Клетка Удава

Глава 1

Двери станции протяжно заскрипели, открываясь. Стакан задрожал в моей руке, тревожа воду внутри. От накатившей слабости я выронил его, и чистое стекло разлетелось мелкими осколками на бетонном полу. Человек, вошедший на станцию, безразлично мазнул взглядом по лужице.

— Ника?.. — я не верил своим глазам. Думал, что никогда уже не увижу Брелок и Саяна, но сектантка сама пришла ко мне! Я желал броситься к ней, стиснуть крепко в объятиях, но не мог пошевелить и пальцем. А она подошла ко мне вплотную, странно хмуро окинула взглядом.

— Ну, здравствуй, Игорь, — пугающе холодно проронила Вероника, — что? Уже забыл про меня? Про своего пса?

— Нет… — распахнув в страхе глаза, я быстро замотал головой, — нет, я никогда!.. Я хотел вернуться к вам!

Потянул дрожащие пальцы к щеке Брелок, чтоб несмело дотронуться до её тёплой кожи. Хотел прижать к себе, вдохнуть знакомый запах волос. Запястье жёстко перехватили, причинив мне острую боль. Я вскрикнул не удержавшись, попытался вырваться. Брелок только крепче сдавила мою руку с небывалой для девушки силой.

— Предатель, — отчеканила она с ненавистным презрением. — Бросил меня одну! После всего, что я сделала для тебя! Предатель!

— Ника! — я дёрнулся назад, толкнув девушку в окаменевшую грудь. От давки Брелок в руке захрустело. Больно! За что⁈

— Сделай одолжение, Игорюня, — зашипела она тихо, неумолимо медленно и жгуче выламывая кости. — Сдохни в муках!

— Ника!..

— Ку-ку! Вставай, просыпайся, мой милый кролик! Хватит спать!

Я судорожно дёргаюсь, открывая глаза. Соображал несколько секунд, где нахожусь. Лежу на мягкой постели с ломотой в правой руке. Похоже, ворочаясь во сне, я случайно разбередил её. Вчера же у нас была весёлая попойка? Стёпка орал песни на гитаре, потом я с Лизой дуэтом пел, нам все аплодировали. Дамир такие тосты произносил, что аж слеза пробивала. Или же нет? Мне приснилось это? Брелок, вроде, рядом была. Нет, я всё еще в «Клетке». То был сон.

Та чёрная тварь… Она не стала заходить на станцию. Оставаясь у порога, прямо у меня на глазах превратилась в Брелок. В точную её копию! Стала умолять впустить. Когда я не поддался, она обернулась в Калину. Анархистка стояла передо мной словно живая, плакала, кричала, обвиняла меня в своей смерти. Потом тварь вообще покусилась на святое — прикинулось моей покойной матерью! Странно, что Азраил вмешался и намекнул через мегафон не впускать чудовище внутрь. Поныв еще немного, оборотень ушел, оставив меня в одиночестве на «Янове».

— Обустраивайся, милый мой кролик! — пропел тогда с издёвкой Азраил. — Тебе придётся жить здесь о-о-очень долго! Вероятно, навсегда! Ха-хах!

— Где остальные? — слабо спросил я, даже не пытаясь подняться с пыльного пола. — Где Брелок и Саян? Куда ты дел их?

— Я? Никуда! Они, как и хотели, ушли в нормальную Зону. А ты, Водяной, профукал свой шанс спастись!

— Почему ты меня просто не отпустил или не убил? — на нормальный ответ я не надеялся и вполне ожидаемо услышал жестокий смех в свистящий мегафон. Но монолитовец быстро прервал его и затараторил со злостью.

— Эта клетка — тюрьма! Для таких как ты! Для врагов «Монолита» и прочих ублюдков! Ты испортил Брелок! Задурил ей голову! Теперь бедняжке придётся долго восстанавливаться! А ты будешь торчать здесь, пока не сдохнешь!

