Командор (СИ)

Глава 8. Опасный груз

— Сеньоры! Откройте дверь, сеньоры! — в дверь колотили так, словно на постоялом дворе бушевал пожал, а мы дрыхли, не чувствуя ни дыма, ни опасности обрушения кровли. — Откройте же! Я принесла воды для умывания!

Голос был женским. Я неохотно приоткрыл глаза, наблюдая, как позевывающий виконт прошлепал босыми ногами до дверей, держа при этом в левой руке шпагу. Распахнув их, он уставился на коренастую и широколицую девицу в грубом домотканом платье, поверх которого был повязан белый передник. Прижав к огромной груди медный кувшин с водой, она испуганно отшатнулась при виде Агосто, хмуро стоящем на пороге в нижней рубашке и со шпагой.

— Ты кто, и зачем в такую рань благородных господ будишь? — насупил брови виконт.

— Служанка я, Аделизой зовут, — пролепетала девица, зыркая на перстень и кольца, блестевшие на пальцах молодого человека. — Хозяин приказал принести воду для умывания и разбудить вас. Солнце вот-вот взойдет.

— Заходи, — Ним отошел в сторону, пропуская служанку в комнату, а сам выглянул наружу, вышел в коридор, перевесился через перила, оглядывая пустое помещение, скудно освещенное серым светом из окон. Кроме старшего Карадека, возившегося за прилавком, никого не было. Вернувшись обратно, поинтересовался: — А что, господин купец со своими людьми еще не вставал?

— Так он давеча ушел, — сказала девушка, наливая в тазик воду и вешая свежее полотенце на крючок, вбитый в стену рядом с тумбочкой. — Сначала проводники ушли, а потом через некоторое время и купец. Просил передать, что ждет вас на корабле и еще очень-очень просил поспешать.

— Ну и прохвост, — я услышал последние слова служанки и с хрустом потянулся, встав с лавки. Потом раздвинул деревянные ставни в сторону, чтобы поглядеть на улицу. По раннему утру и едва видимой золотисто-желтой полосе горизонта в просвете между деревьями, солнце еще не взошло, поэтому стоило поторопиться. — И как мы доберемся до «Соловья»?

— Надеюсь, нас будет ждать лодка, — Ним сунул серебрушку в руку служанки. — Сделай-ка нам завтрак. Жареный бекон с яйцами, сыра, хлеба… Масло есть?

— Найдется, господин, — обрадованно спрятав денежку в передник, девица собралась было выскользнуть наружу, но вдруг остановилась и с тревогой зашептала: — Будьте осторожны, господа! Вас хотят подкараулить по дороге и убить!

— Кто? — мы особо не удивились. Странно только, что эти идиоты решили при свете дня выяснить отношения, хотя судьба им отпустила целую ночь.

— Дестен, ну… этот, с седой щетиной. Потом с ним будут Тибо, Боджо, Хакет и Шампернон. Дестен очень зол, что вчерась много проиграл, а этот, с неподвижными глазами — Шампернон — подначивал его и тоже был не против присоединиться к ним.

— Хм, интересная компания, — Ним почесал переносицу кольцом. — Шампернон… Он, случаем, не дворянин?

— Я не знаю, — снова горячо зашептала служанка, оглядываясь. — Но иногда его называют сеньором.

С неподвижными и ледяными глазами… Не тот ли черноволосый мужик с бакенбардами, который все время посматривал в нашу сторону? Ведь чувствовал исходящую от него угрозу! Но ведь дело не в деньгах, нюхом чую! Здесь что-то другое, связанное с делами виконта или со мной. Может, человек Котрила? Ладно, не будем сбрасывать со счета любой вариант.

— Спасибо, Аделиза, ступай, — виконт неожиданно для девушки сунул ей золотую крону, отчего та едва не впала в ступор, и только легкий толчок в спину оживил ее, заставив бодро сбежать по ступенькам.

Быстро приведя себя в порядок и одевшись, мы спустились вниз, где уже для нас был накрыт стол. По-хорошему, следовало отказаться от еды в преддверии неминуемой стычки, но голодный желудок требовал пищи. Плюнув на все, я последовал совету Агосто подкрепиться и не думать о плохом. Подумаешь, засада из пятерки речных разбойников. И не с такими справлялись!

Когда мы проходили мимо Карадека, виконт поинтересовался:

— Говоришь, любезный, у вас на северном мысе мягкая земля?

— Истинно так, ваша милость, — хозяин постоялого двора тяжело покатал язык во рту.

— Ты попозже проверь в леске, кабы чего не завалялось там и не завоняло, — посоветовал Агосто, и прикоснувшись пальцами к краю шляпы, попрощался с Карадеком.

— Думаешь, понял? — с любопытством спросил я, когда мы вышли на улицу.

— Конечно, — фыркнул виконт. — Глазки у него забегали. Не переживайте, Игнат. Это такой ловчила, каких еще поискать в Дарсии. Все он понял. Если нам удастся подрезать парочку идиотов, Карадеки их надежно закопают. Я думаю, хозяин сам подговорил девчонку рассказать нам о засаде. Вроде бы и руку не приложил, но зато выслужился перед дворянином. Он же видел на моей руке перстень дома Агосто, а остров формально находится на землях Натандема. Все очень просто, дружище.

— Хорошо быть виконтом, — задумчиво ответил я, досадуя, что сам не догадался.

— Не переживайте, Игнат, — шутливо подтолкнул меня в плечо Ним. — Женитесь на леди Толессо, получите свой дворянский герб.

— Думаете, я готов взять чужой герб, а не создать собственный?

— Пожалованное дворянство — единственный путь для своего герба, но я пока не вижу пути для его достижения, — честно сказал виконт. — Поэтому не оставляйте без внимания девушку и не воротите нос, когда она предложит вам стать эрлом Толессо.

— А такое разве бывает? — удивился я.

— Бывает. Это тоже путь наверх, и не самый плохой. Хуже только патентованное дворянство.

— О, да. Я уже наслышан про него. Природные аристократы воротят нос от таких людей, не желая иметь с ними дело.

