Клетка Удава

Глава 9

Подошва ботинка ступила на мягкую песчаную почву. Я едва не отдавил лапу Кахиру, что мелькнул у моих ног. Пророк заскочил почти сразу за мной, пригнув голову, будто боясь приложиться ей о тонкие грани портала. А вместе с ним на Болота прыгнул и крупный самец крысоволка. Бурый, с проплешинами на впалых боках и голой розовой мордой. Приземлившись перед порогом бункера, он сразу бросился на кошатника, распахнув пасть на всю возможную ширь. Какая же она страшная! Клыки кривые и острые, больше похожие на зубья пилы. Расставлены во рту хаотично, неровно. Поразительно, как крысоволки вообще могут челюсти смыкать. Я смог рассмотреть всё детально, когда мутант проносился мимо меня, невероятно медленно. Или это только мне так казалось. Ведя за ним дулом, я раз за разом сухо щёлкал «Калашом». Как бы я ни старался экономить, магазин таки опустел! Пророк, к счастью, справился сам. Ловким ударом приклада в морду, сбил с ног мутанта. Бухнувшись неуклюже на бок, крысоволк встряхнул башкой, брызнув в стороны слюной. Хотел вскочить для новой атаки, но на узкий лоб сверху приземлилась тяжёлая дубинка. Я явственно услышал хруст треснувшей кости и по барабанным перепонкам резанул высокий вопль. На хребет ему ступили военным сапогом. Волков, отобрав у Тимура мою дубинку, с размаха вломил по голове мутанта еще несколько раз, пока он не перестал дёргаться и по песку не растеклась бурая с жёлтым жижа.

— Фуф, блин! Весёлая прогулочка! — Лист вытер выступивший на лице пот рукавом, испачкав щёки в пыли. — Все целы?

— Да вроде все… — ответил Волков, резким взмахом руки стряхивая с дубинки налипшую кровь и шерсть. Тишина во дворе бункера казалась теперь такой нереальной, будто неправильной. По спине мурашки пробежали, и появилось неприятное давящее чувство. Дело было в надёжном убежище наших соседей. Вроде типичный мобильный бункер учёных, ограждённый высоким забором с колючей проволокой. Никаких дополнительных боксов рядом не было. Во дворе уютно стоял столик со скамейками, и устроен костёр с котелком для готовки. Только место это болезненно напоминало мне бункер недалеко от «Янова». Наверное, и обстановка внутри такая же. Хотя, откуда фанатику «Монолита» знать, как там всё обставлено у ботаников? Хм, напросится, что ли, в гости? Не будет ли слишком нагло?

Я не заметил, когда исчез «телепорт», зато с немалым удивлением увидел второго переместившегося к нам крысоволка. Его верхнюю половину. Выглядела она еще хуже, чем мутант с разбитой башкой. Оранжевые глаза выпучились, готовые выскочить из орбит, из раззявленной пасти вывалился на всю длину язык. Плоть на месте ровного среза опалилась до, пардон, хрустящей корочки. И распространяла эта туша по двору ароматы жженой шерсти и подгорелого мяса. С каждой секундой всё ощутимей. Это получается, не успеешь выскочить из портала, как тебя разрубит напополам? Что-то мне уже не нравится это изобретение Азраила!

— Гадость какая… — я брезгливо отпихнул носком ботинка половину мутанта. Кахир тут же подскочил ближе, вздыбив шерсть и, сердито урча, постучал лапкой по морде крысоволка. Вояка, блин! Что-то я не видел, чтоб ты помогал нам обороняться от мутантов возле станционной башни! Сейчас-то перед мёртвым крысоволком ты, конечно, храбрый!

Негромкий вскрик Тимура был как удар под дых. Выругавшись беззвучно, я обернулся, крепче сжимая в руках бесполезный теперь автомат. Если только использовать как пугалку или лупить прикладом. Увидев, в чём дело, я выругался во второй раз, уже вслух. К правому виску нашего поварёнка прижималось плотно дуло «Стечкина». Побледневший Тимур тяжело часто дышал от ужаса, скосив глаза в бок, на руку Прозрачного. Я отвлекся, расслабился после расправы над мутантами, и совершенно не подумал, что поехавший анархист выкинет еще что-то! Я взял его под прицел одновременно с Волковым, но какой толк, если мы оба опустели⁈ А свободовец поглядывал на нас поочередно с глумливой улыбкой.

— Отпусти пацана, придурок, — прохрипел Волков с угрозой. Глаза у него прямо налились кровью от ярости, лицо побагровело и это далеко не от жара аномалий.

— Прозрачный, ты в край ебанулся⁈ — прикрикнул на него Лист, подняв свой топор выше. — Отпусти его и верни им артефакт!

— Не-а! — анархист отрицательно мотнул головой, нервно хихикнув. — Ты лучше ворота открой и гони их отсюда на хуй! А «Шарик» мы себе оставим! Что нашёл — то моё!

— Это не честно, — негромким спокойным тоном сказал Пророк, барабаня нервно пальцами по магазину «Калаша». — Они трудились, искали артефакт для своего товарища. Если мы его отберём, то чём мы будем лучше бандитов-мародёров?

— А я согласен с Прозрачным.

Чёрт, я и забыл, что у них есть еще один человек в команде! Его я хочу видеть еще меньше, чем придурошного анархиста. Пышущий надменностью голос Апостола прозвучал откуда-то сверху. Азиат стоял пафосно на крыше бункера, уперев одну руку в бедро, выпячивая гордо грудь. Легко с металлическим грохотом он спрыгнул на козырёк «подъезда», с него уже на землю. Был сегодня без плаща, дурацкий комбинезон «Франкенштейн» можно было рассмотреть во всех подробностях. Под монолитовским бронежилетом была вроде обычная чёрная куртка «Долга», а вот левый рукав её из другого материала, тёмно-синего цвета. На предплечье красовалась квадратная эмблема с головой орла. Ах, ты ж сука. Ты рукав, ведь, не с живого наёмника сдирал?

Задрав подбородок выше, чтоб смотреть на нас свысока, Апостол сделал два медленных шага вперёд. Щурясь с подозрением, он сжимал рукоять неизменного мачете.

— Честность, друг мой, не самое лучше качество для сталкера, — сказал Апостол надменным тоном, встав рядом с застывшим напуганным Тимуром. С шуршанием выдвинув мачете из ножен, он направил округлый конец лезвия на грудь пацана. Волков что-то негромко прошипел, но Апостол не обратил внимания, продолжив вещать нравоучительно. — Вы явились без приглашения, еще и намусорили. За такое взимается плата.

Честно, я едва сдержался, чтоб не заржать. Это, блин, заявил человек, который припёрся на нашу баржу и перевернул кровати! Открыл было рот, чтоб съязвить ему, да только Пророк не дал. Выпалил скороговоркой, непривычно быстро для себя.

— Мы встретились недалеко от «Янова». На нас напали твари, пришлось использовать «Клык». Другого выхода не было. Мы же не могли отгонять «скадовцев» от портала.