— Вот как… — я позволил себе слабо усмехнуться в усы, — но если я по твоему мнению такая мразь, то почему тот же Кишмиш не сидит рядом со мной? С ним-то ты сотрудничал!

— Временно! Когда этот маньяк сыграл бы свою роль, то пополнил бы ряды заключённых в моей «Клетке». Ну да ладно, мне пора идти. Осматривай станцию, крольчонок! Найдёшь много чего интересного!

Нет, Азраил слукавил. Припасов на «Янове» было катастрофически мало. Две распотрошённые аптечки, половинка булки, одна банка свиной тушенки, два протеиновых батончика. Бензина в канистре для генератора оставалось навскидку на пару часов. Воды только литр в пластиковом баллоне. Ни тебе нормально помыться, ни еду приготовить. С боеприпасами и того хуже. Один старенький «Калаш» и три магазина к нему. На замену утерянному «Абакану». Ногу я перевязал найденными в подвале бинтами, что почему-то находился в другом крыле станции, не как на оригинальном «Янове». Еле стянул переломанные пальцы, зафиксировал их просто карандашами. Правда, мизинец пришлось ампутировать ножом, вместе с двумя фалангами безымянного пальца. Там была просто каша. Надеюсь, хоть остальные срастутся. Как дальше жить, что делать, не было ни малейшей мысли. Зато в подвале нашелся целый ящик водки! Чтоб заглушить физическую и внутреннюю боль. Азраил то ли насмехался надо мной, то ли решил, что спиртное мне сейчас важнее. И я запил как проклятый. Время для меня потерялось…

Немного придя в себя, заметил, как в ночлежке «Янова» стало светлее. Значит утро или уже день. Хрен поймешь, сколько времени в этой клетке без часов. Азраил бухтел где-то над правым ухом, слабо шипя помехами. Я равнодушно повел головой на голос. На тумбочке, рядом с моей примятой одеждой и коммуникатором, лежало яркое оранжевое радио. Даже с клипсой сзади для пояса. Не припомню я его.

— Доброе утро, Игорюня! — пропел тошнотворно масленым голосом фанатик. Хотел было перевернуться на правый бок, но при неловком дёрганье руку будто обожгло. Казалось, пульсирует жаром и лоб. Воздух на «Янове» был какой-то спёртый. На обычный бодун это совсем не похоже. Чёрт, лишь бы гангрена не пошла.

— Хватит бухать, крольчонок! У меня для тебя хорошие новости!

Я скептически скривился. «Хорошие новости» от такой дряни точно ничего благоприятного не несут.

— Я решил сделать тебе первый подарочек! Спрятал его тут, недалеко! Знаешь же, где у долговцев… а нет, у свободовцев! Ну, где у них был склад? Так вот, там я для тебя спрятал целую канистру бензина! И еще кое-что вкусненькое…

Гадко захихикав, радио резко оборвало трансляцию. Я был рад с одной стороны тишине, но с другой тут же приходит осознание, что ты на станции совершенно один. И накатывает страшная тяжесть на грудь. Сейчас бы потрепать чёрную мягкую шерсть Саяна, или взять за руку свою монолитовку… Водку я, кажется, всю выпил. Теперь придётся терпеть муки в одиночестве, скрипя зубами. Главное — оставить один патрон в «Калаше». На самый крайний случай.

Чёрт знает, сколько я пролежал в кровати без движений, глядя перед собой на полку верхней койки. Просто раздумывал, как сложилось бы, не отправься я на разборки с прихвостнями Азраила. Согласилась бы Брелок уйти со мной в Синдикат? Или вера в Монолит не позволила бы ей? Я давно так размышляю. Сижу и фантазирую, как бы вышло иначе. Сам себе расписываю сценарии. Так бы и лежал дальше, но, пожалуй, стоит сходить, проветриться чуть-чуть.

