Командор (СИ)

Глава 6. Оценщица

Штормовая погода с унылыми, низко нависшими над городом дождевыми тучами, нехотя отступала на запад, унося с собой мерзкую морось и бесконечные туманы.

Акапис оживился. В гавань вошло с десяток торговых шхун и барков. Капитаны кораблей едва не передрались между собой, когда выясняли на берегу очередность разгрузки. Подозреваю, что таможенный комиссар обогатился сегодня на приличную сумму, чтобы протолкнуть вперед самых нахальных и нетерпеливых. Ведь никому не хотелось платить за простой, который мог исчисляться не часами, а даже сутками!

Я узнал от сведущих людей, что за аренду причала губернатор ввел налог с каждого корабля, пришедшего в порт с товаром, и, помимо этого, еще и пеня капала за лишний час простоя в гавани. Попробуй возрази королевскому градоначальнику о вопиющем грабеже, если подобное мздоимство процветало чуть ли не в каждом порту Дарсии. С небольшими вариациями, зависящими от амбиций местной власти.

Кстати, мне тоже следовало позаботиться о дальнейшей судьбе «Тиры». Таможня очень внимательно следит за нахождением гражданских судов в порту и не дает им бесконечно долго стоять на якоре в пределах видимости берега. Или оформляй приписку к порту Акаписа, или вали куда подальше, хоть в открытое море, но на три морские мили! А за приписку тоже надо платить. В общем, куда ни кинь, отовсюду тянутся жадные лапы желающих получить звонкую монету из воздуха.

Поэтому корабельный совет стал планировать поход к устью речки, чтобы оттуда подняться к Пустоши Кракена на шлюпке, как только уляжется большая волна. Пегий едва копытом не бил во время формирования отряда из самых ушлых штурмовиков и опытных матросов. Так торопился посмотреть, какую землю я приобрел, и какие от этого выгоды можно использовать. Пришлось загрузить его судовыми обязанностями, чтобы слегка поумерил пыл.

Наконец, пришло официальное разрешение от комиссара Ортоссо. Теперь мой экипаж мог сходить на берег. Я не торопился распускать людей. Наоборот, усилил охрану «Тиры», памятуя о ночном нападении. Парни поворчали, но приняли мои доводы. А у меня появился лишний день, чтобы встретиться с маклером Рейном и выяснить, как обстоят дела с усадьбой барона Домине.

Со мной в город пошли Леон, Михель и Аттикус. Офицеры по такому случаю надели новые камзолы и шляпы, начистили сапоги, не забыв вооружиться. Для дворянина выйти на люди без шпаги или кортика (относится к морским офицерам) — недопустимое действие. А для нас тем более нужно быть при всеоружии. Шесть трупов, покоящихся на дне гавани, станут отличным поводом для сеньора Котрила развязать настоящую войну.

Я надел короткий темно-зеленый кафтан из хорошего суржийского сукна, на голову натянул морскую треуголку. В подобном одеянии щеголяла большая часть торгашей во всех портах Тефии. Такой стиль одежды даже имел свое название: «купеческий». Под кафтан я нацепил пояс с оружием, особо не скрывая свой арсенал. Аттикус предпочел одежку поскромнее, вроде выходной матросской робы, но под ней удобно скрывались два пистолета и нож. Повторю, мы всерьез ожидали нападения людей Котрила. Разгуливать беспечно по Акапису было бы непростительной ошибкой.

По случаю первого настоящего солнечного дня после штормовой недели город оказался забит гуляющими. По тротуарам центральной части города степенно разгуливали разодетые дворяне; подобрав длинные юбки, вышагивали дамы разных возрастов, весело прыгали через высыхающие лужи молоденькие барышни, к которым сразу проявили мужской интерес доны Ардио и Ансело. Южная кровь мгновенно взыграла у моих друзей, и пришлось предупредить, чтобы они не вздумали увлекаться.

То и дело по узкой мостовой, гремя колесами, проезжали телеги, груженые бочками, плетеными корзинами и ящиками, откуда громко кудахтало, гоготало, крякало. Акапис оживал и стягивался на рыночную площадь, которая теперь находилась севернее, у древнего амфитеатра. Надо бы сходить туда, полюбопытствовать.

Мимо прошагала стража. Идущий впереди широкомордый усач скользнул по нам взглядом, но ничего не сказал. Мы дошли до серого дома, где была контора маклера, и вошли внутрь.

