Князья Империи 3

Глава 15

— Я думал, что вы всё ещё находитесь в регенерирующей капсуле, а вы уже на ногах, — улыбнулся Симеон, входя в аудиенц-зал «Энио» и видя там, Алена Дорнье.

Старик несмотря на то, что ещё сутки тому назад был практически при смерти, сейчас уже сидел за изучением какой-то книги из обширной библиотеки Булатова. Министр поднялся и почтительно поклонился.

— Здравствуйте, генерал, — сказал он, — благодаря вам, я чувствую себя достаточно хорошо, можно даже сказать превосходно. Ваши медики — это настоящие маги, у меня столько сил и энергии не было уже лет сорок!

— Вот вы хватили! — засмеялся Симеон, который действительно обрадовался тому, что старик чувствует себя хорошо. — Сколько же вам лет, господин, если вы оперируете такими цифрами?

— Это не тайна, и я — не стареющая матрона, чтобы скрывать свой возраст, — ответил министр Дорнье. — Мне сто два года и покидать этот мир пока не собираюсь, как бы того не желали некоторые мои враги… Как, кстати, они себя чувствуют?

Дорнье явно намекал на первого министра Тарвица, который, как он думал, находился сейчас в руках у Булатова.

— Да, нам бы, молодому поколению, такую энергию и здоровье, — покачал головой Симеон. — Что касается ваших врагов, то я, к сожалению, не знаю, где они сейчас находятся, ибо на моих кораблях их нет…

— Значит, этот негодяй сумел сбежать?! — печально произнёс министр.

— Да, так получилось…

— Что ж, такова судьба, — подытожил старик, снова возвращаясь к чтению книги. — Ваша библиотека достойна похвалы, генерал, некоторые экземпляры древних рукописей я не встречал даже в Главной императорской библиотеке на Астрополисе. Поистине редкие вещи! Где вы их достали?

— Я долго собирал эти книги в разных местах Галактики, — ответил Симеон. — Много сражений, много путешествий… Некоторые предпочитают брать в виде трофеев драгоценные камни и золото, я же всегда обращаю внимание на книги — для меня именно они и есть настоящее сокровище…

— Браво, генерал, — похвалил его, Ален Дорнье, — это слова мудреца. Еще более неожиданно их слышать из уст военного… Не обижайтесь, но среди служивого сословия редко встретишь ценителя литературы, максимум, что читают нынешние флотоводцы, это труды по тактике боя и стратегии ведения космических войн… Однако здесь в вашей библиотеке подобных военных энциклопедий совсем немного, а вот философских трактатов и жизнеописаний древних мудрецов — хоть отбавляй.

— Военные трактаты я прочитал не на один раз, ещё в Академии генерала Хамсвельда, когда был совсем юным, — ответил Симеон. — Я впитал в себя все эти учения и навыки, что перечитывать их просто нет необходимости, я знаю по пунктам, все стратегемы с их страниц… К тому же у меня на жизненном пути, слава богам, было много практических занятий в военных дисциплинах… Что же касаемо по-настоящему великих трактатов, о которых вы упомянули, то ознакомится с ними один раз и понять их, у меня не получается так же легко… Каждый раз, когда я перечитываю эти страницы, то открываю для себя всё новые и новые грани великой мудрости, что заложена в этих строчках…

— Да, здесь вы правы, — согласился Дорнье, перелистывая старую книгу, — иногда мне кажется, что моей жизни не хватит, чтобы понять хотя бы один из этих трактатов… Я бы хотел побеседовать с вами о них, если у вас будет на это время…

— С удовольствием, но будет ли у нас время, это сейчас зависит от вас, — ответил Симеон.

— Что вы имеете в виду?

— У нас будет много времени, которого хватит на обсуждение большинства этих книг, — сказал Булатов, присаживаясь в кресло рядом с министром, — но это произойдёт лишь в том случае, если вы согласитесь продолжить путешествие вместе со мной, императором и императрицей-матерью…

— Разве в данный момент не происходит именно это? — недоумённо спросил Дорнье. — Что изменилось за сутки, что я находился на борту вашего флагмана?

