КОЛОГВЕРАТ: НАЙТИ СЕБЯ

Глава 22

Ночью мне снилась какая-то лютая дичь. Не было привычных снов о прошлом и моей прежней жизни.

Мне снился Элей, и он все время гонялся за мной, держа под мышкой свою рогатую отрубленную голову, размахивал моей же катаной, пытаясь меня убить. Я убегал от него по стеклянным коридорам, пока вдруг не забежал в прозрачную комнату-оранжерею. Там сидела Аялла, качавшая на руках уродливого младенца-кебоку. Она посмотрела на меня зло и отдала младенца. Но стоило мне только взять его на руки, как он вдруг превратился в миниатюрную, словно кукла Барби, Диолу. А затем Аялла исчезла и вместо неё появилась Ника. Она жутко разозлилась, обозвала меня изменником, сказала, что не сможет меня простить, дала пощечину и ушла в обнимку с герцогом Сайдорским, который жутко хохотал и хохотал, и смех его становился громче, громогласней, пока не заполонил всё пространство, не затмил все чувства. Он сотрясался в голове, вгрызался в сознание. А затем всё резко стихло, и я проснулся.

«Бредовей сна, чем этот, мне ещё не снилось», — подумал я, и тут же словно чья-то невидимая рука врубила на всю катушку опцию «Пытки». Меня словно придавило неподъёмной плитой, виски сжало, и головная боль едва не разодрала мой мозг. Открыл глаза и поспешил зажмуриться, солнечный свет оказался настолько ярким, что я на миг даже решил, что ослеп. Но пересилив головную боль, я все же открыл глаза, и в мозгах тут же запульсировало, словно туда вбили с десяток раскаленных гвоздей. Невыносимо хотелось пить, и когда мой болезненный взгляд наткнулся на стакан с водой, я, не задумываясь, жадно осушил его.

Место было незнакомое. Маленькая комната, узкая кровать, пуховая перина. Небольшое окно над головой с ажурной занавеской.

«Золото!» — спохватился я, не прочувствовав мешочки под рубашкой. Растерянно ощупал себя, заглянув за пазуху и громко выругался.

— Скотина, украл мое золото, грязная свинья! — пробормотал я, вставая с постели и осматриваясь. Мой новый меч висел у двери на крючке. Шатаясь и кривясь от головной боли, я кое-как пристегнул пояс, натянул сапоги и вышел из комнаты.

Где я? У Анны?

Но выглянув из-за перил, понял, что нет.

Осторожно спустившись на первый этаж, огляделся: это дом лекаря. Я обалдел от наглости Роберта Карловича, — нет, ну надо же, ограбил меня, да и еще оставил на ночлег — совсем бесстрашный.

— Роберт, — захрипел я. — Где, мать твою, мое золото?!

— Ты уже проснулся? Отлично. Или сюда. — Послышалось из кухни.

Я, скрипя зубами от злости, направился в кухню.

Лекарь выглядел бодро, свежо. Сидел за кухонным столом попивая чай. Завидев меня, лицо его растянулось в улыбке.

— Твои деньги там, — Роберт ткнул пальцем куда-то в сторону. Я, проследив за направлением, оглянулся. Мешочки с монетами, аккуратно расставленные в ряд, стояли на столе.

— Я всё пересчитал, ты где-то посеял три золотых. Наверное, в таверне, — пожал он плечами.

Я настороженно смерил его взглядом, сам поди и взял, но решил промолчать. Трех монет мне было не жаль, пусть будут на его совести.

— Выглядишь неважно, — сморщив нос, сказал Роберт. — Может, ванну примешь?

— Не плохо бы, — сипло ответил я и плюхнулся за стол рядом с Робертом. — Зачем ты меня напоил этой дрянью?

— На самом деле просто хотел привести тебя в чувства, ты выглядел весьма подавленно, — сказал Роберт. — Кто бы мог подумать, что тебя так развезет?

