Командор (СИ)

Глава 12. Будни приморского города

Огромная черная плешь вместо верескового поля, простиравшаяся от Холма Блудниц вдоль Чернявки и дальше на запад, впечатляла своими размерами. Парни рассказали мне и Ритольфу, как здесь полыхало страшное синее пламя, выжигавшее траву, но почему-то не тронувшее камень. Не нужно быть провидцем, чтобы догадаться о магической сути происшествия.

— Нашел что-нибудь? — спросил я осторожно, глядя на странные манипуляции корабельного левитатора. — Что это могло быть, по-твоему?

Ритольф, как только очутился на Пустоши, мгновенно стал похож на охотничьего пса, тщательно вынюхивающего звериный след. Высокий, худощавый, в своем неизменном плаще, в котором я его впервые встретил на архипелаге, и в надвинутой на нос широкополой шляпе — неизменной части гардероба чуть ли не каждого жителя Акаписа — он размеренно вышагивал от особняка до берега Чернявки, откуда ночью пришел огненно-магический вал.

— Нет-нет, это не магия, — категорически заявил левитатор, развеивая нашу уверенность. Он повел носом по сторонам, даже прилег на землю, втягивая в себя остаточные запахи выгоревшей травы. Отряхнул руки, выпрямившись. — Точнее, не совсем она. Магия не имеет запахов, столь выраженных как этот. Можно сказать, вообще не имеет. Алхимические процессы, задействованные в волшбе — вот что пытались вам, фрегат-капитан, показать. Для устрашения, сломать волю к сопротивлению…

Ритольф совершенно открыто называл меня полным морским чином, которого я лишился почти два года назад по решению военного трибунала за потерю фрегата «Дампир» возле архипелага Керми. Откуда и начались все мои злоключения. Попытки образумить левитатора ни к чему не привели. Корабельный маг считал меня своим командиром и не собирался отрицать этого даже в кругу экипажа «Тиры».

К моему облегчению команда воспринимала слова Ритольфа с большой долей иронии, и забавно, что вслед за ним Пегий и матросы тоже стали называть меня так же, но между собой, особо не нарываясь. Потому что я пообещал каждому, кто при мне или чужаках вякнет про фрегат-капитана, выбить зубы. Никто ведь не задумывался, что подобное обращение могло сыграть злую шутку в моей судьбе. Найдется проницательный и излишне любопытный человек, заинтересуется и шепнет куда следует. В Дарсии тоже существуют различные службы безопасности. Если попаду к ним в руки, никакой лорд Торстаг не спасет.

— Хотите сказать, господин левитатор, что ночная атака понадобилась только для выжигания двух акров моей земли и при этом неизвестный маг постарался не нанести вред строителям и охране? — меня зацепило пренебрежение в словах Ритольфа. — А не проще ли сразу уничтожить людей, посеять страх в моей душе, чтобы я стал покладистым и начал платить за спокойствие?

— Вы сами ответили на свой вопрос, командор, — смягчился левитатор, продолжая широко вышагивать по выжженной земле. Из-под его ног взметывались серые облачка пепла, стебли обуглившегося вереска рассыпались в прах. Ритольф вырвался далеко вперед, а я едва поспевал за ним, не говоря уж об Аттикусе и Леоне, безнадежно отставших.

Любопытство дона Ардио понятно: он сам был свидетелем происшествия и очень хотел удостовериться, что именно Котрила нужно проткнуть шпагой за подобную «шутку». Аттикус же на правах то ли личного секретаря, то ли корабельного летописца стремился запечатлеть любую интересную историю, связанную со мной и командой «Тиры». Более чем уверен, что эти записи попадут в руки лорда Келсея, если мы однажды вернемся в Сиверию. Вообще-то нужно проследить за парнем. Должен существовать аварийный канал связи между ним и Келсеем, не мог лорд не предусмотреть подобный поворот событий. Голубиная почта, например. Чем не возможность для тайного общения? Как только увижу интерес Аттикуса к птичкам, так сразу все станет понятно.

— Думаете, я не знаю, кто это сотворил? — я ускорил шаг, догнал Ритольфа и решительно придержал его за локоть, чтобы он снова не убежал, ведомый своим чутким носом. Не хочется напрягать каждый раз слух, что там бубнит левитатор. — Знаю прекрасно. Сеньор Котрил перешел к активным действиям, но видимо, не получил высочайшего разрешения втоптать меня в землю или стереть начисто, как будто и не было такого человека как я. Есть у меня мыслишка о его связях с губернатором Тебриссо. И связи эти куда более глубокие, основаны на общих делах. Поэтому Котрил решил вначале предупредить меня демонстрацией фокуса с магической атакой. Он же видит, какую активность я развернул на Пустоши, поэтому решил запугать артельщиков, не доводя дело до их смерти. Я желаю знать, господин Ритольф, что за гадость произошла ночью?

