Клетка Удава

Глава 19

Старик вышел из тумана, и я спешно отвернулся, закрыв глаза. Крепко сжал дрогнувшие кулаки. Молчу. И он молчит. Ощущаю чётко на себе его пристальный взгляд. Не хочу это видеть. Не хочу! Какого хуя опять это происходит со мной⁈ Опять психопаты монолитовцы развлекаются⁈ Окей, раз вы так настаиваете!

Я открыл глаза, взглянул сурово на мужика из тумана. Он был теперь не один, стоял в компании еще троих. Вот они, блядь, слева направо! Тимур, Лесоруб, Лист и Прозрачный! Стоят и пялят на меня замутнённые по-мертвецки глаза. Кожа у каждого серая, с синюшными пятнами на щеках и у рта. Ворот курток специально одёрнут вниз, чтоб показать мне длинный уродливый порез на горлах. Кусочки рваной кожи трепыхались при шуршащем вдохе и выдохе на раскрытой ране Тимура. Губы Прозрачного подёргивались, из правого уголка вытекла густая, почти чёрная капля. Все четверо просто смотрели на меня, словно ожидали чего. Ответа какого? Или вопроса? Чего хотят?

— Ну? — спросил я, уныло ухмыльнувшись, — зачем пришли? Хотите мне предъявить претензию, что я вас бросил и не спас? Извините, парни, не смог бы в любом случае. Меня бы с вами за компанию порезали… Ну скажите хоть что-то, чего смотрите?

— Мёртвые не говорят, — сказал шёпотом Лесоруб, зашипев сдуваемым шариком. Голова его покачнулась, свалилась вниз к ногам. Покатилась по пыли ко мне, замерла в полуметре, стукнувшись лбом о выступающий камушек, и уставилась прямо на меня с осуждением. Меня пробила дрожь. Стоило не малых усилий сдержать морду равнодушным кирпичом. Поганое начальство «Монолита» смотрит, уверен, что смотрит! Язык проглочу, но не стану визжать от ужаса, не получите такого удовольствия!

— Ну и на хуй ты тогда заговорил, Колобок? — безразлично проронил я, глядя в ответ на пустые глаза старика. — Вы бы лучше кого из наших сюда привели, или указали, куда мне ползти! Больше б пользы было, честное слово!

Тимур медленно поднял руку, прижал указательный палец к сухим губам. Хрен знает, чего этим хотел донести до меня. Что с ними нельзя разговаривать или мне вообще шуметь нельзя? Уточнить у иллюзии я не успел. Все четыре живых трупа и голова Лесоруба, растворились вместе с рухнувшим к земле туманом, как огромные театральные портьеры. На меня сразу свалилась гамма звуков и запахов: разномастная стрельба, невнятные крики, ароматы строительной пыли и удушливая вонь жжёной резины. На улице ни одной живой души кроме меня. Ни Удава, ни пауков и «дикарей» с «охотниками». Весь движ переместился в «Коопторг». Мелькали с грохотом вспышки стрельбы внутри тёмного здания, из огромного окна на первом этаже валил густой чёрный дым. Кто и что там запалить мог? Всё ли с нашими в порядке? Блядь, всё по одному месту пошло! Зато Азраил, мразь, радуется! Шоу как раз для него!

Громкий взволнованный лай раздался сверху, из уцелевшей части дома. Саян! Очухался, братишка! Как добраться до тебя, или тебе, наоборот, ко мне спуститься? От подъезда осталась беспорядочная груда бетона, рухнувшие стены открыли вид на полупустые квартиры. Но самое странное, что большая часть блоков выстроилась в длинную крутую горку, положив толстенный ржавый болт на законы физики. Если б Азраил хотел убить меня с Апостолом, просто бы завалил обломками дома, а не выстраивал такой дикий аттракцион. Потерявшийся казах оказался неподалёку, с другой стороны от «горки». Он, в отличие от меня, смог подняться и сделал в мою сторону пару неловких пьяных шагов, хромая на левую ногу. Приземление у него, видать, было не менее жёсткое. Подбородок в серой пыли, правый глаз прикрыт и его веко залепила натёкшая со лба кровь.

— Дружище, ты как? — спросил слабо я, — сможешь мне помочь встать?

— Да… — ответил Апостол и зашёлся в сухом кашле, согнувшись пополам. Надеюсь, просто пылью поперхнулся, а не поломал рёбра, как я.

С шуршанием осыпалась груда обломков под основной горой, и часть наклоненных плит съехала ниже. Сталкер, испугавшись нового обвала, неуклюже отошёл в сторону. Запнулся слепо за торчавший штырь арматуры, взмахнул руками, чтоб сдержать равновесие, и выругался на непонятном мне языке. Родной, наверное, вспомнил. И хорошо, что он успел отойти. Из-под раздвинутых бетонных плит высунулась взлохмаченная пыльная голова паука-мутанта и четыре когтистых пальца. Защёлкав восстановленными зубами, монстр сгрёб когтями мелкий мусор, оставляя кривые борозды на земле. Налитые кровью глаза, но уже вполне зрячие, переместились с меня на Апостола и обратно. Неприятно как. Особенно, когда эта тварь застряла под обломками всего в паре метрах от тебя!

Мрачно глядя на мутанта, Апостол обошёл его по широкой дуге. Присел возле меня на одно колено, и я крепко приобнял его за шею. Стиснул плотно зубы, но всё равно не смог сдержать стона, поднимаясь на ноги. От рези в груди вновь перехватило дыхание. Но, стоит отметить, что боль показалось куда меньше. Артефакт, похоже, действовать начал. Апостол, хромая всё сильнее с каждым шагом, подвёл меня к обочине дороги. Осторожно усадил на низенький бордюрчик и уселся рядом сам, шумно выдохнув. Теперь-то злобная лохматая тварь была на достаточно безопасном расстоянии, но и вылезти у неё всё равно не получается. Слишком плотно засыпало сверху, может только шипеть, да мотать головой.

— Надо как-то внутрь попасть, — я поднял взгляд на последний этаж дома, где, по моим прикидкам, было наше снайперское гнездо. Лай собаки прекратился, а стрельба в «Коопторге» стала куда реже. Внутри у меня всё сжималось от волнения. — Давай попробуем в целый подъезд зайти, оттуда по чердаку или крыше попасть в нужный нам… Понимаешь меня?

Апостол не издал ни звука, даже не пошевелился, что я расценил как отрицательный ответ. Придётся ему рукой маршрут указывать, когда пойдём. Дам только ему отдохнуть немного. Позвать бы Нику и Багиру на помощь, да только громче полушёпота говорить не могу, сил нет. Сможет ли Апостол до них докричаться? Поймёт ли, чего я прошу? Нет, это куда сложнее, чем просто попросить его идти, времени много отнимет. Эх, был бы автомат у меня, я б просто в воздух пару залпов выпустил! Так бы точно нас заметили.

— Дружище, нам туда нужно, — я указал сталкеру на крайний пятый подъезд, потому как у четвёртого рухнул козырёк и, похоже, заблокировал дверь. — Давай пойдём туда.

