Кречетов, ты не наследник! Том 4

Глава 6 Зловещий культ имперцев

Я отступил на два шага назад, и увидел, как первый бросился на меня с мечом. Стиснув зубы, я потянулся за клинком.

Он замахнулся, я отпрыгнул, уклонился, но меч вытащить не успел. Он зашипел и попытался снова, клинок прорезал мою броню. Но я нанёс удар ногой по бедру противника, сумев оттолкнуть его.

Я достал меч, и на моём лице застыла гримаса. Боль в плече была невыносимой. Мой противник улыбнулся. И я услышал топот ног за своей спиной. Что отчасти объясняло его весёлость.

Он стоял лицом к стволу, а Семен, приземлившийся позади него с топором, выровнял ситуацию. Я показал ошарашенному врагу средний палец и повернулся к своим друзьям.

Это было легче сказать, чем сделать.

Первый разбойник, в кирасе и стальных наручах, нанёс жестокий удар. Я едва увернулся. Отбил копье второго плоской стороной своего клинка и чуть не подвернул лодыжку.

Второй яростно зашипел и застонал от боли, когда в него одна за другой вонзились две стрелы.

Я сжал рукоять ножа, готовясь к смертельному удару врага. Мои мысли прервал зловещий левый хук, ударивший противника. Его нос превратился в кровоточащий ручей. Он отступил, сжимаясь от боли, его подбородок окрасился красным.

Он стоял передо мной, ошеломленный и бессильный, словно обезглавленный цыпленок, теряющий кровь.

— Ах! Эх! — простонал раненый, с третьей стрелой в груди. Он пал наземь. Кираса защитила его товарища, который рычал от ярости и отступил, поставив меня между собой и лучниками. Хагал, Дана и всадники, прекратили стрельбу, оказавшись слишком близко друг к другу. Кочевники кружили вокруг нас, приготовив свои сабли к атаке.

Я отступил, следя за Даной, и взглянул на другой поединок.

Семен отбил удар врага топором, и в ответ сделал мощный удар. Тот отскочил назад, но затем мгновенно направил удар в его сторону. Семен блокировал и ответил ударом прямо в его бронированную грудь.

Звук деформирующегося металла пронзил воздух, когда тот отлетел назад и рухнул. Броня на его груди разорвана, словно его ударили тараном.

«Черт,» — подумал я, впечатленный силой Семена.

Я всегда знал, что он силен, но сейчас убедился на деле.

Противник поднялся, кашляя кровью, и опустил свой меч. Он указал на Семена правой рукой, левая скользнула к его сумке. Сначала подумал, что он сдается, но запах благовоний и дрожь по коже заставили меня осторожно отступить.

Предчувствие…

— Вэй 'Аглаар, — процедил он сквозь кровь. Семен застыл, уставившись на него. В этот момент тот сделал два быстрых шага, проткнув его мечом.

Раздался крик Даны, стрела ударила врага, и он упал.

— Ни хрена себе! — в шоке повторил я и бросился бежать.

Противник был разочарован, увидев, как маленькая полуночница перезаряжает лук, стоя на массивном стволе на расстоянии десяти метров от меня. Он попытался вытащить меч из бока всё ещё замёрзшего Семена. Проклятое лезвие прошло сквозь кольчугу и твёрдую кожу, прежде чем выйти из его спины. Но тут он заметил меня, когда я с мечом в руке бросился на него. Он поднял правую руку и уверенно произнёс слова, которые говорил ранее:

— Вэй 'Аглаар!

Внезапно меня пронзило, словно током. Зубы застучали, и я на мгновение потерял равновесие, но быстро пришёл в себя. Тем временем враг отвернулся, убеждённый в успехе своего заклинания, чтобы вытащить свой клинок из Семена. Услышав топот сапог по мягкой земле, он покосился в сторону; его правая рука уже лежала на рукояти меча.

Он отшатнулся сначала в замешательстве, а затем от боли, пронзившей живот. Я жестоко опустил клинок и попал в предплечье, в то место, где заканчивался стальной наруч. Я чисто перерубил его.

Он в ужасе отшатнулся, пытаясь левой рукой остановить кровотечение из обрубка. Его отрубленная правая рука всё ещё сжимала рукоятку, воткнутую в Семена. Что касается меня, я освободился от того, что меня обездвижило, и встревоженно уставился на торчащий клинок.

Я повернул голову в сторону покалеченного, но сразу же заметил пару вещей. Во-первых, его друг одержал победу над одним из людей Хагала, но сам лежал, истекая кровью.

Во-вторых, на дороге появились ещё двое, на этот раз две женщины. Одна из них, раскрашенная как раненый ублюдок, угрожающе приставила длинный нож к горлу другой.

