Кречетов, ты не наследник! Том 4

Глава 4 Проклятые земли

Дорога в туннеле была длинной. Более сорока километров, и большая часть пути шла почти прямо. Кварцевые пятна над нашими головами возвращали нам свет. Стены, покрытые паутиной, и останки скелетов украшали дорогу, особенно там, где землетрясения образовали новые коридоры путём обрушения. Новые туннели или старые, пересекающиеся с главной артерией бывших шахт. Именно из этих бездн пришли Арахниды. Всех размеров: от гигантского бегемота ростом более трёх метров до детёнышей размером с маленьких коров.

Семен взмахнул топором и отрубил длинную волосатую лапу, из которой брызнула зловонная жидкость. Ещё двое напали на лидера кочевников. Хагал убил одного из них, используя свою бронзовую руку как молоток, когда потерял клинок в брюхе монстра. Кочевник рядом с ним был парализован, и Арахнид проткнул его тело передними лапами, съел лицо и всё это за одно мгновение.

Я отрубил мечом полметра «паучьей шкуры» на задней ноге, увернулся от ответной атаки и чуть не погиб при следующей. Массивная кувалда Харгрима раздробила длинную лапу, спасая меня в последний момент.

Спасибо гребаным богам!

— АХ! — вскрикнул я, когда гигантский Арахнид бросилась на меня, обезумев от ранения. Вокруг нас разгорался хаос, все сражались за свои жизни. Я старался уворачиваться от хищника, но один его удар пришёлся по моему плечу. После этого я упал на булыжник и вывихнул плечо. Яростно рыча, я откатился в сторону, Арахнид развернулся и бросился за мной, полный решимости прикончить меня. Харгрим снова вмешался и вторым взмахом оторвал часть раздутого живота существа. Из него полилась мерзкая жидкость.

Рыча, я поднялся, паника переросла в ярость, зубы стиснуты, глаза вытаращены, накачанный адреналином. И сверхъестественный страх. Этого тоже было в избытке. Я сделал два быстрых решительных шага и вонзил клинок по рукоять между многочисленными черно-красными глазами гигантского существа. Я потерял равновесие, когда смертельно раненный Арахнид рванулся прочь, и отскочил, чтобы избежать предсмертного спазма. Мои сапоги поскользнулись в его отвратительных внутренностях.

Семен убил своего третьего гигантского паука. Остальной части нашей группы удалось медленно расправиться с остальными, используя всё имеющееся оружие и инструменты. При этом мы потеряли трех животных и еще двух человек.

Хагал хотел сжечь трупы, но я приказал погрузить тела в повозки и двигаться вперёд. На этот раз я разрешил всем ехать верхом и отправил небольшой разведывательный отряд перед нашей группой.

Мы будем двигаться быстро и надеяться, что следующая орда не выйдет, пока мы не выберемся.

— А что, если выхода нет? — спросили меня.

— Тогда мы возвращаемся к нашим воротам, а затем к пандусу, — ответил я.

— Нам следовало закрыть те ворота, — пробормотал Филимон.

— Они выйдут из туннеля? — спросил я.

— Я не знаю, с ними что-то не так. Они казались менее умными, — сказал старик.

— Умирают от голода, — ответил Харгрим. — И без предводителя. Тот большой был самцом, старым. А учитывая его размеры, их матка была размером с дом.

Орас, преисподняя!

— Что же тогда случилось с самкой? — спросил я. Харгрим подошёл к экипажам на удивление спокойно, учитывая всё произошедшее в течение целого дня. Или двух, я сбился со счёта. Он вернулся с изогнутым и заостренным предметом напоминающим костяной нож.

— Я нашёл это на месте обрушения, недалеко от входа, — сказал он. Филимон подошёл, чтобы рассмотреть это поближе. — Я сохранил это, чтобы посмотреть, смогу ли я поработать с материалом. Это довольно редкая вещь.

А?

— Что это, чёрт возьми, такое? — спросил я с гримасой боли, потирая ушибленное плечо. Семен обнимал встревоженную Дану, чтобы успокоить её. А раненый Дан наблюдал за ними ревнивыми покрасневшими глазами.

— Кусок клыка. Большой. Но Арахна, которой он принадлежал, погибла при обрушении, я полагаю.

— Что ещё это могло быть, кроме землетрясения? — неуверенно спросил я, и Филимон ответил за меня.

— Взрыв. Он повредил гнездо, убив их ядро.

— Вулкан? — рискнул я.

— Оружие, — ответил Филимон, не имея никакого смысла вообще. Бедняга, вероятно, потрясён до глубины души всей этой беготнёй, преследуемый монстрами в темноте, как и все мы. Я решил дать Филимону небольшую поблажку.