— Айдахар… — пробормотал Апостол себе невнятно под нос, медленно приподнявшись с холодного сиденья. Смотрел он как-то странно мимо меня, в сторону дома. Отступил назад, перешагнув через бордюр, и произнёс громче взволнованно, — Айдахар!

Словно на его зов из-за ровной стены пятиэтажки, на уровне второго этажа, выглянула чёрная собачья морда. Провернула в разные направления две пары жёлтых глаз и уставила все прямо на нас. Из пасти с криво торчащими зубами вывалился длинный змеиный язык. Дыхание у меня перехватило в горле. Сука, припёрся так вовремя! Чего тебе по городу не гулялось⁈ Апостол оставил меня, попятился, согнув спину, не то в страхе перед Удавом, не то в благоговении перед своим хозяином. У меня от макушки до самых пят пробежала холодная дрожь. Я под взглядом монстра как под лучом прожектора на военной вышке. Высвечен в ночи со всех сторон и деваться больше некуда. Помощи не будет!

Зашипел и завозился активней под завалом паук. Смог почти до локтя высунуть руку, с обломанными до мяса когтями. Челюсть его защёлкала, выбивая дробь, вместе со стрёкотом сверчков. Шухов отвлёкся на него, паук выиграл для меня бесполезные пару секунд. В один длинный стремительный прыжок Удав оказался над горой обломков, грохнув тяжёлыми лапами по бетонным осколкам, подняв тучи пыли, что даже до меня мелкая крошка долетела. Зажал между зубов всклокоченную макушку мутанта и лёгким движением вырвал голову из шейных позвонков. Помотал её влево-вправо, прямо как Саян, когда игрался с мячиком, и швырнул через всю площадь. Оторванная башка, с развевающимися на ветру длинными волосами, пролетела до самого «Коопторга» и выбила собой окно вместе с рамой. Вот мужики внутри, наверное, охренели от такого подарочка. Если живой кто остался. Я не слышу более никаких звуков. Ни стрельбы, ни криков, ни желанного лая своего пса. Только пыхтение в широко раздуваемых ноздрях Удава.

— Добегался, кролик? — с хриплым смехом эта махина поворачивается целиком ко мне, задев лысым хвостом торчащий вертикально обломок стены, свалив его окончательно. — Обидно, да?

Чего я ему ответить мог? Язык прилип к пересохшему нёбу. Я лишь смотрел, не шевелясь, как этот хищник неторопливо приближается ко мне, наслаждаясь ужасом. Да, конечно, мне обидно! За кучу наёбов от Азраила, за потери друзей, за то, что сойду с ума в шаге от спасения. Хотя, был ли этот шаг реален, а не очередной обман?

— Стой! Не трогай его!

В дыре на четвёртом этаже маячил алхимик. Я не видел издали выражение его лица, но уверен, что он глумливо улыбается. А рядом с ним стояли Брелок и Багира. Почему-то оба без оружия. Наверное, Азраил, сука, тоже отобрал у них стволы, чтоб не шмальнули по нему со злости. Услышав требовательный крик Вероники, Удав остановился совсем рядом, шумно и горячо выдохнув мне в лицо. Выгнул длинную шею, посмотреть себе за спину и наверх. Я видел, как Ника махнула рукой, кажется, пытаясь ударить Азраила, но отшатнулась назад, столкнувшись с невидимой преградой.

— Мастер, спасите его! — закричала она в установившейся зловещей тишине. — Прошу вас! Я уговорю его пойти с нами в братство! Молю, заберите его оттуда!

— Интересненько, — Шухов поднял голову выше, наклонил её слегка в бок, разглядывая любопытно Брелок. — Этого тебе не хватало для шоу, да Азраил? Драма двух влюблённых?

— Ошибаешься, — громко произнёс фанатик, важно заведя руки за спину. — Это наказание за все его прегрешения! Я заберу его в «Монолит», но это будет уже совсем другой человек. Чистый, спокойный и верный нашему делу. Так что, приятного аппетита!

— Не-е-ет! — горестно закричала моя Вероника, упав на колени перед Азраилом. Сердце мне сдавило не от страха за себя, а от жалости к девушке. Это слишком жестоко по отношению к ней! Какая же ты мразь, Азраил!

— Ну, как пожелаешь, — хмыкнул Удав, обернувшись обратно ко мне, широко распахнув четыре жёлтых глаза. — Ням-ням!

Бля-а-а-ядь! Огромная распахнутая пасть медленно надвигалась на меня. Обдавала горячим дыханием-паром, с кучи клыков на асфальт капала вязкая слюна. Я как смог, с окоченевшим телом, отклонился назад, протестующе громко замычал, закачавшись на месте. Впился больно ногтями в каменный бордюр, напряг ноги, пытаясь оторвать задницу хоть на сантиметр от сиденья. Бесполезно! Шухов, мразь, не даёт! Сука! Я не хочу становиться слюнявым дебилом! Не хочу, чтоб меня Вероника таким видела!

Шухов вдруг оглушительно взревел. Сердце едва не оборвалось от ужаса, в ушах тонко зазвенело. Чего он орёт-то⁈ Хочет, чтоб я окончательно обосрался⁈ Хлопнув огромными лапами по земле, подняв пыль, Шухов легко отпрыгнул на десяток метров влево на дорогу. От его тяжёлого приземления смялся и пошёл трещинами старый асфальт. В то место, где Удав стоял секунду назад, впечатался пудовый кулак излома с перекрученными пальцами, и молниеносно вернулся к хозяину под складки плаща. Журналист стоял на углу дома, с невозмутимой физиономией. Я нервно хихикнул, улыбнувшись дрожащими губами. Как же ты, дружище, вовремя!

Обе Легенды Зоны застыли, сверля друг друга глазами, с непонятными мне эмоциями. Мысленно, может, обмениваются колкостями? Коротая заминка, и Журналист бросился вперёд на соперника, приподняв вялый рукав дранного старого плаща. Из него выстрелил белесый толстый кулак. Мощным снарядом врезался в морду Удава с хрустом сломанной кости. Он шире расставил лапы, чтоб не свалиться на землю. Мотнул головой, вправляя свороченную челюсть, взревел на манер разъярённого дракона. Ответом ему был громкий истеричный визг, похолодев моё нутро. Из-за стены «Коопторга» вышел огромный огненно-рыжий самец паука. Он прикрывал мускулистой лапой морду, похожую на череп, обтянутый туго пожелтевшей кожей, от цедившего из окна здания дыма. Перестукивая толстыми палками-ногами, он целенаправленно двигался в нашу сторону. Таких здоровенных особей я еще не видел. Еще и рыжий! Вожак, что ли? Либо Азраил его призвал, либо припёрся на запах крови и на вопли. Надеюсь, что эта мразь займётся Шуховым, а не полезет в дом! Лишь бы наши не додумались на улицу вылезти!

— Игорь, уходи оттуда! — прокричала чуть охрипшим голосом Вероника, но я хорошо её услышал в мимолётном затишье. Да, дорогая, именно это я и собираюсь сделать!