— Отойди, или я оборву жизнь Мойры, — прошипела она, а затем посмотрела на свою раненую подругу. — Отпустите его, изверги!

Я поморщился, затем уставился на неё:

— Я не знаю никого из этих людей! Так что можешь забрать свои угрозы и засунуть их себе в задницу! Твой друг только что убил моих друзей!

— Я в порядке, — ответил Семен, стоя рядом со мной и держа в руке окровавленный меч. Из разорванной кольчуги по бокам стекала кровь.

Что, во имя волосатых ушей Велеса, происходит?

— Не оставляйте их в живых! — вдруг закричала другая женщина, глядя на меня умоляющими глазами. — Они убили мою дочь!

Хм. Это только добавляет сложности.

Я зарычал, чувствуя, как кровь заливает моё лицо. Ситуация была настолько запутанной, что я едва понимал, что происходит. Враг всё ещё отступал, а я стоял на месте, стиснув зубы от боли и недоумения.

— Поверни назад, Синья, — раздался голос женщины с ножом в руке. Её лёгкая броня разведчика сверкала на солнце, напоминая мне о броне Даны.

— Давай, вперёд, — приказал отступающий мужчина, стремительно приближаясь к женщине. — Он колдун.

Я мучился вопросом: стоит ли отпустить их или нет? Я не знал, что происходит, и кто здесь на самом деле прав. Вид казавшихся врагами был обманчивым.

— Кто отрубает трупам головы и руки? — мой голос дрожал. Я не заметил, что это сделали мои друзья, хотя и по другим причинам.

— Дана, ты можешь поразить её оттуда? — решил я избавиться от свидетелей. Женщина зашипела, показывая свои зубы.

— Конечно, — ответила она, стоя на огромном стволе. И добавила обеспокоенно. — Семен, ты в порядке?

— Да, — успокоил её Семен. Кровь стекала по его телу.

— Не убивай другую девушку, — предостерег я.

— Почему?

— Да иди ты, Дана! — огрызнулся я, уставившись на маленькую полуночницу.

Дана выпустила стрелу, но она пролетела мимо. Женщина ловко увернулась и разрезала шею Мойры. Она убежала в джунгли вместе с раненным мужчиной. Мы попытались догнать их, но раненый уже скрылся в густом лесу, когда мы начали преследование.

— Докладывай! — рявкнул я, когда остальные члены нашей группы собрались, закончив расчищать дорогу. Хагал заботился о раненом — у него был сильный порез на бедре, но, казалось, он держался.

— Филимон исчез, — ответила Дана, всё ещё обрабатывая рану Семена.

Я думал, что он уже не дышит, но прошло два часа после драки, а Семен держался.

— Я в порядке, красотка, — сказал он ей снова.

— Ты дурак, — всхлипнула Дана, всё ещё дрожа.

— Это не его вина, — вставил Харгрим, набивая трубку высшего качества, из белого серебра с золотыми узорами. — Это было заклинание господства. Охотники используют его для лёгких убийств.

Фантастика.

— Насколько всё плохо? — спросил я у Даны. Юная полуночница покачала головой, вытирая кровь со щеки.

— Он пережил худшее, — ответила она.

Я просто смотрел на неё, окаменев.

— Ага, — сказал Семен. — Не волнуйся, малыш.

Правильно.

Я выпучил глаза, вытер нос рукавом и уставился на нахмуренного кузнеца.

— Что это было за дерьмо? Почему, чёрт возьми, они убили тех девушек?

— Мойра носила кулон жрицы, — ответил Харгрим. Они похоронили двух павших рядом с упавшим деревом и двух разбойников неподалёку. — Это предмет поклонения дочери Луны, второстепенного бога, которому поклоняются нижние касты.

— Бедняки? — насмешливо спросил я.

Харгрим моргнул.

— Не я создавал религиозные системы, Владислав.

Я посмотрел на Матвея

— Она хорошая? — спросил я, кривя рот.

— Я не знаю, никогда её не видел, — спокойно ответил Харгрим. — Но это было религиозное убийство.

— Откуда ты это знаешь?

— Я слышала о священнике Змеиной горы. Он представляет Завесы Преисподней, учеников трёхглавого бога. Хотя они раньше никогда не покидали свою гору.

Да.

Это всё пошло наперекосяк.

— Так что, это какой-то тупой культ? — вздохнул я. — Какой это бог? Он такой же безумный, как и Велес?

— Мора — зверь, Владислав. С ней не поспоришь, но, по-моему, она тут ни при чём, — уверенно заявил Харгрим, но я не разделял его уверенности.

«Откуда он это знает?» — подумал я, проклиная богов за всё, что пошло не так. С этими богами удачи в любой момент может выскочить зверь из леса.

Боже мой!

— Что это зверь? — устало спросил я вместо того, чтобы продолжать ругаться.