— Не все так плохо, Игнат, — негромко рассмеялся виконт, не забывая поглядывать по сторонам. — Когда в отношениях завязаны деньги или некие высокие цели, даже патентованный дворянин бывает допущен в высокую компанию. Прошли те времена, когда в обществе было четкое разделение по сословиям. Расспросите Боссинэ, к кому он запросто наносит визиты в Скайдре, и очень удивитесь. Мало того, званые ужины без него не обходятся. Спросите, спросите, не стесняйтесь.

— Сегодня мы его спросим совсем о другом, — проворчал я, настороженно шаря глазами по зеленеющим кустам и напрягаясь от каждой тени, мелькающей среди деревьев. — Странно. Дафф ясно выразился, что ему надо срочно уводить корабли вверх по Рокане. И как только избавился от гравитонов, тут же исчез. Как думаете, виконт, позволил бы шкипер своим людям задержаться ради ненужной мести?

— Почему нет? Пять человек могут спокойно плыть на лодке, не привлекая ничьего внимания. Сделают свое грязное дело — и уйдут на веслах вверх.

Тропинка сделала небольшой поворот, и мы оказались среди зеленеющего орешника и кустов, за которыми проглядывала симпатичная полянка, подсвеченная утренними лучами восходящего солнца.

— Птицы не поют, — меланхолично заметил Агосто и потянул из ножен шпагу. — Заметили, командор? Пока мы с вами шли по дороге, мило беседуя, беззаботные птахи вовсю свистели над нашими головами. А сейчас враз тишина…

— Увлекаетесь птичьим пением, виконт? — из-за кустов вышел черноволосый мужчина, чьи бакенбарды выглядывали из-под шляпы как опознавательный знак. Это был Шампернон собственной персоной. Без плаща, в одном камзоле, перетянутом широким ремнем и обнаженной шпагой. Пока он держал его острием вниз, сбивая утреннюю росу с изумрудно-нежной травы. — Об этом увлечении ваша матушка ничего не говорила.

— Так вы по мою душу, сударь, а не из-за шести проигранных крон? — поинтересовался Ним, сдергивая с плеч плащ и отбрасывая его далеко в сторону вместе со шляпой. — Тогда я очень рад, что убью не обыкновенного пошлого грабителя. Кто вас направил? Впрочем, можете не отвечать. Граф Абра?

— Именно, — сделав два шага вперед, Шампернор ухмыльнулся и чуть-чуть приподнял шпагу.

— Надеюсь, наша встреча — всего лишь дичайший случай? Вы ведь следовали в Скайдру, не так ли? Последнее мое письмо матушке было оттуда.

— Уже не важно, виконт. Мне приказано вас отыскать и сделать так, чтобы вы больше никогда не тревожили покой графа. У него слишком много других дел…

— Довольно! — резко ответил Агосто, не обращая внимания на появившуюся четверку в разнообразной одежде, но всю с оружием.

Они встали полукругом, отсекая нас от реки, и таким образом, чтобы вступить с ними в схватку, пришлось отступить на полянку. Здесь, хотя бы, было побольше места. Щетинистый Дестен коротким жестом распределил роли между своими помощниками. Худо. Судя по всему, контрабандисты хотят расправиться со мной за считанные мгновения, чтобы потом всей оравой навалиться на виконта. Шансов у нас нет, и поэтому я буду действовать так, как считаю нужным.

— Командор, я надеюсь на вас, — подбодрил меня Ним, со звоном скрестив шпаги. — С этим отребьем не стоит показывать свое благородство.

Я тоже так считал и поэтому решение принял единственно правильное. Если на тебя наваливается противник с четырехкратным перевесом, надо быть идиотом, вступая с ними в затяжной бой. Поэтому занял такую позицию, чтобы не задеть виконта, дерущегося с Шамперноном. Ну да, они дворяне, сами разберутся.

— Извини, брат, но ты невовремя оказался здесь, — щетинистый Дестен потянул из ножен палаш. То же сделали остальные. — Или отойди в сторону и дай нам разобраться с сеньором. Обещаю, отпустим живым, и даже не поцарапаем.

— Думаешь, я так и сделаю? — рука показательно вытягивает кортик, а мысли щелкают как костяшки бухгалтерских счетов. Один пистолет заткнут за ремень, второй спрятан за спиной и прикрыт кафтаном. Достать его за удар сердца успею. Навык отточил. Сначала выбиваю двоих, потом из второго пистолета — оставшихся. И помогаю виконту, если тот еще будет возиться с противником.

— Твой выбор, — пожал плечами Дестен и взмахнув палашом, показывает своим друзьям начать атаку.

Втыкаю кортик в землю перед собой и отбросив полу кафтана, выдернул второй пистолет. Устроившие засаду матросы поздно поняли свою ошибку, кучно встав на линии огня. Мне оставалось лишь вскинуть правую руку.

Выстрел! Выстрел! Отбрасываю пустой пистолет в сторону, перекидываю второй в свою «рабочую» руку.

Счастливчик Тибо с визгом падает на колени, держась за ключицу. Второго уложил намертво, даже не пикнул. Пуля попала в челюсть, разворотила нижнюю часть лица. Гарантированно убит. А если ранен, умрет позже.

— Паскуда этакая! — зарычал Дестен и рванул ко мне со скоростью, которую я не ожидал от пожилого матроса.

Именно ему я влепил заряд прямиком в грудь, чтобы не дергался. А четвертый сломя голову рванул через кусты к реке, справедливо решив не искушать судьбу. Склонившись над Дестеном, я обнаружил, что щетинистый еще жив, но пузырящаяся кровь изо рта говорила о скорой его смерти. Чтобы мужик не мучился, я нанес удар кортиком в самое сердце. Клинок затрепетал, впитывая в себя чужую кровь. Ненасытная магия оружия меня серьезно пугала.

— Справились, командор? — увлеченный поединком, виконт каким-то образом понял, что я освободился от своих оппонентов. Сейчас он теснил Шампернона к кустам, комбинируя удары то в корпус, то по ногам, выводя противника из себя. Неплохо, если учитывать, что прошло не больше двух минут с начала боя.

Сбив атакующий порыв, черноволосый дворянин попробовал сам наступать, фехтуя с такой легкостью, словно шпага у него была невесомой. Сверкнула сталь, чиркнув по правому плечу виконта, но лишь вспорола ткань камзола.