— Апостол! — позвал я сталкера, что всё это время стоял неподалёку и созерцал битву двух Легенд с раскрытым ртом. — Помоги мне встать, и пойдём к дому!..

Периферийным зрением поймал какую-то короткую вспышку. Слабое дуновение ветерка принесло запах затхлости и старого гниющего дерева. По правому плечу меня вдруг хлопнули, так что я с перепуга чуть в штаны позорно не напрудил. Обернулся, зажмурился от яркого сияния новорождённого портала посреди дороги. Рядом на одно колено присел капитан Волков, направив в сторону паука дуло «Вала». Мутант, замедлил ход, приковав, к огромной удаче, всё внимание к Удаву. Приподнял передние лапы, щёлкнув обнажёнными зубами. Еще немного и тут будет слишком жарко!

— Подъем, наёмник! — крикнул мне капитан в самое ухо, чтоб перекрыть вой монстров. Господи, как же я рад видеть его целого невредимого!

— Серёга!.. — начал я, расплывшись в счастливой улыбке, но долговец оборвал меня, приказным тоном обратившись к казаху, даже не удивившись его появлению.

— Апостол! Уведи его! — и указал на сияющий портал в паре шагах от нас. Апостол не стал противиться, тут же подхватил меня под руку, поднимая с земли практически насильно. От его неаккуратных торопливых действий больно кольнуло в груди. К счастью, менее неприятно, чем было минутами ранее. Но погодите, куда он меня тащит, в какой портал⁈ А как же наши⁈ Там же Ника! Я не могу её опять бросить!

Прежде, чем я успел запротестовать, меня затолкали внутрь яркого прямоугольника. Я не успел рассмотреть очертания пространства по ту сторону. Прикрыл глаза перед тем, как шагнуть внутрь, чтоб голубая вспышка не ослепила. По спине и затылку толкнула воздушная волна, хлопнула до звона по ушным каналам. Не из-за закрывшегося портала — разозлённый Шухов, упустивший добычу из-под носа, долбанул чем-то по земле позади нас. И сразу после с мягким звоном телепорт исчез. Повезло! Я оглянулся назад, к Волкову, сказать про оставленных ребят в доме, однако капитана рядом не обнаружил. Он, что ли, остался по ту сторону? Только бы Удав его тем ударом не раздавил!

После светлой улицы помещение казалось слишком тёмным, но я без труда узнал коридор местной школы по блёклым стенам и куче дверей. На душе потеплело, когда я увидел здесь своих товарищей. Жаров полулежал, прислонившись к стене, Пророк сидел на корточках перед ним, поглаживая кота по макушке, а Ромка сновал туда-сюда, мимо дверей в туалеты, что-то сбивчиво тараторя на камеру планшета. На наше появление среагировал только кошатник со своим питомцем. Пророк лишь на секунду округлил глаза от удивления, увидев Апостола, после приветливо улыбнулся, но как-то слабо. Кахир с хриплым сварливым ворчанием, мол, явились не запылились, подбежал ко мне потереться ласково об ноги. Я бы наклонился к нему погладить, да боюсь, что рёбра опять заскрипят.

— Ты ранен? — первым делом спросил Пророк, распрямляясь.

— Да ничего серьёзного, — ответил я, отстранившись от Апостола, чуть морщась от неприятных ощущений. — У вас чего?

— А у нас Олег! — слишком истерично выпалил Ромка, опустив планшет от лица. — Я, конечно, понимаю, спецэффекты, но вот это уже перебор! Это ни хера ни грим! За такое надо в суд подавать, это же нарушение техники безопасности! Безобразие!!!

В груди у меня ёкнуло отнюдь не из-за перелома. Твою же мать, теперь понятно, почему Олег не бросил в мою сторону ни единой колкости! Не став расспрашивать у парней, что конкретно случилось с лейтенантом, я сам осторожно, почти крадучись приблизился к нему. Встал напротив Жарова, рядом с Пророком, чуть задев его плечом. Горло у меня словно сдавило холодной невидимой ладонью, что скользнула вниз, вонзив когти в район сердца. Худшие мои опасения сбылись…

Левая сторона лица Жарова вся в крови с почерневшей плотью. Рука отсутствует по локоть, её культю крепко перетянули ремнём. Левая штанина расплавилась, прилипла к обожжённой коже. От парня из «Долга» исходил ощутимый запах гари и копчёного. Он не шевелился. Жив ли вообще? Сука… Как же так? Почему так всё случилось⁈

— Олега взрывом задело, — сказал Пророк надломленным голосом. — Мы даже не поняли, что именно рвануло и загорелось. В «Коопторге» находиться стало невозможно, Сергей сюда открыл портал. Сам сказал, что пойдёт Семецкого с соком искать. Может быть, даст несколько капель для Олега… Только немного, должно же хватить?

Не знаю, спрашивал ли у меня Пророк жалобным голосом или у самого себя, всё равно, четкого ответа никто из нас не даст. Положение у Жарова в разы хуже, чем у меня с кошатником после побега из деревни «дикарей». И дело не только в характере травм, но и в самом «Сердце Оазиса». У меня, к сожалению, сильные сомнения, что Юрка пожертвует даже пару капель для Олега. Сейчас ему важнее своего друга исцелить.

Я медленно присел на корточки, тронул пальцами голую шею долговца. Ничего. Не там щупаю? Где пульс, блядь⁈ Переместил руку на его единственное (сука!!!) правое запястье, ощутил слабую пульсацию. Но это плохо. Он умирает. Времени, может, меньше минуты у него. Если бы только у Серёги получилось притащить Юрку сюда, мы бы попытались его уговорить помочь лейтенанту. Или бы просто отобрали шприц с зельем! Жаров хоть и говнюк, но такой участи он не заслуживает. Это всё из-за Азраила. Из-за него столько парней хороших полегло!

— Господи, Игорь… — пробормотал вдруг Пророк, прикрыв глаза ладонью. — Прости, у меня в голове каша! Где остальные? С ними всё хорошо⁈

— Вроде да. По крайней мере, когда мы расстались. — Я бросил хмурый взгляд в сторону Ромки, сползшего по стене вниз с жалкими всхлипываниями, прижимая планшет к груди. Кажется, до него доходить, наконец, начало, что это ни хрена не аттракционы вокруг. Только бы не заистерил, успокаивать его нет никаких сил… И только блогер удобно уселся на полу, как подпрыгнул с тонким визгом от вспыхнувшего напротив него нового портала.

— Назад! — воскликнул Пророк, сдёрнув с плеча автомат. Вместе с ним Апостол поднял с готовностью сжатые кулаки, чуть загородив меня своей широкой спиной. У меня пронеслась целая буря эмоций. Сначала радость, что так скоро явились наши, но она быстро сменилась страхом, что нас выследили прихвостни Удава. А когда в следующий миг из дрожащей пространственной дверки вышли Семецкий с Волковым, я ощутил счастливое облегчение. Обошлось пока.

