Артефактор. Книга 9. Ключи мира

Глава 15

В этот раз в чужую память я погрузился так глубоко, что видел и ощущал всё, словно наяву. И эта яркая картинка, наполненная эмоциями, ставшими на время моими, поразила.

Сколько ярости было у шамана в том бою!

Зверь попался не только злопамятный, но и матёрый. Похож на ту химеру, что мы ловили в охотничьих угодьях. Только этот был созданием природы, а не человека. И был гораздо страшнее.

То ли маг был невысокого роста, то ли волк настолько огромный, но казалось, что в холке он выше головы. Клыки размером с ладонь, глаза горят пламенем, а когти способны разрезать камень. Ну просто ожившая легенда.

К тому же зверь владел магией. Слышал я такую байку, что раньше и все животные были одарёнными. Теперь я её видел.

Волчья магия была стихийной. Причём задействовал он сразу два аспекта — воздух и вода. Тоже дуалист, короче говоря.

Зверь напал ночью.

Шаман дремал около костра, что развёл в пещере перед входом. Так он рассчитывал отгонять хищников. Рана, полученная во время схватки с медведем, болела. Собранные травы и настои помогали слабо, поэтому измотанный мужчина провалился в забвение, как только боль отпустила. И не заметил, как враг появился на пороге.

Зверь потушил огонь и одновременно заморозил камень, покрыв его льдом. И сразу напал.

Опыт и интуиция спасли шамана. Очнувшись от скрежета когтей по льду, он не растерялся и мгновенно атаковал тёмной силой. К сожалению, из-за скорости пострадала точность, и магия задела волка по касательной. Зверь разозлился ещё больше и попытался задушить врага, откачав воздух вокруг.

Маг ответил анималистикой, стараясь сломить волю и подчинить себе животное.

Но волк не был молодым и неопытным, поэтому практически не подействовало.

Мужчина же смог воспользоваться моментом и отступить вглубь пещеры, но не более того. Гнев его нарастал. Шаман понимал, что не сможет выбраться, но сдаваться просто так и смиренно принять свою судьбу не собирался.

Темнота, холод и подступающий зверь вынудили решиться на последний удар.

С незапамятных времён жило предание, что в миг перед смертью возможно победить какую угодно силу. Не в смертельной опасности, а когда гибель неизбежна. Отдать все силы, как жизненные, так и магические. Вложить в последний удар, который унесёт обе жизни.

Доступно это было не всем. Должно было сойтись несколько факторов. Во-первых, маг должен понимать и, что главное, принимать близость конца. Чётко осознавать, что иного выхода нет. А такое могли единицы. Всегда ведь остаётся надежда, что случится чудо. Во-вторых, это была месть в чистом виде. Не самопожертвование, потому что погибало всё вокруг, а жажда даже в таком моменте одержать победу. Стремление победить, в общем.

В-третьих, нужна была смелость. Вычерпать источник страшно. Как и отдать жизнь, ведь все инстинкты вопят об обратном. Смелость на грани безумия. Непоколебимая и неудержимая.

Потом, нужно было быть опытным магом. Ранг неважен, главное — чувствовать свой дар, чтобы идти до конца.

Ну и последнее. По преданию, сотворивший подобное маг растворялся в мироздании. Исчезал навечно, отдавая всю силу и жизнь. Никакого призрачного существования, других миров, куда уходили духи и прочего. Такой исход мог сломить самых отчаянных.

Но шаман был не из таких. Несмотря на ярость, решение он принял хладнокровно и взвешенно. Ему мысль, что себя нужно отдать миру, даже понравилась. Лучше так, чем пропасть в пещере безызвестно и бесславно.

Он усмехнулся в раскрытую клыкастую пасть зверя и выпустил силу.

Предание ошибалось. Не пропал древний маг. Часть его осталась в месте силы. Отголосок души и память.

Воспоминания откатывались назад с нарастающей скоростью. Перед глазами мелькали какие-то места и люди. Рождение сына, первые шаги дочери, богатый урожай, спасённые жизни, загубленные… Радости, горе, победы, потери. Каждый день жизни наполнен эмоциями и событиями. И их концентрат обрушился на меня.