— Темно как у дьявола в заднице, — проворчал дон Ардио и потянул из ножен кортик.

— И воняет так же, — хохотнул Ансело. — Игнат, ты куда нас завел? Я думал, к девкам в публичный дом, а здесь какая-то клоака.

— Точно, не мешало бы потешить свою плоть, — пробурчал Леон. — Сколько уже без баб, счет времени потеряли.

Аттикус только хмыкнул, но по одобрительной интонации я понял, что он тоже поддерживает идею парней.

Я толкнул дверь и вошел в контору. В этот раз в помещении было гораздо светлее. Даже через немытые стекла проникало много солнца, и в пересекающих пол дорожках тучно плавала пыль, поднятая нашими ногами.

— Господин Сирота! — старший маклер, к моему облегчению, находился здесь, как и его помощник Рамон. — Как раз вовремя! А я уже собирался послать человека в порт, чтобы вы прибыли для подписания договора!

— Вы уже вернулись из Скайдры? — удивился я прыти пожилого человечка.

— Все оказалось куда проще! — воскликнул радостный Рейн. — Я послал голубя с запросом к одному известному адвокату, так он сразу же ответил. Да, никаких дополнительных сделок барон Домине не заключал! Так что мы спокойно можем оформить все необходимые бумаги без нервотрепки!

— Адвоката, случаем, не Дилланом Видрузом зовут? — на всякий случай поинтересовался я, вспомнив рекомендации лорда Торстага.

— О! Вы его знаете? — оживился старший маклер.

— Наслышан, — увернулся я. Мир тесен как набитый вещами гардероб. Можно бесконечно тыкать пальцем в имена адвокатов, но так получилось, что нужный мне человек знаком с маклером Рейном! Чудеса! — Надеюсь, мне не придется разочаровываться? — холодно поинтересовался я. С этими прощелыгами надо вести себя соответственно. Обычно в процессе подписания договора всплывают неожиданные подробности.

— Все просто великолепно! — воскликнул Рейн, и недовольно глянув, как Леон и Михель с любопытством бродят по комнате словно по музею, показал жестом, чтобы я подошел к столу. — Рамон, бездельник этакий! Принеси бумаги от доверенного лица барона Домине.

Через минуту маклер разворачивал передо мной подписанную грамоту о совершенной сделке, где четко было указано, что «господин Игнат Сирота из купеческого сословия покупает усадьбу, принадлежавшую барону Домине, на Пустоши Кракена и один акр земли за две тысячи восемьсот королевских крон».

— Дон Ансело, вы, кажется, неплохо знаете все тонкости подобных сделок, — обратился я к Михелю. — Не взглянете?

— Охотно, — Ансело в свою очередь сердито поглядел на вспотевшего Рейна и взял в руки купчую. Он намеренно долго читал, то и дело задумчиво хмыкая. — Вроде бы все составлено правильно. Указано об отсутствии долгов. Усадьба не перекупалась, верно?

— Да, сеньор, — кивнул маклер, сообразив, какого полета птица перед ним. — Можно отследить все сделки по книгам.

— Не обязательно заносить все сделки в книгу, — усмехнулся дон Ардио. — Если мы узнаем, что Пустошь неоднократно перекуплена, я тебе лично кишки выпущу!

— Как можно, сеньор! — побелел старший маклер. — Я дорожу своей репутацией! Все честь по чести! Если у вас возникли вопросы, можно устроить встречу с поверенным барона Домине! Он лично подтвердит, что Пустошь ни разу не была перекуплена или даже отдана в аренду!

— Расслабьтесь, дружище, — посоветовал я и отобрал у Ардио грамоту. — Вижу, вы порядочный человек. Так что покупку оформим сейчас же.

Я отцепил от пояса кожаный кошель, неторопливо развязал его и высыпал на стол пять драгоценных камней, засверкавших на солнце мириадами разноцветных искорок. Что-то судорожно промычал Рамон, а старший маклер Рейн и вовсе схватился за воротник сорочки, освобождая шею от тугого захвата.

— Этого хватит для покупки? — спросил я.

— Господин Сирота…, — Рейн никак не мог прийти в себя. — Это же… Я даже не знаю! Стоимость каждого камня не меньше шестисот королевских крон!

— Неплохо! — оживился Аттикус. — Это что получается: за один приличный камень можно купить средних размеров усадьбу?