— Ну-у-у⁈ — протянул Вечный слишком бодро для нашей драмы, — где пащиент⁈

— Пациент? — переспросил я, туго переваривая. Сообразил только когда Семецкий поравнялся с нами, держа крепко в руке здоровенный шприц с зелёной жидкостью. — Юрка⁈ Ты Олегу лекарство пожертвуешь⁈

— Не вщё, конечно, только чутка, — Семецкий присел перед Олегом на одно колено, потрепав мимоходом Кахира за ушами. Глянув на лицо лейтенанта, сталкер мигом помрачнел, покачав головой. — Эка тебя покромшало…

Положив пластиковый шприц на пол, Юрий аккуратно закатал рукав куртки Жарова выше локтя. Обожжённые губы Олега слабо шевельнулись, он что-то беззвучно произнёс, не приходя в сознание. И хорошо, с одной стороны, авось боль адскую не почувствует. Я отвернулся, когда толстая игла воткнулась в кожу долговца. Терпеть не могу уколы! А там шпага целая! Ну, теперь с Жаровым всё хорошо будет, за ним, если что, присмотрит Пророк или Волков. А мне надо решить другую, не менее важную проблему.

— Дай-ка мне «Клык», — сказал я Серёге, что неотрывно наблюдал за Жаровым, стиснув широкие челюсти. — Надо наших из дома сюда привести.

— Я с тобой, — Волков кивнул, покрутив в пальцах чёрный артефакт, — ты без оружия, да еще и ранен. Точно сможешь идти?

— Что, и тебе опять дошталощь? — невесело хохотнул Семецкий, поднимаясь на ноги. Бросив мимолётный взгляд на Апостола, он посмотрел на него вновь с удивлением. — О, привет! А ты ждещь откуда?

Что-либо объяснять парням и пытаться отговорить Волкова, у меня не было времени. Надо срочно спасать своих друзей и свою девушку, можно сказать, невесту, из поганых лап психопата алхимика! Правда, как делать, не знаю. Буду импровизировать!

Схватив «Клык» из протянутой руки капитана «Долга», я отвернулся к стене, чтоб никого случайно не задеть. Распорол пространство острым концом артефакта и шагнул в новорождённый портал, пригнув на всякий случай голову. Каменный школьный пол с замысловатыми узорами сменился на серый бетон с россыпью стекла и прочего раскрошенного мусора. Пятиэтажный дом содрогнулся, с обломов верхней лестницы посыпались мелкие осколки, упали на присыпанный штукатуркой труп Жигуля. Я раскинул руки в стороны, сдержав равновесие. В полуметре от заскользившего ботинка начинался обрыв, высотой в три этажа. Я и забыл, что Азраил обвалил часть дома! Создай бы я портал немного левее, и всё! Премия Дарвина!

Опомнившись, что сейчас Серёга выйдет вслед за мной, я быстро отступил от телепорта в бок. Как раз яркая голубая «дверка» дрогнула, выпуская из себя грузного долговца. Я успел схватить его за плечо, дёрнул на себя, отодвинув подальше от пропасти. От разломанного пола оторвался потревоженный кусок бетона, размером с кулак, и ухнул вниз.

— Мать твою… — вполголоса выругался Волков, проследив за его полётом, — это Удав дом раскурочил?

Ох, если бы! Поехавший Шухов, может, куда меньше бы ущерба нанёс! Чёрт, надо было рассказать мужикам кратко, в двух словах, что во всех наших бедах и смертях виноват в основном Азраил. Хотя, они бы разъярились, особенно Волков, зная его темперамент, а ярость часто толкает на необдуманные поступки. Чуть позже я обязательно всё им раскрою, но после того, как спасём наших!

Внизу, тем временем, продолжалась жёсткая битва между тремя мутантами, и не понятно, кто побеждает. Журналист вырвал из пухлого тела рыжего паука одну из его шести лап-палок, и с размаха попытался всадить её в спину Шухова. Острый конец ударился в пустую землю — Удав, превратившись в чёрную живую лужу, перетёк в сторону и тут же выпустил в излома десяток щупалец. Журналист закрылся от них твёрдой хитиновой лапой паука как щитом. Большая часть отростков врезалась в преграду, но парочка обогнула её с двух сторон и вонзилась иглами в грудь и бедро Журналиста. Сверху прилетела мощная оплеуха от паука, отбросив его в сторону памятника, вместе с оторванной паучьей конечностью. Ладно, не время пялиться на махач!

— Сая-а-ан! — проорал я, сложив ладони рупором у рта, — ребята, вы где⁈

Я не был уверен, что они услышат меня из-за ора монстров или из-за купола Азраила. И в состоянии ли они еще услышать. Может, Азраил убрал их, чтоб не мешались? Только бы просто переместил в другое место, а не!.. От сердца отлегло, когда звонко залаял мой пёс. Совсем рядом! Выскочил из распахнутой квартиры, откуда ранее вышел алхимик. Саян бросился ко мне в объятия, бухнул грязные лапищи на плечи, облизал щеки с радостным поскуливанием. Я крепко обнял псину, вдохнул запах его шерсти. Прости родной, что оставил тебя!

— Игорь! — за Саяном сразу же выбежали напуганные Вероника с Багирой, и я выдохнул с облегчением. Живые! Хвала всем богам мира! Едва пёс опустился на все четыре лапы, Брелок стиснула меня крепко в объятиях, выбив весь воздух из лёгких. Я тихо зашипел сквозь зубы, на кроткий миг ослепнув от вспышки боли. Осколок «Звезды» хоть и старается, лечит как может, но до «Сердца Оазиса» или банального лидокаина ему далеко.

— Все целы? — немного грубо отодвинув от себя девушку, я бегло осмотрел её, окинул быстрым взглядом Багиру с Саяном. Вроде руки-ноги на месте, крови на одежде нет. — Отлично! Живо в портал!

— Погоди, а где Азраил? — спросил Волков, повысив голос, чтоб переорать рёв мутантов на площади. Я только отмахнулся, скривив презрительную мину. Некогда объяснять! Надо скорее слинять отсюда, пока фанатик не опомнился.

Я схватил Веронику под локоть, подтолкнул её к порталу, чтоб девушка первой оказалась в относительной безопасности. Но перед самым её носом пространственная дверь взорвалась с хлопком и снопом голубых искр. Я запоздало рванул возлюбленную на себя. Пройди Брелок чуть быстрее, её бы разрезало пополам словно мягкий кусочек масла. Живо представил себе, как мне в руки падает дымящаяся часть спины и мокрый затылок. От накатившего ужаса я сильнее сжал руку девушки. Стиснул «Клык» покрепче в другой руке, вырисовывая в голове образ школьного коридора. И вдруг артефакт осыпался между пальцев пеплом. Сука! Опоздали!

— А куда это вы собрались, ребятки? — от приторного голоска Азраила у меня свело челюсти. Он появился неслышно, вышел из самого тёмного угла лестничной площадки. Того, что от неё осталось. Ладони прятал в широких рукавах плаща, сложив их на груди. И улыбался, демонстрируя верхние белые зубы. Выбить бы их все обломком кирпича! Да боюсь, я и наклониться за ним не успею.

