Кортик: За честь и верность 2

Глава 6

Я медленно обернулся, и передо мной стояла Ольга Букреева - та самая внучка начальника военной академии, с которой мы когда-то пересекались на различных официальных мероприятиях. Ее карие глаза смотрели на меня с любопытством, а в уголках губ играла едва заметная улыбка.

"Это провал", - пронеслось у меня в голове, но внешне я сохранял ледяное спокойствие.

— Привет, Ольга, - сказал я, делая вид, что рад случайной встрече. - Я же жил в этом городе, помнишь? Теперь переехал в Санкт-Петербург. Официально я сейчас с археологами, но вот сбежал от них ненадолго - родину повидать. Только, чур, никому не говори, что видела меня здесь.

Она задумчиво прикусила нижнюю губу:

— Хм... А что мне за это будет?

Я окинул взглядом уличную кондитерскую, откуда доносился сладкий аромат свежей выпечки.

— Давай сейчас погуляем? Возьмем вкусняшек в этой кондитерской. Ты любишь моти?

— Не знаю, не пробовала, - ответила она, и в ее глазах вспыхнул интерес.

— Тебе понравится, - уверенно заверил я.

Мы взяли разноцветные моти, чашку ароматного кофе на вынос и направились к берегу. Осеннее солнце ласково грело, а легкий морской бриз играл с прядями волос Ольги. Мы болтали о пустяках - о погоде, о новых постройках в городе. Я рассказывал ей исторические факты о Сочи, которые знал еще с детства. Получалось настолько естественно и романтично, что это напоминало первое свидание.

Когда раздался звонок ее телефона, я едва сдержал вздох облегчения. Она извинилась и поспешно удалилась. Я дождался, пока ее фигура не скрылась за поворотом, и продолжил свой путь к особняку Мурлиевых.

Поджигать особняк я не стал — это было бы слишком очевидно. Вместо этого, используя навыки, полученные за последние месяцы, я устроил серию точечных диверсий. Перегрузив электрическую систему в гараже и гостевом домике, я вызвал серию коротких замыканий. Вскоре первые языки пламени начали лизать стены построек.

Когда началась паника и все бросились тушить пожар, я, слившись с толпой слуг, проник в главный дом. Спрятавшись в нише за тяжелыми шторами, я терпеливо ждал.

Вскоре подъехал роскошный лимузин, из которого вышел один из братьев Мурлиевых в сопровождении двух здоровяков-охранников. Они прошли буквально в метре от меня, но не заметили - доспех в боевом режиме делал меня практически невидимым в тени.

Мурлиев направился прямо к сейфу, скрытому за картиной. Его пальцы дрожали, когда он набирал код. Достав, металлический дипломат, он уже повернулся к выходу, когда я нанес удар.

Телепортировавшись с бесчувственным телом в сарай соседнего особняка, я достал кортик деда. Его лезвие холодно блеснуло в луче света, пробивавшегося через щели в досках. Я вспомнил его уникальные свойства - способность усиливать боль и реагировать на ложь. Идеальный инструмент для допроса.

Когда Мурлиев пришел в себя, я крепко зажал ему рот рукой и сделал точный укол кортиком в плечо. Его глаза расширились от боли.

— Ты знаешь, кто я, - прошипел я. - И знаешь, что тебе будет.

Он попытался что-то сказать, но я снова вонзил кортик, на этот раз в бедро. Затем начал методично делать мелкие, почти поверхностные порезы - но благодаря свойствам кортика каждый из них причинял невыносимую боль.

Мурлиев держался около пяти минут, прежде чем его взгляд наполнился животным страхом. Он был готов говорить. И я знал - сейчас получу ответы на все свои вопросы. Ответы, которые приведут к убийце родителей.

Я прижал лезвие кортика к шее Мурлиева, чувствуя, как его тело дрожит под моей хваткой.

— Говори, — приказал я, и мой голос прозвучал чужим, ледяным.

Он зачастил, сбиваясь на скороговорку:— Мне приказали, я не мог отказаться! Я только поджег дом и вынудил продать землю! Я ни в чем не виноват!

Его глаза метались, как у загнанного зверя, а пальцы судорожно сжимали край дипломата.

— Кто приказал? — я провел кортиком по его щеке, оставляя тонкую алую полоску.

Он вздрогнул, и слова вырвались у него рывком:— Адъютант Истоков! Я с ним только разговаривал!