— Понятно, — ответил Апостол ему снисходительно, и кивнул на Прозрачного. Вернее, на артефакт в его руке. — А это откуда?

— Кахир у этих лошпетриков спиздил! — похвастался довольно анархист, нервно переступив с ноги на ногу. — Они его назад требуют, а я им говорю, чтоб на хер шли!

— Хватит этот цирк устраивать! — вспылил Лист, сотрясая топором в руке. — Отпустите пацана и верните им артефакт!

— А как вы его выловили? — спросил Апостол, проигнорировав гневный вопль товарища.

— Как-как! Как все обычные сталкеры! — ответил я, не сдержав злой усмешки. — С болтами и детектором в «Битуме». Серёга там чуть не поджарился, пока пытался хоть что-то найти. Попробуй сам повальсировать между «Жарок», может и к тебе «Клеточка» будет благосклонна!

— С детектором, значит, — Апостол неприятно улыбнулся, — а у нас детектора нет. Не справедливо, да?

— У нас простой «Отклик», — сказал Волков спокойно. Думаю, ему стоит немало сил вот так сдерживать себя. — Мы несколько часов потратили на то, чтоб найти артефакт.

— Но ведь нашли, — улыбка Апостола стала шире и совсем уж отвратной. До мурашек по спине. — Давайте так. Вы отдаёте нам детектор и вашего друга мы возвращаем целого. Либо забираем только «Огненный шар», но еще и руку пацана.

— Мамочки! — пискнул испуганно Тимурка и крепко зажмурился. От злости я чуть не сломал себе зубы, заскрежетав ими. Я думал, что Апостол немного адекватней Прозрачного. Я никогда так не ошибался! Что-то заорал на них обоих, матерное что-то. Вместе с разгневанным Листом. Хотелось расплющить физиономию Апостола ударами приклада, стереть эту мерзкую улыбочку. А потом и на анархиста переключиться! Казах не ответил на мои оскорбления. Он, дабы показать, что совершенно серьёзен в своём предложении, схватил Тимура ниже локтя, отвёл его левую руку в сторону. Занёс над запястьем остро заточенное мачете. Вместе с истошным полным ужаса воплем парня у меня внутри всё похолодело.

— Да подавись ты этим детектором! — своим рёвом Волков перекрыл все окружающие нас звуки. Резким нервным движением выдернул из кармана куртки старый «Отклик», швырнул его на мягкий песок к ногам Апостола. Тот хитро и довольно переглянулся с Прозрачным, прямо как победитель после тяжёлой битвы. Схватил всхлипывающего пацана за шиворот куртки, пихнул его к нам, поддав ускорение пинком под зад. Я поймал Тимурку за плечи, не дав свалиться на землю. Потрепал бедолагу по волосам, пытаясь так ободрить. Он молчал, но его крупно колотило как в лихорадке. Сходили, блядь, за артефактом! Теперь у пацана нервный срыв будет!

— Ну, вот и всё, — подобрав наш «Отклик», Апостол подкинул его в руке, красуясь. — А крику-то было! Пророк, будь умницей, открой нашим незваным гостям ворота.

Кошатник пререкаться не стал. Решил, видать, что бесполезно это. В мрачном молчании развернулся, перешагнул через половину туши крысоволка, подошёл к высоким воротам. Пошерудил ржавой щеколдой, сдвигая её тяжело в сторону, толкнул створку ворот, приоткрывая её. Из щели сразу дыхнуло холодным воздухом болот. Или же мне почудилось от скверного настроения.

— Еще поквитаемся с тобой, Апостол, — проговорил сквозь зубы Волков, неторопливо отступая к выходу из лагеря.

— Конечно, капитан, — азиат согнулся в наигранном реверансе, чем вызвал у Прозрачного громкий смешок. Два урода друг друга стоят. Жаль что два нормальных мужика тусят в их компании. Ну уж предлагать им переехать к нам на «Скадовск» точно не время и не место.

Меня у самого порога задержал Лист. Неуверенно положил ладонь на плечо, сам же смотрел в стену железного забора. Не сильно сжал пальцы, поднял на меня с тяжёлым вздохом виноватый взгляд.

— Извини, что так вышло. Надеюсь, в следующий раз встреча будет более… доброй.

— На всё воля Зоны или Азраила, — буркнул я, нервно дёрнув плечом, требуя так убрать руку сталкера, — чао-какао, бродяги.

В пути до самой баржи я старался не оборачиваться на бункер. Хоть и очень свербело! Гордость сдерживала. Наверняка за нами наблюдали с крыши этой железной черепахи. Прозрачные всякие… Чтоб у них лагерь из-за «Огненного шара» сгорел! Это, конечно, маловероятно, «Шарик» воспламенить не может ничего, это же не аномалия. О! Чтоб у Апостола ожог жопы от него был! Чтоб он, сука, на унитаз присесть не мог!..

— Простите меня, — долгое наше мрачное молчание нарушил Тимур. До «Скадовска» осталось меньше километра. За всё время, что мы прошли от бункера, пробираясь через топи, никто из нас не проронил ни слова. А прошло около получаса. Поэтому я немного удивился, когда пацан тихо заговорил. И тем более поразился его внезапным извинениям.

— За что это? — спросил я, остановившись посреди грязного вязкого берега, отодвинув от лица колючие стебли камыша.

— Ну, из-за меня пришлось «Отклик» отдать, — ответил Тимур, низко опустив голову. Поднял дрогнувшую от неуверенности руку, натянул на всклокоченные волосы капюшон. Жалко стало пацана, захотелось обнять его по-отечески, приободрить. Шагнул уже к нему ближе, но жёсткий командный голос Волкова остановил меня.

— Ты не виноват. Это моя вина, что отвлёкся. Не подумал, что они так подло поступить могут.

— Они, в смысле Апостол с Прозрачным, — аккуратно поправил я. — Не забывай, что Лист точно был на нашей стороне.

— В другой раз настороже с ними будем, — пробормотал Серёга, глядя хмуро себе под ноги. Сморгнув, он посмотрел на Тимура с мягкой улыбкой, даже тон стал теплее. — Не вздумай винить себя. Твои руки-ноги куда ценнее, чем какой-то старый детектор.

— Жалко, что артефакт отобрали, — сказал я, оглянувшись таки назад на бункер. Конечно, я уже не увидел его, обзор скрывала поросшая всюду высокая болотная трава. — Ногу Лесорубу придётся лечить тем, что есть…

Само собой, старик расстроился нашим неудачным походом. Ну, лучше уж потерять добытый с трудом артефакт и дешёвый детектор, чем здоровье и конечности. Пока Лесорубу придётся лечить ногу согревающей мазью, коей осталось уже половина тюбика. Но авось она поможет не хуже «Шара» и пенсионер наш вскоре пополнит ряды боевой единицы. А пока, пусть отлёживается…

Сегодня ночью мне снился приятный и светлый сон. Там было уютно, как дома в детстве. Не хотелось выбираться из него. Но стоило утром открыть глаза, как остатки сна растворились в тёмной ночлежке. На соседней верхней койке сладко посапывал Тимур, свесив левую руку вниз. Одеяло сползло с пацана, открыв спину в белой май. В каюте было прохладно, так что я заботливо и осторожно, чтоб не разбудить юного сталкера, укрыл его. Он невнятно застонал, наморщив нос. Пусть дальше спит, малявка.