Тихо охнув на выдохе, Вероника прижалась теснее ко мне, обвив руками за талию. Может так пыталась удержать меня от необдуманных действий. Волков обвел нас всех взглядом полного непонимания и растерянности. «Вала» у него в руках уже не было. Предусмотрительный ублюдок!

— Это он! — заявил я громко, указав обвинительно пальцем на Азраила. Он лишь шире растянул гадкую улыбку. — Это он убил наших друзей! Он во всём виноват!

— Ну, формально это был не я, — Азраил буднично пожал плечами, — я просто открыл дверки для своих братьев, а они уж сами разобрались. Но, признаюсь, было очень эффектно!

Момент тишины короткого осознания и Волков заорал, взревел нечеловечески, на манер Удава. Напугал Саяна, что, поджав уши, попятился мне за спину. Долговец сделал только два размашистых шага и столкнулся с полупрозрачной преградой, выросшей из неоткуда между нами и алхимиком. Рыча сквозь зубы, капитан ударил кулаком по этой стене. Еще раз и еще. Будто бил по толстому пуленепробиваемому стеклу. От каждого его тяжелого удара у меня что-то тянуло больно в груди. На толику я испытал злорадство, заметив промелькнувший страх в глазах Азраила, и как он отступил на полшага назад. Если б он не успел создать защиту, Волков буквально разорвал бы его голыми руками! Мелкий трус! Не хочешь отвечать за свои поступки⁈

— Сергей, перестань, это бессмысленно! — прикрикнул на долговца Багира, поравнявшись со мной и Вероникой. — Только силы зря потратишь!

Удивительно, но Витьке удалось достучаться до разума Серёги. Он почти сразу успокоился, понуро опустив блестящую от пота голову. Плечи нервно подрагивали, вздымались от тяжёлого хриплого дыхания. Мне стало ужасно жаль его, видя его таким разбитым. Но приблизиться к капитану и попробовать как-то утешить его, я не смел. Это унизит Волкова.

— Ну-с, мы что-то задержались, — произнёс спокойно Азраил, отвернувшись от нас к обвалу стены. У этого гада хорошо получается сохранять невозмутимый вид, не смотря на творящийся хаос вокруг. Вот уж действительно, хозяин «Клетки». Всё здесь находится под его контролем, ничего без его ведома не происходит. Заведя руки за спину, монолитовец сделал несколько неторопливых шагов к краю, говоря при этом как бы без интереса, то ли к нам обращаясь, то ли к своим невидимым зрителям. — Финал моего шоу уже у самого порога. Вот-вот произойдет его красочное фееричное завершение. И я хочу, чтоб вы лицезрели его на первых местах. Как главные герои этой потрясающей истории.

Он посмотрел на нас через плечо, неприятно прямо зловеще ухмыляясь. Теперь понятно, что говорил это всё Азраил нам, а не своим «братикам», что жрут попкорн где-то в удобных креслах. Как же они все меня бесят! Гадкие мерзкие фанатики «Монолита»! И как же злит осознание проигрыша, безвыходного положения! Оно было таким изначально, едва я попал в «Клетку». Если от Удава мы могли прятаться в зданиях, то от силы «Апокрифа» в руках психопата никуда не денешься. Вот как ему противостоять⁈ Хотя, возникла у меня одна идея. Очень поехавшая, я бы сказал, ебанутая в край. От неё я сам заулыбался будто маньяк, поймавший новую жертву. Я понимаю, что подвергну нас всех огромной опасности. Мою милую Брелок… Но с этим кошмаром надо как-то покончить! Нужно любым способом остановить Азраила! Так что, простите, ребята…

— Удав! — выкрикнул я, с болезненным ударом сердца. — Заходи!

Картинка раздолбанного подъезда расплылась в стороны, сменилась видом на площадь с разбитой плиткой перед памятником, уже лишённого левой руки. В нос сразу ударили запахи крови и гари, долетевшие из пустых окон «Коопторга» вместе с сизым дымом. Окончание фразы я проорал уже на улице. Азраил, сучонок трусливый, успел нас портануть из дома! И теперь мы стоим на площади, открытые как на ладони, перед огромными монстрами!

Напротив разбитой алхимиком пятиэтажки, всего-то в метрах десяти от нас, Удав повалил паука-вожака на асфальт. Пригвоздил его тяжёлыми лапищами в грудь. От грохота рухнувших тяжёлых тел дрогнула земля, поднялись клубы пыли. Саян испуганно тявкнул, словно маленький щеночек, толкнул меня в ногу мохнатым боком. Кто-то тонко визгливо закричал. Я крепче прижал Веронику к себе, покрутил головой в панике по сторонам, ища хоть какое-то укрытие, и увидел неожиданно остальных наших парней. Азраил и их переместил сюда, только по другую сторону площади. Не сказать, что на безопасное расстояние от двух чудовищ, но их хотя бы защищал высокий постамент от случайного удара. Жаров лежал плашмя в тени высокой фигуры каменного вождя, и невидно мне, помог ли ему волшебный сок «Оазиса». Пророк с котом на руках и Ромка, с неизменным планшетом, выглядывали со страхом и любопытством из-за угла гранитной стены. С ними я не обнаружил Апостола и Семецкого. И если Апостол мог убежать из-за «богобоязни» к чёрному монстру, то Семецкий либо поменял местоположение и готовится атаковать сумасшедшего друга, либо… в совершенно другой локации. От Азраила можно что угодно ожидать!

Излома же я заметил далеко не сразу. Он лежал почти у самой границы широкой площади, и я воспринял его за еще один труп бандита. Узнал его, когда Журналист приподнял голову, с вывернутой на бок челюстью. Шухов его изрядно потрепал. При желании мог его уже убить, но, похоже, у Чёрного Сталкера нет намерения лишать друга жизни. В отличие от паука-вожака.

Когти шипящей паукообразной твари оцарапали чёрную шею противника. Знакомым движением Удав зажал рыжую башку мутанта зубами как тисками, резко повернул в сторону, ломая позвонки. Убил или нет, но точно вывел пока из боя. Отряхнувшись, облизнув клыки, Шухов обернул морду, уставив, как мне показалось, точно на меня, шесть жёлтых глаз. Приподнял верхнюю губу, точно злорадно улыбаясь. Твою мать, он сейчас бросится на нас! Где Семецкий, когда он так нужен⁈

— Ням-ням! — повторил Удав нагоняющие жуть слова, облизнув клыки длинным раздвоенным языком. Я попятился, утягивая Веронику за собой, пока через три шага не наткнулся спиной на Витьку, застывшего в ужасе. Нет смысла на него орать, приводить в чувства, ибо куда нам бежать? К парням за памятник? Бессмысленно. В «Коопторг»? Не успеем. Если только как-то отвлечь Удава…

— Бегите, — холодно отчеканил Волков, сделав широкий шаг вперёд. Поравнялся со мной и Вероникой, и пошёл прямо к Удаву. Меня будто горячей водой окатило от осознания. Он собой пожертвовать хочет. Как Витька тогда. Не-не-не, так не пойдёт! Охренел что ли⁈ Мы с тобой вдвоём только со «Скадовска» остались! Не дури! Стой, блядь, Серёга!