— На кого он работает?

— Я видел его всего один раз! Генерал из столицы, он был тут с семьей много лет назад!

Я наклонился ближе, чувствуя, как его дыхание стало прерывистым.

— Что в дипломате?

— Купчие на землю...

— Открой.

Его пальцы дрожали, когда он щелкнул замками. Я быстро пролистал документы — стандартные сделки, подписи, печати... Пока не наткнулся на что-то неожиданное.

Детский рисунок.

На нем были корявые фигурки воинов в черных доспехах и надпись: "Папа боится человека в черном".

— Что это? — мой голос стал тише, но жестче.

Мурлиев побледнел.— Это... это обронила дочь генерала. Я сохранил... Мне показалось, что это что-то важное...

Я пристально посмотрел на рисунок. "Человек в черном" — это мог быть кто угодно. Но если генерал боялся его...

Мысленно я обратился к доспеху:— Можешь стереть ему память? Без следов?

Ответ пришел мгновенно:— Могу проконтролировать разряд в височные доли и компенсировать повреждения ядром жизни. Память о последних часах сотрется.

"И все же... какой у меня удивительный доспех. Откуда у него такие познания?"

Но сейчас было не до размышлений.

— Приступай, — приказал я.

Мурлиев внезапно обмяк - его пальцы разжались, а глаза закатились под веками. Убедившись, что воздействие доспеха сработало, я осмотрел его: на виске остался лишь небольшой шрам, похожий на след от случайного удара. Оставив его в сарае, я забрал детский рисунок с собой, тщательно свернув его и спрятав во внутренний карман.

Аккуратно разложив документы из дипломата перед собой, я мысленно вызвал пространственный карман — невидимый глазу "карман реальности", который научился создавать во время изнурительных тренировок с Алисой. Документы исчезли в воздухе, будто их поглотила незримая щель. Сам же дипломат я положил рядом с Мурлиевым — пусть думает, что просто упал и ударился головой.

Пока я шел к порталу возле своего сгоревшего дома, в голове складывалась тревожная картина. Слишком много совпадений: убийство родителей, странный интерес к нашей земле, этот детский рисунок с "человеком в черном"... Все вело в столицу, где, как я теперь понимал, плелся главный клубок интриг. Но распутать его аккуратно не получится — придется резать по живому, пока не найду того, кто отдал приказ.

С одной стороны, я был благодарен доспеху за новые способности. С другой — пугала мысль, что без него я снова стану обычным парнем, которому не хватит ни сил, ни контроля. В лаборатории предупреждали: после полной синхронизации с доспехом его не хочется снимать. Теперь я понимал, что они имели в виду. Это было похоже на наркотик — ощущение сверхчеловеческой силы, скорости, возможностей...

К лагерю археологов я вернулся незаметно, даже успев выполнить дневную норму по раскопкам. Профессор фон Винтерсхаген, узнав, что я тоже уезжаю, лишь облегченно вздохнул — мы с Алисой явно были для него лишней головной болью в уже сформированной группе.

Собрав вещи (которые теперь легко уместились в тот же пространственный карман), я отправился на вокзал.

Алиса встретила меня на перроне с нейтральным выражением лица. Наши купе оказались рядом, но всю ночь до столицы мы провели порознь. Я не стал стучаться к ней, а она, похоже, решила сделать вид, что ничего между нами не было — просто курортный роман, случайная интрижка под южным солнцем.

Но когда поезд въехал в тоннель, и в окне отразилось мое лицо в боевом шлеме доспеха, я поймал себя на мысли:

"Столица не простит нам слабостей. Особенно теперь, когда я знаю, что у генерала есть дочь... и что он боится 'человека в черном'."

Я проводил Алису взглядом, пока ее фигура не растворилась в толпе на перроне. Сделав глубокий вдох, я направился к камере хранения - телефон мог стать лишней уликой. Холодный металл ячейки слегка обжег пальцы, когда я захлопывал дверцу.

Ресторан "Старый город", расположенный напротив полицейского управления, встретил меня теплым ароматом жареного мяса и свежей выпечки. Интерьер выдержан в стиле петербургских трактиров XIX века - темное дерево, бархатные портьеры, хрустальные люстры. Я выбрал столик у окна с видом на вход в отдел, заказав крепкий эспрессо и тартар из телятины с трюфельным соусом. Кофе оказался на удивление хорош - густой, с шоколадными нотами.