— Я пытался объяснить вам, командор, суть алхимии и магии…

— На примере золота, — прервал я его. — Но можете не беспокоиться. Я не собираюсь вовлекать вас в сомнительное дело. Поясните вашу мысль об этом всем…

Я обвел рукой выжженную землю, простиравшуюся до самой Чернявки.

— Ну, хорошо. Постараюсь... Квалифицированный чародей умеет творить предметы, связанные с проявлением Стихий, но это всего лишь оболочка, за которой прячется целостная структура изменения вещей. В самом деле мы, маги, задействуем энергию гравитонов, создавая с их помощью разнообразные визуальные конструкции. В Акаписе, значит, есть чародей моего уровня, владеющий кристаллом.

— Что это за кристаллы? — нахмурился я. Чем мне не нравятся маги, так это их желание скрывать самое очевидное за мутными фразами.

— Осколки гравитонов… Они не похожи на корабельные, и самый большой может быть с кулак взрослого человека. Их потенциал рассчитывается исходя из размера. Так вот, имея на руках подобный кристалл, маг создает разнообразные формы Стихий: огня, воды и так далее, вплоть до их побочных конструктов вроде молний или града величиной с человеческую голову. Алхимия же — высшая форма магии. Осознав ее принципы и подчинив силы природы, маг заставляет их выполнять приказы посредством разных манипуляций. К слову, командор, чародейское обучение начинается с алхимических основ.

Ритольф остановился, чтобы перевести дыхание. Все, что я услышал, он выпалил на ходу. Дон Ардио не преминул воспользоваться передышкой. Он догнал нас и услышал последние слова левитатора. Сразу же задал вопрос:

— То есть кто-то создал огненные шары с помощью кристалла, схожего по свойствам с гравитоном?

— Создал и вызвал холодный огонь, сжегший поле, но не тронувший здание, где вы скрылись, — кивнул Ритольф. — Подозреваю, что живую плоть данный конструкт не сможет уничтожить. Как наш командор верно сказал, это только предупреждение.

Мы дошли до берега Чернявки, лениво несшей свои темные воды к морю. Левитатор вытянул руку, показывая на противоположную сторону, где рос ивняк с обгоревшими верхушками. Пояснил:

— Шары с холодным огнем — это порождение энергии кристалла гравитона. Внутреннее излучение не всегда губительно для всего живого. Все зависит от мощности. Если правильно подобрать кристалл, произойдет то, что мы наблюдаем на Пустоши. Растения гибнут, а живая плоть и природные материалы остаются целыми.

— Господин Ритольф, у вас нестыковки с логикой, — вежливо произнес Аттикус. — Всем мало-мальски грамотным людям известна губительная сила гравитонов, приводящая к полному разрушению кораблей и людей, на нем находящихся. Вы же утверждаете о безопасности «холодного огня». Не кажется ли странным ваше утверждение, что плоть и камень не могут быть уничтожены подобной энергетической субстанцией, которую наблюдал сегодня ночью дон Ардио?

Услышал бы Лихой Плясун сейчас Аттикуса, сразу бы вздернул его на рее, признав шпионом или «ученым монахом с душком». Теперь понятно, почему парень играл роль дурачка, пускающего слюни.

— Молодой человек, — левитатор снисходительно поглядел на моего помощника, — вы нахватались разнообразных теорий, не закрепив в своей голове фундаментальных основ магической науки. Подозреваю даже, откуда они у вас взялись. Но вы, хотя бы, открывали «Энциклопедию для любознательных юношей»?

— Не довелось, — буркнул Аттикус, поняв, в какой капкан попал.