— Неплохо, — усмехнулся Ним, замерев на одном месте. Ловкими приемами он сбил атакующий порыв Шампернона, заставил того лихорадочно искать возможность проникнуть за прочно выстроенные защитные комбинации. А затем танцующими движениями, непринужденно передвигаясь по мокрой траве, прижал противника к деревьям.

Я не успел понять, каким образом клинок Шампернона улетел в сторону. Только увидел блестящее жало шпаги виконта, появившееся из спины черноволосого.

— Мой любимый прием, — продолжая стоять с вытянутой после удара рукой, Ним Агосто повернулся ко мне. — Знали бы вы, Игнат, сколько самонадеянных идиотов попалось на хитрый финт. А результат один.

И он выдернул шпагу из тела противника. Шампернон тут же осел на землю, тяжело завалился в траву, где и затих, подергивая почему-то левой ногой.

— Насмерть? — на всякий случай поинтересовался я. Не в моих правилах оставлять недобитого врага за спиной.

— Надеюсь, — виконт бесстрастно поглядел на поверженного Шампернона. — «Взмах крыла бабочки» вкупе с «укусом кобры» приносит лишь смерть. Это надо быть невероятным везунчиком, чтобы выжить после таких ударов.

— Да вы поэт, виконт, — восхищенно проговорил я, присев перед черноволосым и приложив к его шее два пальца. — Надо же так облечь обыкновенные мулине, батманы и терцы в красивейшую словесную оболочку! Кажется, отмучился…

— Идемте, Игнат, — Ним закинул шпагу в ножны, и не оглядываясь на лежащие тела, которые слегка портили пейзаж раннего солнечного утра. — Думаю, нас уже ждут на берегу. О несчастных и глупых людях позаботится милейший Карадек.

Виконт оказался прав. Возле причала в лодке маялись от безделья пара гребцов и баковый. Не успели мы сесть в нее, матросы слаженно взмахнули веслами и помчались к замершим на фарватере купеческим нефам.

****

Шампернон все-таки достал виконта. Еще до того, как мы ступили на палубу «Соловья», я заметил, как на правом рукаве камзола стало набухать темное пятно, и предложил Ниму хотя бы наскоро перевязать рану. Тот отмахнулся и сказал, что потерпит, в лодке не самый удобное место для оказания помощи.

Боссинэ встретил нас с кислой физиономией на лице. Наверное, ему не понравилось, что из-за задержки пришлось выбиться из графика. Увидев кровь, он мгновенно преобразился, превратившись в заботливого дядюшку.

— Идите в каюту, виконт, — захлопотал вокруг нас купец. — Я сейчас же пришлю к вам лекаря.

— Благодарю, господин Боссинэ, — с легкой усмешкой посмотрел на него Ним. — Только почему вы покинули постоялый двор так рано, не разбудив нас?

Все-таки у торгаша были железные нервы. Ни один мускул не дрогнул на лице, глаза не забегали в растерянности. Лишь пожав плечами, Боссинэ ответил:

— Когда я веду караван, всегда сплю мало. Беспокоюсь, и не без причины, за свой товар. Поэтому и встал до восхода солнца, предупредил Карадека, чтобы он разбудил вас и накормил завтраком. Но что с вами случилось, виконт? Откуда кровь?

— Пришлось отстаивать вчерашний выигрыш.

— На вас напали проводники? — по-настоящему изумился купец. — Но я же сам видел, как они все сели в лодки!

— Видимо, вас разыграли, Лесс, — ответил я и повел виконта в каюту, оставив Боссинэ в растерянности.

— Негоциант и в самом деле не имеет никакого отношения к нападению, — спустившись в каюту, добавил я и помог Ниму снять камзол и рубашку, пока она не присохла к ране.

Шпага противника, по счастью, оставила неглубокую царапину, даже зашивать не надо.

— Да я и не сомневался в его невиновности, — Агосто приложился к бутылке с вином, сделал несколько глотков и облегченно вздохнул, утолив жажду. — Как оно было на самом деле, мы уже знаем. А вот вытрясти из Боссинэ подробности его сделки я не откажусь.

— Обязательно расспросим, — пообещал я, — только сначала вам надо обработать рану и как следует отдохнуть. Никуда Лесс не денется.

В это время в дверь постучали. К нам пришел обещанный лекарь. Боссинэ и в самом деле ответственно относился к набору экипажа. Он нанял в экипаж настоящего дипломированного доктора. Это был добродушный сорокалетний мужчина с пухлым пузиком, и забавным светлым пушком на голове. Круглое загорелое лицо обрамляла темно-рыжая бородка, и только тонкий длинный нос слегка портил картину сферической внешности господина Эстива, как он представился в первый день знакомства.

Ловко скинув зеленый сюртук с прямоугольными костяными пуговицами, лекарь закатал рукава белоснежной рубашки и чересчур внимательно осмотрел рану, чуть ли не тычась в нее носом.

— Я нанимаюсь к господину Боссинэ уже пять лет подряд, — пояснил круглый Эстив, ловко промывая царапину теплой водой. — Умею работать с любой раной. Бывало такое, что не приведи господь. Рассеченные железом мясо и мышцы до самой кости зарастали после моего вмешательства настолько быстро, что раненый не успевал пострадать. Поэтому, ваша милость, уверен, что через день от этой царапины отвалится короста и нежная молодая кожа будет лишь напоминать о неприятности.

— Боссинэ вам хорошо платит, доктор? — поинтересовался виконт, когда Эстив наложил повязку на предплечье.

— Не жалуюсь, — охотно ответил судовой врач. — Правда, в зимний период приходится заниматься частной практикой на берегу. Будь иначе, я охотно ушел бы на корабль. Я ходил на «Красавице» к Черным островам, изучал, как и чем местные колдуны лечат людей, так что к кораблям, помимо микстур и порошков, имею некоторую слабость, хе-хе! Господин Боссинэ искал в свой экипаж судового врача на «Соловья», так мы и познакомились. Ну вот, все отлично, ваша милость. Не беспокойте рану два-три дня, чтобы кровотечения не было.