Лекарь встал, загремел кастрюлей, а затем вернувшись, заботливо поставил передо мной тарелку с горячим бульоном. Это было именно то, что нужно. Горячий куриный бульон.

— Не смотря на то, что между нами возникли разногласия, я тебе не враг. — Вдруг сказал Роберт.

Я с подозрением взглянул на него, тот приосанившись, косясь, заглядывал мне в глаза, а я, никак не отреагировав, снова вернулся к бульону.

«Опять ему что-то нужно от меня, не иначе». — Решил я.

— Я вчера вечером наведался к Анне, твой друг по-прежнему не очнулся, но я уговорил её оставить демона до утра, ведь она собиралась его вышвырнуть, — снова садясь за стол, сказал Роберт.

Я удивлённо взглянул на лекаря:

— С чего это вдруг ты стал таким добреньким?

— Есть у меня свой интерес, — усмехнулся Роберт. — Меня всё не оставляет мысль, что ты с помощью какого-то амулета смог пройти через барьер. Жаль, что ты не помнишь, где взял его. Но я думаю, если постараться... Попробовать гипноз, к примеру, думаю, ты бы мог вспомнить. В Чарграде есть отличные мастера, владеющие магической техникой работы с подсознанием.

— Нет, — отрезал я, оставляя пустую тарелку.

— Неужели тебе не интересно, кто ты, откуда?! — изумился Роберт.

— Нет. Все что мне нужно я знаю или вскоре и так узнаю, и это больше никого не касается.

Роберт разочаровано вздохнул.

— Ты всё же подумай, ведь если у тебя есть такой амулет, значит, он мог бы быть у всех жителей Кологверата. И тогда бы закончились наши мучения, а ты бы стал героем! Я понимаю, что многое ты не рассказываешь и возможно то, что ты потерял память откровенная ложь... Но ты подумай, ведь столько людей страдает.

— Хорошо, я подумаю, — солгал я, лишь бы Роберт поскорее отстал от меня.

— Ты вечера хотел оправиться к Туе в Колючий лес? Ты это всерьез?

— Да.

— Хорошо, — кивнул Роберт. — Это конечно безумство, но ты очевидно и есть безумец. Я поеду с тобой.

— Зачем? — удивился я.

— Ну... — загадочно протянул Роберт. — Просто мне кажется, ты не очень благоразумен, как я уже упоминал. И я, чувствуя за тебя некую ответственность, как за своего пациента. Тем более Колючий лес не самое безопасное место. Как думаешь, почему его так называют?

— Потому что он колючий? — предположил я.

— Именно! — торжественно воскликнул Роберт.

— Очень оригинально, — без особого энтузиазма произнес я.

— Поэтому туда лучше не соваться без лекаря. Туя скверная ведьма не любит незваных гостей, я так думаю, она вообще гостей не любит, потому и окружила свой дом непроходимыми зарослями. А сейчас ты искупаешься, мы еще раз обработаем твои раны, затем ты решишь вопрос с Анной, и можем отправляться.

Я устало уставился на лекаря. Нет, он явно был не тем человеком, от которого стоило ожидать таких внезапных приступов альтруизма. Скорее всего, он всё еще тешит себя надеждой выведать у меня секрет прохождения через барьер. Но с другой стороны Роберт мог быть полезен, как например, вчера во время моей стычки с герцогом. Уверен, не будь там Роберта, снова бы вляпался в очередной арест, ну или в смерть. Я вдруг понял, что в последний раз сохранялся ещё в Туманной стране и поспешил исправить эту оплошность.

— Что ты только что сделал? — тут же спросил Роберт, заметивший мой жест.

— Ничего, — огрызнулся я. — Ты теперь будешь к каждому моему движению придираться? Если так, то ехать со мной вообще куда-либо, плохая идея. Нервы у меня ни к черту в последнее время, боюсь, вылетишь ненароком на ухабе, и придется назад пешком идти.

— Какой ты грубиян все-таки, Ноэ, — обиженно произнёс Роберт. — Никакой благодарности.

И продолжая бормотать и причитать, он ушел шаркая тапками вглубь дома.