Натянув спортивные штаны и просунув ноги в тапки, я первым делом поплёлся в туалет. В душевой шумела вода, призывно действуя на мочевой пузырь и заставляя пританцовывать в коридоре. Пытка, к счастью, продолжалась недолго. Наружу выбрался мокрый распаренный Волков в одних трусах.

— Ой, блядь! — я наигранно отшатнулся в сторону. — Не пугайте меня так, товарищ капитан!

— Доброе утро, — долговец мигом насупился, вытирая шею. — Как настроение?

— Запипись! Сам-то как? Температуры нет?

— Конечно нет. Я здоров как бык!

Ну, то, что ты на бычару похож, я не спорю. А вот на счёт здоровья — вчера Серёга чихал на всю баржу, так что стены дрожали. Я ему с Лесорубом говорил, чтоб не торчал в тельняшке на открытой палубе! Закаляется он, видите ли…

Вытеревшись досуха после душа, я надел серую футболку с какой-то бабой и спустился на нижнюю палубу. На кухне вместо Тимура хозяйничал непривычно Волков, и оттуда тянуло аппетитно жаренными гренками. Лесоруб с печальным видом похлёбывал кофе за столиком, вытянув больную ногу. Ни черта ему мазь не помогает. Старик морщился, массируя колено, однако, при моём появлении надел расслабленную маску.

— Привет, как спалось? — Лесоруб отодвинул стул рядом с собой, приглашая меня сесть к нему. — Ты во сне опять бормотал…

— Опять? — переспросил я, плюхаясь на подготовленное место. — Я что, бубню что-то во сне?

— Периодически. Я не вслушиваюсь.

Блин, стыд-то какой. Никогда не замечал за собой, что говорю во сне. Да мне никто о подобном и не сообщал!

В зале нарисовался Волков в спортивных штанах и с голым торсом. В руках осторожно нёс полную тарелку гренок и чашку горячего кофе. Долговец был несказанно доволен своим кулинарным творением. Признаюсь, выглядели они вполне сносно, а от запаха у меня заурчал живот. Сергей сел напротив Лесоруба, поставив посуду на стол и желая нам приятного аппетита. Я тут же схватил верхний горячий гренок, откусил от него с хрустом. Захапал чашку капитана, осушил её одним глотком до половины, чем не хило возмутило долговца.

— Игорь, ты охренел⁈ Я себе его заварил!

— Уй, блин, жадюга! — отставив посудину резким движением в сторону, так что часть напитка выплеснулась за край, я умыкнул из-под носа Лесоруба его кофе.

— Ты извини меня, конечно, — старик нахмурился, наблюдая, как я присасываюсь к его чашке, — но тебе лень задницу поднять и себе кофе заварить?

— Да! — честно и открыто признался я. — И вообще, я ж для нашей базы стараюсь, экономлю. Сами потом будете ныть, что кофе закончилось.

— Правильно «закончился»…

— Да ладно⁈ А вы еще на меня наехали! Иди, завари кофе! Из чего⁈ Из пыли⁈

— Ой, Господи… — вымученно выдохнув, Волков прикрыл глаза ладонью.

— Ладно, не драматизируйте! — я отмахнулся с усмешкой, — о! Как раз вспомнился мне анекдот!

— Прошу тебя, не надо, — капитан вымученно посмотрел на меня, — меня эти твои анекдоты достали уже…

— У тебя просто чувства юмора нету! Так вот. Приходит как-то проститутка к Сидоровичу…

В затылок мне вдруг с треском что-то прилетело. Вскрикнув, я чуть не ударился лбом о стол. Схватившись за голову, я вскочил с места, ошарашенно озираясь. Кто⁈ За что, блин⁈ Так шутку не хотелось слушать?!! Но мои товарищи были потрясены внезапным нападением не меньше моего. Сергей встал со стула сразу после меня, ухватился за его спинку, готовый атаковать противника. Да только в трюме мы были все так же втроём. На полу позади меня лежала маленькая зелёная рация с толстой короткой антенной.

— Это чего такое? — Лесоруб медленно поднялся, вытягивая любопытно шею. — Опять фокусы Азраила?

А чьи же еще? Кто еще мог наколдовать из воздуха предмет, кроме поехавшего создателя пространственной аномалии⁈ В принципе, пора бы уже проявить себя. Три дня он молчал, давая нам хорошенько отдохнуть. Готовил, видать, всё это время новое суицидальное задание.

— Алё, фанатик! — уперев руки в бока, я придирчиво уставился на рацию. — Ты бы мог просто по-человечески сказать, что тебя мои анекдоты доебали? Кидаться-то зачем⁈

— Игорь, осторожней, — сказал Волков, когда я сделал один шаг к рации. Она лежала молчаливым кирпичом, нехило заехавшим мне по башке. До сих пор ушиб пульсирует. Фанатик мог бы и нежнее связаться с нами! И почему рация? Ему радио разонравилось? Или это только для того, чтоб мне по затылку заехать? Сев на корточки, я опасливо тронул железную сетку динамика кончиками пальцев. Сумасшедший сектант «Монолита» мог спрятать в рации любой гадкий сюрприз. Начиная от бомбы и заканчивая крохотной аномалией. Или вообще мини-Удавом. Брр!

— Это обычная рация? — капитан встал справа от меня, наклонившись ниже к «снаряду». Затолкав страх на второй план, я взял находку в правую руку. Гладкий холодный корпус всего с одной кнопочкой для связи и регулятором громкости. Игрушечная, что ли? Повернул рацию тыльной стороной, обнаружив на задней панели нарисованную цифру восемь с двумя точками слева. Или справа?

— Что за фигня?.. — пробормотал Волков, аккуратно забирая у меня из руки рацию. — Восемь?

— А может, знак бесконечности? — спросил я, пожав плечами. — Ну, типа… вы будете заперты здесь навечно!

— Ага, крутое предположение, — нахмурив брови, капитан повертел рацию в руках и вдавил кнопку с тихим щелчком. Из динамика послышались слабые шуршания помех, и прозвучал ровный знакомый голос. Но от него у меня пробежали мурашки по хребту.

— П. Эр. Т… — Азраил вместо привычного весёлого приветствия произносил, словно робот, отдельные буквы. Я переглянулся озадаченно с капитаном, посмотрел через плечо на Лесоруба. Рация продолжала вещать, — В… К. Эр. Эн… П. Эр…

— Эй, Азраил? — подняв рацию ближе ко рту, Волков неуверенно обратился к фанатику. — С тобой всё нормально?