— Так откуда такой скепсис к моим словам? Я же в самом начале объяснил разницу между гравитоном и «магическим» кристаллом, который есть ни что иное как осколок драгоценного минерала. Знаете, как их изготавливают? При огранке поднятых на поверхность гравитонов стараются создать идеальные грани, в которых накапливается энергия земных токов. Большая часть камня уходит в так называемый «отвал». Зачастую это очень приличные куски. Вот эти куски тоже идут в дело. Придавая им нужную форму, огранщик поневоле производит вторичный «отвал». Мелкие осколки идут под пресс и измельчаются до состояния пыли, которой покрывают различные дорогостоящие механизмы для прочности или добавляют в целебные мази, идущие для нужд королевского двора. А вот интересующие нас камешки сохраняют в себе силу материнского кристалла, пусть и пропорционально своему размеру. Они имеют очень большую ценность и поэтому становятся желанной добычей аристократов для семейных сокровищниц. Приобрести их можно и на аукционе, выложив приличную сумму. Но большую часть сразу приобретают университеты, где проводят разнообразные эксперименты с энергией. Как видите, один кристалл дает огромное разнообразие магических артефактов.

— Магический фонарь работает на кристалле? — дошло до меня.

— Вы же образованный офицер, дворянин, должны знать, — укоризненно произнес Ритольф.

— У меня после «Дампира» появились провалы в памяти, — не моргнув глазом, ответил я. — Матушка очень переживала, что стану дурачком.

— Командор, не пытайтесь меня убедить в своей беспомощности; вы стали куда серьезнее, чем были до гибели «Дампира», — усмехнулся левитатор. — Как будто подменили человека, которого я знал.

По спине царапнуло ледяными коготками. Не стоит Ритольфу копаться в моем прошлом. Игры с богами заканчиваются плачевно. Даже я, получив свободу действий, до сих пор ощущаю их присутствие рядом с собой. И не скажу, что мне нравится подобное соседство.

— Давайте я закончу, — скользнув по мне внимательным взглядом, сказал корабельный левитатор. — Кристаллы, о которых шла речь, не взрываются как гравитоны. Их предназначение только в трансмутации предметов, управлении их магическими процессами. «Холодный огонь» — один из них.

— Извините, господин Ритольф, — Аттикус, кажется, был пристыжен. — Я не подозревал о разнообразии применения кристаллов. Мое образование не позволяет сделать шаг к пониманию этих процессов. Про магию мало кто знает так, как вы. Но у меня вопрос…

— Рад буду ответить на него, — левитатор приподнял шляпу, поморщившись от ярких бликов на воде, и уставился на противоположный берег.

— Кто, по-вашему, мог сотворить «холодный огонь»?

— А вот это правильный и своевременный вопрос, — одобрительно кивнул левитатор. — Вычислив умельца, выйдем на его хозяина или заказчика. Не думаю, что в Акаписе столь много опытных чародеев. Большинство из них служат нобилям в качестве корабельных левитаторов и не являются столь опасными для вашего плана, командор. Еще один маг служит губернатору. Его имя — Манихарт. Вот о нем хотелось бы узнать побольше.

— Так займитесь этим господином, — добродушно предложил я.

Ритольф покачал головой в раздумьях.

— Желательно вообще меня не впутывать.

— Почему? Объясните.

— Манихарт сразу раскусит меня. Вы же не будете отрицать, что губернатор не станет держать возле себя слабенького мага?

— Не буду, — я сразу вспомнил дворянина, спросившего меня про защитный амулет и посоветовавшего приобрести другой. Наверное, это и был Манихарт.

— Поэтому он сразу заинтересуется, что делает на старом купеческом корабле левитатор. Даже начни я уворачиваться от прямого ответа и выдумывать некую историю, о наличии гравитонов на «Тире» Манихарту станет известно путем логического размышления.

— Многие купцы стараются поставить на свой корабль хоть один гравитон, — сказал я, пожав плечами. — Не вижу причин избегать из-за подобных опасений встреч с Манихартом. Они могут оказаться полезными.

— Подобная беспечность может дорого обойтись вам, командор, — укоризненно произнес Ритольф. — Лучше придерживаться разумного плана, озвученного вами перед прибытием в Акапис. Чем дольше губернатор, нобили и знатные купеческие семьи будут находиться в неведении, тем лучше. Но я, несомненно, поищу следы «ночного мага». Не хочу перекладывать на ваши плечи лишние заботы.

— Спасибо, господин Ритольф, — без тени сарказма или насмешки ответил я. — Буду признателен за любые сведения о чародеях Акаписа.

— А вот и Пегий! — воскликнул дон Ардио, потерявший интерес к разговору. Для него, человека деятельного, куда важнее видимый противник, которому можно пустить кровь с помощью острого клинка.