Затем послышался всплеск воды, лязг и грохот.

— Ванная готова! — объявил Роберт, вручив мне полотенце и чистую одежду: брюки, рубашку, пиджак — все серо-коричневой унылой расцветки.

— Заметь, за это я с тебя не взял и медяка. Я отдаю тебе свою одежду совершенно бес-плат- но! — многозначительно объявил Роберт и оставил меня наконец в покое.

Я скривился, разглядывая стариковскую одежду. Мало того, что страшен как ядерная война, так еще и буду одет, как старый пердун. Но взглянув на свою прежнюю истрёпанную грязную одежду, понял, что выбора у меня особого нет.

Раздевшись, с удивлением обнаружил прилипшие к ногам золотые монеты. Ровно три. Значит, Роберт всё же не брал их.

Горячая вода неприятно пекла ожоги, поэтому посидеть и расслабиться не вышло. Я быстро помылся, намазался оставленной Робертом мазью и поспешил одеться.

Взглянул мельком на себя в зеркало, я снова испытал злость. Что, черт возьми, за виртуальность, где нельзя поправить лицо? Будь у меня прежняя внешность, я бы даже попробовал отбить свою жену у герцога и, возможно у меня бы даже вышло. Но с такой мордой, я обречен. От досады я едва не разбил зеркало. И ведь понимал, что Ника даже не помнит своей прежней жизни, не помнит ни меня, ни Виолу, но я все равно ревновал и ничего не мог с этим поделать.

Оставалась надежда на Тую, может быть, она хоть что-то прояснит, может она знает, как отсюда выбраться или как вытащить мою семью из колеса перерождений.

Куриный бульон и ванная немного привели меня в чувства. Голова болела меньше и это радовало. Пока я брел к дому Анны, попытался сравнить виртуальное похмелье и реальное и не нашел совершенно никаких отличий. Очевидно, я и моя команда всё же достигли того, чего хотели. Создали мир, который бы было невозможно отличить от реальности.

Анна встретила меня невероятно спокойно и так же спокойно отреагировала, когда я поставил перед ней мешок с сотней золотых монет. Похоже, Роберт уже успел ей все рассказать.

— Этого будет достаточно? — спросил я.

— Вполне, — буднично произнесла она и спрятала мешок в складках цветастой юбки. — Демон может остаться до тех пор, пока не очнётся. Можешь не переживать, с ним будет всё в порядке и я за ним присмотрю.

На последней фразе она робко попыталась улыбнуться, чем крайне удивила меня. Какие резкие перемены! Да уж, золото меняет людей получше любой магии.

Мы с Анной перенесли Нафанаила в гостевую комнату на первом этаже. Я нес демона, а Анна придерживала кристалл ровно в центре груди. Наконец, уложив Нафаню в кровать, я попрощался с Анной и вышел на улицу. Там меня ждал Роберт с двумя лошадьми. Лошадей я сразу узнал, они принадлежали вчерашнему кучеру.

— А где коляска, где кучер?

— Они нам не понадобятся, — улыбнулся Роберт. — Верхом мы доберемся быстрее. Да и местность там такая, на коляске не проехать.

— Ладно, — снисходительно кивнул я. — Доверюсь тебе.

— Только это, — замялся Роберт. — За аренду лошадей я должен кучеру два серебрянка.

— Как де ты достал! — я полез в сумку и бросил ему монетку.

Тот ловко поймал и радостно закивал, словно китайский болванчик. Я, конечно, понимал, что в этом мире мне за просто так никто ничего не даст, но этот Роберт скоро по миру меня пустит.

Хотя, я и сам не очень экономил. Например, Анне за приют Нафани я мог заплатить намного меньше, но мне не позволила это сделать совесть. Все же я ворвался в дом, вышиб дверь, напугал ее и детей. В общем, для себя я решил, что остальная часть денег это моральная компенсация.

— Долго добираться? — спросил я Роберта, когда мне удалось с третьей попытки взобраться на лошадь.