— Сейчас вы здоровы, — коротко ответил Симеон.

— И, что из этого следует?

— Лишь то, что вы теперь можете следовать, куда вам заблагорассудиться, — ответил Булатов, испытывающее посмотрев на старика.

— Вы шутите, генерал? — недоверчиво усмехнулся министр. — Сначала вы спасаете мне жизнь, лечите на своём корабле, а теперь просто так отпускаете? Я даже немного оскорблён… Я до этого момента считал себя не самым последним вельможей Империи, а тут такое безразличие к моей персоне!

— Тем не менее, вы свободны и можете беспрепятственно покинуть мой корабль, — улыбнулся Симеон, наблюдая, как старик действительно начинает выходить из себя. — Понимаю ваше негодование, вы считали себя важным пленником, которого можно использовать в своих интересах… Да, с точки зрения книг по тактике и стратегии, о которых вы упомянули, взять вас в заложники и заставить служить императору Ду Ма-гону, было бы по-настоящему верным решением… Но вы правы, я слишком много читаю философских трактатов, а в них ничего не сказано о пользе насилия над человеком, которого вы бы хотели видеть рядом с собой…

— А вы хотели бы видеть меня рядом с собой и императором? — задал вопрос старик, с интересом слушавший сейчас то, что говорит ему молодой генерал.

— Безусловно, ибо у вас имеется огромный опыт управленца, ваша мудрость и трудолюбие, те редкие качества, которых нет у большинства живущих в Империи людей, — честно ответил Симеон. — Я был бы рад, если рядом с нашим императором в это трудное время будет находиться такой мудрый и опытный политик, как вы, господин министр.

— Это лестные для моего слуха слова, — поклонился старик. — Но, что же вам мешает? Я и так нахожусь рядом и, конечно, буду служить императору в любом случае…

— Ключевые слова здесь «в любом случае», — кивнул Симеон, — ибо они означают не добровольное желание, а вынужденную необходимость. Я не желаю, чтобы вы служили нашему повелителю под страхом смерти и расправы и поэтому беру на себя ответственность и отпускаю вас. Вы можете покинуть этот корабль в любой момент, и никто вам не помешает это сделать… Но, если вы по своей воле захотите остаться, я буду безмерно счастлив…

— Ох, — тяжело вздохнул министр, не веря своим ушам. — А император и императрица знают о том, что вы решили меня отпустить?

— Пока нет, — честно ответил Симеон, — Но, надеюсь, что им хватит мудрости и благородства понять логику моих действий и простить меня за такой поступок…

— Что касаемо мальчика — не знаю, но на доброту души нашей вдовствующей императрицы я бы не рассчитывал, — усмехнулся старик. — Эта женщина не так наивна и безобидна, как кажется на первый взгляд. Да вы и без меня это знаете… И не смотря на немилость, в которую вы можете впасть, вы всё равно отпускаете меня?

— Да, я считаю это правильным решением, — твёрдо сказал Симеон. — Более того с ответом вам нужно поторопиться и озвучить его здесь и сейчас…

— Почему?

— Пока я этого сказать не могу, — усмехнулся Булатов, — ибо если я вам скажу это сейчас, а вы в итоге решите покинуть «Энио», то я вынужден буду вас убить…

— А как всё хорошо начиналось, — засмеялся в ответ старик. — Что ж, вы не оставляете мне выбора, господин…

— Выбор есть всегда…

— Нет, иногда он невозможен, — отрицательно покачал головой Ален Дорнье. — Вроде бы он и есть, но в действительности своим благородным поступком вы не оставляете мне выбора… Как прекрасно бы я себя чувствовал, если на вашем месте находился сейчас другой человек. Я бы, устрашась своей смерти, конечно же, согласился беспрекословно служить императору Ду Ма-гону «верой и правдой». Затем, при первой попавшейся возможности, я бы предал императора, при этом не испытывая никаких угрызений совести… Сейчас же вы не оставляете мне шансов, ибо благородство ваше равно вашей храбрости!