Попрощавшись, Эстив бочком вышел из каюты и прикрыл за собой дверь. Виконт, полулежа на шконке, потягивал из бутылки вино и о чем-то сосредоточенно думал. Убедившись, что с ним все в порядке, я собрался проверить, как идут занятия у дона Ансело. Даже в каюте был слышен дружный топот десятков ног и зычные выкрики Михеля.

— Я вот что думаю, дружище Игнат, — виконт неожиданно нарушил молчание, оторвавшись от бутылки. — А не использовать ли нашего торгаша в своих целях?

— Как вы себе представляете, дружище Ним, подобный финт? — заинтересовался я. — Мы в любом случае подцепим Боссинэ за его излишне жадную и толстую губу. Боевые гравитоны — это не хрен собачий!

— Как вы сказали? — захохотал виконт. — Хрен собачий? Ох, как бы от смеха кровь не пошла! Слышал бы сейчас адмирал Монтесс, как обзывают его любимые кристаллы!

— А кто это такой? — улыбнулся я. Про адмирала Монтесса мне не было известно ровным счетом ничего. Я даже имя это впервые услышал, хотя во Флотской Академии изучали всех высокопоставленных военачальников Дарсии, живых и давно почивших в бозе. Точнее, попытался покопаться в глубинной памяти Вестара Фарли, который давненько уже не беспокоил меня своими размышлениями.

— Был такой деятельный дворянин из высокородных, — успокоившись, пояснил виконт. — Сейчас, правда, он уже лет двести лежит в родовой усыпальнице. Именно Монтесс рьяно отстаивал свою теорию воздушных полетов на гравитонах. Дело в том, что раньше кристаллы использовали лишь для ускорения движения морских судов. Сами же знаете, как бывает. Попадет корабль в штиль на несколько дней — хоть богам молись, хоть жертву Кракену приноси, все едино. А гравитон вроде движителя…

— Да, я это знаю, дорогой виконт. Что насчет теории?

— Монтесс первым увеличил количество гравитонов до четырех, провел их сопряжение и оторвался на испытательном корвете от земли, тем самым доказав возможность полетов кораблей среднего тоннажа.

Ну да, первый воздушный флот в Сиверии появился около двухсот лет назад. Правда, преподаватели в Академии утверждали, что теорию воздухоплавания на гравитонах разрабатывал граф Сальваторе, он и поднял первым фрегат «Стражник» в небо. Получается, дарсийцы имеют свою версию, или же разработки велись параллельно в двух воинственных державах.

— Виконт, вы упомянули что-то о наших целях, — напомнил я.

— А, да! Чуть не забыл! — кажется, вино начало действовать. — Граф Абра, чтоб ему пусто было, серьезно взялся за мою жизнь. Если он посылает убийц, то не остановится на этом. Вот я и думаю, не привлечь ли купеческую гильдию для блокады Натандема?

— Как вы себе это представляете?

— Надавим на Боссинэ, пригрозим ему, что выдадим его тайну, если он не подговорит своих друзей не поставлять товары в провинцию. Я смогу разыграть эту карту. Когда крестьяне и горожане будут доведены до отчаяния невозможностью купить обыкновенную иголку для штопки одежды, появятся люди и начнут шептать, что граф Абра сознательно не допускает купцов в Натандем. Дескать, требует от них непомерные пошлины, на что гильдия ответила отказом.

— Чем безумнее ложь, тем лучше в нее верится, — пробормотал я.

— Именно! — щелкнул пальцами виконт. — Заставим людей поверить в ложь, а когда зад у Абры заполыхает, вот тут я и объявлюсь.

— Раньше у вас была идея оружием отвоевать родовое поместье, — напомнил я.

— От нее я не отказался, но иногда приходит мысль ударить побольнее, чтобы ублюдок в полной мере осознал свою никчемность. Даже Шампернон достоин быстрой смерти, чем граф Абра.

Я не был полностью согласен с идеей торговой блокады целой провинции. Да и не согласятся купцы на такую авантюру. Это, во-первых, принесет большие убытки для них. Во-вторых, о самовольстве гильдии непременно узнает король и обрушит на них свой гнев. Даже если Боссинэ согласится под угрозой разоблачения своих шашней с проводниками-контрабандистами пойти на подобный шаг, он не сможет уговорить своих компаньонов. Возможно, кто-то и согласится, но самые разумные не пойдут на авантюру.

Об этом я и сказал виконту. Не мог не сказать.

Ним Агосто задумался, покачивая в руке бутылку.

— Может, вы и правы, командор. Целая провинция — конечно, перебор. Но вот сам Натандем слегка обескровить…

— Виконт, не думали ли вы, что своими действиями уподобляетесь графу Абре? — я укоризненно покачал головой. — Со шпагой и отрядом головорезов можно добиться гораздо большего. Тут вам и почет, и уважение.

— Я подумаю, — сухо обронил Ним. — Давайте уже пойдем к Боссинэ и прищемим ему хвост.

Мне показалось, что виконт уже мается от безделья. И оно началось не вчера, не с того момента, когда караван готовился выйти из Скайдры. А еще с той минуты, когда мы познакомились в таверне Грашара. Дворянин, лишенный своего родного гнезда, и вынужденный скитаться по разным углам, вынашивает месть и ищет союзников. Судя по тому, как он схватился за соломинку в виде моих штурмовиков, Агосто находился в плачевном состоянии, и его можно было сравнить с отбившимся от своей стаи птенцом. Прибившись к нам, виконт обрел твердую почву под ногами, и если бы не контракт на проводку каравана, он уже давно увлек бы меня за собой восстанавливать справедливость.

Непоседливый, горячий, рисковый — это все мой приятель, виконт Агосто.

Боссинэ был удивлен, когда мы ввалились в его каюту. Купец как раз собирался откушать овощное рагу. Он нахмурил брови и отодвинул от себя тарелку с аппетитно пахнущим обедом, когда виконт бесцеремонно подставил стул к столу и сел боком, закинув ногу на ногу. Я закрыл дверь на защелку, чтобы в неподходящий момент никто не посмел нас побеспокоить, и присел на лавку.

— Господа? — негоциант обвел нас тяжелым взглядом. — Что-то случилось?