— Далековато, но к вечеру должны добраться, — ответил Роберт и пустил свою лошадь вперёд.

Моя же не сдвинулась с места ни на шаг. И чёрт, я совсем не представлял, как управлять лошадью.

— Эй! — окликнул я Роберта.

Тот обернулся, удивлённо окинул меня взглядом. Я развёл руками и беспомощно уставился на Роберта.

— Работай поводьями, корпусом и шенкелями, — снисходительно сказал Роберт.

— Шенкель что?

— Ногами, Ноэ, ногами. Стукни ее по бокам, только не сильно, лошадь грубости не любит.

Я намотал на кулаки поводья, так чтоб они не сильно болтались, тихонечко стукнул лошадь по бокам голенищами сапог, подался немного вперёд, и лошадь послушно зашагала.

Я довольный собой, выпрямил спину и довольно заулыбался, словно свершил нечто невероятное.

Поначалу наше путешествие мне казалось увлекательным приключением, но спустя час пребывания в седле спина начала затекать, а окрестные однообразные поля, через которые пролегал наш путь, стали утомлять.

Ехали мы долго и нудно. Роберт всё время задавал вопросы обо мне, об амулете, о барьере, о наручах и о катане королевы Метейи. Поначалу я отвечал, что не знаю, что это не его дело и вообще — его это не касается, пока мне окончательно не надоело. Я просто молчал, демонстративно игнорируя слишком любопытного лекаря. Роберт Карлович поняв, что от меня ничего не добиться тоже на время замолк.

Тем временем мы проезжали через Бесконечную реку, вдали виднелась скала, а сверху бурным потоком стекал водопад. Неподалеку от скалы раскинулся городок.

— Водопад забвения! Ты же спрашивал про достопримечательности, — кивнул Роберт в сторону скалы. — По легенде Каагмар создал его для своей возлюбленной, которая потеряла ребенка. Она так страдала и горевала, что Каагмар побоялся, что она решит покончить с собой и пропадёт в Призрачном лесу. Поэтому он бросил её в водопад, и она всё забыла — о ребёнке, о нём, да и о себе. Она вообще потеряла память и до конца своих дней так и не вспомнила ничего. Но Каагмару удалось влюбить ее в себя снова. Народ побаивается водопада, и лишний раз к нему не ходит, боясь лишиться памяти. Но, говорят, что для тех, кто потерял память не в водах забвения, он работает наоборот. То есть, возвращает утерянные воспоминания. Не хочешь попробовать?

— Что? Нет! — возмутился я. — Не хватало ещё, чтоб я лишился и того что есть!

Роберт разочаровановздохнул, и мы поехали дальше прочь от водопада, по широкому каменному мосту через бесконечную реку.

Когда мы перешли реку, Роберт объявил привал. Лошадей, по словам лекаря, пора было поить, да и самим не мешало бы перекусить. Я был не против — спина и зад так затекли, что размяться бы не помешало. Лекарь подготовился основательно и прихватил в дорогу копченого мяса, сыра, овощей, вина. Вино было вообще кстати. Опохмелившись и поев, мы снова пустились в путь.

Когда река осталась позади, мы вышли к высокому холму.

— Идем, покажу что-то, — заговорщицки позвал меня Роберт, направив лошадь в сторону холма.

Когда оказался на вершине, обомлел. Здесь Чарград предстал перед нами, словно на ладони. Впереди виднелся белоснежный Божественный барьер, слева высилась до самого небосклона огромная статуя, изображавшая златовласого бога Каагамара. Он стоял в полный рост, скрестив руки на груди, и величественно взирал на Чарград. Мраморное лицо — идеальное до безобразия, золочёные кудрявые волосы до плеч, тога через плечо, золотые браслеты, золотой пояс. Но главное это размеры. Очевидно у этого Каагмара либо мания величия, либо какие-то комплексы. Она смотрелась невероятно пафосно и вычурно на фоне раскинувшихся полей и, в сравнении со статуей, маленьких городишек.