— Да, — согласился Харгрим, продолжая наш разговор. — Без матки оставшейся популяции следовало бы выбрать новую самку для управления гнездом. Но тогда всё зависит от случая, а случайность, как и в политике, не всегда благоприятствует племени.

— Не все паукообразные такие же большие, как дома? — насмехался я.

— Только старейшие достигают такого размера. Этот самец был частью первой колонии, — объяснил Филимон. — В руинах Белограда оба были самцами, самка предпочла не вступать в бой.

— Есть ещё такие? — спросил я, прерывая урок об адских созданиях.

— Я бы не стал спать здесь ещё один день, — ответил Харгрим. — Нам лучше уйти и забрать с собой туши побольше.

— Почему? — прохрипел я.

— Лишить их лёгкого источника пищи, — пояснил Филимон слова кузнеца, добавив просто для того, чтобы поместить всё в надлежащий контекст. — Когда они питаются, они спариваются, а когда они спариваются, они откладывают яйца.

— Хватит! — оборвал его я. По моему усталому телу пробежали мурашки. — Мы заберём с собой трупы тоже!

Охренительное горе!

В конце туннеля были еще одни ворота. Гораздо больший по размерам. Большой зал впечатлял, а потолок терялся в темноте высоко над нашими головами. Звук отражался от ее темных стен, а сам вход был украшен колоннами и сделан из черного гранита. С каждой стороны было по рычагу. И если потянуть за них одновременно, двери открывались. Несколько человек заплакали от радости, почувствовав свежий воздух и увидев, как яркий солнечный свет снова проникает в древний туннель.

Несмотря на наши опасения, Арахниды больше не появлялись. Как сказал Харгрим, «те, кто еще мог сражаться, предприняли попытку спасти гнездо».

Не сумев уничтожить нас, гнездо умерло. Я постарел на год в течение нескольких дней, что длилось наше путешествие в недра горы. Я заявил, что пышные джунгли и текущая река среди массивных деревьев — чертовски замечательное зрелище.

Следующим утром я вспомнил о своем отвращении к джунглям и густой растительности. Птица, похожая на курицу, с красивым жёлто-голубым оперением, попыталась съесть меня у реки. По большей части это был забавный инцидент, и птица послужила отличным обедом. Харгрим и Филимон согласились, что река, преграждающая нам путь, была одним из двух рукавов.

Я, начавший свое путешествие почти два года назад, проехал половину известного континента. Я прибыл сюда бродягой и негодяем, а спустя годы должен был уйти королем.

И еще большим негодяем.

Я быстро подошёл к берегу реки, растрепанный и расстроенный. Из-за высоких камышей и рогоза мне было трудно разглядеть, где начинается вода. Вокруг меня раздражённо жужжали насекомые — от огромных комаров размером с большой палец до гигантских шершней размером с кулак. Казалось, что они могут выдержать один-два удара, прежде чем упасть.

Дана догнала меня. Мы расчистили площадку вокруг входа и нашли старую имперскую дорогу, вымощенную камнем. Затем мы пошли по ней к реке.

— Эй, посмотри на это! Харгрим говорил, что здесь был мост, — сказала Дана.

Я моргнул, услышав это странное выражение.

— Могут ли восстать утонувшие мосты? — спросил я наставительным тоном, который должен был исчезнуть быстрее, чем плевок в пустыне.

— В легендах так и есть. Хм… — ответила она. Я разочарованно посмотрел на неё. Хотя это была не её вина, я знал это. Я всё ещё был потрясён после того, как меня чуть не убила та чудовищная курица, или кто там ещё, чёрт возьми, был этот навязчивый страус.

Проклятое мясо, твёрдое, как сухая кожа, и со вкусом серы!

— Итак, мы очищаем берега от камышей? — спросил я её, отступая от корня, который подкрадывался ко мне.

Потому что есть ещё и эта грёбаная хрень, о которой стоит беспокоиться! Хищные мать их растения!

— Или подождать, пока дорога укажет нам правильное направление? — возразила Дана, как обычно.

— Это может занять неделю, — прошипел я. — Где ближайший город?

— В империи не осталось городов, — сказала Дана. — И я не думаю, что они знают. Харгрим покинул Империю до катастрофы, а Филимон… ну, на самом деле он мало говорит.

— Почему это? — спросил я.

Дана пожала плечами, с тоской глядя на скрытую реку.

— Он не скажет.

Я вздохнул.

— Ты знаешь, что заходить туда опасно, верно? — сказал я ей. — Мы найдём подходящее место с питьевой водой, достаточно безопасное, чтобы ты могла в нём отмокнуть.

— Я немного разочарована, — призналась она. — Я ожидала большего от этого приключения.

— Это не твоя вина, — сказал я голосом покойного капитана Мирона.

— Да, мы потеряли несколько человек, но они знали, о каком риске идёт речь.

— Я этого не знал, — сказал я.