— Вероятно, так и есть, — промямлил Рейн, не отрывая взгляда от переливающихся сокровищ, доставшихся мне от Лихого Плясуна. — Камни ограненные, стоимость их достаточно велика.

— Что предлагаете? — я аккуратно ссыпал камни в кошелек. — В Акаписе есть опытный оценщик? Или все же барон Домине согласен принять оплату камнями?

— Барон, возможно, и не откажется, — прокашлявшись, влез в разговор Рамон. — Но в таком случае мы не сможем заплатить налог за сделку. Губернатор сразу заинтересуется, откуда у простого купца такие серьезные камни. Не стоит вообще показывать их кому бы то ни было. Мастер Рейн, давайте пригласим госпожу Ольму? Она единственная, кто может дать правильную оценку этой красоте.

— Оценщик — женщина? — удивился я.

— Уверяю вас, самая лучшая в Акаписе и на всем восточном побережье, — усмехнулся Рейн. — К ней даже из Скайдры важные господа не гнушаются приезжать. Своеобразная сеньора.

— Я бы не хотел, чтобы о нашем к ней визите знала половина города, — с недовольством проронил я и добавил про себя: «особенно Котрил, этот вездесущий прохвост».

— И не узнают, — кивнул старший маклер. — Госпожа Ольма Теобальд живет в этом же доме, только в другом крыле, более презентабельном. Дайте Рамону один из камней, и увидите, как она быстрее птицы примчится сюда.

Я достал из кошелька голубой топаз и бросил его помощнику. Рамон ловко поймал камень на лету, подмигнул нам и исчез за дверью. Рейн предложил нам выпить, мои товарищи охотно согласились. Я отказался, откровенно волнуясь по поводу оценки товара. Сколько денег удастся выручить? Не хотелось мне выбрасывать на рынок эти камешки. Ведь они рано или поздно всплывут в других местах. А вдруг некоторые из них имели хозяев в Дарсии? Лихой Плясун наверняка грабил очень серьезных людей или получил камни в качестве выкупа.

К своему облегчению, ждать пришлось не так долго, как я предполагал. Дверь распахнулась, в контору влетел воодушевленный Рамон, а следом за ним величаво вплыла седоволосая дама в пышном голубом платье. Лет ей было не меньше шестидесяти, но передвигалась она довольно споро, шаг ее был упругим и уверенным. Слегка удлиненное лицо сеньоры Ольмы покрыто сеточкой морщин, тонкие губы плотно сжаты, в глазах настороженность и любопытство. Я бы признал ее красивой в молодости дамой, да еще с пикантной родинкой под нижней губой слева. Это была природная метка, а не столь любимая придворными фаворитками «мушка». Единственное, что портило картину величавости и аристократичности — легкая горбинка на носу. Ольма Теобальд явно уроженка южных земель Сиверии, или ее предки вышли из Маселии или Элодии.

Вместе с ней в контору ввалились двое огромных мужиков в кожаных жилетках, под которыми виднелись пестрые рубахи, и оглядев нас настороженным взглядом, остались стоять на месте, перекрыв вход. Неужели телохранители? На поясе у каждого висят ножны с торчащими из них массивными рукоятями клинков, очень похожих на крестьянские «хаусверы». Такими можно и скотину резать, и человеку запросто голову раскроить ударом. Серьезная женщина посетила нас, если не гнушается пользоваться услугами таких громил.

При виде вошедшей дамы троица моих помощников мгновенно превратилась в галантных кавалеров. Они скинули шляпы и сделали реверанс. Ольма небрежно кивнула и безошибочно вычислила меня как главную фигуру в сделке.

Рейн представил нас друг другу, а я, в свою очередь — своих спутников. Рамон с восторженным выражением на лице подставил для женщины стул, на который она опустилась с видом императрицы. Откуда-то из широкого рукава платья появилось увеличительное стекло с костяной ручкой.

— Господин Сирота, сразу предупреждаю, — Ольма цепко взглянула на меня, продолжавшего стоять напротив нее. — Если кроме камней такого толка у вас ничего более нет, я буду очень огорчена, что потеряла время. А его у меня и так мало…

Она аккуратно расстелила на столе черную бархатную ткань и положила на нее голубой топаз. Я понял это как призыв к началу оценки, и один за другим выложил перед ней оставшиеся четыре камня.