— Бросьте, господин, — отмахнулся Симеон, — вы свободны и должны решить как вам дальше следует поступать, только исходя их собственных убеждений и желаний…

— Не считаете ли вы, что и у старого интригана и хитреца Дорнье, вовсе не осталось чести?!

— Нет, ничего такого я не хотел сказать, — ответил Симеон.

— То-то же, — снова улыбнулся старик, вставая из-за стола, — поэтому, вот моё окончательное решение. Как легитимный министр и член Совета Десяти я считаю большой честью для себя служить и помогать нашему господину — императору Ду Ма-гону в его борьбе за престол! Я буду счастлив находиться с ним рядом, что бы не случилось, и разделить нашу общую судьбу, какой бы она не была… Ваше доброе и поистине рыцарское отношение ко мне я никогда не забуду, этот поступок дорогого стоит. Все мои силы, знания и опыт я направлю на служение императору и буду ему и вам верным союзником!

— Я безмерно счастлив этому вашему решению, — обрадовано произнёс Симеон, пожимая крепкую сухую руку старика. — Теперь у императора появится рядом по-настоящему мудрый слуга, а это в купе с десятью миллионами бриллиантовых империалов сильно повышают его шансы на обретение трона…

— Ого, вот это неожиданно! — воскликнул министр. — Я сейчас не о своей мудрости, а о десяти миллионах… Вы, в эту тайну не хотели меня посвящать?

— Нет, в другую, — ответил Булатов. — Что касаемо денег, то это действительно, правда и я такого подарка и сам если честно не ожидал. Если быть точней, у нас в наличии имеется сумма — в одиннадцать с небольшим миллионов империалов. И мне необходима ваша помощь в правильном распоряжении данными деньгами…

— Поверьте, этим я займусь с большим удовольствием, — потёр руки министр Дорнье, — готов начать уже сейчас…

— Мне нравится ваш боевой настрой, — сказал Симеон, — но думаю, что именно сейчас время для этого занятия не слишком подходящее. Это как раз та новость, которую вы не должны были знать, если бы не согласились лететь с нами. Дело в том, что мы должны будем покинуть «Энио» и продолжить путешествие на другом корабле. Со времени, как вас поместили в регенерирующую капсулу, произошла череда событий, которые в корне поменяли наши планы. Не спрашивайте меня, какие это события, я расскажу вам о них позже… Так вот, мы в данный момент начинаем транспортировку вещей и грузов с моего крейсера на другой корабль, на котором последующие месяцы и будем находиться…

— Этот новый корабль лучше и совершенней вашего флагмана? — недоумённо спросил Дорнье. — Мне не верится в это. Я знаю примерные боевые характеристики «Энио» и с уверенностью могу сказать, что в Империи найдётся лишь несколько кораблей равных ему. Если мы конечно не переезжаем сейчас, например на «Рейтар Галактики», то…

— Нет, к сожалению, нашим новым домом становится не «Рейтар Галактики», — усмехнулся Булатов, — а обычный легионерский номерной крейсер из состава гарнизонной полуцентурии… Ну, он не то чтобы совсем обычный, данный крейсер обладает высокой скоростью, равной, тому же «Энио»…

— Мда, это не самая лучшая новость для меня, — вздохнул Ален Дорнье. — Не знаю причины, по которой это делается, но уверен, что просто так вы бы на подобное не пошли…

— Уверяю вас, причины этому очень весомые, — согласился Симеон.

