Князь

Глава 17

– С возвращением, братья, – Рейтар наконец-то смог поприветствовать своих соратников как полагается – стукнув кулаком в грудь, – отрадно снова видеть вас на свободе!

– Коли так, можно было и побыстрее, – проворчал Фрост, состроив угрюмую гримасу. – Если думаешь, что с прошлого раза условия содержания здесь хоть немного улучшились, то ты сильно заблуждаешься! Сами-то, поди, со всеми удобствами устроились!

Хотя Рейтар на дух не переносил нытья (нытья Фроста – тем более), всё же, справедливости ради, не мог не признать, что недовольство северянина имело под собой все основания. Особенно на фоне того, что по его же скромному мнению, за редкими исключениями, всё это время их противоестественная по составу команда промышляла непонятной ему ерундой. Да и одно дело – когда ты смирился с пожизненным заключением, и совсем другое – когда появилась надежда всё-таки оттуда выйти, порождающая прогрессирующее с каждым днём нетерпение!

– Полно причитать, в конце концов, ты больше не в клетке, – парировал воин.

– Верно, – кивнул варвар, переводя сердитый взгляд на скучковавшихся неподалёку охранников. – И по такому случаю самое время поквитаться с теми, кто нас туда запихнул, – здоровые кулачищи (определённо давно чесавшиеся) сжались, как два молота.

– Половину мне! – оскалился Охотник, разминая затёкшие руки.

– Хорошо, бери тех, что слева, – не стал спорить северянин, – но начальник караула, чур, мой!

– Ну уж нет, этого ублюдка я лично разорву на куски, – категорично отрезал первый душегуб Меридиана, сверкнув багровыми глазами.

– Никто никого рвать не будет, – в резкой форме прервал командир спорщиков. – Таков приказ Повелителя!

Сказать, что сие объявление повергло амнистированную братию в шок – значило не сказать ровным счётом ничего, даже на морде, как правило, не особо вникавшего в суть каких-либо разговоров Гарголя застыло красноречивое выражение «чего-чего?!»

– Мне казалось, всё это просто уловка, чтоб обвести их вокруг пальца… – первым обрёл дар речи Фрост. – А после мы их всех того, как в старые добрые! – дикарь символично ударил кулаком по ладони.

– Повелитель дал слово, а он никогда его не нарушает! – ответил Рейтар с самым что ни на есть серьёзным видом.

– Какие же мы рыцари Мщения, если нам запрещено мстить? – вопросительно нахмурил брови Охотник.

– Во-во! – поддержал соратника северный всадник. – Бред ведь какой-то! – взгляд его глаз устремился через плечо предводителя на скромно стоящих в сторонке оборотней. – У Повелителя что, совсем крыша поехала?

– Думай что несёшь, болван! – сделал строгий выговор воин. – А если не нравятся решения Императора – можешь рискнуть высказаться ему об этом лично!

– Как будто тебе такие решения по вкусу, – огрызнулся зверолюд. – Самому разве не хочется отправить всю эту мразь прямиком в седьмое пекло?

Он ещё спрашивает… ДА, КОНЕЧНО ХОЧЕТСЯ! Одним Богам известно, с каким трудом удаётся сдерживаться, чтоб не пустить кровь всем присутствующим здесь представителям повстанческого лагеря (с его уровнем владения клинком дело элементарное), про то, с каким удовольствием бывалый вояка произвёл бы одному особо отличившемуся ампутацию органа, коим тот справлял нужду в его миску с едой, и говорить нечего, но-о-о-о… Как крепко вдолбили ещё в бытность рекрутом – дисциплина превыше всего, так что – ох, не искушайте…

– Ладно, довольно об этом, – подвёл черту дискуссии первый рыцарь Мщения. – Сейчас мне понадобится ваша помощь, чтобы снова сделать из этой массы, – рука в железной перчатке обвела толпу лурденов, – дееспособную армию! Постройте их тремя колонами и организованно выводите на поверхность, для поддержания порядка задействуйте имеющихся в наличии офицеров! А ТЫ, – он резко повысил голос, обращаясь к вздрогнувшему от неожиданности Ватеку, – позаботишься о том, чтобы твои подельники не чинили им препятствий!