Одной рукой одеваться было сложно. Машинально пытался помочь себе правой, и каждый раз шипел сквозь зубы. Особенно трудно дались ботинки, так что толком я их не завязал. Задержал внимание на радио, неуверенно взял его. Не просто же для утренней побудки Азраил его подсунул. Клипса на задней панели как бы намекает: «возьми меня с собой»! Ладно, так и быть. Закрепив радио на ремне, я спустился в подвал за «Калашом», держась за стену здоровой рукой. Вставляя в него полный магазин, пришлось изворачиваться, придерживал автомат в согнутом локте. Думал, будет сложнее по сравнению с ботинками. Повесив заряженный ствол на грудь, я похромал к дверям станции. Держал правую руку на весу. В таком положении боль слегка отступала. Зато ныла левая нога — царапины от кровососа, даже самые маленькие, заживают и саднят долго.

Выйдя опасливо наружу, я аккуратно прикрыл двери, чтоб они не грохотали. Тихо стучал по асфальту редкий дождик, задевал зелёные листья на деревьях, путался в траве. И больше никаких звуков, привычных для нормальной Зоны. Хоть бы тварь какая слепая завыла! Вспомнились свои первые шаги по Кордону, когда я боялся издать лишний звук и привлечь к себе внимание всех монстров с округи. Ну, вот и вторая «молодость» наступила.

Чуть ссутулив плечи, я поковылял через задний двор станции, часто озираясь по сторонам. Удивительно всё знакомые места. Та же кирпичная вышка, тот же сгнивший «запорожец» и ржавый строительный вагончик. Легко представить себе, что торчишь не в пространственной аномалии, а в любимой жестокой Зоне. Стоит отдать Азраилу должное — он постарался на славу!

С пригорка спускался бочком, чтоб не навернуться на влажной от дождя земле. Мышцы на порезанной ноге напряглись до жжения в ране. Зашить её не получилось, не нашлось чем. Небось, края пореза разошлись от ходьбы, и скоро бинт намокнет. Однако я больше за руку переживаю.

Завидев бок квадратного громоздкого прицепа, я остановился. До подземного склада осталось идти недалеко. Правда, фанатик решил сжалиться надо мной, и спрятал канистру рядышком со станцией. Но для меня хватило и такого короткого расстояния. Я сел прямо на мокрую траву, устало вытянув левую ногу. Икроножная мышца жгуче пульсировала. Отдыхал я совсем немного, не больше пяти минут. Сидя вот так на одном месте, на открытом пространстве, я слишком хорошая цель. Жаль, что рядом нет Саяна. Он бы сразу определил, где опасность и как близко. Без него я словно ослеп на один глаз…

Остановившись у жёлтого прицепа, прижался плечом к его стене и тайком выглянул из-за угла. Несколько огромных бетонных труб всё так же покоятся друг на друге, как и потрёпанные временем строительные вагончики стоят на месте. Крупные отрывистые капли дождя стучали по их поверхности, заполняя собой густую тишину. В центе небольшого лагеря замер на веки экскаватор. И на его ковше белым мелом нарисована жирная стрелка. Концом она указывала на железные гусеницы. Что ж, я думал, мне придётся спускаться в подземелья за «подарком». Или это снова какая-то злая шутка Азраила?

Крепче сжав в руке «Калаш», я двинулся медленно к ржавой махине. Счетчик Гейгера молчал, как партизан, а сердце в груди отстукивало бешеный ритм. Я ждал подвоха в любой момент. Не может быть так всё гладко! Замер в двух метрах от экскаватора, изучая его взглядом. Вроде ничего необычного, кроме стрелочки. Она точно указывает на гусеницы, а не на водительское место. Скорее всего, канистра припрятана где-то под кабиной. Только что-то не давало мне сделать новый шаг. В районе желудка скопился холодный ком. Появилось неприятное чувство. Что-то не так здесь…

