Князья Империи 3

Глава 10

— Скажи мне, пожалуйста, зачем ты сохранил жизнь получеловечку и его команде? — недоумённо спросил Дадли у Симеона. — Какой смысл зачищать пространство и уничтожать полсотни крейсеров, если ты оставляешь невредимым их флагман? Нет, ты ответь, не отмалчивайся! Я и Мэй Чен желаем услышать от тебя хоть какое-то оправдание… Если ты не заметил, дружище, то только что, мы с ней стали соучастниками преступления — напав и уничтожив имперское подразделение. А за подобные действия, сам знаешь, что полагается — голову с плеч, вне зависимости от твоего ранга и титула…

— С каких пор ты стал опасаться преследования имперского суда? — усмехнулась Мэй, реагируя на слова рыжебородого. — На твоём счету не одна сотня уничтоженных кораблей легионов разных цветов и флагов… Скольких людей ты лично разрубил пополам своей огромной секирой, я вообще молчу. И теперь наш храбрый Дадли, выходит, испугался топора палача?!

Булатов, Ван Де Бур и Чен все трое сейчас шли по центральному коридору имперского крейсера, экипаж которого, только что сдался им на милость победителя. Рядом со своими командирами в две цепочки шли штурмовики с «Бешеного быка» и «Вишенки» с плазменными винтовками наперевес, смотрящие по сторонам и готовые к любому развитию ситуации.

Однако никто из команды крейсера и не собирался нападать на только что прибывших. Легионеры с капитулировавшего флагмана были подавлены поражением в недавнем бою, где вся их полуцентурия за несколько несчастных минут превратилась в груду металлолома, разбросанную на сотни километров вокруг. И сотворили это с ней всего три корабля… Кто были те воины, что взошли сейчас на борт их крейсера, легионеры не знали, но страх перед ними был настолько велик, что никто из команды так и не решился на сопротивление, хотя прибывших было всего три десятка человек.

По ходу движения к капитанскому мостику отряд Булатова разоружал всех попавшихся ему на глаза и деактивировал их боевые доспехи, так на всякий случай. Всё это время Симеон хранил молчание и не отвечал своим друзьям, за то те, не унимались оба.

— Имперского суда я не боюсь, против меня там заведено шестнадцать дел, — заявил Дадли, недовольно посмотрев на Мэй Чен. — Нашла чем пугать!

— Да ты у нас рецидивист, — присвистнула та. — Небось, все шестнадцать за воровство и попрошайничество?

— За убийства и нападение на представителей власти…

— Ой, боюсь теперь, что-либо сказать лишнего, — подняла руки вверх Мэй, продолжая издеваться над здоровяком. — А то и меня прикончишь…

— Будешь действовать мне на нервы — прикончу! — грозно воскликнул Дадли. — Что ты вечно меня достаёшь?!

— Потому что ты постоянно несёшь всякую ахинею, — парировала девушка.

— Например…

— Например, сейчас, когда делаешь растерянное лицо и пытаешься строить из себя добропорядочного гражданина, который вдруг испугался наказания за только что содеянное преступление…

— Скорей его мучает совесть за погубленные жизни, а остальные слова, о преступлении и возможном наказании, лишь попытка завуалироватьэто неприятное ощущение, — неожиданно отозвался Симеон. — Не спорь, Дадли, я знаю, что это так, и поэтому уважаю и люблю тебя… Поверьте, друзья, у меня на душе тоже кошки скребут за то, что нам пришлось совершить, но по-другому мы поступить не могли.

— Наконец-то он заговорил, — пробасил здоровяк. — К бесам всю эту лирику с моей печалью по поводу невинно убиенных! Чушь полная, плевал я на никчемные жизни этих бедолаг из гарнизонной полуцентурии! Я лишь хотел тебя как-то растормошить, и не более того… Но я так и не получил ответ на свой вопрос: Почему живы все эти люди?

Он указал пальцем на стоящих по сторонам легионеров.

— Давай уж доводить дело до конца, иначе всё это не имеет смысла…

— Действительно, Симеон, как-то всё нелогично получается, — поддержала здоровяка, Мэй Чен, — объясни нам свои действия…

— Потерпите, сейчас всё поймёте, — ответил Булатов, когда они уже подходили к капитанской рубке.