– Я тебе не подчи… – начал было предатель, но тут же был перебит:

– А также, – как ни в чём не бывало продолжил Рейтар, – распорядишься об их размещении в районе дворца и столицы и обеспечении в требуемых количествах провизией, питьём, свежей одеждой…

– А ещё бочонком эля, денежной компенсацией, распутной девкой… – принялся перечислять самое необходимое после отсидки Фрост.

– Не борзей! – шёпотом цыкнул на разошедшегося соратника командир.

– Ну, попробовать стоило, – фыркнул варвар, скрестив ручищи на груди. – Но оружие пусть вернут!

– И живность, – добавил Охотник, проведя рукой по загривку любимого пса, с которым сидел в одной камере.

– Справедливо! – одобрил рыцарь и вновь переключился на остолбеневшего Ватека: – Вернёте всех боевых единорогов и фураж на них! Кстати, советую не медлить, не то именно ты понесёшь ответственность за разрыв перемирия со всеми вытекающими последствиями! Твой вожак уже на этом поприще отличился, и лучше тебе не повторять его опыт!

От унижения и досады синекожий здоровяк был готов провалиться под землю (хотя куда ниже, и так под землёй), однако прекрасно понимал, что поделать он ничего не может, а потому нехотя, но всё же потопал к выходу в сопровождении сослуживцев.

– А может, всё-таки прижучим этих козлов по дороге? – предпринял Фрост попытку номер два. – Скажем, что Гарголь на них случайно наступил! А что, с его криволапием и одним моргалом никто и подкопаться не сумеет…

– Знаешь, морда северянская, – устало вздохнул Рейтар, – напрягал бы ты извилины по делу, цены б тебе не было!

– А ты б занудствовал поменьше, – не остался в долгу всадник.

Несмотря на внушительное число, теперь уже бывших, узников, организовать их в походный порядок оказалось не так уж сложно и заняло куда меньше времени, чем предполагалось изначально (сразу виден почерк профессионала), и вскоре не очень чистая (Бланк был бы в восторге), но безумно счастливая орава нелюдей бодро маршировала наверх в предвкушении свежего воздуха, дневного света, ну и прочих радостей свободной жизни. К тому моменту, когда большинство важных шишек в числе первых покинули неприятные чертоги, Рейтар всё ещё стоял в парадной галерее, дабы наверняка убедиться, что все благополучно выбрались, как вдруг оказалось, что не один он решил задержаться…

– Смотрю ты уже освоился в новой роли, – изрёк появившийся подле воина Седрик. – Небось, так и распирает от обретённой важности!

– Куда меньше, чем тебя гложет потеря собственной, – ответил мститель, даже не повернувшись к оборотню, что, впрочем, того не сильно задело.

– Можешь сколько угодно меня ненавидеть и радоваться моему падению, но вряд ли это послужит большим утешением, когда придёт твой черёд, – словно непринуждённо рассуждая, вслух отметил наг, всё-таки заставив собеседника сместить голову в свою сторону.

– Если есть что сказать – говори, – произнёс Рейтар далёким от дружелюбия тоном, – а если нет – иди своей будущей жёнушке загадки загадывай, у меня, в отличие от праздных вельмож, и без них дел по горло!

– Ах да, – ехидно улыбнулся блондин, – забыл, что вы, солдатня, народ прямолинейный. Что ж, объясню понятным тебе языком: как бы упорно ты ни закрывал глаза на очевидные факты, у нашего Повелителя отныне новые фавориты, вернее, фаворитки, и едва только отпадёт нужда в нас, на первых ролях окажутся именно они, вот тогда-то, – уста змееоборотня изогнулись в издевательской ухмылке, – никакая собачья верность не спасёт тебя от участи быть задвинутым на задний план, если не хуже!

– Вздор! – воскликнул рыцарь Мщения. – Повелитель никогда не дойдёт до подобного абсурда!

– Ты так в этом уверен? Или его последние чудачества тебе ни о чём не говорят? – как бы невзначай поинтересовался наг. – То ли ещё будет, когда Стражница станет Императрицей Меридиана и тебе придётся склонять голову перед той, кто тебя подставил! Сможет ли твоя хвалёная честь такое пережить? А твои подчинённые? Смогут ли они уважать тебя, глядя на этот срам? На твоём месте я бы серьёзно задумался над своим будущим.