Не сразу удалось замедлить и отбросить лишнее. Это как навязчивая мысль, которую ты настрого себе велел не думать, но не тут-то было. Именно она и занимает собой всё.

Но мне удалось сконцентрироваться на промелькнувшей картинке.

Камень!

Тот самый, где шаман высек послание в далёкое будущее.

Бег времени замедлился, и я увидел, как был создан шифр.

Погода стояла чудесная. Разгар лета, всё утопало в зелени, солнце нагревало воздух, и тот лениво обволакивал жарой. Мужчина трудился в тени пышной ели, а рядом крутился мальчишка, сын.

Работа с камнем, если ты не маг земли, весьма затратное занятие. Выбивать буквы непросто. Особенно когда инструмент постоянно тупится, а затачивать его нужно тоже в древних условиях.

Хорошо быть универсалом, в общем. Шаман был тёмным анималистом, поэтому в этой задаче магия ему помочь не могла. А других он привлекать не хотел.

— Что ты делаешь? — спросил ребёнок, которому надоело собирать шишки и играть с ними.

— Спасаю людей, — ответил шаман и добавил с обидой: — Пусть им это и не нужно.

К нему пришло виде́ние. Во время одного из ритуалов в святилище мужчина увидел будущее его народа. Очень и очень далёкое, но тем не менее оно испугало. Что не могут люди вечно пребывать в двух мирах. Нужно выбрать один, иначе всех ждёт гибель.

Рассказанное было принято скептически. Мол, для таких важных сообщений от духов есть старейшина. Абы кому подобные новости не сообщают. Не поверили и высмеяли. Шаман тогда ещё молод был и такого уважения, как добился к старости, не имел.

Обиду он при этом затаил до самого своего ухода. Не простил недоверия, поэтому и зашифровал послание. Поступок не самый разумный, но уж как есть.

В качестве ключа к шифру шаман выбрал строку, вырезанную над порогом святилища. Пары букв там не хватало из всего алфавита, но достаточно, чтобы разгадать при желании. Эту фразу он и высек первой. Довольно банально, но всё же без ключа тяжело было бы.

Мне ключ уже не требовался. Я воочию видел, что пишет маг. Это врезалось в его память, это он злобно бормотал, пока долбил камень.

— Всем придётся принести жертву. Всем придётся сделать выбор.

Увы, инструкцией для хождения между мирами это не было.

Шаман просто был уверен в том, что придёт тот, кто разберётся. Удобно, конечно… Но в этом должны помочь все беспутцы. Единогласное решение народа должно было спасти их под предводительством того самого «достойного». Вероятно того, кто сможет прочитать текст.

Я вынырнул из воды и шумно вздохнул. Лёгкие обожгло от долгого задерживания дыхания. Ледяную воду я уже не ощущал.

— Удачно ли прошло путешествие ваше? — участливо поинтересовался джинн, стоящий на берегу.

— Любопытно, — только и смог ответить я.

Вывести своих людей я могу. Но лишь при участии всех беспутцев, получается. Предсказания, видения и прочее всегда было неоднозначно и неконкретно, поэтому многое приходилось додумывать. Но вроде из воспоминаний шамана выходило так.

Все должны собраться, единодушно решить, провести ритуал и, дружно взявшись за руки, уйти в новую жизнь. Точнее, в один из миров.

Сколько осталось до рокового момента, когда это в принципе станет невозможно, я не очень понял. Звёзды там как-то должны сойтись, что укажет на дату. Карту эту я запомнил на всякий случай, но нужна консультация с астрономом.

— Опасно вам ходить между миров пока что, — поучительно пропел Хакан, глядя на меня с осуждением.

— Никуда я не ходил, — я выбрался на землю и быстро высушил себя огненной стихией.

— Уходили вы, — уверенно заявил джинн.

Вот как? Я расспросил его об ощущениях, и по всему выходило, что я словно был в другом мире. Интересно, а может память живёт где-то ещё? А сам хранитель, чем бы он ни являлся, просто дверь в тот мир?

Теория любопытная, но мне пока что хотелось не изучать её, а хорошенько отоспаться. Заодно и переварить всё узнанное. Магические затраты требовали восполнения, а лучше сна в этом случае ничего не было. Сна и еды.