В кармане оставалась еще горсть болтов, так что я решил довериться им. Метнул одну железку точно под днище экскаватора, где он негромко тюкнулся обо что-то. Вероятно, о мою драгоценную канистру. Она хорошо закрыта разросшейся травой. Второй болт забросил в кабину, и снова ничего необычного. Приготовил третий, наметив невысокий бугорок между ковшом и гусеницами. Трава там отсутствовала, только голый песок. Я замешкался, осматривая маленькую горку. Чем-то она мне не нравилась. Аномалия, что ли, какая? С короткого размаха я швырнул болт, метя не на верхушку бугорка, а перед ним. И едва он упал, как песок разверзся, выпуская из себя нечто! Серое, размером со слепую собаку, с шестью длинными тонкими ногами, покрытыми будто пластинами. Приплюснутая голова почти сразу переходила в плоское тело, с тёмными полосками на спине. Жуткая паукообразная тварь! Хватанув жвалами железо болта, монстр отпрянул громко запыхтев.

— Какого хуя?.. — пробормотал я, пытаясь спешно отступить. Конечно, он заметил меня, провернув четыре чёрных глаза на безобразной морде. Зашипев змеёй, паук, шустро перебирая конечностями, помчался ко мне. Ну, пиздец! Не целясь, я выстрелил в мутанта. Он ловко вильнул в сторону, предугадав мои действия. Пули ушли в молоко, попав частично по бетонной трубе, пробив её край. Я отступил еще, пытаясь не выпустить противника из виду. Он отбежал по дуге за деревянный ящик. Залез на него сверху, замер. Не мешкая, я направил на него «Калаш». Снова мимо! Паук подпрыгнул, уйдя из-под огня. Приземлившись на землю, зигзагами помчался ко мне. Сообразила, зараза, что так по ней труднее попасть! Я сделал два шага назад, соображая, как обыграть неведомую зверюшку. В полуметре от моих ног она вдруг замерла и скакнула прямо на меня! Растерявшись, я закрылся машинально от паука правой рукой. Два клыка больно вонзились в плоть, обжигая её. Я повалился на спину, под тяжестью мерзкой туши, пахнувшей почему-то несвежей рыбой. Заорав от боли, воткнул дуло автомата в удивительно мягкое пузо паука. Вдавил на спусковой крючок, потроша монстра насквозь. Он крупно задёргался, оцарапав левое плечо коготком одной из многочисленных лап. На грудь мне брызнул зелёный вонючий сок из развороченного живота. Спихнув паука с себя, я перевернулся на бок, привстал на четвереньки. Передёрнув судорожно лапами в последний раз, чудовище сдохло.

— Да твою же мать!.. — я согнулся пополам, упершись лбом в прохладную траву. Рука горела огнем! Он разливался дальше по крови, доходил до затылка. Я сдавленно вскрикнул, от накативших судорог по всему телу. Из жара тут же бросило в холод и сковало все мышцы. Лежал скрюченный, как эмбрион, шевельнуться и закричать было невозможно. На меня накатила паника. Если при столкновении с пауком я не успел испугаться, так как больше был удивлен неизвестному виду, то сейчас был натурально в ужасе! Мог только часто дышать, тараща глаза в пространство, и еле слышно поскуливать. Вот это я круто я попал на ТВ…

— А-а-а, Игорюня! Я вижу, ты уже повстречал паучка? — садистским сладким тоном сказало проснувшееся радио на поясе. — Ладно, немного успокою тебя — ты не умираешь! Хотя ощущения не очень, да?

Снова жестокий ненавистный смех. Вот зря я взял с собой радио! Теперь приходится терпеть издевки Азраила, не в силах как-то язвительно ответить!

— Ты просто парализован его ядом, крольчонок, — продолжил фанатик, успокоившись. — И ты, честно, еще легко отделался. Скажи спасибо, что он не утащил тебя под землю и не пожирает медленно заживо! А так, ты просто полежишь с часок, можешь подремать. Ах, да! И не забудь про свой подарок! Включу тебе пока музыку, чтоб скучно не было. Пока-пока!