– А я бы на твоём – следил за тем, что слетает с раздвоенного языка, – гневно процедил сквозь зубы воин, крепко сжав пальцы на рукоятке меча. – Так и до обвинения в измене можно договориться!

– Как угодно, – Седрик с демонстративным безразличием развёл руками. – Но ты всё же подумай, быть может, начнёшь видеть что-либо дальше своего носа!

На этой ноте крайне довольный собой змеелюд оставил командира Мстителей переваривать свои слова, направившись в верхнюю галерею, где его, беспокойно переступая с ноги на ногу, ожидала Миранда.

– Ну что? – спросила она, как только возлюбленный подошёл к ней вплотную. – Поговорили?

– Поговорили, – ответил тот, улыбнувшись краем рта.

– И? – последовал запрос на подробности. – Упрямился?

– Ну разумеется, иначе и быть не могло, – кивнул старший оборотень. – Но это и не важно, главное – семена сомнения посеяны, осталось подождать всходов!

С улицы доносились звуки гуляний и веселья, но лежащий на своей кровати парень этого не слышал, полностью погрузившись в мелодию, льющуюся из наушников. Свернувшийся клубочком у него на груди маленький пушистый грызун был делом иным, но мистера Хагглза, в силу видовой принадлежности, мало волновали людские развлечения, потому и его праздник обходил стороной. Так продолжалось уже долго, и ничего не тревожило обстановку, пока неожиданно в комнату не явился гость.

Запрыгнув в открытую форточку, чёрный кот пристально огляделся и, найдя картину удовлетворительной, спустился на пол. Секунда – и он уже на кровати.

Почувствовав движение, Мэтт открыл глаза и, заметив гостя, сдвинул наушники на шею.

– Наполеон? Зачем пришёл? – пустым и бесцветным голосом поинтересовался он.

– Стражницы вместе с Фобосом победили… – сухо сообщил кот. – Вилл поцеловала Фобоса, Фобос подтвердил клятву и… – но тут его прервали.

– Что?! – резко садясь на кровати, воскликнул Мэтт, чью отрешённость как ветром сдуло. Мистер Хагглз недовольно пискнул, упав на одеяло, но, поняв состояние партнёра, далее возмущаться не стал. – Что сделала Вилл?!

– Поцеловала Фобоса, – лаконично повторил Регент Земли. – Это проблема?

– А-а-а… Нет, – резко успокоился парень и лёг обратно, отвернувшись к стенке, – это не проблема.

– Хорошо, потому как Нериссу он разделал играючи.

– Он освободил Элион? – мрачно донеслось от музыканта.

– Да. И всех прошлых стражниц.

– Получается, – голос Мэтта вновь приобрёл бесцветные интонации, – Фобос полностью выполнил договор, как и стражницы?

– Верно. Половину силы Меридиана он своей сестре вернул, а Вилл передала ему кристалл.

– А ещё они арестовали Калеба, верно?

– … Да, – на морде кота отразилось удивление, но он решил не развивать тему.

– Не мог бы ты уйти?

– Ладно, – Наполеон встал на все четыре ноги, разворачиваясь к окну, – но надо будет поговорить насчёт охраны Лилиан, а то, оказывается, я не всегда могу её защитить… – кот хотел было добавить что-то ещё, но, бросив взгляд на затылок парня, передумал.

Через несколько мгновений он уже ушёл тем же путём, что и появился, а хозяин комнаты всё так же лежал на боку, не в силах пошевелиться. На подушку парня лились злые беззвучные слёзы.

«К чёрту всё! Раз Вилл так хочет быть с этим ублюдком – это её дело, пусть катится, мне всё равно! Кому вообще нужна эта мелкая пигалица?! Я всегда найду себе кого-нибудь получше! Без всей этой магической чуши и риска для жизни! Кто не будет вечно пропадать чёрти-где, мотаясь по всяким Меридианам! В школе полно девчонок гораздо симпатичнее, чего я на ней зациклился?! Чёрт!.. Ну почему в груди такая боль, а во рту горечь?! Может быть… Кажется, Урия говорил, что может достать что-то покрепче лимонада…»