Двери в неё были открыты, а внутри находились все старшие офицеры имперского крейсера. Они поднялись со своих кресел и молча наблюдали за только что вошедшими, не зная, что от тех ожидать. Верней они прекрасно знали, что бывает в подобных случаях… Как правило в Империи с поверженным врагом не церемонились — жизнь солдата ценилась не высоко, а условиях ведущейся Гражданской войны, вообще превращалась в ничто. Горе побеждённому — эта фраза была вбита в голову каждого легионера ещё в имперской военной школе, поэтому, максимум, на что сейчас мог рассчитывать экипаж крейсера, это на то, что их продадут в рабство. Расчёт был только на это, ведь иначе все они были бы сейчас уже мертвы…

— Ну, рассказывай маленький центурион, кто ты такой? — непонятно зачем Симеон обратился к капитану корабля.

— У тебя плохо со слухом? — возмутился тот, нахмурив брови. — Я же десять минут назад назвал своё имя и должность… Перед тобой — Бонифаций Брана младший…

— Это я уже знаю, — прервал центуриона, Симеон. — Расскажи о себе…

— Это ещё зачем? — изумился карлик.

— Не задавай лишних вопросов, блоха! — грозно прикрикнул на него, Де Бур. — Отвечай, когда тебя спрашивает генерал…

— Что ты там пропищал, верзила?! — центурион маленькими ножками засеменил по направлению к Дадли, явно с намерением разобраться со своим обидчиком. — Ты что давно не получал? Сейчас я научу тебя вежливости!

Бонифаций хотел было пнуть своего обидчика, но тут у него пол ушёл из-под ног. Ван Де Бур просто взял одной рукой маленького человечка за ворот и поднял на уровень своего лица. Тот задергал ногами, пытаясь высвободиться, и стал орать:

— Только дай до тебя добраться, и ты узнаешь, как умеют наказывать своих врагов — Брана! Клянусь, от тебя живого места не останется! Молчишь, трусливая собака, испугался?!

— Я вот думаю, съесть его на завтрак. А то что-то проголодался, — пожал плечами Дадли, повернувшись к своим друзьям.

В этот момент карлик умудрился схватить зубами Де Бура за ухо.

— Ай, чтоб тебя! — закричал тот от боли и неожиданности.

Бонифаций сумел высвободиться и, вскочив снова на ноги выхватил свой такой же маленький, как и он сам, меч, скорей похожий на кинжал.

— Сейчас я тебе и язык ещё отрежу, за то оскорбление, которое ты мне нанёс! — воскликнул он, наступая на, державшегося за ухо, рыжебородого. — Бонифаций Брана младший не прощает обид и не имеет жалости!

— Ну всё лилипут, сейчас я тебя располовиню! — Дадли выхватил и тут же активировал свою секиру.

— Похоже, наконец, ты нашёл равного себе по силе поединщика, — засмеялась Мэй Чен.

— Эта блоха укусила меня, ты это видела?! — воскликнул обиженно Де Бур.

— Убери оружие, Дадли, — сказал Симеон. — Я не желаю наблюдать за этим странным боем… И ты убери, центурион, свой меч, а то ещё порежешься или уколешь кого-либо…

— А представь, Симеон, какая будет хохма, если наш здоровяк проиграет малышу Брана в дуэли, — продолжала смеяться Мэй. — Да об этом вся Империи будет судачить не один месяц…

— Конечно проиграет, это же очевидно, — самоуверенно кивнул Бонифаций, подмигивая Чен. — Ты что не видишь, малышка, кто стоит перед ним…

— Меня, что-то часто стали называть «малышкой», — возмущённо произнесла Мэй, сурово смотря, то на карлика, то на Де Бура. — Вы что — мужланы совсем страха не имеете?! Я разговаривать долго не буду и обоим языки отрежу за подобное обращение. Какая я вам — малышка?!

— А я, причём? — спросил Дадли, пряча секиру за спину.

— Ты тоже так ко мне обращался… Что, уже забыл? — продолжала строить мужиков, Мэй Чен. — Я ты козявка, прежде чем называть меня малышкой, посмотрись в зеркало, если достанешь до него, конечно…

— Похоже, она на меня запала, — маленький центурион толкнул Де Бура в ногу.

Дадли абсолютно не понял, о чём сейчас говорит этот нахал.

— Рассказать о себе, что ж, долго упрашивать меня не надо, — карлик повернулся к Симеону. — Вы уже поняли, что перед вами наследник великой семьи Брана…

— Ты сын Харви Брана — главы рода, погибшего во время подавления мятежа Гедеона Шира? — спросил Симеон.