Он не ответил. Повторял одни и те же буквы, делая короткие паузы. От них у меня пошла голова кругом. Какого хера началось⁈

— Игорь, сбегай на склад за блокнотом и ручкой, — шепнул мне Лесоруб, выбираясь из-за стола. Коротко угукнув, я пулей метнулся к лестнице. Взлетел по ней, практически не задев ступенек. Толкнул дверь склада, бегло окидывая взглядом полки. Ё-моё, где я тут блокнот с ручкой искать буду⁈ Тут была и одежда, обувь, инструменты, на гвоздике висел трофейный «Калаш». Большую часть полок занимали продукты. Нашел почти сразу карандаш, сунувшись на среднюю полку с мелким хламом, собранным в кучу. Хватая его, укололся обо что-то, с шипением присосался к среднему пальцу. Я торопился, боясь, что связь с сектантом оборвётся в любой момент. Блокнот искать времени не было, поэтому я хватанул первую попавшуюся под руку книгу. Обложка была яркой, с двумя… обнаженными телами. Это что, «Камасутра»⁈ Откуда она тут? Еще и с картинками! Ух ты, надо будет почитать, полистать эту прелесть!

Таращась на одну из многочисленных иллюстраций, я вслепую помчался обратно в зал. На периферийном уровне слышал, как вещает фанатик из рации и что-то вопит Волков. Я на полном ходу вляпался в стол, очнувшись от созерцания интимной сцены. На короткий момент представил себя и Брелок вместо нарисованных человечков. Хи-хих!

— Это что такое⁈ — долговец возмущенно уставился на книгу, вспыхнув мигом щеками. Не смотря на важный бубнеж из рации, я не мог не позволить себе поизмываться над Волковым.

— Ой, а что такое, товарищ капитан? — хитро ухмыляясь, я помахал книгой перед носом Сергея. — Что вы так зарделись, как девочка девственница? Ах, не может быть! Товарищ капитан, вы?..

— Дай сюда! — Сергей выдернул у меня из рук «Камасутру», продолжая заливаться краской, под моё хихиканье. — Всё у меня было!

— А что это? — погруженный в книгу, я не заметил, откуда в баре взялся сонный Тимур в длинной майке, без штанов. Потирая глаза, он с интересом рассматривал обложку. Смазливая мордашка пацана просияла. — О-о-о, а можно мне потом почитать⁈

— Рано тебе еще, — рассмеявшись, Лесоруб ласково погладил Тимура по лохматой голове. Юное дарование обиженно насупилось, выпятив нижнюю губу. Сергей, теперь не обращая внимания на нашу болтовню, положил книгу с рацией на стол. На белой чистой стороне титульного листа начал выводить буквы, беззвучно повторяя их следом за Азраилом. Получилось «НПРТВКР».

— Подожди, ты не учёл паузы, — я отобрал у Волкова карандаш, опустился ниже его надписи. Прослушал Азраила, отсчитывая про себя секунды в его коротком молчании. Ухмыльнувшись, написал свой услышанный вариант: «ПРТВ КРН».

— И что это? — спросил Тимур, заглядывая в книгу через моё плечо.

— В душе не ебу, мой друг! — распрямившись, ответил я, покручивая карандаш в пальцах. Поехавший фанатик продолжал бормотать, не меняя тона. Начинало действовать на нервы.

— Аббревиатура? — Волков опёрся руками об стол, нависнув над книгой. — ПэРэ… тьфу блин, белиберда какая-то!

— О! ПРТВ! — я щелкнул пальцами, вспомнив что-то из далёкого детства. Случайно прочитанное в книжке и врезавшееся во впечатлительное детское сознание. — Первое российское товарищество воздухоплавателей!

— Что, блядь? — капитана перекосило с моего предположения. — Какие воздухоплаватели в Зоне, Игорь⁈

— А чего? — я пожал плечами, — а КРН это… ну, конец рабочей недели!

— Ага. Поплавали по небу и ура, выходные…

— Нет, ребята, это не аббревиатура, — Лесоруб, не сводя взгляда с надписей, присел на свой стул, — это два слова. Гласной ни одной нет.

— КРН, может, корона? — сказал скромно Тимур, — типа… Против короны?

— Чьей короны? — Волков очень красноречиво, словно на дурачка, посмотрел на пацана, — королевы Англии?

— Портовые краны, — вдруг объявил чётко Лесоруб, выбив у меня полоумные идеи. Слова старика прозвучали громко, заглушив и убрав все посторонние звуки. Я с Волковым и Тимуром изумлённо уставился на пожилого сталкера. А ведь точно, по буквам подходит. И сама копия кранов стоит рядышком!.. Не сразу до меня дошло, что стихли не только наши споры, но замолчала и рация. Спохватившись, Тимур первым указал на неё, раскрыв беззвучно рот.

— У вас полчаса, — объявил скупо Азраил и замолк со щелчком насовсем.

Переглянувшись с Волковым, я, с долгим воплем «бля», рванул к лестнице. За мной с гулким топотом мчался капитан. Хрен его знает, на что именно нам дали полчаса, но надо точно торопиться. Мы не одеты! Мы не готовы! Что за на хер происходит⁈

Вбежав в ночлежку, я схватил свой чёрный комбинезон с тумбочки, впопыхах начал натягивать штаны прямо в тапках. Запутавшись в штанинах, бухнулся с матами на кровать. Волков был куда ловчее меня, несмотря на свои габариты. Влетел в свою форму, как нож в масло. Видны годы внезапных утренних подъемов.

— Я с вами! — в каюту заскочил всклокоченный Тимур, оттягивая стыдливо майку вниз. Пошлёпал босыми ногами по полу, к своим вещам, но был остановлен Сергеем.

— Нет, — твёрдо сказал командир, сжав узкое плечо пацана. — Чёрт его знает, что нас ждёт у кранов. Так что, оставайся в лагере с Лесорубом. И на открытую палубу не высовывайтесь!

Видно было, как парнишка хочет поспорить с Волковым, хочет доказать, что способен на большее, однако, из-за страха перед этой махиной, Тимур стушевался. Опустил голову, шмыгнув носом. Нижняя губа пацана задрожала, он прикусил её, чтоб не пустить слезу обиды. Мне стало его жаль. Я бы сам в его возрасте рвался со старшими в поход. Юность, храбрость и дурость кипят в жопе, ну куда от них денешься? Волков убежал на склад, прикрикнув на меня, чтоб торопился. Я же, с расстёгнутой курткой, подошёл к поникшему Тимуру.

— Ладно тебе! — положил ему руки на плечи, слегка сжал пальцы, — ищи плюсы. Мы там, может, сдохнем, а ты тут живым останешься!

Пацан зыркнул на меня скептически. М-да, такое себе утешение.

— Если будет что-то интересное и относительно безопасное, то я сгоняю на баржу и возьму тебя с Лесорубом, — я застегнул молнию куртки под самое горло, нахлобучил на голову шапку, поправив её, — договорились?