Голос монолитовца сменился куда более приятными звуками. Из радио негромко полилась музыка из 90х годов. Что-то там про девочку, которой стукнуло восемнадцать и её надо увести за сто морей. Ну, лучше, чем тишина, которую пришлось бы слушать целый час. Надеюсь, за это время никто пострашнее не подберётся ко мне! Но просто так лежать я не мог. Напрягался, пытался пошевелить хотя бы пальцем. Смог дёрнуть указательным на левой руке, только спустя три песни. К тому моменту я хорошо продрог, лежа на траве. Ну, хоть дождь закончился, иначе валялся бы мокрым мешком…

Спустя еще шесть песен, я смог принять сидячее положение, опираясь на здоровую руку. Тело ныло, как после длительных тренировок. Укус паука, к счастью, не кровоточил. Остались две округлые неглубокие дырочки. Саян меня как-то похуже укусил, когда заигрался.

Пока не решаясь подняться во весь рост, я осторожно подполз к экскаватору, заглянул под него. Ну да, вот она, канистра! Уверен, что Азраил специально засунул «подарок» рядом с норой паука, чтоб мне жизнь точно мёдом не казалась! Откуда вообще взялась такая страшила⁈ Протянул руку к канистре и тут же отдёрнул её испуганно, услышав удивлённый смешок из радио.

— Ого! А ты быстро очухался, кролик! — а я уж надеялся, что в ближайшее время не услышу этот педиковатый голос. — Наверное, от того, что паучок не успел, как следует, впрыснуть яд, ты так вскоре оклемался. Надо это записать себе!

Стараясь игнорировать бубнёж фанатика через динамик, я потянул канистру за железные ручки на себя. Тяжеленькая! Значит, бензину там под завязку. Ничего, дотащу до станции с перерывами. Только помимо неё я вытащил маленькую походную сумку, привязанную лямкой за ручку канистры.

— А это еще один «подарочек», Игорюня! — счастливо объявил Азраил. — Открывай, не бойся! Там много чего интересного.

Что-то уже сомневаюсь! Я сел поудобнее, поставил ровно канистру, отвязал от неё лямку. Взвесил сумку, открыл её осторожно, с недоверием. С сердца немного отлегло, только я увидел внутри банку фасоли в соусе. Вместе с ней нашлись мешочки с горстками риса и гречки. Боже, как же я хочу жрать! У меня остался только один батончик! Но и этих продуктов мне хватит на три-четыре дня. Водки мог бы еще дать! Хотя бы шкалик маленький… Хотел уже закрыть сумку и закинуть её на плечо, как снова заговорил ненавистный фанатик.

— Игорюня, а ты же не все подарки увидел! — несколько обиженным тоном заявил он. — Ты посмотри в боковом кармашке, там сюрприз!

Ненавижу сюрпризы. Особенно от такого поганца. Ну, делать нечего, всё равно потом буду её всю досконально проверять. Расстегнув маленький боковой карман, я осторожно, боясь, что меня может что-то обжечь или опять укусить, запустил внутрь руку. Сразу нащупал нечто, похожее на длинный осколок стекла, сантиметра на четыре. Вытащил наружу — в самом деле, осколок. Жёлтый, неровный и блестящий на солнце. Артефакт какой-то?

— Это кусочек «Звезды-пилюли»! — с нескрываемой гордостью объявил Азраил. — Мне тебя стало жаль, самую малость. Да и обидно будет, если ты помрёшь так быстро. Не-е-ет, Игорюня, ты тут надолго, слышишь⁈ Я тебе не дам просто так помереть.

Пожав плечами, я спрятал осколок «Пилюли» обратно в кармашек. Если мне надоест сидеть в глухом одиночестве под накатившим отчаянием, никакой сумасшедший фанатик не помешает пустить себе пулю в висок.