— Никто ничего не знал, Ярослав, — ответила Дана, словно прочитав мои мысли. — Мы думали, это будет задание сопровождения.

Я поморщился, увидев её беспокойство.

— Это всё ещё задание сопровождения, — сказал я ей в спину, когда она отвернулась, чтобы вернуться к нашим лошадям.

Я глубоко вздохнул и пошёл за ней. Но остановился в двух шагах: краем глаза я заметил уродливую голову страуса, высунувшуюся из камышей. Птица моргнула, увидев меня, и опустила голову, чтобы снова спрятаться.

«Эта тупая штука стоит в грёбаной реке», — подумал я, оборачиваясь.

— Ярослав? — спросила Дана у меня за спиной, увидев, как я снова иду к берегу реки с мечом в руке.

Страусиная голова показалась снова. Большие глаза птицы загорелись ещё больше, когда я приблизился. Издав крик, похожий на гудок, она развернулась и изо всех сил удрала.

— Что за хрень на самом деле? — ругнулся я и побежал за ней. Две большие задние лапы страуса удалялись от меня по поверхности реки.

Я выскочил из камышей. Жуки и покрытый грязью тростник били меня по лицу, сапоги спотыкались обо что-то, и я чуть не падал. Я ожидал увидеть реку, текущую сердито и преграждающую мне путь, раздутую и глубокую. В некотором смысле так и было. Я также нашёл этот мост, по которому текла вода, но он всё ещё был виден. Я увидел, как большой страус быстро пересекает этот мост, чтобы перебраться на другую сторону.

— Хах! — расхохотался я, обретая равновесие.

— Вау, — просто сказала полуночница.

— Достань свой лук, Дана, — сказал я, тяжело дыша и ударяя носком по древней каменной кладке, чтобы оценить её прочность. — Убей этого злобного зверя за то, что он громко кричал!

Дана начала хихикать, увидев моё выражение лица, приняв это за шутку. Она пару раз хлопнула меня по спине, пока не поняла, что мой убийственный взгляд не был притворством.

— Это безобидная птица, — утверждала Дана, нервно улыбаясь. — Она несёт яйца, как курица.

— Очевидно, драконы тоже несут яйца, — возразил я, не убеждённый. — Я помню, как ты кричала, когда впервые увидела Сухаря!

Я наблюдал за караваном и людьми, которые готовились пересечь древний затопленный мост. С Хагалом было двадцать всадников. Изначально их было больше, но четверых мы потеряли, когда переходили туннель. Харгрим, раб, Матвей, трое полуночников, Семен и Метис с перевязанной рукой — это ещё десять человек. Ещё трое были охранниками, которых предоставил Захар.

— По повозке за раз, — сказал мне Харгрим, указывая на мост. — Животные и люди следуют за нами.

— Что за рекой? — спросил я.

— Дорога в Горний, — ответил Кузнец. — Но Горний больше нет. Теперь это другое место, Владислав.

— Тогда было безопаснее?

— Меньше деревьев, безопасные звери и чистые дороги.

Я не согласился с этими пунктами.

— Сколько диких зверей мы можем ожидать? — спросил я.

— У нас достаточно людей и оружия…., — сказал Харгрим, уклоняясь от ответа.

— Если только? В конце ты засомневался, — заметил я.

— Меня долго не было здесь, Владислав.

Очевидно, у остальных была такая же идея.

«Убираться из этого места и поскорее.».

— Филимон, что ты скажешь? — спросил я глядя на имперского ассасина.

— Если вы хотите добраться до Горний, вам нужно перейти мост, — ответил Филимон. — Старая дорога идёт вдоль реки с другой стороны, а затем вдоль побережья.

— Почему бы не пойти прямо? Добраться до того места…

— Гора охотничьего дозора.

— Это.

— Нелегко прорубаться сквозь большие деревья. Имперцы избегали этого, — объяснил старик. — К тому же леса всегда были полны опасностей.

— А туннеля не было?

— По прибрежной дороге идти легче.

— Это ты предостерегаешь меня не пересекать джунгли и не направляться прямо туда?

— Тебе нужно найти Пасть Дракона. Это залив, который когда-то был портом. Найдя это, ты найдёшь Горний.

— Насколько большой он был? — спросил я.

Я имел в виду город Горний.

Филимон пожал плечами, а затем сказал:

— Размером с Новгородчину.

Мужчины ахнули, услышав его.

— Ты имеешь в виду город Новгород, — поправил я его.

— Нет, — ответил Филимон. — Я имел в виду княжество.

Ради всего святого.

— Хорошо, — сказал я, прочищая горло. — Давай покончим с этим. Дан, ты пойдёшь первым, друг. Ты похож на парня, который уже переходил узкий мост.

— Я бы хотел, чтобы меня сопровождали Семен или Дана, — возразила Дан.