— Договорились, — через паузу ответил парнишка, грустно улыбнувшись, — осторожней там, окей?

— Окей! — я дружелюбно щёлкнул поварёнка по курносому носу. А ведь правда, мы не знаем, что нас ожидает у кранов, Азраил не удосужился объяснить. Идём наугад, в сторону вероятной смерти. Ну, кто не рискует, как говорится!..

У «парадной» двери Волков, сердитый из-за моей задержки, сунул мне в руки дубинку. На себя повесил автомат, распихав по карманам запасные рожки к нему. Рюкзаки традиционно на такие выходы не взяли. В пространственной аномалии они стали бесполезными. Вырвавшись на улицу, Волков хлопнул себя звонко ладонью по лбу.

— Пароль! — воскликнул он, оборачиваясь назад. — Забыли про пароль!

— Да блядь! — я оглянулся к Лесорубу, что уже собирался закрывать за нами дверь. Разведя руками, я выпалил первое, что пришло в голову, — Ахалай-махалай!

— Чего-чего? — старик прищурил глаза, мотнув головой. Не понял, филин дремучий. — А посолидней ничего нет?

— Щас я буду придумывать, вспоминать всякие небоскрёбы с горками! Всё, пока! — махнув Лесорубу на прощание, я нагнал Волкова.

— Ну, с Богом, ребятки, — услышал я напоследок позади, прежде, чем старик закрыл дверь. Удачной охоты бы лучше пожелал, традиционно! Ну да ладно. Авось, обойдётся всё…

До портовых кранов было рукой подать. Всего-то промчаться через камыши, шлёпая по мелким лужам, взбежать по раздолбанной асфальтовой дороге, и мы на вершине. И это одновременно беспокоило меня. Собрались мы, от силы, минуты за три, путь до кранов занял еще меньше, потому как неслись сломя башку. Вопрос: для чего нам дали целых полчаса?

Волков на манер слона прорвался через два колючих куста, зашуршал ботинками по песку. Я с треском проскочил следом за ним, пока ветки не успели толком сомкнуться. И прямо перед моими ногами разверзлась земля. Спасла реакция — я отскочил назад, налетев спиной на колючки. Вынырнувший из песка земляной паук щелкнул жвалами пустоту. Помня прекрасно первую встречу с подобной тварью, я моментально вскипел. Сорвал с бедра дубинку, распрямляя её одним махом. Мутант зашипел, присел на длинные раскоряченные лапы. Прыгнул, метя мне в шею, и получил точный удар по уродливой башке. Взвизгнув, паук плюхнулся с глухим ударом на живот, контуженный дубинкой. Не давая ему опомниться, я крепко приложил его еще несколько раз. Голова у него была мягче, чем покрытая панцирем спина. Вереща, мутант приподнял передние короткие лапы, пытаясь закрыться от меня. Заелозил на месте, зарываясь в землю. Нет уж, козлина! Меня не поймал, Серёгу не поймал, а кого-то менее удачливого можешь утащить за собой!

Бросив дубинку, я вцепился голыми руками в короткую шею паука. Поцарапал кожу о соединение пластин. Потянул на себя, вытягивая чудовище назад из зыбучего песка. Жвала истерично защёлкали, измазанные тягучим прозрачным ядом. Передние лапы царапали по рукавам плотной куртки, не причиняя ей вреда. Остальные конечности с невероятной скоростью завертелись, застучали по моему корпусу.

— Переверни! — рядом возник Волков, с поднятым «Калашом». Пузо у пауков слабое место, я помню! Повернувшись боком к долговцу, я отшвырнул от себя мутанта. Упав на спину он дёрнулся, чтоб вскочить на многочисленные ноги, но не успел. Короткая автоматная очередь распотрошила живот. В разные стороны брызнул зелёный фонтан, попал мне на штанину. Судорожно передёрнувшись с высоким вскриком, паук скрутил лапы на развороченном пузе и, наконец, издох.

— Ты как? — на выдохе спросил капитан, опуская автомат.

— Нормально! — я подобрал с земли дубинку, теперь решив не выпускать её из рук. — Гадость какая…

— Тогда вперед! — окончив на этом разговор, капитан рванул к взгорку, к внезапно вылезшей из песка асфальтовой дорогой. Бросив презрительный взгляд на дохлого мутанта, я последовал торопливо за напарником.

Поднявшись на площадку маленького порта, я поравнялся с застывшим напряжённо долговцем. Рация в моём кармане таинственно молчала. Тишина была и вокруг, рядом с исполинскими кранами. Они походили на огромных железных жирафов на кривых четырёх лапах. С морды каждого на толстом тросе свисал застывший крюк. Ветер на вершине усиливался в разы, норовил заползти за шиворот, покачивал сухие ветки одинокого деревца росшего перед деревянной хибарой. Из-за её угла сиротливо выглядывал грузовик с синей потёртой мордой. Позади него стояли три дырявых контейнера. Кострище между ними давно погасло и валялось чёрной холодной грудой.

— Так… — я посмотрел на Сергея, надеясь на его умные мысли, — и чего делаем?

— Осмотреться надо, — ответил долговец, подняв взгляд на шею первого крана, — только из-за паука нас сюда не могли отправить.

— Лады, — я кивнул, покручивая левый ус, — давай первым делом проверил эту развалюху? Уверен, туда что-то явно запихали.

— Логично, — капитан кивнул мне. Упёр приклад «Калаша» в плечо, чуть согнул спину и бочком двинулся к трухлявому домишке без окон. Я держался позади долговца, крепче сжав дубинку. От неё будет мало проку, если внутри нас ждёт засада «охотников». С каждым шагом идея прийти сюда казалась мне всё более дурной. А если, правда, там какой-то пакостный сюрприз? Намного хуже, чем страшная девка из колодца⁈ Нет, мне тут определённо не нравится! Что-то не так здесь!

— Серёга… — шепнул я и скривился от скрипнувшей половицы на веранде. От неё лишь название осталось — между деревяшками в стенах огромные щели, что руку просунуть можно, в потолке видно небо. Волков шикнул на меня, встав перед плотно закрытой дверью. На ней, прикреплённый ярко-красной пипкой, висел альбомный лист с детским рисунком. Почти всю белую площадь листа занимал криво нарисованный человечек в длинном коричневом халате или плаще. Полулысая голова, крохотные глазки-точки и короткая борода. Одна рука у него поднята, указывая куда-то, другая была согнута. Судя по выражению овальной физиономии, человечек был доволен жизнью. Над ним чёрным фломастером выведены всего два коротких слова: «Кто я?».

— Это что? — долговец аккуратно сдёрнул рисунок с двери, протянул с недоумением мне.

— Вообще-то, не «что», а «кто», — со смешком поправил я, щёлкнув пальцами по листку, — написано же.

— И кто это? Гном какой-то? Или персонаж из мультфильма какого?

— Что-то я сомневаюсь, что Азраил будет спрашивать у нас за мультяшки. Как бы их куча, все в детстве не пересмотришь. — Я еще раз окинул взглядом рисунок, повертел его, надеясь заметить подсказку под другим углом. — А может быть… это Сидорович?