Ровно в 13:15 из здания вышел капитан Лыков - тот самый, что в августе "развел" меня на взятку. Его дорогой костюм и золотые запонки кричали о коррупции. Я наблюдал, как он уверенно направился в VIP-кабинет ресторана, заказав, судя по всему, свой обычный обед - фуа-гра, перепела под брусничным соусом и бутылку бордо 2009 года.

Когда официант вышел, я бесшумно подошел к кабинету. Дубовая дверь с витражными вставками приоткрылась беззвучно. Лыков смаковал перепела, его толстые пальцы обжимали ножку птицы. Увидев меня, он подавился, лицо моментально покраснело от кашля.

"Как самочувствие?" - спросил я, похлопав его по спине с деланной заботливостью. Мои пальцы ощущали дорогую шерсть его пиджака, пропитанную запахом дорогого одеколона.

"Ты... кто... черт возьми..." - хрипел он, вытирая слезы. Его маленькие глазки сузились, пытаясь вспомнить мое лицо.

Я наклонился, делая вид, что хочу поделиться секретом. В последний момент он почуял неладное - зрачки расширились, жирные губы задрожали. Но было поздно. Моя рука молнией сжала его горло, перекрывая кислород. Он забился, опрокидывая бокал с вином - рубиновая жидкость растеклась по скатерти, как кровь.

Когда сознание начало покидать его, я почувствовал, как его тело обмякло, став невероятно тяжелым. Быстро заткнув ему рот салфеткой с ароматом лимона, я снял с него кожаный ремень - дорогой, итальянский, с массивной пряжкой. Его запястья оказались неожиданно мягкими и влажными от пота, когда я связывал их.

Закатав правую штанину его брюк, я начал методичную работу. Лезвие скользило по бледной коже, оставляя аккуратные красные линии. Первая капля крови упала на полированный паркет, вторая - на мой ботинок. Его глаза, полные животного ужаса, следили за каждым движением.

"Говори," - мое требование прозвучало тихо, но в тишине кабинета оно гремело, как выстрел. Когда я вынул кляп, его губы дрожали, как у ребенка.

"Меня убьют..." - шепотом простонал он. По щекам текли слезы, смешиваясь с потом на двойном подбородке.

Я наклонился ближе, чувствуя запах его страха - кислый, как испорченное молоко. "Они не узнают. А я могу сделать так, что твоя смерть будет долгой. Очень долгой." Мои пальцы снова коснулись лезвия.

Его сдача была мгновенной. Имя "Истоков" вырвалось вместе с комком слизи.

— На кого он работает?

— Букреев Василий Олегович… генерал военной прокуратуры.

Я замер.

— Постой… А отец его случайно не начальник военной академии?

— Да…

— Доспех, помоги стереть ему память и залечить раны, — мысленно попросил я.

В воздухе запахло озоном, порезы на ноге капитана затянулись без следа. Я взял бутылку вина со стола, влил ему в рот изрядную порцию, затем ткнул его лицом в салат, чтобы запах алкоголя был убедительнее. Убедившись, что он не задохнется, я аккуратно положил его голову на стол.

Доспех сработал безупречно. Когда я вышел из кабинета, за моей спиной лежал пьяный, по его собственному мнению, капитан. Его сорочка была залита бордо, лицо - в брусничном соусе. Никто даже не взглянул в мою сторону.

Но в голове уже звучал новый вопрос: насколько случайной была встреча с Ольгой? И как глубоко в этом замешана ее семья?

С тяжестью в душе я переступил порог дома. Степан Федорович встретил меня у дверей с привычной отеческой улыбкой, но я, сославшись на усталость после долгой дороги, сразу направился в свою комнату. Дверь закрылась с тихим щелчком, и я остался наедине со своими мыслями.

Если сложить воедино все, что удалось выяснить за последние дни, картина вырисовывалась тревожная:

Мое поступление в военную академию было спланировано заранее

Дом и землю отобрали не случайно

Проект "Витязь", курируемый начальником академии Букреевым, явно связан с древними доспехами

Рисунок дочери генерала с подписью "папа боится человека в черном" - не просто детская фантазия

Я разложил перед собой все улики, мысленно прокручивая возможные варианты действий:

Архивы в тайнике в Выборге - но нет гарантии, что найду нужную информацию

Разговор с монахом Фростом - но он может не раскрыть всех секретов

Прямой допрос генерала - почти самоубийственная затея

Пальцы непроизвольно постукивали по столу, выбивая нервный ритм. Нужен был точный, выверенный ход. В конце концов, я решил начать с архива - там могли сохраниться ключи к этой загадке.