Мое мнение оставалось прежним: Котрил опасается открытого противостояния. Даже потеря шести человек не подвигла его на решительные действия. Кто-то из влиятельных нобилей держит его за руку. На их месте я бы тоже осадил не в меру ретивого и неуправляемого дворянина. Не верилось и в некие феодальные права, позволявшие ему грабить честных торговцев под видом древних кодексов и уложений. За такие фокусы даже аристократа могут на плаху отправить. Значит, имеет место какая-то игра или обыкновенный сговор губернатора, нобилей и купцов. А Котрил — пешка, которую сдадут при первой же возможности, когда серьезная опасность нависнет над важными людьми. Знать бы, что здесь творится… Предположить-то можно: приморский провинциальный городишко стал прибежищем для накопления богатств. Пока королевский взор не обращает на него внимание, нобили занимаются контрабандой и держат местную экономику в своих руках. Слишком красивые у них дворцы, не по чину.

Шлюпка, в которой сидели четверо гребцов из экипажа «Тиры» и боцман Пегий, быстро пересекла Чернявку и ткнулась носом в заиленный берег. Пегий в пропотевшей косынке, повязанной на голове, шустро выпрыгнул наружу и поднялся к нам, отдуваясь. Денек и в самом деле был жарким.

— Все осмотрели, — доложил боцман. — Под каждым кустиком, деревом. Поляну исползали на коленях. Нашли костровище в десяти шагах от берега. Я не особо разбираюсь в таких вещах, но слишком оно старое. Давно пользовались. Уже залито водой или дождями. Короче, не разберешься…

Он сплюнул на землю и уперся кулаками в бока, приводя дыхание в норму.

— А какие-нибудь предметы нашли? — нетерпеливо спросил Ритольф. — Камешки необычной формы, деревянные амулеты, одежду?

— Одежду? — рассмеялся Пегий. — Нет, чародей, там пусто как в желудке голодной акулы. — Мы все осмотрели, как вы и просили: возле сожженного ивняка. Но есть кое-что интересное. След обнаружили. Колдун оказался очень осторожным. Сделал свое дельце и тихонько ушел. Я решил сначала обыскать берег. Ил очень хорошо оставляет свежие следы. Но ничего не нашел. И тогда заставил двух парней пройтись дальше по течению. Примерно в ста шагах от полянки, где колдовал вражина, нащупали-таки след. Следочек даже.

Пегий усмехнулся и показал пальцами размер этого следа.

— Не понял, — удивленно вздернул брови дон Ардио, внимательно слушавший боцмана. — Ребенок, что ли, нас извести хотел?

— Или миниатюрная девушка, женщина, — подсказал Аттикус. — Или карлик.

— Господин Ритольф, вот вам и первая зацепка, — посмотрел я на левитатора. — Не уверен, что мы сразу выйдем на мага, но хоть что-то…

— След свежий, — Пегий снова сплюнул. — Как вчерашний или утрешний. Отпечаток в иле не успел высохнуть, хорошо сохранился. Этот гаденыш шел через заросли ивняка, не приближаясь к берегу. Лодку он прятал далеко от поляны, думал, что самый хитрый. Но недооценил меня.

Пегий с довольной ухмылкой посмотрел на задумчивого левитатора.

— Ребенок, карлик или девушка, — Ритольф снял шляпу, что делал очень редко из-за шрама на лице, полученного во время боя «Дампира» с королевским флотом. — Очень интересно. Ребенка или подростка я сразу исключу. Управлять энергией кристалла в таком возрасте невозможно. Учеников-левитаторов подпускают к освоению гравитонов с двадцати лет, а до этого идет общая практика. Только к двадцати пяти годам левитатор что-то начинает представлять из себя. Есть, конечно, исключения, когда «приручать» гравитон позволяют лучшим ученикам. Мой сын…

Чародей резко оборвал фразу. Но я понял, о ком он говорит. Молодой корабельный левитатор по имени Анастар, с которым мне довелось ловить аксумских контрабандистов в Оксонии, никак не тянул на опытного мага, и тем не менее, ловко управлял кристаллами. Получается, мальчишка-то талантливый. А я ведь так и не рассказал Ритольфу о встрече с его сыном.

— Итак, мы имеем дело с восемнадцати— или двадцатилетним человеком с размером ступни примерно в девять-десять дюймов, — продолжил свои рассуждения Ритольф. — Как я сразу сказал, исключаем мальчика или подростка. Такое несоответствие размера и возраста человека вполне может быть. У каждого сугубо индивидуальные параметры тела и физического развития. И все же предпочтем подозревать мужчину или молодую леди с маленькой ногой, а также карлика. С трудом верю в последнего персонажа, но все-таки…

— Командор, поручи это дельце мне, — вызвался Аттикус. — Люблю с людьми разговаривать, авось нащупаю ниточку. Ритольф прав, нельзя ему открыто показывать свое любопытство, а мне привычно. Есть идеи.