Харгрим просто щёлкнул зубами, выпустил дым из ноздрей и серьёзно ответил.

— Химера.

Солнце медленно опускалось к горизонту, освещая густой зелёный занавес джунглей. Лучи проникали сквозь плотную листву, падая на старый бульвар. Под ногами была мягкая почва, смешанная с гнилыми ветками и листьями, раздавленных множеством ног людей и животных. Даже самый густой лес не может устоять перед человеческой и животной активностью.

Я смотрел на дорогу, вымощенную гранитными плитами, которая казалась бесконечной. Хагал, вождь всадников, обсуждал что-то с раненым членом своей команды. Дана всё ещё беспокоилась за Семена.

Харгрим, стоявший рядом со мной, прервал мои размышления, откашлявшись, чтобы привлечь моё внимание.

— Нам пора двигаться, Владислав, — сказал он.

— Идти куда? — возразил я. — Они ждут нас дальше по тропе. Легко могут предугадать наши действия.

— Ты хочешь повернуть назад? — спросил Харгрим.

— Сколько их?.. Этих культистов? — спросил я, глядя на приближающуюся Дану.

Харгрим пожал плечами:

— Я не знаю. Когда-то их было немного, но это было три столетия назад… Многое изменилось.

Я нахмурился:

— Что за чёрт? Сколько тебе лет? — спросил я у него.

Харгрим причмокнул губами и медленно ответил:

— Если я скажу, не уверен, что ты поверишь.

— Как? Ты всё же человек, да? Или это какая-то магия? — с удивлением спросил я.

— Другой род магии, не тот, который использовал Священник, — ответил Харгрим. — Это было испытание, которое я прошёл. Я… не должен был… — Он взглянул на свои огромные руки, пальцы у него были мозолистыми. — Как ты устоял перед его чарами?

— Я не знаю, а ты? — ответил я, чувствуя, как неведомая усталость настигает меня.

— Владислав из Новгорода, — сказал Харгрим с горечью. — Сказки невероятны, но они… верны в чём-то.

— Я не доверяю никому из них, — сказала Дана, как только кузнец ушел.

— Как насчет Филимона?

— Ему я доверяю еще меньше. Его все еще нет. Мой брат Дан клянется, что он растворился в воздухе во время боя.

— Филимон на нашей стороне, Дана, — сказал я ей. — Он кажется имперец.

— Имперцы тоже могут быть мудаками, — парировала Дана. — Что ты собираешься делать?

— А ты как думаешь?

— Они этого не забудут, — ответила Дана. — В следующий раз они ударят по нам всем, что у них есть.

— Повернуть назад? — я внимательно смотрел на её напряжённое лицо.

— Не смотри на меня так, — предостерегла она. — Ты видел своё лицо? Ты прошёл путь от ребёнка до этого за пару лет, Ярослав.

Я по-прежнему выглядел полумертвым, несмотря на улучшение за последние пару недель.

— Это пройдёт, — сказал я и откинул назад свои растрёпанные волосы.

— А что, если этого не произойдёт? Твои годы могут быстро закончиться, — со вздохом сказала Дана. — Это путешествие было ошибкой.

— Я могу поговорить с Хагалом, он найдёт способ вернуть караван обратно. Оставим всё это дерьмо позади, — предложил я.

— То, что они сделали с ней, было неправильно, — прошептала Дана, не глядя на меня.

Она имела в виду жрицу Мойру.

— Да, это было так, — сказал я и снял цепочку с шеи. На ней висели камень света и кулон Алтынсу. — Я думаю, он собирался съесть её, — добавил я.

— В этом есть смысл, — ответила Дана.

— Как? Съедать своих? — я поморщился от отвращения.

— Он не люди. Чем умнее вид, тем лучше получаются заклинания. Вот как это работает.

— Должен быть другой способ, — настаивал я.

— Вероятно, такой способ есть, — согласилась Дана. — Но это самое простое. Имперцы всегда были практичными, пока не решили что-то изменить. Посмотри, чем это для них обернулось.

— Кто станет поклоняться зверю и охотиться на свой собственный народ?

— Люди поклоняются всевозможным вещам. Некоторые любят Болотника, другие молятся Кракену, — ответила она, пожав плечами. — Только Семеро думают, что Ахер создал это Царство из своего грёбаного света, и не все из них действительно убеждены.

— Хах, это правда, — улыбнулся я, сам верующий в Велеса и не более того.

— Мы не герои, Ярослав. Добрыня хотел стать одним из них в конце, и теперь он мёртв, — пробормотала Дана, глядя на заходящее солнце. — Но я не могу уснуть, думая, что могла бы помочь им и не сделала этого.

Ах.