— Лесс, поясните нам один момент, — разговор вел я, а виконту оставалось лишь пристально глядеть на Боссинэ, который от этого чувствовал себя неуютно. — Вы утверждаете, что ваша прибыль складывается из удачной продажи товара. У вас есть минимум четыре корабля, устойчивое финансовое положение, в гильдии ваше имя на слуху, вы уважаемы и богаты. Какого же черта вы путаетесь с людьми, чья репутация, мягко говоря, не внушает доверия?

— Вы о чем, командор? — ловко играя удивление, спросил Боссинэ, но по глазам было видно, что все он понял. Вернее, не хотел принимать очевидное.

— Давайте начистоту. Ночью я стал свидетелем вашего сговора с Бодегом Даффом. Зачем вы согласились взять на борт «Лаванды» боевые гравитоны? Неужели две сотни лишних золотых дороже личной репутации? Чем грозит подобная контрабанда, вам хорошо известно?

Боссинэ помрачнел и осушил стакан с вином. Потом погрозил мне пальцем:

— Было же у меня предчувствие, что за нами следят. Говорил я Даффу, не стоит торчать на улице и вести разговоры. Вот, пожалуйста… Командор, вы очень опасный и неудобный человек. Кажется, я начинаю жалеть, что законтрактовал именно ваш отряд.

— Зачем вы согласились на перевозку боевых гравитонов? Или вы не знали об их предназначении? — надавил я.

— Знал, — облокотился на стол купец и посмотрел почему-то на виконта. — Неужели я, исходивший тысячи миль по морям и рекам, не могу различить, где боевой, а где обыкновенный тяговый гравитон? Знал, поэтому и решил рискнуть. Я и до этого оказывал разные услуги речным проводникам, и они всегда платили по счетам. Очень щедро, кстати. Дафф, поэтому, и попросил меня помочь.

— Вы постоянно перевозите кристаллы? — поинтересовался я.

— Если только есть официальный контракт на их перевозку, — пожал плечами Боссинэ, — и то лишь на тяговые. Зачем мне лишняя морока? А вот боевые кристаллы — это впервые. Но я точно знаю, что мой караван не остановят на досмотр посреди реки, поэтому и решил рискнуть. Что вы так смотрите, виконт? Думали, что все негоцианты пушистые, нежные и добропорядочные люди? Ха-ха! Если не рискуешь, не обходишь закон и не убиваешь, когда этого требует жизнь — то вряд ли станешь тем, кем стал я.

— Сегодня вы рискнули нашей жизнью, Боссинэ, — угрожающе произнес Ним. — Причем, бессовестно пользуясь доверием и незнанием ситуации. Если бы не разыгравшееся чутье командора Сироты, то мы бы и не узнали никогда, какой опасный груз находится на «Лаванде». Откуда эти гравитоны?

— В провинции Дамитер упал сторожевой корвет, — нехотя ответил купец, понимая, что мы от него не отстанем. — «Энигарт» упал в горах от каких-то неполадок в системе управления. Экипаж, судя по всему, погиб… Я не знаю подробностей. Дафф не большой любитель рассказывать истории. Знаю только то, что гравитоны переправляли по рекам, чтобы побыстрее увезти их от места крушения…

Я переглянулся с виконтом. Ним поразительно точно угадал, откуда появились боевые гравитоны. Уважительно кивнул, на что мой компаньон слегка улыбнулся.

— В Шелкопадах есть люди, которые готовы купить такие кристаллы, и Дафф заранее связался со мной, чтобы перебросить их на мой корабль.

— Получается, спешка была не только из-за прилива, — хмыкнул я.

— Не только, — признался негоциант. — Приливы происходят каждый день, но особенно сильные — именно в этот период, начиная с Дня Цветов, и длятся две недели. За это время мы стараемся увести караваны максимально вверх по Рокане, сберегая энергию гравитонов. Дальше полегче. Есть равнинные места, где до сих пор используют конную тягу. Но я торопился на встречу с Даффом.

— И зная, что на борту находится высокородный дворянин и наемная кондотта, решили провернуть дельце втайне от нас, — палец виконта ткнулся в сторону напряженно думающего Боссинэ.

— Что вы хотите, господа? — спросил он. — Какой процент сделки за молчание и риск?

— При чем здесь процент? — не выдержал я. — Я нанимался к вам с надеждой, что этот караван станет для нашего отряда как рекомендация! Если нас вздумают проверить на фарватере королевские гончие, нам всем хана!

Для пущей убедительности я провел ребром ладони по горлу.

— Господин Сирота, — купец откинулся на спинку стула, стянул с шеи салфетку и отбросил ее в сторону, чтобы виконт не воспринял этот жест как оскорбление. — Я обещаю вам самые наилучшие рекомендации не только в Скайдре, но и по всей Дарсии, куда тянется мое влияние. Вам нужно лишь одно: быть хладнокровным и не совершать необдуманные дела. Ну и заниматься охраной каравана, как прописано в контракте. До Шелкопадов десять дней пути, если без непредвиденных остановок и ситуаций. И еще один момент, который я хочу довести до вас, чтобы потом не возникло никаких недоразумений… Гравитоны не на «Лаванде». Они здесь, на «Соловье», в трюме, надежно спрятаны от любопытных глаз.

— Здесь? — переспросили мы с виконтом одновременно и с изумлением.

— Здесь, — повторил Боссинэ. — Неужели я такой идиот, чтобы распускать язык перед людьми, которым доверяю — а я вам доверяю, господа! — держа скрещенными пальцы за спиной?

— Поясните, — виконт требовательно взглянул на торговца.

— «Лаванда» с баркой стоит первой на разгрузке товара, — Боссинэ не отвел глаза. — Сами подумайте, зачем мне прятать такой опасный груз на корабле, который обязательно посетят таможенники. Где гарантия, что они пройдут мимо ящиков, незадекларированных для выгрузки и продажи?

— Да, такой момент мы не продумали, — признал я ошибку. — И тем не менее, в случае нападения речных разбойников есть большой риск потерять флагман. Его могут захватить или пустить на дно. И еще нужно продумать, как избавиться от гравитонов в случае внезапного досмотра речной стражей.