— Хорошо, действуй, — разрешил я. Действительно, одному очень тяжело распутывать клубок тайн и интриг. Пусть соратники займутся. Правда, без Леона и Михеля. Они задействованы в охране строящегося особняка, а в свободное время заняты обучением штурмовиков. Остается Рич. Пожалуй, его привлеку к выполнению особых заданий, дам пару-тройку толковых парней из отряда.

Мы вернулись к особняку, где вовсю кипела работа. К моему удовлетворению старшина Викар, как только я примчался на Пустошь, собрал всю артель возле меня и поблагодарил за охрану и спасение жизней его людей. А затем под одобрительный гул артельщиков пообещал, что наш договор остается в силе, и к осени я уже стану жить в новом доме. Если надо, они и казармы для моих штурмовиков помогут поставить.

Короче говоря, Котрил не смог запугать старшину, но я опасался, что он еще нанесет подлый удар. Надо бы Викара взять под охрану, да пока нет лишних людей.

Я вернулся в город вместе с Аттикусом и сразу направился в таверну Грашара. Там была назначена встреча с виконтом Агосто, ждавшим моего ответа по найму «Тиры». Увидев нас, он махнул рукой, приглашая к столу. Мы подошли, приветливо поздоровались.

— Присаживайтесь, господа, — Ним кивнул на кувшин. — Вина? Я тут самовольно заказал обед, и Грашар обещал скоро принести запеченный кабаний окорок. Могу пока предложить выпить. Не знал, сколько человек придет, поэтому взял пять кружек. Вы же, господин Сирота, в одиночку не ходите.

— Вы предусмотрительны, виконт, — я усмехнулся и показал жестом Аттикусу, чтобы тот разливал вино. — Как видите, сопровождающих у меня становится меньше. Очень много дел, которые без помощи подчиненных выполнить невозможно.

— Правильно поступаете, Игнат, — виконт Агосто поднял свою кружку, призывая нас сделать то же самое. Мы охотно выпили, нагоняя аппетит. Сделав несколько глотков, молодой дворянин поинтересовался: — Я слышал, вы купили землю на Пустоши и вовсю поднимаете развалины баронского дома. Неплохая сделка, скажу, если не боитесь предрассудков.

— Плевать, — отмахнулся я, ощущая приторно-кисловатый вкус вина. Не «Искария», да и мы сейчас не аристократы. — Я повидал столько жуткого, что очередная чертовщина только раздражает тем, что мешает делу. Как только появится время, обязательно распутаю тайну, кто же пытается отваживать людей от Пустоши.

— Догадались, что все непросто с этими землями? — улыбнулся Ним. — Тогда настраивайтесь на долгую и серьезную борьбу с неизвестным противником. Кто-то уже давно хочет завладеть огромной территорией возле Чернявки.

— Хочет, но не может, — кивнул я, соглашаясь с виконтом насчет тяжбы. — Это явно не королевские чиновники, иначе бы давно заставили барона Домине отдать их в казну.

— Соображаете, Игнат. Моя мысль такая: это кто-то из нобилей Акаписа. У него есть влияние, деньги и прочие рычаги, которыми он пытается повернуть дело в свою пользу. Но Домине его презирает, поэтому и оформил сделку с пришлым человеком, как только узнал, кто вы такой.

— Осталось только выяснить, кто этот нобиль, — пробормотал я. Моя версия о союзе Котрила с нобилями косвенно подтверждалась.

Знакомая худощавая служанка принесла большой поднос с окороком, начиненным разными специями, и ойкнула, когда Аттикус шаловливо ущипнул ее за упругий зад.

— Давайте, господа, утолим голод, — предложил виконт. — Я тоже лишь недавно прибыл из Скайдры, до сих пор шатает от быстрой скачки в седле.

Мы последовали его совету и набросились на сочащийся прозрачным жирком окорок, запивая ароматное мясо вином. Насытившись, виконт вытер жирные пальцы о свой плащ, без смущения рыгнул и только тогда обратился ко мне с вопросом:

— У вас есть что сказать, господин купец, по контракту?