— Там, — щурясь от солнца, Роберт указал в противоположную от статуи сторону, — неподалёку от божественного барьера Колючий лес. Видишь?

— Вижу, — кивнул я, глядя на темно-зелёное пятно, похожее и формой и цветом на жабу.

— Нужно поспешить до заката, — сказал Роберт, снова взглянув на солнце, а затем подался вперед, пустив лошадь галопом.

Я последовал его примеру, с первого раза мне как всегда не удалось. Моя лошадь то плелась слишком медленно, то поворачивала не в ту сторону, но, в конце концов, и у меня вышло.

***

До Колючего леса мы добрались, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом, и серое небо медленно чернело, приближая ночь.

Колючий лес выглядел весьма устрашающе. Сплошная непроглядная стена из разномастных зарослей; тесно переплетённых меж собой роз, кустов акации, шиповника, чертополоха, неведомого мне растения с шипами размером с палец.

— Э... Охренеть. — Только и смог вымолвить я.

— Да, — согласился Роберт. — Не простая задачка, но я подготовился.

И он полез в дорожную сумку, извлекая оттуда длинный кусок кожаного отреза.

— Может это как-то убережёт тебя от шипов? — сказал он и вручил мне материал.

— Спасибо, — кивнул я.

Все-таки не зря я взял с собой лекаря. Пользы он приносил не мало.

— А ты?

— Я тебя здесь подожду, — опасливо поглядывая на кусты, сказал лекарь. — Тебе ведь надо, вот ты и иди.

Обернувшись в кожу на манер плаща, я полез в дебри, искренне надеясь, что плотная материя убережёт меня от колючек. Но не прошёл я и метра, как огромная игла, пронзив сапог, впилась в икру. Матерясь и шипя, я извлёк колючку. Затем взглянул на чащу и, обозлившись, бросился вперёд, плотнее прикрыв лицо, оставив для обзора лишь узкую щелку. И этот поступок был ужаснейшей ошибкой. В руку, в плечо и бедро почти одновременно пробивая кожаное полотно, вонзились шипы. От боли я взвыл и завалился в кустарник.

— Да чтоб эта Туя сама так всю жизнь ходила, садистка! — воскликнул я, чувствуя, что при падении получил ещё пару уколов в спину.

Ну и как здесь идти? В этом месте только в полной латной экипировке можно ходить, а по-другому никак.

«Наверное, стоит вернуться пока далеко не ушел», — решил я.

Колючки конечно не смертельны, как, к примеру, яд Арахна, но они меня наверняка и не убьют. А вот исколют знатно. И заживать будут долго.

— Зараза! — выругался я и попытался встать, но у меня ничего не вышло. Ноги намертво запутались в цепких плетениях.

— Привет, Олег! — внезапно надо мной нависло дряхлое, сморщенное лицо и растянулось в устрашающей гнилозубой улыбке.

— О! Здрасте, — только и смог произнести я от удивления.

Я почувствовал, как растения сползли с моих ног, извиваясь змеями. Ощутив свободу, попытался встать, но снова на что-то накололся.

— Давай поднимайся уже, рохля! — закряхтела старуха, то ли смеясь, то ли кашляя. Она хлопнула в ладоши, и растения вдруг расползались и расступились.

Я наконец-то встал, попутно вытаскивая колючки из самых болезненных мест. Тем временем растения продолжали изгибаться, уползать в стороны, расчищая тропу.

— Зачем это всё? — спросил я старуху, окинув взглядом заросли.

Она, тряхнув седыми нечесаными волосами, нахмурилась:

— Да чтоб не шастали здесь всякие! — сердито выплюнула она. — Давай, шевели булками, буду потчевать тебя пирогами и чаем.

Я, удивлённо поглядывая на ведьму, зашагал следом.

Туя была действительно невероятно древней. Сгорбленная, одетая в черно-серое шерстяное платье, длинные седые космы свисали небрежно до пояса, словно лоскуты половой тряпки. Она шаркала неспешно по тропе, опираясь на крепкую трость, и со спины выглядела ну точно Баба-Яга.