— Для защиты «Соловья» я вас и нанимал, господин Сирота, — Боссинэ ткнул в мою сторону пальцем. — Вы сделаете все возможное, чтобы ни один ублюдок не оказался на его палубе. Иначе ваша репутация пойдет на дно как дырявая лохань. Если к тому времени вы останетесь живы… А насчет гравитонов…. Подумайте, как можно быстро избавиться от них, если патруль все-таки захочет проверить наши трюмы. У вас есть мысли?

— Мысль одна: утопить гравитоны в Рокане, пока не поздно! — рыкнул виконт. — У меня тут озарение наступило, командор. А если Шампернон был не один? Что, если на этих чертовых лоханках есть его люди? Не захотят ли они предупредить речной патруль о провозе боевых гравитонов? Мне изящно отрубят голову на Королевской Колоде, и таким образом, граф Абра может потирать руки.

— Господин, виконт, о чем вы говорите? — выпучил глаза купец, не знающий всей подоплеки событий, приведших Нима Агосто на его корабль.

— Действительно, дружище, вы чересчур палку перегибаете, — поддержал я Боссинэ. — Шампернон, может быть, и действовал не один, но никак не командой. То, что он вас встретил — дикая случайность, которая происходит с каждым человеком хоть раз в жизни. И потом, как предупредят стражу? Ведь Дафф сказал, что они уходят вверх по Рокане, а нам предстоит приятное путешествие по Пламонту.

— Найдут способ, я уверен, — не унимался виконт.

— Половина на половину, — откликнулся я. — Давайте уже, виконт, думать избирательно. Как быстро и незаметно утопить ящики с гравитонами?

— К дьяволу! — Агосто пристукнул кулаком по столу. — В ящиках они будут плавать как дерьмо на поверхности! Кристаллы нужно кидать в воду, а не ящики! Быстрее на дно уйдут.

Боссинэ озадаченно почесал затылок. Судя по его лицу, он никогда не просчитывал такой вариант экстренного избавления трюмов от контрабанды. Неужели судьба его ни разу не наказывала? Или купец настолько хитер и пронырлив, что знает каждую мелочь, позволяющую ему ускользать от таможенных досмотров?

— Можно было через кормовой гальюн сбросить, но гравитоны гораздо крупнее, не пройдут, — негромко пробормотал я в задумчивости, но виконт меня услышал и заржал, едва не свалившись со стула. Впервые видел, чтобы высокородный приятель так веселился.

— Командор, пожалейте левитатора, которому предстоит настраивать их на своем корабле! — вытерев слезы костяшками пальцев, посоветовал Агосто. — Как представлю кристаллы стоимостью сорок-пятьдесят тысяч крон каждый, улетающих через гальюн в воду — меня просто скручивает от дикого хохота!

Боссинэ с трудом прятал улыбку, но и он не выдержал, засмеялся, подрагивая подбородком.

— А что, если использовать кормовой клюз? — я посмотрел на купца. — Если нас попробуют перехватить во время движения, матросы могут быстро избавиться от груза. Останется лишь засечь место на карте, чтобы потом за ним вернуться.

Торговец хмыкнул и простучал пальцами по столу. Виконт тоже призадумался, но ненадолго. Вся его жизнь прошла на берегу, а знакомство с кораблем ограничивалось короткими перемещениями по реке от одного города до другого, да и то в качестве пассажира. Поэтому Ним Агосто предпочитал путешествовать на лошади или в каретах. Если судьба распоряжалась иначе, он старался не вмешиваться в дела людей более опытных в судовождении.

Поэтому Агосто решительно встал и обратился к хозяину каравана:

— Господин Боссинэ, распорядитесь как можно быстрее насчет гравитонов. Мы даем слово, что будем молчать до самых Шелкопадов, где нас, надеюсь, избавят от опасного груза. Я, к сожалению, не имею такого дара как у Игната — ощущать опасность задолго до ее появления — но уверен, что неприятности на нашем пути появятся. И вряд ли они будут связаны только с речными пиратами или жадными баронами.

— Не извольте беспокоиться, виконт, — Боссинэ встал и легким кивком показал, что принимает это решение. — Как только покажется коса Личбо, где нужно снизить скорость, я самолично дам задание Аргею заняться подготовкой гравитонов к сбросу.

— И в чем опасность этой косы? — Агосто задержался, с любопытством глядя на торговца. — Там мелководье?

— Можно сказать и так, — Боссинэ вытащил из шкафа темный шерстяной сюртук и надел его, показывая, что собирается покинуть каюту. — Коса Личбо значительно сужает фарватер реки, а так как через три часа ожидается отлив, нам придется или использовать гравитон, или становиться на якорь. Иначе рискуем сесть на песчаную мель. Очень коварное местечко, скажу вам, господа.

— Мы пойдем быстрее или остановимся? — уточнил я.

— Нужно смотреть по движению «Оленя». Шкипер Пэллс — опытный речник, поэтому он всегда у меня ходит головным, — пояснил Боссинэ. — Если поднимет сигнал «бросать якорь», так и сделаем. Иначе придется повышать скорость, чтобы пройти фарватер до темноты.

Мы, переговариваясь, поднялись на палубу, где штурмовики вместе с капитаном доном Ансело прятались от дневного солнца под парусиновым тентом. Нефы шли ходко, изредка подрагивая от вибрации тяговых гравитонов, но в целом, скорость была неплохой. По моим прикидкам, караван держал четыре-пять узлов, учитывая два барка, которые существенно сдерживали ход кораблей, и течение Роканы. В любом случае — мы не ползли, что указывало на чистый фарватер, и беспокоиться о мелях шкиперам не приходится.

После обеда тренировкой своих орлов занялся лично я. Мы провели парные бои на ножах, кортиках, палашах и интрепелях, которые тоже входили в наш арсенал. Мы же штурмовики, абордажные топоры нельзя игнорировать. Вдруг придется брать врукопашную какой-нибудь королевский корвет? Чем черт не шутит…

Ополоснувшись забортной водой, я вытерся нательной рубахой и повесил ее сушиться на борт, а сам с интересом разглядывал проплывающие мимо нас пейзажи. Правый берег Роканы был значительно выше, и на нем преобладали густые дубравные леса и песчаные пляжи, которые так и манили своей безмятежностью. Изредка появлялись небольшие деревеньки на пять-десять дворов, живущих, видимо, с реки.