— Хм, — лицо женщины мгновенно расслабилось. — Неплохой набор. Два рубина, алмаз и изумруд. Последний, кстати, с Эмитеза. Темно-зеленая окраска подтверждает это. Все островные изумруды можно узнать по характерному цвету. Очень дорогой камень, ценится у красоток-аристократок в Рувилии. Мне становится интересно, откуда у простого купца целое состояние?

— Дедушкино наследство, — я сделал легкий поклон. — Он завещал эти камни мне, и даже отец не посмел поднять на них руку, когда наступили тяжелые времена.

— А у вас, судя по всему, они наступили? — хитро прищурившись, отчего морщинки сбежались к краешкам глаз лучистыми дорожками.

— Увы, так и есть. Я потерял свои корабли и товар. У меня нет денег, чтобы подняться на ноги, поэтому решился на отчаянный шаг.

— Я наслышана о ваших подвигах от губернатора Тебриссо, — кивнула Ольма. — Позавчера имела честь присутствовать на ужине в его дворце. Весьма интересные вещи рассказывали. Вам, оказывается, благоволит лорд Торстаг. Никому не известному купцу расщедрился дать рекомендации. Это дорогого стоит. Неужели на самом деле вам удалось вырваться из пиратского плена и освободить леди Тиру Толессо?

— Не хочу быть нескромным, миледи, — я снова склонил голову. — Но иногда подобные подвиги помогают стать известным в приличном обществе.

— Спасибо за комплимент, — улыбнулась женщина. — Предпочитаю все же, если ко мне обращаются «госпожа». Я по крови хоть и аристократка, чванливостью не страдаю. Называйте меня Ольмой, Игнат.

Судорожно всхлипнул Рамон, а старший маклер Рейн, кажется, позеленел как тот изумруд.

— Как вам угодно, Ольма! Так что насчет камней?

— Изумруд я куплю по хорошей цене, — длинный палец с ярко накрашенным ногтем отодвинул камень в сторону. — Пятьсот крон. Да, это неплохие деньги, Игнат, не морщитесь…. Знаете что?

Оценщица неожиданно сгребла все камни в кучу и завязала их в бархатную ткань, хитро посмотрела на меня.

— Я узнала от малыша Рамона, что вы покупаете усадьбу и землю на Пустоши Кракена по цене две тысячи восемьсот королевских крон. В риалах это будет дороже, так как имперская монета более полновесная, и поэтому в Дарсии запрещена в свободном хождении. Только через банки. Если вы согласитесь…

— Ольма, я предпочитаю кроны, — твердо ответил я. Моя вежливая улыбка не давала повода для иного решения.

— Хорошо. Я заплачу за весь товар три тысячи крон. Как видите, у вас даже излишек появился.

— Спасибо, — меня настигло облегчение. Подспудно ожидал нахального сбития цены на камни, и подобная сумма обрадовала. Конечно, дамочка меня облапошила, все, кто здесь находился, поняли. Думаю, за драгоценности она выручит гораздо больше. Но я не злился. Ведь придется еще раз к ней обратиться, и с первого раза вставать в позу оскорбленного клиента не стоит. Может, мы и подружимся. Кстати, даже нужно! Вот отремонтирую усадьбу, позову в гости.

— А как вы думаете восстанавливать разрушенный особняк? — оценщица мгновенно просчитала мои колебания. — Денег потребуется много, а у вас только дедушкины камни, — на ее губах появилась легкая усмешка. — Если есть еще что-то, я готова выкупить их. Возьму честную цену, не беспокойтесь, Игнат. И даже подскажу, какую артель нанять.

— Неужели я вам внушаю доверие? — я внимательно поглядел на Ольму. Не шутит ли она? — Вот так, с первого знакомства?

— Да, не буду отрицать, — лучики морщин снова собрались возле уголков глаз. — Вы молоды, нахальны, один побег от пиратов чего стоит. Не лишены обаяния и какой-то тайны, которую я вижу в глубине ваших глаз. К тому же невероятно шустро успели завести себе кровного должника в лице Эррандо Толессо, а также и врага в Акаписе. Это, знаете ли, характеризует вас как весьма интересного, расчетливого и авантюрного человека. Вы напомнили мне покойного мужа. Словно из одного теста вылеплены. Поэтому хочу предупредить: если взяли за горло врага, душите его до посинения, только потом убедитесь, что он сдох.

Я переглянулся с друзьями. Дон Ансело вздернул брови от удивления, Аттикус же глубоко задумался. А вот Леон, по обыкновению, дернув плечом, одобрительно кивнул. Жизненная позиция оценщицы ему понравились.