— Признаюсь, ваше предложение вызвало споры среди моих друзей, — я начал издалека, набивая себе цену. Если виконт Агосто думает, что за хороший контракт я готов сапоги ему вылизывать, то ошибается. Дела такого рода не терпят суеты и быстрого ответа. — Мы долго обсуждали все доводы «за» и «против». Кое-кто признал мои доводы разумными, но остались сомневающиеся.

— И в чем выражается их сомнение? — кажется, виконт понял, что не следует торопить меня.

— Ваша история, дорогой виконт, отдает не сколько авантюризмом, а сколько виселицей. Причем, для всех нас.

Аттикус хмыкнул, но не стал вмешиваться в разговор. Ним Агосто кинул на него осторожный взгляд и перевел его сразу же на меня.

— Согласен, что дерзости в нем премного. Но если я одержу победу над графом Аброй, то и выгода будет куда серьезней.

— А вот это «если» и настораживает, — вздохнул я. — Поймите, виконт, одну вещь. У купца иные дороги, чем у воина. Купец воюет с помощью товара, денег и слова. Воин надеется на острое железо и вправе требовать свое после победы. Соединяя наши возможности, мы становимся на одну сторону доски, но на другой обязательно появляется кто-то очень весомый и серьезный. Я хочу создать свою торговую компанию, построить дом, жениться, вырастить детей и передать им солидное наследство. Вот что мною движет, а не авантюризм.

— Проще говоря, вы отказываетесь? — помрачнел виконт. — К чему такая сентенция? С детства не любил длинные рассказы.

— Поэтому и не пытаетесь слушать меня, господин виконт, — я покачал головой и сделал пару глотков вина, чтобы убрать сухость в горле. — Моя жизненная позиция — это не отказ, а попытка раскрыть перед вами суть моих желаний без излишнего риска.

— Без риска в Дарсии вы вряд ли построите торговую империю, — хмыкнул Ним, тоже выхлебав половину кружки. — Иногда нужно сунуть голову в пасть дракона и вырвать у него драгоценный клык, за который дадут сундук полный золота. Или вы набиваете себе цену? Тогда я покину вас и вернусь в Скайдру.

— Судя по всему, там у вас не сложилось? — я тонко улыбнулся, не желая обидеть парня.

— Сейчас сезон активных перевозок товаров, — нехотя ответил виконт Агосто. — Свободных кораблей нет. Даже речные барки законтрактованы до глубокой осени. Я в очень сложном положении.

— Послушайте, Ним… Неужели вам очень важно побыстрее разделаться с графом? Месть — это такое блюдо, которое нужно подавать холодным.

Виконт озадаченно посмотрел на меня, удивление мелькнуло на его лице.

— Игнат, вы с каждым разом открываетесь с неожиданной стороны. Очень изящная фраза, надо запомнить. Хм, «холодное блюдо». Не лишено смысла, согласен. Но я бы хотел услышать ваше решение.

— Вы говорили о финансовой помощи, — напомнил я. — Ваше слово остается в силе?

— Конечно, — пожал плечами виконт. — Свои обещания я выполняю. Вы поиздержались на найме строительной артели, поэтому подозреваю, что с ремонтом корабля возникнут проблемы. Две тысячи устроит?

— Кренгование, пошив новых парусов, замена такелажа, ремонт мачт, — вмешался Аттикус, не дав мне раскрыть рот. — Мы уже подсчитывали траты и три тысячи золотых крон едва-едва покроют подготовку брига к походу. К тому же сама работа матросов и бойцов «Тиры» оплачивается отдельно.

Виконт поморщился, как будто показывая, что подобные расходы для него пустяшны.

— Три тысячи я найду. Отдельно пойдет оплата по контракту. Я так понял, вы решили помочь мне?

— Да, но с одним условием.

Тень легла на лицо виконта, на лбу появились морщины.

— Господин купец, вы слегка забываетесь…

— Нисколько, Ним, — жестко ответил я. — Условие очень важное. Я предоставлю вам бриг, но только в следующем году. Нужно будет провести кренгование — тут Аттикус прав — в Скайдре, где есть хорошие верфи, привести корабль в порядок. За это время я закончу ремонт своего дома, найму людей для охраны, подготовлю бойцов, а с вами составлю план операции. Согласитесь, что к тому времени ваша горячность уступит место холодному расчету. Вы соберете свою команду — тем, кому будете доверять всецело — для решения своих проблем. В поход выступим ранней весной. Вас это устраивает?