— Долго же ты добирался. Заставил старуху ждать, изверг. Я уж думала, не дождусь и помру, пока ты придешь, — старуха вдруг остановилась, обернулась ко мне.

— Вы знали, что я приду? — с интересом спросил я.

— Да, знала. — Кивнула она. А затем вдруг захохотала, зловеще сотрясая округу.

Я стоял и настороженно наблюдал за ней, не понимая как реагировать.

Ведьма посмотрела на мое лицо, резко прекратила смеяться, скривилась, и снова сердито нахмурившись, отвернулась:

— Ну и рожа у тебя, Олежа, — гадливо сплюнув под ноги, заявила она и как ни в чем не бывало, зашагала вперёд.

«Да она и вправду сумасшедшая». — Решил я, опасливо таращась на спину старухи.

— Совсем забыла! — воскликнула Туя, не поворачиваясь. — Я ведь не могу умереть.

— Почему? — спросил я, решив, что сейчас самый лучший момент, чтоб завязать более-менее продуктивный разговор. Хотя были у меня подозрения, что с этой ведьмой вряд ли так получится.

— Потому что я так захотела, — прокряхтела Туя. — Я проставила блокировку на Колесо перерождений. Больно надо кувыркаться в нем как дура, да еще и потерять все нажитое тяжким трудом и не помнить о себе ничегошеньки. Одно только плохо, старость, от неё заразы никуда не деться. А теперь из-за этого барьера вообще! Гады-паразиты, придумали тоже, барьер! Да чтоб им там всем!...

— Подожди, как это заблокировала?

— Легко! Жмакнула, какие мне надо настройки и выбрала!

— А поподробнее!

— Поподробнее, — перекривляла меня старуха. — Мир похерил, силу растерял, памяти лишился, даже семью уберечь от перерождений не смог. Вот, говорила я Нике, что ты неудачник, но не слушала же!

— А вы кто? — с немалым любопытством спросил я, прибавив ходу.

— Сядем за стол, чайку заварим, и я всё расскажу, — пробормотала Туя.

Мы вышли на поляну, Туя хлопнула в ладоши, и пред нами предстал белоснежный мраморный особняк. Шикарный двухэтажный особняк, с широкими колонами, витражными окнами, бассейном. Я обалдел от увиденного, словно не к ведьме в гости пришёл, а попал на дачу к какому-нибудь итальянскому мафиози.

— Ну? Нравится моя избушка? — спросила Туя и зашаркала к входу.

— Впечатляет! — признался я.

— Ну, заходи тогда, чего мнешься?

Я засеменил за ведьмой. Внутри обстановка оказалась ожидаемо современной. Кожаные диваны, пальмы в кадках, замаскированная под огромную картину голопанель. Сам голограф стоял на стеклянном журнальном столике.

— Как тебе удалось воплотить это все? В этом мире?

— Просто переместила свой дом из Города Солнца сюда, делов-то. Не без помощи Кирюши, конечно. Но он хороший мальчик, не то, что ты, сделал всё как надо.

— Подожди, — я пытался собрать ворох возникших вопросов в один пучок. — Ты из Серединного мира?

— Какой ты сообразительный! — ёрничала Туя. — Я высшая, конечно я его перенесла сюда или я, по-твоему, должна жить избушке как эти несчастные из Колеса перерождений.

— А Кирилл? Почему он перенес твой дом сюда? Я ничего не понимаю.

— Конечно, ты же идиот, куда там тебе? — я начал злиться ведьма явно перегибала палку с оскорблениями.

— Чарград Кирюшин мир,- как ни в чем не бывало, продолжила она. — Кто еще, по-твоему, должен был перенести мне его сюда?

— Каагмар — это Кирилл? — догадался я.

— Бинго!

— А ты? Ты тогда кто?

— Теща твоя, придурок!

— Но... — я остолбенел от удивления. Очередной вопрос отвалился, будто его и не было. — Ульяна Николаевна? Ты? Очень неожиданно...