— Ты не можешь, — непреклонно возразил я. — Мне нужен твой опыт и безраздельное внимание к этому. Кроме того, Семен весит целую тонну.

— Ха-ха! — захохотал Семен. — Я вешу больше него!

— Это он имел в виду, придурок, — упрекнула его Дана. Семен нахмурился, глубоко обеспокоенный.

Дан застонал от разочарования.

— А как же джунгли? — спросила Дана.

— У меня есть идея, но мне нужно ещё немного подумать, — ответил я.

Четыре часа спустя мы пересекли реку. Последняя крытая повозка с трудом продвигалась вперёд из-за сломанной оси и отвалившегося колеса. Нам пришлось отложить починку до тех пор, пока мы не доберёмся до другого берега, где, как мы думали, будет лучше для ремонта.

С наступлением ночи мы решили отложить работу до утра. Таскание повозки по раскисшей местности утомило и нас, и животных.

— Что это за дерево? — спросил я, стоя под первыми большими деревьями густых джунглей, которые начинались недалеко от реки.

— Это дерево-храм, — объяснил Филимон.

— Какой оно высоты? — спросил я, глядя вверх, где ветви исчезали в двадцати метрах над нашими головами. — Можно ли использовать его для ремонта повозки?

— Я бы не стал. Древесина лёгкая, пригодная для лодок. А вот это рядом, железное дерево. Оно намного твёрже. Подойдёт для строительства оружия или оси повозки.

— Сможем срубить его топорами?

Филимон улыбнулся.

— Это дерево, Владислав. Да.

Я кисло подумал о старомодном юморе.

— Хм. Мы никак не сможем провести повозки через это, — сказал я после минутного раздумья.

— Какова альтернатива?

— Отправить их по прибрежной дороге. Но им потребуется время, чтобы добраться.

— Метис может возглавить караван, — согласился Филимон. — Почему бы не последовать за ним?

— Этот туман над рекой мешает разглядеть, что впереди, — сказал я и указал на видимый горный хребет. — С этого плато нам откроется прекрасный вид на джунгли и тот залив.

— Тебе всё равно придётся перейти через реку, — возразил Филимон.

— Можно ли это сделать?

— Это сможет сделать достаточно большая группа, но половина всадников должна следовать за караваном. Слишком много животных, чтобы тащить их в джунгли.

— Ты ожидаешь, что мы пойдём пешком? — спросил я.

— И подниматься будем. Я понятия не имею, есть ли дорога, ведущая к тому плато.

— Я приведу лошадь.

— Конечно, Владислав.

Я подошёл к краю джунглей и взглянул на тёмный полог над головой. Некоторые деревья были просто огромными, их стволы — размером с дом. За одним из таких деревьев могли спрятаться десятки людей, и вы бы и не заметили их. Или большое животное.

Я посмотрел на небо в поисках Сухаря, но с тех пор, как мы вошли в туннель, дракон так и не появился.

«Сможет ли он перебраться через горы?» — подумал я.

Полёт даёт ему преимущество, но насколько это может быть чертовски сложно?

— Где же ты, приятель? — спросил я и причмокнул губами. Звуки, доносившиеся из-за деревьев, сбивали с толку. Они походили на кудахтанье.

Хрустнула ветка, и я обернулся, осветив бледный ствол дерева и маленькую сломанную ветку, которая упала с него. Древесина в сердцевине была угольно-чёрной. Я мог видеть это прямо там, где сломалась ветка. Чёрное дерево.

Я подошёл ближе, поднял ветку и посмотрел вверх, пытаясь разглядеть, что же заставило её сломаться. Но никакое количество света не могло пробиться сквозь темноту. Лунный свет не достигал моего места, так как я находился недалеко от джунглей.

Я снова уставился на чёрную сердцевину ветви, вспомнив любовь Алтынсу к дорогой древесине.

Я скривил рот, скучая по своей жене, и, обернувшись, увидел маленькую обезьянку с белой головой, которая смотрела на меня.

— Ох-ох, ах-ах, — сказала обезьяна, скорчив самую смешную из гримас, и повернула голову обратно к джунглям.

— Хм, — неуверенно ответил я.

— Ох-ох, — настаивала обезьяна, нахмурившись.

Чувствуя себя глупо, я потянулся за своим кинжалом.

— Ах-ах, — обезьяна предупредила меня.

— Он хочет вернуть свою ветвь, — произнёс женский голос, певучий для её имперского происхождения. Я замер и медленно повернулся к новоприбывшей.

Она была длинноногой, с кобальтовыми волосами, очень коротко подстриженными, и удлинёнными ушами, заострёнными на концах. На ней были штаны из мягкой кожи, сапоги из того же материала и шёлковая туника до бёдер. У неё была кожаная сумка, никакого оружия. А её поразительные тёмно-синие глаза улыбнулись, заметив мой пристальный взгляд.