— А что за история с бойцами? — поинтересовался виконт, внутренне согласившись с моими доводами. — У вас есть личная корабельная охрана?

— Да. Отменные бойцы, головорезы, — я подкинул сладкую косточку виконту, и у того сразу же разгорелись глаза. — Даже Кракена не боятся. Но я хочу до зимы проверить их боевые качества в серьезном деле. Поэтому прошу отсрочки до следующего года. Для вас несколько месяцев роли не играет. Граф Абра никуда не убежит. А вот мы подготовимся, и у нас будет сильная команда. Вы со своими людьми вершите личную месть, а мы прикроем вас со спины, чтобы ни одна собака не вмешалась.

— Приятно слышать, Игнат, — Ним улыбнулся. — Не ожидал такого от вас, честно. Убедительно и логично. А что за серьезное дело вы упомянули? Я могу в этом участвовать?

— Контракт на охрану грузов, перевозящихся по рекам, — я не стал скрывать предложение Грашара. Да и зачем? У меня появилась возможность модернизировать бриг, а без денег виконта я еще долго буду скрипеть зубами, глядя на разваливающуюся «Тиру». Молчание порождает недоверие. Еще обидится парень. — Как думаете, дело верное?

— Я слышал, что речные купцы часто нанимают для охраны разный сброд, — кивнул задумчиво виконт. — Там и бывшие солдаты, и крестьяне, и даже бретеры иногда подвизаются на этом деле. Во всех приморских городах есть конторы, нанимающие людей, умеющих держать оружие. Они предлагают контракт на проводку речных караванов, сбивают одиночек в команды и предлагают их шкиперам. Речным купцам деваться некуда. Где найдешь отлично слаженный отряд с опытным кондотьером? Но… если вы, Игнат, всерьез решили отбить лакомый кусок у рекрутских контор, то я аплодирую вам. Не знаю, насколько сильны ваши бойцы, но подозреваю, что с дисциплиной все серьезно. Такие вещи я хорошо вижу. Хотите, помогу? Только за одну услугу…

Последнюю фразу виконт произнес торопливо, как будто боялся, что я не буду его слушать.

— Да пожалуйста, — я с любопытством ждал, что еще придумал Ним.

— Я войду в ваш отряд, — выпалил виконт.

Аттикус поперхнулся вином и закашлялся. Я шарахнул по его спине кулаком, чтобы тот заткнулся.

— Зачем вам это? — спросил с интересом.

— Хочу, во-первых, посмотреть вашу команду в деле. Во-вторых, я же просто от безделья с ума сойду, — честно признался Ним. — Думаю, вы не откажетесь от человека, мастерски владеющего шпагой. А еще я знаю много нюансов в общении с речными баронами. Это поможет провести речной караван без потерь, а вы получите репутацию серьезного кондотьера, у которого в подчинении отряд черных штурмовиков.

Теперь настала очередь кашлять мне.

— Крошка попала в горло, — объяснил я.

— Учитесь сдерживать эмоции, Игнат, — губы виконта дрогнули в улыбке и тут же сомкнулись. — Это всего лишь ассоциации. Не знаю, почему вы нарядили своих людей в черные одежды, но очень многие сравнивают их со штурмовиками Сиверии.

— На моих людях обычные матросские робы черного цвета, — увернулся я. — Да, признаюсь, мне понравилась идея использовать подобный цвет. Он очень редко используется в одежде, особенно у моряков. Представляете, сколько раз нам удавалось избежать опасностей, когда сталкивались с пиратскими рейдерами? Я приказывал парням выстраиваться на палубе, и только один их вид приводил в задумчивость любителей пограбить бедного купца.

Виконт рассмеялся и повел затекшими плечами. Видать, последствия скачки из Скайдры давали о себе знать.

— Говорите, в Акаписе уже шепчутся насчет моих парней?

— Слышал пару раз, — признался Ним. — Разговаривали двое дворянчиков из дома Додрефов… Если не знаете, это богатейшие нобили Акаписа. У них есть свой торговый флот, который постоянно ходит в Аксум за товаром, который в королевстве днем с огнем не сыщешь. Прибыль невероятная.

— Додрефы? — я наморщил лоб. Фамилия знакомая, где-то я встречал ее. Начал перебирать события, при которых мог столкнуться с представителем этой семьи. И вспомнил! Одну такую важную птицу мы захватили при набеге на караван, идущий как раз из Аксума! — А у них, случаем, не пропал в море некий виконт?