Левый берег был более пологим, там преимущественно находились пышные зеленые луга, а вдали темнела полоска рощи. Еще дальше начинались холмистые равнины, окутанные легкой дымкой. Красота и простор — что еще нужно человеку?

Коса Личбо, которую я в жизни никогда не видел, и даже не представлял, как она выглядит, заметил сразу. Гигантская желтая полоса словно сползала с берега и тонким жалом устремлялась в темно-коричневые воды Роканы, подобно морскому змею.

На «Олене» взметнулись сигнальные флажки, и наш шкипер с забавным именем Торфин, уже целый час, торчащий на капитанском мостике и самолично контролирующий рулевого, заорал густым басом, дублируя каждый сигнал с головного нефа:

— Снизить скорость до трех узлов! Держать два градуса лево!

— Есть, капитан! — откликнулся рулевой, по напряженно спине которого я осознал, насколько здесь опасно ходить груженым судам.

— Лечь на створ! — рыкнул Торфин.

Бакены, отмечавшие фарватер, заметно сужали так называемый «коридор прохождения», и наш караван медленно входил в него, оставляя справа желтовато-глинистую косу, опасно уходившую на середину Роканы.

— На створе! — заорал рулевой.

— Так держать! — Торфин сжимал в зубах мундштук с пахитосой, которую так и не удосужился закурить. — Право не ходить! Держать три узла!

— Есть, капитан! — рулевой вцепился в штурвал и замер, вглядываясь в ползущий перед ним барк «Крот», на котором по обе стороны бортов расположились чуть ли не все члены экипажа с длинными шестами.

Я так понял, что они должны были удерживать барку на одной линии с тянущей ее «Лавандой», не позволяя рыскать по сторонам. Иначе груженое судно могло уйти влево или вправо и запросто сесть на мель. О последствиях нетрудно догадаться. Поэтому еще задолго до Личбо была дана команда увеличить интервал во избежание беды.

Мои парни, рассыпавшись вдоль бортов, увлеченно следили за перипетиями прохождения узкого фарватера, как и сам Боссинэ со своими телохранителями. Купец нервничал, то и дело поглядывая на проплывающую мимо песчаную ленту.

— Хочется побыстрее миновать это место, — признался он мне. — Сколько раз хожу здесь, всегда потом хорошенько выпиваю. Надеюсь, вы не откажетесь разделить со мной бутылку «Идумейского»?

— Когда закончим все дела, о которых говорили — обязательно, — этим я напомнил Боссинэ, что необходимо уладить вопрос с гравитонами.

Торговец поморщился, будто ему было неприятно вспоминать о своем просчете с опасным грузом. Мне до сих пор казалось, что Боссинэ не понимал, в какую авантюру ввязался. Или он настолько уверен в своей неприкасаемости из-за своего положения в купеческой гильдии? В любом случае, было бы интересно покопаться в его прошлом. С такой уверенностью связаться с контрабандистами, помогать им продать гравитоны с воздушного военного корвета и не бояться вляпаться в грязную историю?

А ведь он ходит по лезвию остро наточенного кинжала, и должен понимать, чем грозит один неверный шаг.

— «Счастливчика» сносит! — раздался вопль из «вороньего гнезда».

— Что там такое? — вскинулся Боссинэ и торопливо побежал на корму, за ним устремился Аргей и я с Михелем.

Из-за широкого корпуса «Енота» было плохо видно, что происходит с баркой. Но по нарушенной конфигурации становилось ясно: транспортник сносит на песчаную косу.

— Проклятье! — от избытка чувств купец притопнул ногой. — Стоит только чуть-чуть подумать, что избежали неприятностей, как они начинают происходить!

Со «Счастливчика» доносились яростные крики боцмана:

— Носовые, левый борт! Греби шибче! Заснули, ублюдки? Шкуру с каждого сниму! И-раз! И-раз!

Со страшным хрустом в суставах, который был слышен, казалось, даже на флагмане, десятки людей, вставших у двух носовых весел, начали выправлять положение. Каждое из этих весел длиной семь-восемь метров вытесано из цельного куска дерева, и чтобы произвести один гребок, к нему вставало несколько сильных мужчин. И сейчас, как я понял, к экипажу присоединились мои штурмовики во главе с Гусем.

С надрывом и ревом они ликвидировали опасный вывал барки из строя, выровнявшись по створу фарватера.

— Правые кормовые, греби! — тут же разнесся рев боцмана. — И-раз! И-раз! И-раз! Носовые, кормовые — все вместе!

Как только барка выровнялась, «Енот» слегка подбавил ход с помощью гравитонов. Толстенный канат, которым были связаны два судна, опасно натянулся, но увеличение скорости позволило избежать посадки «Счастливчика» на коварную отмель. Караван, ползущий как улитка по ветке, оставил Личбо за кормой только через полный оборот часовой стрелки хронометра.

Русло Роканы снова раздалось вширь, и песчаные берега с обеих сторон удалились от середины на приличное расстояние. Суматоха на «Счастливчике» улеглась, и теперь на веслах стояли лишь вахтенные. Караван пусть и медленно, но приближался к излучине, за которой уже открывался вид на Эбонгейт.

На реке стало многолюдно. То и дело проплывали мелкие суденышки, с которых нам приветливо махали руками. Низко над водой пролетали черно-белые чайки, с пронзительными криками оглашая окрестности. Встретилась небольшая яхта какого-то аристократа, на флагштоке которого трепетал гербовый вымпел зеленого цвета с извивающейся на полотнище золотой змеей, увенчанной малой короной. С кормы судна доносилась музыка. Несколько музыкантов на открытом воздухе усердно извлекали из своих инструментов что-то веселое.

— Ну надо же, — хмыкнул Боссинэ, так и не уходивший с палубы. — Семейство эрла Ронессо на прогулку выползло. Видать, какой-то праздник в Эбонгейте.

— Он что, родственник короля? — поинтересовался я, намекая на малую корону на вымпеле.

— По женской линии, — пояснил купец, — троюродный дядька. Влиятельнейший человек на правобережье. У него, кстати, очень большие причины недолюбливать правителей Натандема. С графом Аброй он в серьезных разногласиях.