Резко встав, Мэтт оделся и, коротко попрощавшись с питомцем, ушёл из дома…

Как и следовало ожидать, приправленное магией выступление оказалось вне конкуренции, да и какая может быть конкуренция, если в противниках сплошная школьная самодеятельность? Весело квохтавшая миссис Никербокер (одетая в костюм огромной тыквы), выступавшая главным патроном всего мероприятия, радостно объявила нас победителями и пожелала хорошего праздника. Мои спецэффекты, благодаря ненавязчивым отвлекающим чарам, прошли незамеченными, как и исчезновение со сцены огромного экрана и нагоняющего туман оборудования, диджей, который вскоре не обнаружит среди своих пластинок нужную мелодию, тоже не придаст этому особого значения, ну, а толпа… Ей никогда нет никакого дела, как организаторы подкручивают свою машинерию.

– Почему ты никогда не рассказывал? – долго молчавшая после выступления Вилл при приближении подруг наконец решилась нарушить тишину.

– О чём? – поворачиваю к ней голову.

Судя по глазам остальных девочек, включая Элион, для них суть вопроса секретом не являлась. Держу пари, что в силу некоего женского чутья они и вовсе не предполагали тут каких-то двойных толкований. Это подтверждалось ещё и тем, что после моего уточнения одинаково замялась вся компания, с надеждой сфокусировав взгляд на лидере.

– Ну… Это… – девушка досадливо поджала губы, не в силах подобрать слов. – Как бы сказать…

– Эта песня не обо мне, если ты об этом, – прихожу ей на помощь.

– А о ком? – нетерпеливо подпрыгивает на месте китаянка.

– Об одном тёмном маге из далёкого мира. Я просто взял свой образ для лучшего эффекта, ну и… может быть, пару общих моментов биографии… – желания объяснять им про Рейстлина Маджере и то, откуда он взялся, у меня не было. Тем более я не уверен, что в этом мире существует данная история, так что пусть будет магом из далёкого мира. Мне и так пришлось изрядно напрячься, растягивая на площадь весьма чувствительные по своей сути чары-переводчик, которые позволяют не только воспринимать слова другого языка, словно он родной, но и ощущать вложенный в них смысл.

– Общих? – на три голоса уцепились за ключевое слово Хай Лин, Ирма и Тарани. Вилл, Элион и Корнелия молча обменялись взглядами.

– Ну, – неопределённо повожу в воздухе ладонью, – в деревне моя семья не жила, а дальше сами думайте. Там всё вполне очевидно, – пусть помучаются, хе-хе.

– Эй! Так не честно! – в лучших традициях девчачьих капризов возмутилась Хай Лин.

– Ты меня прям застыдила, – покаялся я, картинно закатив глаза. – О! Там сладкая вата! С пяти лет её не пробовал, – и грозный тиран в моём лице величественно удалился в направлении торгового лотка.

– Эй! Ну нам же интересно! – и не подумала отставать китаянка, метнувшись следом. – Ну чего тебе стоит? Эй! Ну Фобос! – тут она едва не запнулась о брошенную кем-то банку. – Ай! Ну не беги ты так!..

– Интересно, – различил я усиленным слухом тихий голос Тарани, – а кто ему в пять лет мог давать сладкую вату?

– Я не хочу об этом задумываться, – отозвалась Вэндом. – Если начать задумываться о его жизни, можно заработать нервное расстройство.

– Да с ним и так его заработать не сложно, – как бы между прочим дополнила Ирма.

– Вот именно, – эхом откликнулась Вилл. – Потому воспринимаем всё как есть.

– Кстати, ты раньше не упоминала, что умеешь петь, – подключилась Корнелия.

– Я не умею, – мигом села в оборону Рыжик. Я по одной интонации чувствовал, как она опустила плечи и втянула голову.

– Но ты же пела, – с непониманием в голосе удивилась Элион.

– Это не то, о чём вы думаете… – ещё сильнее нахохлилась аловласка.