— Сделайте для меня небольшое одолжение, — попросил старик, — скажите своим людям, чтобы они перевезли вашу библиотеку на новый корабль…

— О, об этом не беспокойтесь, — заверил его, Симеон, — это будет сделано обязательно, ведь не только вы и я, ценим эти книги, наш маленький император является постоянным посетителем этого помещения…

— Да что вы?! Я не слишком близко знаком с мальчиком, — сказал Дорнье. — на Астрополисе, а затем и на Сартакерте я практически с ним не общался… Меня не допускали к императору, кроме как на официальных церемониях. Да и его самого и его мать диктатор Бадур не подпускал к управлению Империей… Но я наслышан о том, что малыш Ду неординарный и очень живой мальчик, это говорили мне люди из его свиты и мои коллеги, другие министры… Вы тоже считаете его необычным?

— Безусловно, — кивнул Булатов, — этот ребёнок поистине послан нам небесами. Его ум живой, а решения и мысли, как у взрослого, умудрённого годами, человека. Как вы понимаете, я до этого момента вообще не был с ним знаком и поэтому очень удивился способностям нашего императора. Узнав его поближе, я обрадовался, ибо увидел в этом мальчике нашего истинного будущего господина, способного объединить Империю и принести в её звёздные системы долгожданный мир…

— Я очень рад, — улыбнулся министр Дорнье, — слышать лестные слова об императоре ещё от одного уважаемого человека… Значит, слухи о неординарных качествах Ду Ма-гона подтверждаются… Однако он ещё слишком мал и на его пути будет огромное число соблазнов и испытаний, которые могут сломать нашего господина или до неузнаваемости изменить то, чем сейчас мы так восхищаемся. Нам, как его слугам и ближайшим советникам, необходимо сделать всё, чтобы подобного не произошло. На нас с вами лежит ответственность за его воспитание…

— Вы знаете, я совсем об этом не думал, — произнёс Симеон, размышляя над словами старого министра. — Признаюсь, что времени на подобные мысли у меня не было, слишком быстро начали разворачиваться события, последовавшие за моей присягой на верность Ду Ма-гону… Но вы действительно правы, наша прямая обязанность быть опорой и примером для мальчика. Вот только не уверен, что я могу стать таким примером…

— Это почему же?

— Не знаю, как вам на это ответить, — пожал плечами Симеон, — я сам-то мало что видел на этом свете… В том плане, что мне попросту не хватит опыта и знаний, которыми я бы мог делиться с нашим повелителем. В чём, я особо разбираюсь? В тактике и стратегии космического боя, в фехтовании на мечах. Думаю, это не очень-то и важно именно для императора. У него всегда будут рядом опытные флотоводцы, чтобы в случае чего помочь ему… А в остальном: в управлении, интригах, видении ситуации со стороны, я и сам ничего не смыслю…

— Даже тех пунктов в военном деле, о которых вы упомянули, будет с лихвой достаточно, — улыбнулся старик, пытаясь поддержать уверенность генерала в собственных силах. — К вашему сведению, император, прежде всего, сам должен принимать решения на войне, либо даже непосредственно в секторе боя… Первые императоры династии Ма были именно прекрасными флотоводцами, что и позволило им завоевать, а затем и укрепить свою власть. Последующие правители не уделяли должного внимания военному делу, переложив данную обязанность на плечи генералов. И что же мы видим? Во что сейчас превратилась Звёздная Империя — в лоскутное одеяло из протекторатов и княжеств, воюющих друг с другом за территории и ресурсы… Нет, уверяю вас, если император Ду Ма-гон будет сильным и опытным флотоводцем, вы увидите как изменится отношение остальных сил в Империи к нему и всей династии. Поэтому ваша прямая обязанность, как его ближайшего советника и друга, обучить мальчика всем хитростям и тонкостям военного мастерства!

— Вашими устами говорить мудрость, — произнёс Булатов, невольно соглашаясь со словами старого министра. — Что ж, я готов поделиться своими знаниями с Ду Ма-гоном. Надеюсь, что он окажется хорошим учеником…

— Что касаемо других наук, то не волнуйтесь, это я беру на себя, — ещё больше успокоил Булатова, Ален Дорнье. — Я возьмусь за обучение нашего господина всем тонкостям, но только в других, отличных от военной, сферах. У мальчика природная тяга к знаниям и он без труда будет усваивать всё то, что мы вложим в его светлую голову. И здесь есть ещё один плюс вашего присутствия рядом с императором…

— Какой же?