— Ну хватит уже.

Я содрогнулся всем телом от прозвучавшего ленивого с упрёком голоса. Азраил стоял расслабленно перед обвалом дома, на том месте, где меня посетили призраки погибших друзей. Ни голубой вспышки портала, ни соответствующего треска не было. Алхимик будто находился там изначально, мы просто не замечали его, включая Удава. Поразительно, что он явился сюда! Я был уверен на все сто, что он до самого конца останется за кулисами, так сказать. Приподняв голову, Шухов издал громкое шипение, скрутившее мне желудок холодным комком.

— Азраи-и-ил, — протянул он, поворачиваясь к фанатику целиком. — Вот уж не ожидал, что ты спустишься к своим «кроликам»! С чего такая честь?

— Пришёл лично к тебе, сообщить, — Азраил, кривляясь, сделал реверанс, не отрывая ехидного взгляда от Удава. — Finita la commedia, Дмитрий!

Лязгнув зубами, будто захлопнулись железные двери старого бункера, Удав прыгнул на монолитовца. Чудовищная чёрная псина, не долетев до Азраила пары метров, зависла в воздухе пойманная полупрозрачными зелёными огромными руками. Дальше запястий они растворялись в воздухе. Шухов забился истерично в их крепкой хватке, округлив все шесть глаз в потрясении. Такой подлости он не ожидал! Оглушённый его воплями, я неосознанно сделал еще шаг назад, отодвинув слегка Багиру. Саян немного осмелел, звонко и, кажется, торжествующе гавкнув в сторону пойманного монстра. Тот, не переставал выть на разный манер в странном капкане. Высунул щупальца между призрачными пальцами, ударил по ним, намереваясь вонзить в блестящую на свету кожу. Бесполезно, руки как каменные! Тогда три смертоносных отростка ринулись копьями к невозмутимому Азраилу и врезались в очередную невидимую стену. Фанатику даже не нужно было показывать свой «Апокриф», он, похоже, на столько преисполнился в своём познании, что может управлять им лишь силой мысли. Впрочем, я заметил багровую маленькую каплю, высунувшуюся у него из правой ноздри. Всё же алхимик не врал — артефакт забирает у него много сил.

— Юрий! — крикнул Азраил, перекрыв гневный рык Шухова, — давай быстрее!

Вспыхнула голубая молния прямо над бьющимся беспомощно Удавом. Из родившегося прямо в воздухе портала вывалился не очень грациозно Семецкий. Ноги согнуты в коленях, физиономия напряжённо суровая, руки широкого раскинуты. В правой он сжимал шприц! В груди снова ёкнуло от волнения, время словно замедлилось. Вечный приземлился между длинных ушей Удава, схватился за одно для опоры. Занёс руку с блеснувшим шприцом. Взревев, Шухов активно замотал головой, стараясь стряхнуть с себя друга как сноровистый жеребец. Оба уха вытянулись, став похожими на заячьи, изогнулись во внутрь и впились в спину Юрия пробивая его насквозь, пригвоздив его к чёрной макушке. Юрка коротко вскрикнул, обмякнув на морде Шухова. Шприц выскользнул из ослабших пальцев. Горло мне перехватило от ужаса. Неужели не успел? Ничего не вышло⁈

Шухов выдернул уши из тела Вечного, мотнул мордой стряхивая его на землю. Прокрутил кучей глаз в орбитах и взвыл, ударяя звуковой волной. Голова загудела, виски больно сдавило, перехватило дыхание. Не выдержав, я выпустил Веронику из объятий, пригнулся, зажал уши плотно ладонями. В глазах потемнело, я только почувствовал, как Брелок уткнулась мне в плечо лбом. Кто-то протяжно заскулил, и я не был уверен, что это именно Саян. Может сам я издавал эти жалкие звуки. Шухову совсем не понравилось подлое нападение сверху, он рассвирепел! Думаю, Азраил, не смотря на всю силу «Апокрифа», не сдержит его. Удав беснуется, лупит с удвоенной силой по невидимой стене сектанта, по плитке на полу, кроша её и поднимая пылевую завесу. Вот-вот вырвется из прозрачных рук и тогда!..

Удав судорожно дёрнул головой, подавился своим ором. Открыв широко пасть, он схаркнул крупный чёрный сгусток на раскрошенную плитку. Замолкнув, поднял уши торчком, уставился всеми шестью глазами на отвратный плевок. Тот шипел как яичница на раскалённой сковороде, пузырился, дымился и становился меньше в размерах прямо на глазах. Исчезал на ветру.

— Что это? — прогудел Шухов с подозрением. — Что ты сделал, Азраил?

Монолитовец еле стоял на ногах, шире поставив их для равновесия. Его заметно покачивало от слабости, губы и подбородок испачкались от обильно вытекшей из носа крови. И всё же алхимик триумфально улыбнулся. Неужели?.. Я посмотрел на шприц, что откатился в сторонку, застряв в глубокой щели на стыке плит. Не видно с такого расстояния, сколько там осталось сока! Я переглянулся с растерянностью и крупицей надежды с Вероникой и Багирой. Боялся вслух произнести свои мысли, что в который раз могу жестоко ошибиться!

— Получилось… — пробормотал Волков, не оборачиваясь к нам. Я не понял по его дрогнувшему голосу, задал ли капитан вопрос или утверждал.

— Что ты сделал⁈ — прокричал Удав, взвив толстые щупальца к небу, для нового удара по защите Азраила. — Что ты со мной сделал, тварь⁈ Убью! Уничто!..

Монстр подавился словами, странно булькнув. Из раззявленной пасти на землю хлынул поток черноты. Попал частично на куртку Юрия, и это будто оживило его. Вечный открыл сонно глаза и через секунду подскочил, опасливо отползая в сторону на четвереньках. Рядом с ним ударилось истерично щупальце, едва не переломав ноги. Шухов пытался что-то заорать, но буквально чёрный водопад из глотки мешал ему. Удав будто выблёвывал все свои внутренности. Меня самого замутило от этой картины. По пальцам левой руки несмело прошёлся горячий влажный язык. Саян, опустив уши, смотрел на меня неотрывно. То ли испугался творящегося и просил утешения, то ли понимал, что конец чудовища близок и… подбадривал меня? Я тронул его нос, погладил затылок, улыбнувшись слабо. Нашёл ладонь Вероники, крепко сжал её, заставив так девушку посмотреть на меня большими светлыми глазами. Ничего, скоро всё закончится!