— Да-да. Очень неожиданно, — перекривляла она меня. — Только не называй меня Ульяной Николаевной, здесь я Туя. Понял?

Я кивнул.

— Идём уже, чаем буду тебя поить, никчемного, — заворчала она и зашаркала вглубь дома.

Я, немного придя в себя, зашагал следом. Вопросы роем носились в голове, и я никак не мог выбрать, какой именно следовало бы задать в первую очередь.

— Ты помнишь всё? — спросил я, наконец.

Мы оказались в просторной светлой кухне с огромным столом и с самой навороченной кухонной техникой. Словно очутился в студии для съёмок кулинарного шоу.

— Помню, — после долгой паузы ответила она.

— Что произошло?

Туя замешкала, как будто собираясь с мыслями.

Я напрягся, даже не верилось, что сейчас, наконец, всё узнаю.

Но ведьма, словно нарочно тянула время. Заваривала крупнолистовой чай в прозрачном заварнике, расставляла неспешно кружки на столе, нарочито медленно доставала из духовки пирог и ставила на стол.

— Это чтоб потом не говорил, что теща тебя не гостеприимно встретила, — проворчала она и села напротив, внимательно уставившись на меня: — Спрашивай!

— Что произошло? — повторил я свой вопрос, нетерпеливо постукивая ногой по кафелю.

— Где произошло? С кем произошло? Давай конкретнее, мямля, — скривилась старуха.

— Ну, может уже прекратишь обзываться? — не выдержал я.

— Ещё чего? — изумлённо округлила старуха глаза. — Ты давай не отвлекайся, спрашивай.

— Почему мы все в Кологверате? Как отсюда выйти?

— Выйти мы ещё не можем, сидеть нам в Кологверате еще лет восемь, пока не сработает таймер и не разбудит нас. Мы ждём, когда наша планета станет снова пригодной для жизни.

Я замер внимательно изучая морщинистое лицо. Неужели она говорит правду? Я не мог, не хотел в это верить.

— Что случилось? — я напряженно сжал чайную ложку.

— Война, — вздохнула ведьма. — Что же ещё? Самая страшная, самая разрушительная. Такая, какой человечество ещё не видело. Но нам повезло, мы успели свалить на остров в самом начале, когда война была только гражданской и ещё не успела приобрести мировых масштабов.

— Мы и сейчас на острове?

— Те, кто состоял в корпорации, кто успел купить места здесь, да. Жители низших миров где-то в государственном бункере на севере России.

— Подожди, я запутался! Жители низших миров это кто?

— Кто-кто? Твои горячо любимые трущобовские. Какой-то сумасшедший филантроп купил для них миллион VR-капсул, ещё миллион выделило государство. Так нам до начала катастрофы удалось спастидва миллиона нищих.

Я слушал её молча, но внутри все бурлило и закипало от негодования.

— Да как же так?! — не выдержал я. — Вам удалось спасти всего два миллиона простых людей?! Всего два миллиона?! Да какого черта? Почему вы их спасли, а затем швырнули в Колесо перерождений?!- только на последней фразе я понял, что навис над старухой и кричу ей в лицо.

— Потому что, — невозмутимо отхлебнув чай, ответила она. — Потому что они устраивали мятежи и всё ещё порывались свергнуть власть. То, что происходило в реальном мире, наверняка бы началось и здесь. Поэтому и было придумано все так, чтоб избежать их вторжения и захвата Серединного мира. Ведь там управление, там Вездесущий. Этого категорически нельзя было допустить. Серединный мир изначально планировался как мир элиты, Божественный мир создан как буферная зона. А низшие миры, которые раньше были игровыми, вынесли за пределы, таким образом, расширив пространство. А Колесо было необходимой мерой, сама программа уже была создана, кстати, тобой же и создана. Оставалось только вручить её Вездесущему, а он уже сам сделал все как надо, упорядочив и дополнив миры. Так жители трущоб, попав в миры, во-первых теряли память и больше не бунтовали, во-вторых обретали ауру и имели возможность, в конце концов, попасть в Божественный мир, если удавалось накопить положительную ауру. Кстати, между перерождениями они помнят себя и у них есть выбор, а так же доступ к панели распределения накопленного опыта, навыков и силы, у некоторых даже есть возможность выбрать мир и семью при перерождении. Видишь, это вполне гуманные меры, тем более так было решено на всеобщем голосовании в Серединном мире.