— Да, это мой отец, — гордо ответил Бонифаций. — Он погиб как герой, сражаясь за нашу Империю с полчищами мятежников! Он врезался на своём славном линкоре «Вепрь» в бесчисленные ряды вражеских кораблей, один схватившись с целой тысячей…

— Эти сказки будешь рассказывать своим внукам у камина, — усмехнулся Дадли, — они по малолетству может и поверят в подобную чушь, а нам не стоит вешать лапшу. Мы все трое были в том сражении у стен Союзного лагеря. Когда Атилла Верес попытался заблокировать флот первого министра внутри «вагенбурга», Брана, как впрочем, и все остальные представители вашего рода, не обладая мозгами в нужном количестве, бросился в поединок на кораблях с самим Вересом, за что и был наказан.

— Ты лжёшь, подлец! — Бонифаций уже с силой пнул по ноге Дадли.

— Здесь маленький центурион ты нас не обманешь, ибо всё что сказал Дадли Ван Де Бур, это правда, — произнёс Симеон. — Мы действительно участвовали в том сражении и знаем, при каких обстоятельствах погиб твой отец…

— Уж точно ни с какой тысячей вражеских кораблей он не сражался, — вставила Мэй.

— Вы все говорите неправду! — продолжал кричать Бонифаций, на глазах которого появились слёзы.

Видя это, Симеон сказал:

— Но это не отменяет того, что Брана — старший погиб в честном бою, как герой и отважный командор…

— Согласен, эта семья рождает хоть и недалёких людей, но в отваге им точно не откажешь, — кивнул Де Бур. — Твой отец смело сражался, но у него не было шансов в том поединке… Его противником являлся Атилла Верес…

— И он жестоко заплатит мне за смерть отца! — Бонифаций сжал кулаки.

— Что, так же бросишься на него кусаться? — ухмыльнулся Де Бур, всё ещё трогая своё ухо. — Смотри, до крови цапнул, зараза…

— Дадли, перестань, — остановил его, Симеон.

— Как бы то ни было, Харви Брана — мой отец, а я его законный сын и прямой наследник, — продолжал подбоченившись, Бонифаций. — Это вы хотели узнать? Сколько можно получить за мою голову?

— Ты за кого нас держишь, за работорговцев?! — возмутилась Мэй Чен. — Не собираемся мы требовать выкуп за тебя…

— Да и сколько могут дать за такого половинчатого, — подытожил Де Бур. — И кстати, к вопросу о наследниках… Как мы знаем, у семейства Брана этих самых сыновей было, как собак не резаных. Ты какой по счёту наследничек?

— Это тебя не касается!

— Говори…

— Тринадцатый…

— Ха-ха-ха, наследства тебе долго придётся ждать, — Дадли покатился со смеху. — Глядя на тебя, истину говорят, что тринадцатое число не счастливое…

— Ты поэтому заменил число тринадцать на приставку «младший» после своего имени, чтобы не слышать подобные речи? — также не смогла скрыть улыбку Мэй Чен.

— Не ваше дело, — огрызнулся Бонифаций, я с вами двумя вообще больше не разговариваю, а только вот с этим генералом в серебряных доспехах.

Он ткнул на Симеона пальцем.

— Очень ты нас напугал…

— Пока ещё не пугал, но скоро начну, доиграетесь…

— Ага, если выживешь, — пригрозил Дадли. — Не забывай, что ты у нас в плену и жизнь твоя стоит сейчас не дороже поросёнка… Что-то я опять о еде заговорил, поесть надо срочно… Симеон давай заканчивать этот ненужный разговор…

— Итак, ты младший отпрыск из могущественной семьи, без шансов на получение какого-либо наследства, — подытожил Симеон. — Служащий к тому же в захолустном секторе пространства, на пограничье Турана и Яшмового пояса, то есть без шанса на продвижение по службе…

— Как это — без шанса?! — возмутился Брана.

— Но, это же гарнизонная полуцентурия, даже не регулярная эскадра, — пожал плечами Булатов. — В таких подразделениях легионеры, как правило, на пенсию уходят в тех же самых должностях и званиях, что и приходили служить в молодости… Это же не легион…

— Вот взял бы вас в плен и получил бы повышение от первого министра Янга, — вздохнул Бонифаций.

— Ага, как же, получил бы! — усмехнулся Дадли. — Нам-то хорошо известно, как умеет благодарить Птолемей своих союзников…

— Что было сказано в приказе первого министра, о нас? — спросил Симеон.