Потеряв много сил, Азраил всё же не устоял на ногах. Пошатнулся, припал на одно колено, упершись одной рукой об асфальт. Призрачные руки исчезли, выпустив Шухова. На короткий момент я испугался, что сейчас монстр, полный ярости, разорвёт всех, кто находится на площади. Только Удаву было не до того. Он уменьшился в размерах, потерял форму адского пса, превратившись в тёмного спрута или медузу, вяло шевеля отростками и изрыгая из всевозможных отверстий чёрную массу. И то, что отваливалось от него, быстро испарялось, не оставляя следа. Удав стремительно слабел. Уже не рычал, лишь подвывал, меняя ноты и быстро затихал. Семецкий встал рядом с Журналистом, что сумел подняться, опираясь плечом о постамент, и оба неотрывно наблюдали за Шуховым. Если по беспристрастному лицу излома ничего не ясно, то побледневший Юрий нервно покусывал губы и заламывал пальцы. Волнуется за своего друга. Чёрный дрожащий ком уменьшился до размеров человека и растёкся в стороны лужицей, освобождая, наконец, своего пленника. Дмитрий Шухов, лежал без сознания, съежившись в жалкую позу эмбриона. Полностью голый, с блестящей от пота кожей, цвета свежего альбомного листа. Мне, признаюсь, даже стало как-то жаль его, настолько ничтожно он выглядел. Секундами ранее это был огромный монстр с необъятной силой, которого боялись все живые существа «Клетки», а сейчас… будто побитый обиженный всеми парень.

— Димка! — Семецкий незамедлительно бросился к другу, торопливо снимая с себя куртку. Накинул её сверху на Чёрного Сталкера, ощупал шею, ища пульс. Облегчённо шумно выдохнул, опустив голову.

— Всё? — сипло, почти неслышно спросил Багира. — Он здоров? Мы победили?

Я повернулся к парню и несколько удивился, увидев мокрые дорожки на его щеках. Смутившись, Витька спешно стёр их рукавом, а я же хохотнул. Больше от нервов, чем от радости. Вероника как-то потерянно переводила взгляд с меня на Шухова, будто спросить чего хотела, но всё не решалась или боялась. Посмотрела в сторону памятника, где прятались наши ребята, беззвучно приоткрыла рот. Что там? Случилось что⁈ Я обернулся в ту же сторону, задержав от волнения воздух в лёгких. Ромка, направив на себя планшет, что-то без остановки бубнил на камеру, активно жестикулируя свободной рукой. Пророк присел подле Жарова на корточки, что всё еще лежал без движений. Бывший фанатик «Монолита», видимо почувствовав на себе наши внимательные взгляды, показал большой палец с усталой улыбкой. Приподнял осторожно руку лейтенанта, лишённую по самое плечо чёрного рукава куртки. Хвала «Сердцу Оазиса» — оно выполняет свою работу верно! Оторванная взрывом конечность восстановилась практически полностью до самого запястья. Пока оно представляет собой багровый обрубок. И хорошо, что Олег до сих пор не очнулся. Жутко представить, какую боль он мог испытать!

Оставшийся временно без присмотра хозяина, Кахир осмелился подойти поближе к поверженному Шухову. Встал позади Семецкого, крутя плавно пушистым хвостом, выражая интерес. Саян у меня не стал рисковать, наблюдал за Легендами издали, подняв уши торчком. Никакой опасности оба питомца теперь не ощущали. В отличие от Волкова. Капитан поднял руку, словно хотел остановить нас, хотя никто больше не собирался бежать рассматривать бывшего Удава вблизи.

— Стой! — выкрикнул он строгую команду, — Азраил!

Меня прошиб холодный пот. На совсем крохотный момент я забыл про этого ублюдка. А ведь, по сути, главной нашей проблемой является именно он! Удав исчез, но мы всё еще взаперти в клетке психопата! И пока мы все отвлеклись, фанатик довольно быстро пришёл в себя. С самодовольного лица исчезли следы крови, прошла и болезненная бледность. Он будто минутами ранее не собирался свалиться без чувств! Не обращая внимания на Волкова, Азраил, деловито заведя руки за спину, перешагнул через низенький бордюр у дороги. Стук его ботинок чётко слышен в глухой тишине Мёртвого Города. Пройдя шагов пять, он наклонился, подобрав что-то с земли.

— Ты бы лучше не это… — неопределённо пробормотал Юрий, морщась брезгливо. — Выброщи эту дрянь в аномалию!

— Выбросить⁈ — удивлённо воскликнул фанатик и поднял свою находку над головой, зажимая её двумя пальцами. — Это мой долгожданный приз!

Он держал победоносно некий тёмный шарик, размером не больше грецкого ореха. Более детально я его рассмотреть не мог на таком расстоянии. Недовольство Семецкого шевельнуло что-то в скудной памяти. Вспомнилась история о том, как Журналист обманом скормил Шухову неизвестный артефакт, из-за которого тот превратился постепенно в жестокое ненасытное чудовище. И теперь эта дрянь выскочила из него, но попала в руки к неимение опасной твари! От страшного озарения у меня моментально пересохло в глотке. Дело плохо. Очень плохо! Только больной башке Азраила известно, какие дела он может наворотить с такой могучей штукой! Тем более, в симбиозе с «Апокрифом». Твою мать…

— Ну что, ребятки? — алхимик спрятал подобранный артефакт в глубокий карман плаща. Улыбался лукаво, как истинный дьявол в предвкушении чего-то грандиозного и страшного. Глаза его блестели от эйфории победителя. Все кругом молчали — не только я один понимал всю плачевность ситуации. Разведя руки широко в стороны, Азраил ликующе воскликнул. — Как говорится, всем спасибо, все свободны!

Опора из-под ног внезапно исчезла. Я рухнул вниз, в ослепляющую белизну. Мой злой негодующий вопль смешался с криками Брелок, лаем Саяна и остальных друзей. Опять. Всё опять повторяется! Полет был недолгий. Меня уронило на удивление в мягкую траву с сочным запахом, влажную от утренней сырости. Сверху на меня приземлилась Брелок и сломанные рёбра сразу напомнили о себе. В груди жалобно захрустело, но боль я почти не почувствовал. Плотно зажмурился, обняв крепко Брелок, стиснул плотно зубы до скрипа. В левую щёку ткнулся влажный нос собаки, язык неприятно прошелся по щеке и уху. Справа кто-то сдавленно проматерился. Что-то возмущённо возопил Ромка, кажется из-за выроненного планшета. Где мы? Куда нас всех забросило? Сколько еще эти издевательства будут продолжаться⁈

— Игорь… — шепнула дрожащим голосом Ника, нежно огладив мою скулу, — посмотри.

Нехотя я приоткрыл один глаз. Сначала увидел перед собой лишь её растерянное лицо с растрёпанными волосами, затем задний бледно-голубой фон неба с двумя пучками облаков. Повернул голову в одну строну — столкнулся носом со слюнявой мордой Саяна, дыхнувшего на меня неприятным солоноватым ароматом. Ладно. Глянул в другую сторону — Витька сидит на газоне на расстоянии вытянутой руки. Оглядывается недоуменно, часто моргает морща нос, будто только проснулся, а кто-то бескультурный посветил на него фонариком. Окей, сейчас разберёмся.