— Да кто вы такие? — от злости у меня запульсировало в висках. — Да кто вам дал право решать, кто чего достоин? Кто дал высшим право решать, кого лишать памяти, а кого нет?

— Ох, Олег! У элиты всегда было такое право. В Серединном мире сейчас находятся пять глав государств из дружественного альянса. Там же и все политики, миллиардеры, знаменитости, ученые. Все те, кто имел весомый голос в реальном мире. Они были у власти до киберконсервации, они есть и будут у власти в Кологверате, и после пробуждения они снова встанут у руля. Так было и будет.

— Вы чудовища, — закрыв глаза, пробормотал я.- Это не правильно, ужасно.

— А ты? Сам-то какой? — возмущенно воскликнула Туя. — Что-то я не помню, чтоб тебя это слишком беспокоило раньше. Когда предложили модерировать низшие миры, когда дали возможность стать богом в этих мирах? Почему-то тогда тебя ничего не смущало, и сам же с радостью ухватился за эту возможность, никто тебя не заставлял. И властью не побрезговал! А теперь ты посмотри, миротворец какой, Робин Гуд хренов!

Туя разгневано грохнула скрюченной рукой по столешнице.

Я покачал головой, пытаясь упорядочить полученную информацию, устало плюхнулся на высокий барный стул и уткнулся лицом в ладони.

— Все равно это какая-то бессмыслица, — глухо пробурчал я.

— Хватит, бессмыслица — не бессмыслица. Система работает уже несколько лет, и всех все устраивает. Кологверат наш мир, созданный нами за наши же деньги. И не удивительно, что мы здесь устанавливаем свои правила. Жители трущоб должны быть благодарны нам и за это. По крайней мере, мы не бросили их медленно умирать в бункере голодной смертью, предоставили им VR-капсулы, дали возможность переждать.

Я зыркнул на нее исподлобья, но ничего не ответил. Ульяна Николаевна слишком погрязла в своих иллюзиях, и переубедить эту закоренелую эгоистку я не мог. Но я все пытался понять, почему же сам так спокойно смотрел на этот кошмар? Неужели из-за денег и я очерствел? А может власть вскружила голову? Мне стало гадко от самого себя.

— Ты так и будешь молча страдать, или, наконец, начнешь задавать правильные вопросы? Ты зачем ко мне пришел?

— Хочу вытащить Нику и Виолетту из Колеса перерождений, — я запнулся. — Хотел.

— А сейчас уже не хочешь? — недовольно проскрипела Туя.

— Хочу, — ответил я, наконец, взяв себя в руки. — Знаешь как?

— Ну наконец-то! А то думала уже не дождусь вопросов по существу, да так и помру.

— Ты же не можешь умереть, — усмехнулся я.

— Точно, — засмеялась Туя.

Затем она резко прекратила смех, встала, отряхнула юбку, взмахнула рукой, и в воздухе засиял и заискрился портал.

— Куда мы? — насторожился я.

— К Каагмару, — невозмутимо произнесла туя, — узнаем, где спрятал твои доспехи.

— Мне по-прежнему нужны доспехи? — скривился я. А ведь только начал надеяться, что Туя сейчас взмахнет рукой, хлопнет в ладоши, и Ника с Виолой предстанут передо мной.

— Конечно, а как ты еще попадешь в свой мир? Только оттуда ты сможешь их вытащить, ведь Колесо — это твой божественный дар.

— Что еще за дар? — крикнул я, но Туя уже исчезла в сиянии барьера и не слышала меня. Я шагнул следом.