– Ну Фобос, расскажи! – между тем продолжала нагло осаждать меня излишне весёлая азиатка…

Выгуляв девчонок до полного выветривания из головы лишних мыслей, а из ног – сил держать вертикальное положение, я быстренько отправил всех спать. Не имеющую с некоторых пор своего угла в городе Элион (не считать же за таковой пустой дом семьи Браун, где никто не появлялся несколько месяцев?) любезно приютила Корнелия, во-первых, потому как лучшая подруга, во-вторых, идея оставить девочку на попечение близкого родственника (то есть меня) даже сквозь пелену впечатлений и усталости приводила обеих блондинок в ужас. Я не возражал. И вот, когда все девочки оказались заботливо (ещё немного – и нимб заработаю…) уложены по кроваткам и слегка сдобрены аккуратными чарами крепкого сна, я, чернейшим образом им завидуя, взбодрил себя порцией магии и отправился выполнять очередной этап из плана мероприятий на сегодня.

Первым делом я перенёс Нериссу из навершия посоха в новый носитель. Ну не хотелось мне держать ведьму внутри источника огромной магической мощи, пусть даже память Фобоса утверждала, что сделать она там ничего не сможет. Тот факт, что колдунья обладает рядом неизвестных князю знаний и приёмов по части магии, уже был подтверждён практикой, а потому я не хотел рисковать.

Перевод пленницы на новое место заключения был первым, но далеко не последним делом на сегодняшнюю ночь. Следующим в списке значился разговор с бывшими стражницами. Любви и дружбы я от них не ждал, и даже на благодарность за освобождение не рассчитывал, но прояснить некоторые моменты было надо. Причём лучше всего именно сейчас, чтобы не пускать всё на самотёк.

– Итак, дамы, надеюсь, вы не сильно скучали за время моего отсутствия? – поприветствовал я их, телепортировавшись в комнату.

– Что ты сделал с девочками? – не приняла вежливого тона Ян Лин, вперив в меня враждебный взгляд.

– Отправил спать по домам, – пожимаю плечами. – Не буду отрицать – я немного сжульничал, чтобы они не очень о вас вспоминали этим вечером, но так им будет лучше. Впечатлений сегодня и так получилось слишком много для их возраста, так что поживут пару часиков без стариковского ворчания, вы всё равно им это возместите при первой возможности, – слегка капнул я желчью на поведение боевой старушки.

– Хочешь, чтобы мы поверили, что ты изменился? – не вняла она намёку.

– Я? Изменился? – издевательски вскидываю бровь. – Да Тьма упаси! – я презрительно возвёл очи-горе. – Просто получил кое-какую недостающую ранее информацию и откорректировал на основе неё планы. Только не надо начинать песню про мою бесконечную злобность, определяемую фактом наличия конкретных половых признаков, эти глупости уместны для пятнадцатилетних подростков, но не для женщины, воспитавшей ребёнка и успевшей понянчить внуков. У меня нет причин вас любить или считать мнение мудрецов Кандракара хоть в малейшей степени авторитетным, но это не значит, что у меня вместо мозга заевшая пластинка и я зациклен на простейшем наборе мыслей и эмоций.

– К чему ты это говоришь? – наклонила голову Кэсседи. Между прочим, единственная в компании, кто смотрел на меня открыто и без негативных эмоций.

– К тому, что мы с вами не друзья, но так уж получилось, что я вас спас и освободил, а это неплохая основа для того, чтобы мы стали хотя бы не врагами. Я намерен соблюдать условия договора, причём их дух, а не только букву, которую, уж поверьте, смогу обойти в любой момент и в любых пределах. И я жду от вас аналогичных действий.

– А если мы откажемся? – хмуро спросила Кадма. – Убьёшь нас?

– Хотите откровенно? – наклоняю голову, ловя шесть настороженных взглядов. – Следовало бы. Уроки истории неумолимы: милосердие к врагам всегда ведёт только к большей крови и страданиям. Когда-то вы пощадили Нериссу, предпочтя заключить её в тюрьму вместо заслуженной казни за предательство, и в результате – десятилетия хаоса и войн, едва не закончившиеся тотальным диктатом над сотнями миров помешанной на власти идиотки. Я лично практически уверен, что смерть моих родителей – её рук дело, про степень участия в провокации моего восстания ещё предстоит выяснить, но вот в подогревании мятежа, год за годом собирающего кровавую жатву на Меридиане, её вина бесспорна. А всё потому, что кому-то не хватило решимости поступить с врагом так, как должно. Думаю, понятно, что сам я совершать такую глупость не хочу?

– Но?.. – уловив недосказанность в моём тоне, подала голос Галинор.