Визит в Великую пустыню я отложил до завтра.

Стоило разузнать у духа джинна про Ходящих, пусть теперь мне казалось это несущественным. На тот случай, если беспутцы будут тянуть или не согласятся, должен быть другой план.

Хакан отправился в свой мир, а я поехал в особняк.

Боялся, что перебужу всех прибытием, но в доме никто не проснулся. Припарковал «аспида», прогулялся по саду и с огромным удовольствием растянулся в своей кровати. Меня тут же облепили коты, замурчали, и я вырубился.

Когда меня разбудил звонок, мне снилось что-то важное. Мысли складывались воедино, и именно в тот момент, когда всё начало сходиться, раздался этот назойливый звук.

Я одним глазом взглянул на номер — Баталов.

Глава тайной канцелярии не спал всю ночь. Собирал для меня данные и, как только позволили правила приличий, позвонил мне. Как по мне, правила всё ещё не позволяли, но от новости я всё равно проснулся.

Документы он отыскал секретные, некоторые очень ветхие и требовали особых условий хранения. Поэтому изучать их я мог лишь в сокровищнице, которая была оборудована на все случаи. Я был не против ещё раз взглянуть на главный имперский склад чудес.

И даже пошёл на подвиг, то есть лишить себя полноценного завтрака. Взамен на скромную трапезу на месте. Роман Степанович на такое условие хмыкнул, но пообещал устроить.

От внимания домашних, конечно же, уйти не удалось.

Моё возвращение их не так впечатлило, как то, на чём я приехал. Поэтому, когда я вышел с чашкой кофе на улицу, то увидел, как Гордей сидит за рулём, с важным видом нажимая на кнопки. А дед стоит возле машины и восхищённо цокает. Рядом витал дух предка с недовольным видом.

— Лучше бы арсенал пополнил… — донёсся до меня его голос.

— Саша! — встрепенулся патриарх, заметив меня. — Новое приобретение? Потрясающий экземпляр, надо признать. Изумительная копия автомобиля, выигравшего одну знаменитую гонку.

— Это не копия, — улыбнулся я.

— Это тот самый? — дед аж побледнел и бережно прикоснулся к капоту. — Не может быть… Это же сколько… Ох.

— Это же сколько пушек… — тоже ошалел призрак, но по иному поводу.

— Я её не купил, — предотвращая сердечные приступы и жалобы на нецелевое расходование семейного бюджета, поспешил объяснить я. — Мне её одолжили на время. И нужно вернуть владельцу в прежнем виде, — прищурился я на приютского, судорожно что-то дёргающего.

Пацан всё понял, виновато улыбнулся и гордо выпрямился, крутя руль и весьма натурально делая вид, что куда-то мчится.

Мои слова обрадовали и вместе с тем расстроили всех, кроме духа предка. Мне тоже было жаль, всего одна поездка по трассе покорила моё сердце. Это не автомобиль, а будто живое существо. Послушное уверенной и заботливой руке. Обладающее при этом взрывным характером и буйным нравом. А уж сколько истории и сил вложено в этот «аспид»…

Возможно, стоит предложить Андрееву продать это чудо. Хотя я бы на его месте никогда бы не продал машину, но попытаться нужно. Ну или брать на время, вот как сейчас.

Не без сожаления мне пришлось выудить Гордея из-за руля. Ничего, совсем скоро уже вырастет и сможет себе купить что угодно. Благодаря подарку визиря и дару артефактора, проблем с этим у мальчишки не возникнет. Я уж поспособствую.

Едва я сел на водительское сиденье, на улицу выскочил Прохор. Чуть не свалившись, он побежал и протянул мне корзинку, откуда умопомрачительно пахло пирожками. Слуга озабоченно нахмурился:

— Знаю, голодом морите себя, молодой господин! Вот чует сердце, кушаете плохо. Так что держите перекус. Мясные!

Я заглянул под расшитое полотенце, которым было прикрыто угощение. Судя по размеру, это был не перекус, а несколько полноценных приёмов пищи. И откуда он только постоянно столько корзин берёт? Я принял с благодарностью и заверил, что обязательно буду следить за своим питанием. Но всё равно лучше, чем дома, меня никто не накормит. Это успокоило Прохора.