— Взять живыми или мёртвыми…

— Как обозначались корабли, которые нужно задержать? Идентификационные номера были высланы?

— Да, мы знали, за кем охотимся, — кивнул маленький центурион. — Названия кораблей и их номера были мне известны…

— Тогда, болван, если тебе были известны имена наших кораблей, что же ты полез в драку?! — недоумённо воскликнул Дадли. — Ты же не мог не понимать, кто перед тобой и что шансов на победу у твоих людей не было изначально?!

— Откуда я мог знать, что ваши корабли так прокачаны?! — в свою очередь разозлился Бонифаций. — Мне отправили названия кораблей, но характеристики их мне не были известны, и кто их ведёт, тоже…

— Ты что не знаешь воинов стоящих сейчас перед тобой?! — удивилась Мэй Чен. — Ну ладно, нас со здоровяком, но генерала Булатова ты же не можешь не знать! И название его корабля — «Энио» тоже не о чём тебе не говорит?! Тот, кто победил Гедеона Шира, захватил в плен Атиллу Вереса — убийцу твоего отца и совершил такое количество подвигов, что его знает вся Звёздная Империя!

— Не преувеличивай, Мэй, — скромно произнёс Симеон.

— Да отстаньте от меня, — разозлился Бонифаций. — Не знаю я никаких генералов Булатовых и вас не знаю и не хочу знать! Развелось героев, как собак… Просто получил задание от командующего и хотел его выполнить, вот и всё… Теперь если хотите — расстреливайте!

— Ещё два вопроса, — произнёс Симеон, не обращая внимания на эмоциональную речь центуриона. — Откуда на твоём крейсере — четыре силовых установки? Это очень необычно… И ещё, назови мне состав своей команды, откуда родом все эти легионеры?

— Ну, поставил я за собственные средства два дополнительных двигателя на свой флагман, — пожал плечами Брана — младший. — Так, на всякий случай…

— Какой случай, чтобы побыстрей драпать из сектора боя? — Дадли при каждом удобном случае старался подколоть маленького центуриона.

— Нет, чтобы побыстрей догнать твой неповоротливый линкор и разделаться с ним, — парировал Бонифаций, смачно плюнув под ноги рыжебородому.

— И какую скорость может развить твой корабль? — спросил Симеон.

— Полуторную, в сравнении с твоей, — самодовольно ответил Брана.

— А ты знаешь скорость моего крейсера?

— Примерно знаю, — кивнул тот. — В любом случае, какая бы она не была, мой «2525» даст твоему «Энио» большую фору…

— Хорошо, — кивнул Симеон и о чём-то на время задумался.

— Что за «2525»? — не понял Дадли.

— Имя моего крейсера, болван, — раздражённо ответил карлик. — Легионерским кораблям названия не положены — только порядковые номера. Поэтому я свой номер и сделал именем собственным…

— Ха, ну хоть так выделился, — улыбнулась Мэй Чен.

— А что насчёт команды? — Симеон снова задал свой вопрос.

— Какие-то вы все недалёкие, очевидные вещи спрашиваете, — устало вздохнул Бонифаций. — Ты что не видишь по внешности, что все мои люди из Яшмового пояса. Вон, сравни с мордашкой своей подруги, — карлик кивнул, указывая на Мэй. — Они же все на одно лицо. Явно этих ребят трудно спутать с представителями других секторов!

— Все твои люди из центрального сектора?

— Да, вся полуцентурия была «яшмовой», только я — её командир, как инородное тело выделялся…

— Инородное полутельце, — вставил Дадли.

— Я тебя когда-нибудь убью, — пригрозил карлик, дыша Ван Де Буру в пояс.

— Зачем все эти вопросы, Симеон? — спросила между тем Мэй, подходя к своему другу.

— Я кое-что придумал и хочу сейчас посвятить вас в свои планы, — ответил тот. — Вы спрашивали меня перед появлением на радарах полуцентурии, как нам действовать дальше. Теперь я знаю ответ на этот вопрос…

— Ты уверен, что нужно говорить при нём? — Дадли указал на Бонифация.

— Да, уверен, ведь теперь и маленький центурион, и вся его команда являются нашими союзниками… Более того, я вместе с императором и императрицей немедленно перехожу на борт данного крейсера…

Трое его собеседников решили, что Симеон повредился разумом…