— Аглин? — оживился Ним. — Вы его встречали?

— Не уверен, что речь идет именно об этом человеке, — осторожно ответил я. — На Инсильваде однажды появился виконт Додреф в качестве пленника. «Лилия» чей корабль?

— Додрефов, конечно же! — Ним от избытка чувств хлопнул ладонью по столу. — Это их корабль. Нобили знатнейшие. Поставщики Королевского двора. Держат монополию на сладкий порошок[1], никому ее не уступают. Послушайте, Игнат, а ведь вы можете использовать этот шанс. Я слышал, что Глава рода искал своего племянника и даже награду сулил тому, кто даст хоть какие-то сведения об Аглине.

— Я не знаю, — делаю вид, что растерян. — Что можно сказать Главе? Ведь с виконтом я не встречался, только слышал о нем. Обычно знатных пленников увозили с Инсильвады на остров Старцев. Там их и держали до выкупа. А разве виконт не вернулся домой?

— Увы, уже целый год нет никаких вестей.

Странно. Не в обычаях пиратов убивать заложников дворянской крови. Ведь это деньги, очень приличные деньги, которые можно направить на покупку новых кораблей или положить в казну Братства. Если в лапы корсаров попадал такой жирный гусь, о его судьбе родственники узнавали от посланцев. После того, как предъявлялись доказательства в виде письма и приложенного к нему перстня (как вариант — кольцо или фамильный медальон), озвучивались требования. Потом обговаривались условия, где можно произвести выкуп. Обычно данное событие происходило в таком месте, где у пиратов была возможность уйти от преследования (родственникам могла прийти в голову бредовая идея выследить с помощью военных кораблей, где базируется пиратская флотилия).

Я вспомнил то самый бой при захвате каравана и мужика в богатом одеянии, захваченного мною в плен. Если это тот самый виконт, разумно ли совать нос в родовое гнездо Додрефов? А вдруг он вернулся? Опять звать на помощь лорда Торстага?

Скорее всего, пленник мог остаться на Керми до того момента, когда туда устремился Королевский флот. Моряки раздосадованы поражением в битве за «золотой караван», поэтому знатные заложники могут стать нечаянной жертвой бомбардировок.

— А что слышно про экспедицию на архипелаг? — спросил я, прервав задумчивое молчание.

— В Скайдре идут слухи о скорой атаке на пиратскую вольницу. К Керми стянули большие силы, но чего-то ждут. То ли лоцманов ищут, чтобы пойти проливами, то ли еще подхода вспомогательных сил.

— Хм, тогда стоит поторопиться нанести визит Додрефам, — я переглянулся с Аттикусом, и тот моргнул в знак согласия. — Заручусь поддержкой знатной фамилии, и кто знает, вдруг Глава поможет мне в некоторых начинаниях.

— Хотите вступить в купеческую гильдию? — полюбопытствовал виконт.

— Нет, появилась идея получше, — усмехнулся я. — Стану кондотьером наемного отряда и буду сопровождать купеческие грузы. Меньше голова болеть будет, да и конкурентов, судя по вашим словам, не так много.

— А знаете, Игнат, может получиться, — оживился Ним. — Пожалуй, я поеду с вами в Скайдру. Помогу заручиться поддержкой Главы. Как такое предложение?

— Охотно соглашусь, — я щедро плеснул виконту в кружку вина, не забыв себя и Аттикуса. — Человек вашего статуса для поддержки не помешает. Заодно и перегоним «Тиру» на ремонтную верфь.

— С верфями могут возникнуть проблемы, — предупредил Ним. — Там все расписано наперед на три-четыре месяца. Поэтому так важно добиться благосклонности Главы семейства. Уверен, вы найдете способ.

— Тогда послезавтра утром я жду вас на причале, — решительно произнес я и допил вино. — А то мой экипаж стал зарастать плесенью, пора устроить пробежку.

— С вами не соскучишься, господин купец! — усмехнулся виконт и тоже осушил свою кружку. — Я обязательно буду на пристани послезавтра. Уверен, наше сотрудничество будет взаимовыгодным.

Хотелось бы верить виконту, очень хотелось.

Примечание:

[1] Сладкий порошок — сахар, выделываемый из сахарного тростника, произрастающего только в Аксуме. Сам тростник не представлял собой что-то необычное, но технологию изготовления сахара знали только в Аксуме, что увеличивало его стоимость. Сахар могли позволить себе только король, высшая знать и аристократия, приближенная ко двору.