— Серьёзно? — Волков выгнул одну бровь. — Где ты тут Сидоровича увидел? Этот худой как!..

Долговец оборвал сам себя. В груди у меня похолодело от низкого клокотания за дверью. Нечто со стуком о деревянный пол, переступило с ноги на ногу. Вот тебе и очередной сюрприз от Азраила. Знал же, что с ним ничего просто не бывает! Не сговариваясь с Волковым, мы оба медленно попятились из веранды. Внутри дома что-то завозилось, низким басом замычало. Интуиция панически взвыла сиреной в голове, только я ступил на пыльный асфальт. Развернувшись, я бросился к крану, к его ржавой лестнице у кабины водителя. За спиной грохнуло, будто домик разворотило взрывом. По спине и затылку мне тюкнулась пара некрупных щепок. Не сдержав любопытства, я обернулся, пробегая мимо железной ноги крана.

Входной двери халупы вместе со стеной и верандой уже не было. Вместо них зияло одно огромное окно. Ошмётки кривого дерева валялись веером перед домом. Над ними высилась мрачная массивная фигура тарка. Опустив низко голову, украшенную беспорядочными острыми рогами, мутант шаркнул передним копытом по асфальту. Тонкий хвост с зазубренным концом мотался из стороны в сторону.

— Еба-а-а-а-ать! — заорал я в панике. Налетел больно на опору крана, чуть не свалившись на пол. Весь прикованный вниманием к тарку, я не заметил, куда делся Волков. И не подумал о нём в ту секунду, как встретился взглядом с налитыми кровью глазами мутанта. А долговец умчался к контейнерам. Встав перед остатками старого костра, Сергей что-то выкрикнул невнятно и пальнул двумя одиночными по зверюге. Оба выстрела просвистели мимо тарка, но зато отвлекли его от меня. Мотнув головой, тарк привстал на задние ноги с рёвом, достающим до самого нутра. Ударил копытами по асфальту, содрогнув землю, и переключился на капитана.

— Серёга! — заорал я, подсознательно понимая, что с тарком он один не справится.

— Наверх! — гаркнул он мне в ответ, заскочив за железный бок контейнера. Едва успел спрятаться за скудным укрытием, как мутант, со старта взявший нехилую скорость, влетел в контейнер. Со страшным скрежетом рога пропороли металл, уродуя его кривыми дырами. Тарк всхрапнул, напрягая шею. Дёрнулся в попытке выдернуть застрявшие ветви рогов. Волков, оббежав здоровенный ящик вокруг, высунулся из-за угла, пустив короткую очередь по гладкому боку зверя. Боль придала тарку сил, заставила вырваться из ловушки, обломав пару отростков. Ревя на манер лося, он кинулся за долговцем. Клацнул зубами, не успев поймать его за ворот куртки.

— Серёга беги!!! — орал я, притоптывая от волнения на лестнице. Стискивал в пальцах рисунок, нещадно мял его. Хотел броситься на помощь Волкову, но сдерживал себя, понимая, что со своей дубинкой погибну сразу же. Я мог только скакать и вопить слова поддержки, как-то отвлекать тарка на себя. Но мутант выбрал себе другую добычу и упорно преследовал её.

Волков заскочил под грузовик, успев спрятать ботинки от ударивших возле них копыт. Раздувая ноздри после ранения, тарк покрутился возле кабины грузовика. Опустил морду, заглядывая под неё. Щёлкнул зубами, надеясь ухватить человека за одежду. На правом его боку отчетливо виднелись три дыры, поливающие смоляную шкуру кровью.

— Эй, сука! — крикнул я, топнув по грохочущим ступеням. — Сюда иди, корова!

Мутант меня теперь вовсе игнорировал. Волков под грузовиком интересовал его больше, чем вопящий в пустоту наёмник. Ну да, он же оскорблений не понимает!

— Алло, воздухоплаватель, — я дрогнул от скептичного голоса из рации. В кой-то веки был рад Азраилу. — Кто изображен на рисунке?

— Что⁈ — я глянул на торчащую из нагрудного кармана чёрную антенну, — вот прямо щас, блядь, я должен угадывать⁈

— Да, прямо сейчас, — с закипающим раздражением ответил фанатик, — если хочешь, чтоб долговец выжил.

Как в устрашение слов монолитовца, мутант попятился назад, и с разбегу впечатался в водительскую дверь, пробив её насквозь. Грузовик покачнулся, под ним что-то заорал Волков.

— Блядь… — потерев рот тыльной стороной ладони, я поднял рисунок на уровень глаз. В ушах стучало бешено сердце. — Ну, кто это⁈ Я сука не знаю! Гномик⁈ Сидорович⁈

— Игорь!.. — испуганный крик Волкова отвлек меня. Тарк, опустив голову, запустил рога под коробку кузова. Расставил ноги пошире, чтоб перевернуть грузовик. Упорная скотина!

— Так блин!.. — я сполз на ступеньки, не в силах держать себя на ногах. Снова уставился на проклятый рисунок. — Полулысый, в плаще, с бородкой… Одна рука поднята, другая типа согнута в локте… Это чё, типа Ленин, что ли⁈

— Та-дам! — отозвался тут же из динамика Азраил, в знакомой радостной манере. — А крику-то было!

— Серьёзно⁈ — вспылил я, окончательно сминая альбомный листок. — Какой долбаеб додумался нарисовать так!..

Договорить гневную тираду мне не позволили. Опора ступенек исчезла из-под ног. Заорав, я провалился в пустоту, сомкнувшуюся над головой густой белой пеленой. Приземление было жестким и болезненным. Тюкнувшись задом об асфальт, я обиженно крякнул. Выпустил из руки дубинку, со звоном и дальним эхом стукнувшей по ровной поверхности.

Вокруг меня ничего не было. Одна белая густая пустота. Тихая до звона в ушах. Острое чувство дежавю резануло по мозгам. Впилось острыми когтями страха в сердце. Только не опять… Не надо этого! Я быстро вскочил на ноги, не сразу обратив внимание на боль в ушибленных ягодицах. Не веря и боясь издать лишний звук, я прижал ладонь ко рту. Выпустил с сипением воздух из ноздрей в оставшиеся пальцы на руке. Покрутился в одну сторону, в другую. Нет, это всё было реально… Я снова оказался в тумане! В стране своих кошмаров!..

Голову изнутри начинало печь от возрастающей паники. Дыхание участилось с ускорившимся сердцебиением. Как живой перед глазами встал Тайга, а позади него мерзкое чудовище. Лохматое, с кучей ног! Хватает бедолагу, вонзает зубы в живот, вытаскивает наружу внутренности. Он извивается в тщетных попытках вырваться, кричит до срыва голоса. А я не могу прервать его пытку.