Я, вероятно, смог бы прогнать этот ужас во сне, но не тогда, если Дана будет напоминать мне об этом до конца наших дней. Я уставился на Семена, смертельно раненненого и поморщился.

Я подумал об жреце Радионе и сотнике. О старике Кирсане и этом острослове Добрыне.

Друзья у меня заканчивались, и я помнил время, когда мне не о ком было заботиться. Несмотря на болезненность, я предпочитал иметь компанию и людей, которых можно любить и о которых можно заботиться, а не быть подавленным отшельником.

«Ты не подведёшь своих друзей,» — решил я.

Я был мошенником, с которым я мог жить, но нужно было где-то подвести черту.

— Я также не хочу, чтобы кто-то пострадал, — продолжила она, как будто могла прочитать мои мысли, её голос дрогнул в конце. — Я ужасный лидер.

— Подойди, — я притянул её в объятия, её голова покоилась у меня на груди. — У тебя отлично получается. Я потерял всё, за что мне поручили, будь то форт или грёбаный город, — на это я горько улыбнулся. — Хочешь обвинить кого-то, обвиняй меня, да. Я собираюсь найти способ как-нибудь исправить это дерьмо. Уговорю этих людей, если понадобится.

Я не знал, как это сделать.

На этот раз я не видел других вариантов.

— Твои доспехи нуждаются в починке, — прокомментировала Дана после очень долгого раздумья. Я покачал головой, удивляясь её способности менять темы, и заметил Филимона, появляющегося из густых зарослей джунглей.

Старый ассасин медленно приближался к нам, некоторые мужчины уже разводили костёр позади нас, а раб готовил еду.

Филимон в одной руке держал свой топор, покрытый запёкшейся кровью, а в другой — отрубленную голову Священника. Он использовал отвратительный железный мясной крюк, засунутый в его изуродованный рот.

«Что, во имя святейшей добычи!» — Я содрогнулся от этой мысли.

Он принес голову проклятого колдуна и поклонника зверя.

— Разведчица сбежала, — сказал мне Филимон. Я в ужасе смотрел на обезображенную голову. — Джунгли и немного магии помогли ей.

— Правильно.

— Если она найдут его тело? — Я осмотрелся. — Они посчитают, что их лидер споткнулся от потери крови и сам обезглавился об острый корень?

Усталые глаза Филимона встретились с моими.

— Они найдут его. Они поймут, что совершили ошибку.

— Или они могут разозлиться ещё больше? — напомнил я ему. — Зачем их всех злить?

— Ты собираешься поговорить с ними? — спросил Филимон.

Эта мысль пришла мне в голову.

— Я не считаю это жизнеспособной идеей. Больше нет, — увещевал я старого ассасина. — Ты заставляешь меня действовать.

— Если они добрались до Горний, они никогда не подпустят нас к нему, Владислав.

— Сколько их? — спросил я, отдуваясь.

— Мне пришлось вернуться, — ответил Филимон. — Я не знаю джунглей. Хотя я нашёл перекрёсток и море за ним.

— Как далеко? — спросил я его.

— Меньше дня. Залив начинается там, где туман гуще.

— Караван будет там до конца этого месяца, — сообщил нам Хагал, приближаясь. — Они могут попасть в ловушку.

— Чёрт возьми. Всем вооружиться. Мы должны выставить охрану на ночь, — решил я.

— Нам нужно двигаться, Владислав, — сказал Филимон.

— Ах, ты настаиваешь, Филимон.

— Ты сказал каравану ждать там. Мы должны объединить наши силы, прежде чем они соберут свои.

Я уставился на него.

— Что за силы, чёрт возьми? Они что могут послать на нас сотню культистов?

— Тогда лучше сражаться с ними в джунглях или на местности, благоприятствующей лошадям, — заметил вождь кочевников Хагал.

— Количество действительно имеет значение, — напомнил я ему.

— Дух важнее всего, — ответил кочевник с абсолютной убеждённостью. — И сердце. Мы разобьём этих бездушных головорезов или умрём при попытке как свободные люди!

Я отошёл, ошеломлённый.

— У нас Владислав из Новгорода, — добавил Харгрим, наблюдая за мной. — Они должны бояться нас.

Я глубоко вдохнул и посмотрел на дорогу, которая была едва различима в темноте. Мы находились в джунглях, и дорога, которую мы расчистили, всё ещё выглядела зловеще.

Вдруг я увидел высокую фигуру в доспехах, которая приближалась к нашему лагерю. Человек появился из ниоткуда, но двигался быстро. Его подбитые сапоги стучали по земле, как при марше. На нём был зловещий чёрный шлем с прорезями для глаз. На мускулистой кирасе остались следы от ударов, но она была лучше, чем у культиста. За спиной у него были копье и щит, а к левой ноге крепился клинок.