— Извините за бестактность, Ольма, но что случилось с вашим мужем? — поинтересовался я вежливо. — Не сочтите мой вопрос за желание посплетничать…

— Его убил ублюдок Котрил, — спокойно ответила женщина, пряча в рукаве платья узелок с камнями и увеличительное стекло. А во втором что? Стилет? — Пять лет назад, когда он со своей бандой появился в Акаписе и стал обирать торговцев, маклеров, купцов — всех, кто своим трудом зарабатывает на жизнь и кусок хлеба. Рэйдж Котрил считает в своем праве иметь доход от подобной деятельности, прикрываясь дворянским гербом и старинным феодальным правом. Увы, ни губернатор, ни комендант гарнизона не хотят или не могут наказать негодяя.

Ольма встала, и перед тем, как направиться к выходу, добавила:

— Будьте осторожны с этой змеей. Она очень ядовита, кусает молниеносно. Сегодня с самого утра я его видела чрезвычайно расстроенным. А довести Котрила до такого состояния невероятно трудно.

— И что же его расстроило, сеньора? — поинтересовался дон Ардио, галантно выказавший желание проводить оценщицу до двери.

— Пропали несколько человек из его отряда. Ночью, — Ольма со скрытой усмешкой поглядела на меня. — Кто-то решил поохотиться на змею, и начал довольно успешно с ее выводка… Я пришлю своего мальчика с деньгами, Игнат. Не беспокойтесь. Это не займет много времени.

Оценщица покинула кабинет, и маклер облегченно выдохнул, вытирая испарину со лба белоснежным платком.

— Кто она такая? — с любопытством спросил Аттикус.

— Сеньора — дочь графа Ларнессо, — понизил голос Рейн. — В свое время убежала из дома с молодым человеком из обнищавшей дворянской семьи. Его звали Энри Теобольд. Да-да, именно за него она вышла замуж. Разгневанный граф лишил Ольму наследства и отрекся от нее. Как ни странно, девушку это вовсе не расстроило. Энри оказался очень пронырливым и удачливым человеком. Ему удалось разбогатеть на авантюрных предприятиях, связанных с аукционами и банковскими закладными. Пару раз Теобольда садили в тюрьму, но жене удавалось каким-то образом выкупать его. Полагаю, она использовала оставшиеся связи в высшем обществе. Не спрашивайте, как, ничего не знаю. Энри Теобольд, помимо всего, оказался великолепным огранщиком. В Скайдре он устроился в гильдию ювелиров и через пять лет уже получал самые ответственные заказы на огранку алмазов и других драгоценных камней. Именно там и познал все тайны оценочного дела. Открыл свое дело, стал преуспевать. Но однажды по каким-то причинам Теобольды покинули Скайдру и переселились в Акапис. Сеньора Ольма активно помогала мужу, и теперь является непререкаемым авторитетом в своем деле. Вы сами могли убедиться в этом…

— Энри отказался платить Котрилу? — догадался я. — Поэтому и погиб?

— Именно, — печально кивнул Рейн. — Самые упрямые лишаются своего имущества, а кто-то и жизни. Не повторите его ошибки.

— Ты тоже платишь? — Ардио обхватил рукоять кортика и сжал ее; рассказ маклера разволновал моего друга.

— Я хочу жить, — вздохнул Рейн.

Дверь распахнулась, в контору зашел один из «мальчиков»-телохранителей. Он молча прошагал до стола и положил передо мной солидного размера кожаный кошель, приятно звякнувший содержимым.

— Три тысячи крон, — прогудел телохранитель. — Госпожа просила передать, чтобы вы не дали себя запугать. Всего хорошего.

Он откланялся и в полной тишине покинул помещение. Аттикус покачал головой, усмехнулся:

— Кажется, у тебя появилась покровительница?

— Будешь ржать, посажу в трюм на хлеб и воду, — предупредил я, высыпая на стол монеты с чеканкой какого-то дарсийского короля на аверсе и с короной на обратной стороне. Отчитал себе двести крон и пересыпал в кошелек, где раньше были камни.

Рейн молча глядел на кучу золота.

— Остальное ваше, — кивнул я на нее. — Будете считать?

— Я верю сеньоре Теобальд, — маклер без колебаний пересыпал всю оставшуюся часть денег в свой кошелек. — А мы оба знаем цену доверию. Так что сделка выполнена. Поздравляю с покупкой.