— Помимо знаний и умений, которыми вы славитесь, как боевой генерал и отважный воин, вы ещё и обладаете теми редкими человеческими качествами, которых нет, ни у меня, ни у императрицы матери, ни у других людей, — ответил Дорнье.

— Чувствую, что вы снова сейчас будете меня расхваливать, поэтому прошу не стоит, — покраснел Симеон, которому всегда было неловко слышать в свой адрес комплименты.

— Нет, об этом я не сказать не могу, ибо вы сами пожелали знать, чем можете быть полезным своему императору, — настаивал старик. — Ваши честность, принципиальность и благородство стали широко известны во всей Империи. Вас, господин, приводят в пример, и этому я не раз был свидетелем, когда желали указать на самые достойные человеческие качества в разговоре с другими людьми… Очень скоро ваше имя станет нарицательным, поверьте мне, слишком мало благородства и доброты стало в нашей Империи…

Булатов опустил глаза и готов был сейчас провалиться сквозь землю.

— Вот этими качествами вы и будете делиться с нашим императором, — заключил Дорнье. — И это станет самым важным уроком для мальчика, ибо все знания и науки мира не стоят ничего в сравнении с благородством и добротой человека, в руках которого находятся пятьсот тысяч звездных систем!

— Не думаю, что благородство поможет в управлении Империей, — неуверенно покачал головой Булатов, — но, безусловно, считаю, что каждый, кто хочет добра и благоденствия нашему государству, должен обладать качествами, названными вами…

— О, вы ещё слишком неопытны в деле управления, — засмеялся старик, — иногда честность и доброта легко побеждают интриги и хитроумные заговоры, что просто диву даёшься! Вот стоит перед вами пример такой победы… Разве такой прожжённый циник, как я, встал бы на сторону маленького императора? Разве поклялся бы я сейчас в верности Ду Ма-гону, если бы не увидел и не почувствовал не себе вашей доброты и благородства? Вот и ответ… Поверьте, если уж старик Дорнье поверил в вас и пошёл за вами, то найдутся и миллионы других, желающих встать под знамёна генерала, чей авторитет и уважение не уступают авторитету самого «Лиса» Хамсвельда…

— Вы преувеличиваете, господин, — произнёс Симеон, — мой вес и вес моего учителя несоизмеримы. Ни в военных умениях, ни в уважении среди легионеров, я даже рядом не стою…

— Ерунда, — перебил его, старик Дорнье, всплеснув руками. — Вы пока ещё не представляете, насколько вы возвысились над Хамсвельдом и всеми остальными! Хотите, я приведу вам конкретные примеры?

— О, пожалуйста, давайте оставим эту тему, — попросил генерал.

— Вы смущены, и это есть ещё одно доказательство вашего превосходства! — воскликнул старик. — Но хорошо, не буду вас мучить… Однако, о чём же нам поговорить пока, как я понимаю, ваши люди будут заняты переездом на новый корабль?

— Предлагаю вернуться к любимой вами теме финансов, — сказал Симеон, неожиданно вовремя вспомнив о том, как оживился министр, когда узнал об огромной сумме денег, имеющейся в распоряжении Булатова.

— Точно, мой друг, эти одиннадцать миллионов двести тысяч бриллиантовых империалов срочно нуждаются в правильном ими распоряжении! — снова хлопнул в ладоши старик.

— Вы говорите о них, как о скоропортящемся продукте, — весело усмехнулся Симеон.

— Такая сумма без внимания долго оставаться явно не должна, — поддержал шутку генерала, министр Дорнье.

Они засмеялись, садясь за стол, а в это время вошедшие в аудиенц-зал солдаты начали доставать с полок шкафов старинные книги и грузить их на тележки — переезд с «Энио» на «2525» был в самом разгаре…