Салон тут же наполнился ароматами выпечки, что скрасило мой путь до места встречи.

В прошлый раз мы спускались под землю далеко от сокровищницы. В этот Баталов не стал меня путать и назначил отправной точкой мост, ведущий на остров Новая Голландия, под которым по моему предположению, и находилось главное хранилище.

Менталист выглядел, как и положено человеку, проведшему бессонную ночь. Усталым, помятым и хмурым. Мой цветущий вид и запах пирожков из корзинки, которую я прихватил с собой, пришлись некстати.

— Мне бы ваши годы, Александр Лукич, — ворчливо отметил он, жестом указывая на остров. — Пойдёмте, нас ждут.

Вот как раз годы и сказались на приоритетах. Держать баланс между спасением всего, что нужно спасать, и собственным самочувствием. Усталый герой — ошибающийся герой. Да и злой в итоге.

Мы прошли через ворота и оказались на ухоженной территории. Аккуратные кирпичные строения, зелёные газоны и лужайки, повсюду деревья и цветы. Здесь обустроили общественное пространство и даже в ранний час уже были гуляющие. Большое круглое здание манило вывесками, говорящими о заведениях, принимающих гостей.

— Вот что, Роман Степанович, — заявил я тоном, не терпящим возражений. — Сначала мы с вами займёмся другим важным делом.

Баталов встревоженно оглянулся. Но врагов нигде не нашлось, и он нахмурился ещё больше прежнего.

— Что случилось, ваше сиятельство?

— Минуту подождите.

Я зашёл внутрь здания и пошёл на аромат кофе. Взял нам по большому стакану и вышел, протягивая менталисту его порцию. Пока недоумевающий мужчина разглядывал нежданный дар, я направился к лужайке, где заметил удобные шезлонги.

— Садитесь, — приказал я, указывая на соседнее место.

Баталов от растерянности послушался. И даже первый пирожок, всунутый ему в руку, съел без протестов. Да и второй тоже. После он, наконец, улыбнулся и всё же посетовал:

— Ну как вы можете в такое время о еде думать?

— Ещё? — протянул я ему третий.

— Конечно, — рассмеялся менталист.

Пятнадцать минут на зелёной лужайке с видом на канал, и всё кардинально изменилось. Баталов повеселел и расслабился. И подкрепился, ведь судя по аппетиту, не ел он со вчерашнего дня. Да и я позавтракал по-человечески.

Пели птицы, по реке проносились катера, а вдалеке ретивые служащие стригли газон. Новый день начинался отлично.

И всего-то нужно было — четверть часа. Порой это очень много.

— А хорошо здесь, — с каким-то детским удивлением отметил Роман Степанович, осматриваясь. — Столько раз был, а не замечал как-то.

Мы ещё пять минут просто помолчали, слушая звуки просыпающегося города. А затем так же безмолвно поднялись. У Баталова даже походка изменилась — он будто пританцовывал, ведя меня к входу в сокровищницу. Он оказался спрятанным в одном из технических помещений. Обычная дверка, обитая потемневшей фанерой и с неприличными надписями.

Зато магией фонило так, что и самому на ум пришли не самые лучшие выражения. Прибить же может случайного прохожего!

Волосы дыбом встали, когда мы прошли через дверной проём. Как наизнанку вывернули и вернули обратно. Хорошая защита. Я чуть задержался, изучая сложную схему, и Баталов взглянул на меня укоризненно: знал, что я делаю.

— Если пожелаете, Александр Лукич, позже я вам покажу проектную документацию, — так сказал он, что было ясно — за это придётся душу продать, а то и дороже выйдет такая услуга.

— Благодарю, я подумаю, — не упустил я возможности его поддеть.

Возмущённо фыркнув, мужчина щёлкнул выключателем. Лампы загорались по цепочке, одна за другой. Загудели генераторы, самый обычные, немагические. Свет вырывал из темноты ступени, ведущие вниз.

Я понял, что ведут они гораздо глубже, чем я был до этого.

— Ну а теперь я покажу вам настоящее императорское хранилище, — мстительно улыбнулся менталист, заметив моё удивление.