– Да, тот самый несносный союз, – картинно вздохнул я. – Если я вас убью, то мгновенно лишусь всего того доверия от Стражниц, которое с таким трудом заработал. Вашу смерть они мне не простят, и никакое моё красноречие не поможет… Цените! Я с вами откровенен! А ведь мог бы и соврать, – желчно закончил я. Было ли это уязвлённое самолюбие прежнего Фобоса или моё собственное раздражение от ситуации, но удержаться оказалось очень сложно.

– Ты уж извини, – Кадма мрачно сложила руки на груди, – но как-то не очень верится, что тебя так уж интересует мнение Стражниц. В чём настоящая причина такой щепетильности?

А ведь она права. С точки зрения постороннего наблюдателя, да ещё знавшего прежнего Фобоса, мне должно быть наплевать на каких-то девчонок – всё, что хотел, я от них получил, а дальше осталось лишь указать им место или вовсе избавиться от докучливой помехи, к которой прилагается и солидный счёт личных обид. Хуже всего, что убедить их в обратном практически невозможно. Это не дети, только и ждущие того, кто развесит им на уши лапшу покучерявей, эти старушенции давно свои взгляды забетонировали и менять их не станут, сколько ни разливайся соловьём. И на авторитете выехать не получится – это для Вилл с остальными я был страшным и могучим врагом, искушённым в мрачных и запретных тайнах бытия, а для сей аудитории я – малолетний выскочка и невоспитанный мальчишка. Ну, а то, что враг и опасный, так это не от мудрости, а от наглости и бесчестья. Короче, засада.

– Вы можете мне не верить, но от направления вашей веры ничего не меняется. Я предлагаю вам мир на неплохих условиях: вы не подзуживаете действующих Стражниц, не плетёте против меня заговоров и не потворствуете их проведению, в обмен я хорошо обращаюсь с девочками, старательно соблюдаю дух договора и не устраиваю гадостей своей сестре. В случае нарушения сделки одной из сторон каждый волен делать что угодно для защиты своих интересов. Мне не нужны ни магические клятвы, ни письменные свидетельства, только устное согласие. Пусть порукой будет ваша совесть, а не искусство крючкотворства. Неужели это так много для хвалёных сил Добра и Света?

– У нас нет оснований тебе доверять, Фобос, – на два голоса возразили Ян Лин, после чего переглянулись, и говорить продолжила только одна, видимо, настоящая: – Ты соврёшь – недорого возьмёшь, а проследить за твоими действиями на Меридиане у нас нет возможности. Хочешь получить наше бездействие, ничем не рискуя. Зря думаешь, что с нами получится так же, как с внученькой, лучше сразу убей, а на поводу у тебя идти мы не станем, – её копия незамедлительно кивнула, присоединяясь к сказанному. Кадма и Галинор присовокупили свои кивки с немногим большим опозданием.

– Значит, ваше освобождение и жизни девочек, весь день находившихся в моей власти, – это не причины и ничего не значит? – сощурился я.

– Не играй словами, Фобос, это тебе не поможет. Мы не знаем, почему ты так поступил, но не собираемся идти на поводу у тирана, – патетично проскрипела бывшая стражница воздуха.

Обвожу взглядом остальных. Кэсседи не уверена, она меня не знает и разговор воспринимает со стороны, очевидно, не сильно желая становиться частью разворачивающегося спектакля, остальные… Все согласны с престарелой азиаткой. Кадма почти столь же агрессивно настроена как и Ян Лин, во взгляде Галинор вражды меньше, хоть она и действующий член Совета Кандракара, но идти навстречу не желает никто, и даже Кэсседи не станет высказываться против подруг.

– Ясно… – медленно произношу я. – Что ж, если таково ваше желание, то так тому и быть. Я предлагал.

– И что теперь с нами сделаешь? – со странной гордостью и отголосками некой готовности в голосе спросила бабушка Хай Лин. Прозвучало настолько похоже на провокацию, что мне невольно вспомнилась строчка: «Смерть легче пуха, Долг тяжелее горы». Пусть, насколько я знал, семья Лин была родом из Китая, а не Японии, но что это, по большому счёту, меняет?

– То, чего явно не заслуживают те, кто отвергает протянутую руку, – и, ставя жирную точку в разговоре, я телепортировал их в подвал ресторана «Серебряный дракон»…