— Бля-а-а! — сжав виски пальцами до боли, я крепко зажмурился, стараясь прогнать ненавистное воспоминание. Стукнул себя два раза кулаками по черепушке. Глубоко вдохнул, задержав дыхание. Надо успокоиться! Паника никогда пользы не приносила! Медленно выдохнув, я опустил трясущиеся руки. Вроде немного отпустило. Всё. Теперь надо разобраться со своим положением.

Присев на корточки, я покрутил головой по сторонам, осматривая кусочки асфальта, выглядывающие из тумана. Его облака почти проглотили мою дубинку, оставив только блестящий кончик. Переместив вес тела на одно колено, я дотянулся с места до потерянного оружия. Крепко стиснул дубинку в левой руке, медленно распрямился. Белая тишина одновременно напрягала, но так же и была залогом короткой безопасности.

— Серёга? — шепотом позвал я. Услышать ответ долговца я не сильно надеялся. Снова я был один. И Азраил, паскуда, молчит! Так… а вдруг он отправил меня в самую первую «Клетку»? Хер его знает для чего, он же поехавший! Например, развлечь своих зрителей. В любом случае, надо двигаться. Стояние на месте ни к чему не приведёт. Хотя нет! Приведёт оно здоровенного человека-паука! И лучше я тогда себе башку дубинкой проломлю…

Я сделал осторожный шаг вперед наугад. Попробуй здесь еще понять направление и ориентиры. Ни ветра, ни звука. Я заставлял себя идти, стискивая челюсти, и будто так сдерживал в себе страх. Приподнял руки, как если бы шёл в кромешной черноте. Считал, слабо шевеля губами, свои шаги. На седьмом носок ботинка упёрся в низкий бордюр. За ним стелился мягкий газон зелёной травы. Ага. Ну, куда-то я пришёл! Взяв теперь направление вправо, я прошёл с метр вдоль газона. Туман обрисовал длинную тёмную фигуру, и у меня больно дрогнуло сердце в первую секунду. Всего лишь фонарный столб. Под ним кучка раздавленных консервных банок и сожжённые клочки советских газет. Странная какая картина.

— Игорь…

Внутри у меня все сжалось от нахлынувшего холодного ужаса. Слабый голос прозвучал у меня за спиной, пронзив меня, как стрела. Я застыл статуей, боясь вдохнуть и сморгнуть. Больше ничего не говори. Молчи блядь! Ебучая иллюзия!

— Игорь, посмотри на меня…

Против своей воли я обернулся. Медленно, мучительно, борясь с собой и всё же… желая увидеть её. Голос Брелок звал с невыносимой мольбой. В трёх метрах от меня, утопая спиной в тумане, стояла Вероника. Не в монолитовской форме, а в одеянии мёртвого анархиста. Такой я видел её в последний раз. Совсем как настоящая! Руку протяни и дотронешься! Почувствуешь её тепло. Но нет, не она это. Злая иллюзия… Я укусил до крови внутреннюю часть губы, заставляя себя отвернуться от девушки. Не получается. Глаза как приклеили.

— Игорь… — снова позвала Брелок, призывно протянув ко мне руку, — иди ко мне…

— Нет, — твердо сказал я, сам удивившись такому тону, — ты не настоящая.

— Игорь, посмотри на меня, — голос её обиженно дрогнул. — Посмотри!.. Посмотри, что ты сделал со мной!

По внутренней части пёстрых штанин, начиная от промежности, побежали багровые пятна. Вытекли струйками через ботинки на асфальт. Брелок сделала шаг вперёд по натёкшей луже крови. Лицо её быстро окрасилось в мертвенно серые цвета, губы и область под глазами почернели. Желудок мне скрутило от страха, в горле встала заглушка, мешающая вдохнуть. Я попятился от копии Вероники в ответ на её приближение.

— Посмотри! — горестно воскликнула Ника, окинув себя жестом. — Что ты наделал⁈

— Уйди блядь!.. — хотел уже вспомнить молитву «Отче наш» и изобразить пальцами распятие, но пятка споткнулась о бордюрчик. Неуклюже взмахнув руками, я шлёпнулся задом на мягкую травку. Хоть тут повезло. Отвел от лже-Брелок всего на секунду взгляд, как она бесследно исчезла. Вокруг снова была мёртвая белая пелена. Снова я был один. И хвала Зоне!

— Чё, сука, ржёшь, да? — проворчал я, поднимаясь неторопливо на ноги. — Я знаю, что ржёшь! Пидарас, блядь… Ты и твои братики! Слышишь, Азраил?!!

Не удержавшись, я заорал последние слова в туман, разведя руки. Запоздало в голове протрещала сирена, что лучше держать язык за зубами. Не из-за местного «божка», а из-за паукообразной сволочи. Уверен, на все сто процентов, что Азраил запихал сюда парочку особей. Узнать бы у него подробней, откуда взялись такие красавцы, и как он их изловил. Потом. Когда выберемся из тумана живыми.

Эмоции сходили на нет, сердцебиение успокаивалось. Мне пришлось дать себе минуту постоять, подышать, чтобы взять себя в руки. Стук в груди и шумящий гул в ушах немного поутих, и мне вдруг показалось, что я услышал чьи-то голоса. Неразборчивые, заглушенные стеной тумана. Настоящие ли? Или опять иллюзия? Пока не проверю — не узнаю. На сколько я помню, огромные пауки не могли разговаривать, так что там могут простые люди. Вопрос только, какие?

Подняв руку с дубинкой выше, я прошёл мимо фонарного столба навстречу голосам. Дрогнул, когда в тумане появились прямоугольные очертания выше меня. Обычная телефонная будка с выбитыми окнами. Позади неё белые облака заметно темнели. Асфальтовая дорожка отделялась от основной и вела, как я подумал, к многоэтажному зданию. Изучать я его не буду. Нет пока надобности. Зато заглянул на всякий случай в будку. Ничего кроме крошек стекла на полу не нашел. Голоса тем временем повысили тон. Я смог даже различить парочку матерных слов. Настроение приподнялось, появилась надежда, что я встречу живые души. Я слегка ускорил шаг, притормаживая сам себя опасением, что это может быть ловушка.

— Не, ну ты глянь на него, а⁈ Какое вообще твоё дело⁈ — узнав в недовольных восклицаниях долбаного анархиста Прозрачного, я, честно, обрадовался. Да хотя бы и он! Я буду не один! Если конечно, он настоящий…

— Я прошу тебя пока что по-хорошему, замолчи! — во втором человеке я распознал Пророка. Помню его практически хладнокровным, что даже нарёк его фанатиком «Монолита», а тут он так голосок повысил!

Преодолев бегом с десяток шагов, я выскочил к ним из объятий тумана. Двое сталкеров стояли посреди белого моря, в компании мутировавшего кота. И если на их фоне мохнатый воришка артефактов смотрелся как познавший целиком дзен, то сталкер со свободовцем, судя по их виду, желали друг друга порвать голыми руками. Глаза горят, кулаки крепко сжаты. Чего это их так разгорячило? Особенно Пророка. Его бедного аж мелко колотит! У меня появилось нехорошее подозрение, что это ненастоящий кошатник. Какой-то он агрессивный! Либо же Прозрачный умудрился вывести бедного парня из себя. Я пока что остался стоять в сторонке, наблюдая за разворачивающейся драмой. Только Кахир, заметив меня, как бы приветливо наклонил голову в бок, прикрыв глаза.