Намекает или дает нужную информацию?

— Даже так? — я задумался. Почему виконт не использует этот фактор в своих планах? Надо бы с ним поговорить насчет эрла Ронессо. — Любезнейший Лесс, не пора ли вам заняться гравитонами? Пока не подошли к порту, сейчас самый лучший момент. Вернее, вы уже должны были сделать это. Того гляди, таможенники появятся.

— Аргай! — крикнул Боссинэ своего телохранителя, который постоянно находился где-то поблизости, когда хозяин разгуливал по палубе.

Верный страж подскочил и замер, выслушивая приказание купца. Покивал головой, показывая, что все понял. Зыркнул на меня недовольно и помчался куда-то на корму. Через несколько минут он и еще парочка парней из его команды спустились в трюм.

— Не беспокойтесь, Игнат, — сказал торговец. — Мой верный помощник все сделает так, как нужно. Сам лично проверит, как подготовлены гравитоны для быстрого сброса в воду. Главное, чтобы в клюзе не застряли.

— Не должны, — я примерно прикинул размер кристалла. — Меня только одно удивляет. Если экипаж патрульного корвета погиб, то почему не взорвались гравитоны? Они же настроены на левитаторов данного борта.

— Об этом лучше спросить Даффа, — увернулся от ответа торговец. — Когда я проверял кристаллы, они были деактивированы. Все четыре. Возможно, проводник знает способ безопасного извлечения из корпуса.

Ага, спросите Даффа. Ищи-свищи контрабандиста на просторах Дарсии. Видел я их корыта. Легкие, шустрые, пройдут по любой воде, и даже спрячутся в плавнях от воздушного патруля — не заметишь.

По воде пошли тени. Это легкие как перышко облака закрыли солнце, подул попутный ветер. Нефы поймали его в паруса и пошли гораздо быстрее. Торфин, окутавшись дымом пахитосы, приказал увеличить скорость до пяти узлов. Палуба снова задрожала, вызывая легкую ломоту в зубах.

Эбонгейт вырос по правому борту, как только мы миновали гребень зеленеющего холма. Город был куда меньше, чем Скайдра, но его портовые причалы оказались такими же солидными и громоздкими. Серый камень пирсов и лабазов контрастировал с яркими и нарядными, как игрушки, домами из белого известняка.

Городские постройки, как мне бросилось в глаза, не примыкали вплотную к порту, а старались огородиться от него цепью деревянных бараков и каких-то захудалых построек, складов и конторских помещений. А вот дальше, туда, за холм, тянулись аккуратные улочки с красными черепичными крышами. Чуть левее, ближе к изумрудной роще, возвышался замок, окруженный крепостной стеной. Старинное фортификационное сооружение, судя по развевающемуся на флагштоке знамени, было обитаемым.

— Там проживает семейство Ронессо, — увидев, куда я смотрю, пояснил Боссине, с довольной улыбкой поглядывая на приближающийся город. — Замок фамильный, древний, ему уже лет пятьсот, не меньше. Несколько раз перестраивался…

— Сколько мы здесь пробудем?

— Будем надеяться, что недолго, — задумался торговец. — Сначала нужно договориться с портовым комендантом, чтобы «Лаванда» и «Енот» смогли стать на разгрузку возле свободных причалов. Таможенный досмотр займет немного времени, но это в том случае, если мы успеем оформить пропуск.

— А нам разрешено посещать город? — я вспомнил волокиту с пропусками, когда впервые оказался в Акаписе.

— Уже довелось столкнуться с подобным? — рассмеялся Боссинэ. — Нет, Игнат, здесь проще. Таможня проверяет только груз, с которого потом платится пошлина. А экипажи могут свободно перемещаться по городу. Если придется остаться на ночь, можно вечерком прогулять по центральной площади, выпить хорошего вина, заглянуть в гости к девочкам госпожи Фелисии.

— Сиречь, к шлюхам? — усмехнулся я.

— У каждого свой взгляд на решение подобных проблем, — торговец изобразил улыбку, показывая, что оценил шутку.

Наш караван по сигналу с «Оленя» начал перестраиваться. Головной неф ушел далеко вперед, а «Лаванда» с прицепленным к ней «Кротом» вывалилась из строя, и преодолела течение с помощью гравитонов, после чего, ловко лавируя, встала на якорь, как и барка в полутора милях от берега, как раз на линии таможенного досмотра, отмеченной красным бакеном.

«Соловей», не останавливаясь, проскочил дальше и пошел в кильватере «Оленя», постепенно стопоря ход и спуская паруса. Шедший последним «Енот» повторил маневр «Лаванды» и тоже застыл у граничного бакена.

Палуба под ногами перестала вибрировать, наступила тишина, прерываемая легким и шаловливым посвистом свежего ветра в голых мачтах и противными криками чаек, снующих над кораблями и лодками. Два наших нефа замерли ровно по линеечке в нескольких кабельтовых друг от друга, делая честь любому кораблю Королевского флота. Возле левого борта столпились мои штурмовики и уставшие матросы «Соловья». Они разглядывали город, убегающий прочь от портовой суеты в далекие зеленые поля.

К нам подошли виконт Агосто и дон Ансело с вопросом, что нам делать дальше и сколько мы здесь пробудем.

— Ну вот, господа, — широко распростер руки Боссинэ с довольным видом. — Перед вами Эбонгейт, древний город с богатой историей жестоких сражений за право владения Роканой, с многочисленными мануфактурами, славящийся прекрасными яблоневыми и вишневыми наливками. Думаю, до полудня завтрашнего дня мы с места не двинемся, поэтому приглашаю вас познакомиться со здешними красотами и красотками.

Виконт Агосто поправил на голове шляпу и негромко произнес, не отрывая взгляда от широкой глади великой Роканы, величаво протекающей мимо белоснежного города:

— Господин Боссинэ прав, друзья. Надеюсь, вам здесь тоже понравится, как и мне, когда я здесь был три года назад. Ибо дальше пойдет такое захолустье, что Эбонгейт покажется прекраснейшим местом для наслаждений. Посему предлагаю воспользоваться шансом и оценить его достоинства.

конец четвертой книги