Я, кряхтя сквозь зубы, усадил себя на траву. Вся наша бригада была в сборе. Кто-то, как я, еще валяется на земле, а кто-то уже вскочил на ноги и озирается потерянно. Азраил высадил нас на пологий склон высокого холма. Позади него тянулась очередная железная дорога, переходящая в старый разрушенный мост над шоссе. На мосту застрял товарный поезд с контейнерами, и часть их упала на дорогу. Знакомый вид. Кордон. Давненько я тут не был. Внизу на равнине, за высокими тополями, проглядывают несколько строений по обе стороны дороги. Развалины элеватора и АТП «Локомотив». Доносится музыка из мегафона, ароматы костров и чего-то аппетитно жаренного. Откуда-то долетел до нас далёкий собачий лай, на что мой пёс настороженно встрепенулся. Из густой кроны дерева вывалилась жирная ворона с сухим вскриком. За ней последовали еще три подруги, перебивая друг друга утробным карканьем. Кто-то неторопливо идёт по асфальтовому полотну, обходит перевёрнутый на бок ржавый зелёный автомобиль. Останавливается, смотрит в нашу сторону. Не вижу, кто это. У него оружие? Куда мы попали⁈

— Это что? — Волков повернулся вокруг своей оси, рассеянно провел ладонью по лысине, — это мы где?

— Боюсь ошибиться, но… — Пророк поднялся на ноги, прижимая бережно к груди Кахира, как взволнованная мамаша своё напуганное дитя. Выдохнув, он добавил, дрогнув голосом, — мы в Зоне.

— В Зоне? — повторил я, так будто первый раз услышал это слово. Такое родное, ставшее далёким. Ничего оно не вызвало внутри. Я слишком устал от постоянных обманов Азраила. Вот-вот он объявится, заорёт в мегафон, или наколдует свою голограмму в небе. Развеет у «кроликов» зажёгшуюся вновь надежду, как делал уже неоднократно. Ну где ты, гадина⁈ Пора появится!

— Удивлён, что он нас отпустил, — хрипло с трудом произнося слова, сказал Журналист. Тяжело усадил себя на траву, ощупал подбородок, открыв рот. Проверял как сломанная челюсть регенерирует. Я слабо мотнул головой, запоздало переваривая фразу излома. «Он нас отпустил». Кто? Азраил? Отпустил откуда, из своей «Клетки»? В Зону⁈ Нет-нет, этого быть не может. Это не в его духе! Сейчас, через секунду Азраил что-то злорадно завопит! Погодите чуть-чуть! Он выдерживает драматичную паузу, чтоб появиться театрально, громко! Вот сейчас!..

— Игорь, — дрожащим голосом снова позвала меня Вероника. Белки глаз её покраснели, по щеке побежала первая капелька. — Мы вернулись в Зону.

Вернулись в Зону. В Зону? В настоящую? Это что, правда? Не иллюзия? Мы вырвались из пространственной аномалии на волю⁈ Мы свободны⁈

Я издал тихий невротический смешок. Растянулась сама собой улыбка, с подёргивающимися уголками рта. Хихикнул громче, с вырвавшимся внезапно иканием. Смех не получалось сдерживать, он вырывался из меня толчками как кашель. А глаза защипало от навернувшихся слёз. Вероника крепко обняла меня за шею, сама всхлипнула мне в ухо, прижавшись горячей щекой. Я обвил её в ответ руками за плечи, уже не пытаясь контролировать сбой своих эмоций, рвущихся наружу тихой истерикой. Мы в Зоне. Мы в Зоне!!!

Волков, вскинув руки над головой, прокричал бессмысленно и громко. Упал на колени, сотряс кулаками, грозя словно самим небесам. Багира, наклонив низко голову, зажал себе ладонью рот. Плечи его мелко тряслись, парень явно сдерживал себя из последних сил, чтоб не зарыдать. Пророк уткнулся лицом в шёрстку Кахира, стесняясь показывать свои чувства. Всё же выпустив кота на землю, бывший фанатик запрыгал на месте размахивая руками. Заголосил радостно на всю округу, как и Серёга.

— Ура-а-а, мужики! Мы это сделали!

Саян, хоть и не понимая, чего так все радуются, со звонким счастливым лаем заскакал вокруг нашей группы по склону, сминая с шуршанием траву. Котяра, выгнув спину дугой, зло шипел на пса каждый раз, когда тот пробегал стрелой мимо. Не участвовали в общем истеричном веселье только флегматичный Журналист, да фыркающий с осуждением Ромка. Не считая, конечно, Олега и Шухова, что лежали на траве до сих пор без движений.

— Молодса, пасаны! — Семецкий, сидя рядом с Чёрным Сталкером укутанным в его куртку, захлопал в ладоши, будто довольный представлением зритель. — В баре я на вщех проштавяюшь!

— Е-е-е, бухич! — проорал я, отклонившись чуть в сторону от Брелок, чтоб не оглушить её своим воплем. Девушка только рассмеялась, смахнув слезинку с правого глаза. Какая же она красивая! Осторожно огладив большим пальцем её мягкую щёку, я, прежде, чем поцеловать Веронику долго и сладко, сказал несмело, шёпотом.

— Ника, может быть не самое подходящее время, но я хочу спросить. Ты подумала над моим предложением? Чего дальше делать будем?

— Подумала, — она игриво прищурилась. Разомкнула губы, вдохнула поглубже, чтоб дать ответ и решить нашу судьбу…

— Твою мать блядь!!!

Я подскочил от резкого вопля с боку, едва не столкнувшись с Вероникой лбами. Очнувшийся Жаров сел рывком на траву, огляделся осоловело и выдал с претензией:

— Что у вас здесь происходит⁈

— Олег, брат, ты вовремя прям в себя пришел, — ответил я под несколько смешков, включая Брелок. — У меня тут личная жизнь налаживается, а ты её портишь!

— Да иди ты! — лейтенант отмахнулся от меня отросшей рукой. Поднял её на уровень носа, непонимающе уставился на голый бицепс. — Так, что я пропустил?

— Много чего, — Серёга присел перед Жаровым на корточки, хлопнул ободрительно по плечу. — Расскажем тебе всё в подробностях. Только давайте крышу какую найдём?

— Ну, я ш Журналюгой первым делом это тело оттащу Доктору, — Семецкий поднялся с земли, отряхнув ладони об штаны. — А вы в деревню идите, тут рядом шовщем! И это… на шчёт выпивки я не шутил!

Да, было бы неплохо посидеть всем вместе где-то в уютном помещении. Помянуть погибших товарищей, крепко выпить за выживших. Я столько времени провёл в кругу этих парней, не хочется даже расставаться с ними, расходиться в разные стороны. За, в принципе, недолгий промежуток времени они стали мне ближе и роднее, чем члены Синдиката. Даже тот же Ромка! Хоть и противный, но уже как братишка непутёвый младший. Надо хотя бы контактами обменяться, чтоб не терять друг друга.

— Эй, погодите! — возопил неприятным визгливым тоном блогер. Вот как говорится, вспомнишь… кхм, солнце, вот и лучик! Конечно разговоры сразу стихли, и мы все обратили на него внимание. Многие с недовольством. Ромка же, оглядев нас странным придирчивым взглядом, задал вопрос, нехило ошеломивший меня. — А где Апостол⁈