Достав телефон, я написал Юле:"Соскучился. Как насчет ужина сегодня в том ресторане в центре Выборга?"

Ответ пришел через полчаса:"Я согласна) Буду ждать в 19:00 у фонтана"

Спустившись вниз, я предупредил Степана Федоровича:

— Я еду в Выборг к девушке. Возможно, буду недоступен по телефону. Передайте Семену, чтобы не обижался - вернусь к утру.

Выборг встретил меня прохладным вечерним воздухом. В ресторане я заранее заказал столик у окна и несколько блюд: утиную грудку с вишневым соусом, трюфельное ризотто и бутылку хорошего итальянского вина.

У фонтана я нервно переминался с ноги на ногу, сжимая в руках букет алых роз. Внезапно я почувствовал на себе чей-то взгляд - обернувшись, увидел Юлю. Она стояла в легком летнем платье, и ветер играл ее волосами. Так прекрасна в своем неведении о том, что творится в моей жизни.

За ужином мы болтали о пустяках. Когда речь зашла об экспедиции, она с лукавой улыбкой спросила:

— Ну что, много там красивых археологинь было?

Я рассмеялся:

— Под слоем пыли все похожи на мумии. Ничто не сравнится с тобой.

После ужина мы прогулялись по парку, но когда стрелки приблизились к 11, я проводил Юлю до такси. По дороге в центр я мысленно обратился к доспеху:

— Проходят ли электромагнитные волны через пространственный карман?

Ответ: "Пространственный карман действует как стазис-камера. Все процессы останавливаются"

Проверив трекинг геолокации после извлечения телефона, я увидел обрыв записи. "Черт, я идиот", - мысленно выругался я, снова пряча устройство.

Выйдя из такси в двух километрах от цели, я двинулся пешком, используя все навыки скрытного перемещения. Каждый шаг был выверен, каждый поворот - просчитан заранее. Доспех помогал маскировать мои движения, делая меня почти невидимым в вечерних сумерках.

Тени старых зданий Выборга скрывали мое приближение к тайнику. Впереди была ночь поисков, и, возможно, ответы на мучившие меня вопросы.

Пробраться по знакомому маршруту в тайник было так же просто, как войти в собственную квартиру. Каждый поворот, каждая скрипящая половица — все это я помнил наизусть. Доспех мягко отзывался на мои движения, словно второе дыхание. "Спасибо," — мысленно поблагодарил я его, ощущая, как металлические пластины слегка вибрируют в ответ.

Я провел несколько часов, перебирая старые фолианты, пока не заметил одну странность — на некоторых полках пыли было значительно меньше. "Значит, кто-то недавно ими интересовался..."

Сердце заколотилось, когда я вытащил потрепанный кожаный дневник и узнал почерк отца. Страницы испещрены схемами порталов — целая сеть от Выборга до Турции, с ответвлениями за Урал, в сторону Тибета. "Контрабандные маршруты?"

Но самое ценное — подробное описание работы порталов. Отец разработал систему запросов, позволяющую сканировать зону выхода, чтобы убедиться, что никто не увидит твое появление. "Гениально."

Я тут же поместил дневник в пространственный карман.

Обыскав дальше, я нашел скрытую комнату с каменным кругом на полу — еще один портал. "Черт, я мог бы сразу телепортироваться сюда, а не трястись в такси!"

Попробовал подключиться к нему, попросив доспех дотянуться до столицы — не хватило энергии. Тогда я задал вопрос:

— Можно ли преобразовать накопленное электричество в энергию для портала?

"Да. Потери при конвертации — 30%."

— Начинай.

Через мгновение я ощутил, как запас сил в доспехе уменьшился, но теперь я мог дотянуться до всех девяти столичных порталов. Однако возвращаться через портал было опасно — если кто-то следит, это оставит след.

Я выбрался наружу тем же путем — пешком, потом на такси. По дороге мозг лихорадочно анализировал варианты:

Монах Фрост — знает о доспехах больше, но будет ли откровенен?

Генерал Букреев — главный подозреваемый, но слишком опасен.

Такси медленно двигалось по ночным улицам, а я смотрел в окно, размышляя с чего начать завтрашний день.