— Да чё ты мне сделаешь, глиста вертлявая⁈ — анархист оттолкнул от себя Пророка так что тот попятился на пару шагов назад. — Чё ты можешь, а⁈ Ничего не можешь! Тебя вообще надо из нашего бункера выгнать! Подстилка монолитовская!

— Заткнись или я за себя не ручаюсь! — зашипел Пророк в свой модный шарфик, не хуже Кахира. Так, всё, пора прекращать балаган, а то, в самом деле, начнётся смертоубийство!

Я громко кашлянул в кулак, мигом обращая на себя внимание. Оба парня отступили друг от друга, быстро теряя интерес к спору. Анархист тут же скуксился при виде меня. Да, парень, я тоже несказанно счастлив от встречи с тобой! Ублюдок «Свободный».

— Водяной? — Пророк бросил внимательный взгляд на своего кота, и только после шагнул мне навстречу, сказав с облегчением. — Не поверишь, но я рад тебя видеть!

— Я тоже, — ухмыльнувшись, я крепко пожал протянутую ладонь. Доканал его свободовец шумный. — Видели чего страшное тут?

Парочка, не считая кота, что начал флегматично вылизывать яйца, переглянулась между собой. Прозрачный кисло скривил рот и как-то стыдливо потупил глаза. Понятно. Видел.

— Да, всякое, — коротко ответил Пророк, лениво оглядываясь по сторонам. Они с котом странно похожи. Мутант ушастый сидит с видом, что ему на всю округу насрать, да и во взгляд его хозяина вернулся знакомый мне полный пофигизм. Серьёзно, этот Пророк больше на фанатика Монолита смахивает, чем Багира с Брелок! Может он, реально, один из них? Уточнять я, конечно, не буду. Не хочу по морде получить.

— Ты один?

— Волкова потерял где-то тут, — честно признался я Пророку. — Мы были у портовых кранов, подрались с тарком, разгадали загадку с рисунком, и меня сюда швырнуло. Ну а вы чего? Как сюда попали? Где Лист с Апостолом?

— А тебя ебет⁈ — Прозрачный мигом окрысился, сжав крепко кулаки. Хвала всем бабам Зоны, что автомат был у Пророка, иначе этот свободовец нас бы построил, как те «охотники» у полустанка. Он же неадекват полный! На возгласы парня, Пророк прикрыл глаза, шумно вдохнул носом, пытаясь держать себя в руках. Реально, где Лист⁈ У него так феноменально получалось заткнуть это «зелёное» недоразумение!

— Успокойся, пожалуйста, — мягко произнёс Пророк и, не давая своему напарнику сказать еще пару гадостей, ответил на мой вопрос, — Лист остался сторожить бункер, Апостола мы также потеряли в тумане. Наше испытание было у старой церкви. Там на нас напала рогатая ло…

Речь сталкера оборвала дальняя автоматная очередь. Мы все повернули головы на звук, но он вдруг раздался в другой стороне и, кажется, значительно ближе. Затем левее и дальше.

— Это что такое? — отчего-то шёпотом спросил Прозрачный.

— «Охотники»?.. — предположил я, нервно покрутив в пальцах дубинку. — Напали на кого-то?

— С двух сторон и разом? — напряженно спросил Пророк и тут же присел от внезапно грохнувшего взрыва. Так, это уже ни хрена не весело! Я сам машинально пригнулся, прикрыв голову от ожидаемых осколков. По звуку — рвануло что-то близко. И после невидимого взрыва началось что-то страшное. Нас окружило какофонией пальбы, беспорядочных криков, свист над головой и разрывы снарядов. Как будто мы оказались в горячей точке, где идет самая настоящая война!

— Ебаный рот! Что происходит⁈ — проорал Прозрачный, пытаясь перекрыть мешанину звуков. Пригнувшись, он бочком подобрался ближе ко мне с Пророком. Кошатник, припав на колени, прижал к себе перепуганного Кахира, закрывая собой от бестелесных пуль. Мутант трясся от ужаса, вытаращив огромные серо-зелёные глаза. Помалкивал, в отличие от происшествия у Генераторов, когда он выл сиреной. Хозяин его, кажется, был не менее напуган. Тёмные, почти чёрные глаза уставились бессмысленно перед собой, из-под шарфа слышался тихий шёпот.

— Пророк? — позвал тихо я, осторожно тронув сталкера за плечо. Ноль реакции. Так, а не иллюзия ли это всё? И не принадлежит ли она кошатнику?

Канонада вся разом стихла. Будто на нас надели плотный колпак. Я слышал только нашу тихую возню, напряжённое пыхтение и шуршание одежды. Всё? Закончилось представление?

— И чё это было? — с напускным храбрым пренебрежением спросил Прозрачный. — Опять эти галлюны? Пророк! Ты чё там, обоссался, что ли⁈

Хотел я послать уже ненавистного анархиста далеко и надолго, но белая округа многоголосо и жестоко засмеялась. Так громко и внезапно, не хуже самого первого взрыва. Внутри у меня всё покрылось ледышкой и разорвалось на мелкие осколки от какого-то суеверного страха. Подобный я испытал в проклятущей деревне с её чёрными призраками.

— Да ёжкин ты свет! — пробормотал я сквозь зубы, вертясь на месте, сидя на корточках. За стихшим смехом я услышал жалкие поскуливания и низкий вой напуганного Кахира. Пророк, вместо того, чтоб схватить автомат и светить дулом по разные стороны, прижал своего питомца теснее к себе. Что-то бормотал ему, убаюкивая, как собственное дитя. Только я да Прозрачный были в боевой готовности. Ну, как готовы? Я с дубинкой, анархист с голыми кулаками! И уже про него можно сказать, что обоссался. Глаза бешено распахнуты, веснушки проступили ярче на побелевшем лице. Встретившись со мной взглядом, свободовец вскинул руку и крикнул тонким голоском:

— Сзади!

Я тут же обернулся, подняв дубинку в попытке защититься от чего-то неведомого. Облака тумана выпустили из себя грузного мужчину в потрёпанном сером комбинезоне, с темными пятнышками. На голову наброшен коричневый капюшон, с эмблемой, какую знал, наверное, любой сталкер в Зоне — знак атома. Грёбаный «Монолит»! Вас тут только не хватало для полного счастья! В правой руке сектант сжимал длинный нож с широким лезвием на деревянной рукояти. Подняв его над головой, фанатик оскалил рот в злой триумфальной усмешке.

— Слава Монолиту! — закричал он с хрипом. Ему со всей сторон ответили пока еще невидимые из-за тумана «братья». Тут мне стало совсем дурно, что сдавило горло. А это точно иллюзия⁈