С новой сумкой, держа в здоровой руке тяжёлую канистру, я побрёл обратно на станцию. Уже прикидывал, что приготовить себе сегодня и как распределить продукты. От мыслей о еде желудок снова завыл волком. Голова кружилась, ноги слабели и тряслись. Я едва не поскользнулся на влажном склоне, поднимаясь по нему. Пришлось взять немного правее, где подъем не такой крутой. Это отняло еще больше моих сил. Вскарабкавшись наверх, заставил себя с трудом дойти до асфальтовой дороги и сделал короткий привал, усевшись на канистру. Мне стало значительно хуже. То ли от укуса паука, то ли из-за лежания на мокрой холодной земле. Пот с меня катил градом, колотило как в лихорадке. Хотя, почему как? Лоб горит, во рту всё пересохло, и перед глазами начинает плыть. Подняв правую руку, я прищурился, фокусируя взгляд. Бинты покраснели от крови, штанина на левой ноге тоже намокла. Порез разошёлся, как я и предполагал. Ладно, ничего не поделаешь, надо дальше двигать…

С фасадной части «Янова», где шла линия железной дороги, ветер принёс тихое хихиканье. Подумалось, что у меня уже пошли галлюцинации от жара. Смех повторился уже громче и ближе. Раздался новый звук — низкий хриплый долгий вой. Его подхватили еще две глотки, пронимая до самого нутра. Нет, точно не галюны! Этот вой нагнал на меня жути, да такой, что я неосознанно, превыше своих сил, ускорил шаг. Рука оттягивалась вниз, заныло плечо под тяжестью полной канистры. Затылок и виски пылали от нахлынувшей паники. Загудела вдруг железная цистерна на путях, заскрежетал оцарапанный металл. Я не позволил себе даже представить, что происходит с той стороны «Янова»! Теряя кислород, на грани обморока, я уперся плечом в двери станции. Через пару секунд сообразил, что открывать нужно на себя. Вслепую, с прыгающими кругами в глазах, я нащупал ручку двери, потянул на себя, слыша, как заскрипели петли, и как что-то бухнулось на черепичную крышу. Заскребло шустро когтями, подползая сверху ко мне. Осилив всего два шага, я завалился вперёд, падая лицом вниз на бетонный пол. Позади что-то упало вниз и визгливо захохотало. Грохнувшая дверь спасительно отрезала меня от невидимой опасности. Разжав пальцы с ручки канистры, я медленно перевернулся на бок, согнул ноги в коленях. Всё, больше я не мог шевелиться. Не было никаких сил. В болезненной полудрёме я слышал, как орёт Азраил из динамика радио. Оно оказалось придавлено мной, так что голос был сильно приглушен и неразборчив. Я и не пытался понять его. Жутко хотелось спать, и я не стал сопротивляться…

Мне приснился еще более странный сон, чем с жестокой Брелок. Будто двери «Янова» открылись, и кто-то бросился ко мне. Подхватил за подмышки, злобно матерясь, поволок через весь зал станции. Дальше была просто темнота, а сквозь неё проступил чей-то неясный светлый образ. Мне было тепло и мягко. Боль почти не ощущалась. Я не хотел терять это мимолётное приятное чувство расслабленности и снова отрубился. Хотя бы ненадолго в моём персональном аду я хочу отдохнуть.

Более ясные ощущения проступили гораздо позже. Я проснулся совершенно бодрый в постели ночлежки «Янова». С минуту лежал неподвижно, прислушиваясь к себе и боясь шевельнуться. Лежал под теплым одеялом раздетый, не чувствуя боли. Я прекрасно помню, как свалился без сил у самых дверей станции. Так каким чертом я оказался в кровати⁈ Всё же осмелившись, я напряг мышцы рук и спины и принял сидячее положение. Правую ладонь тут же слабо укололо. Охнув от неожиданности, я дернул рукой. Никакого дискомфорта, будто и не резал недавно себе пальцы. Они были перетянуты свежими чистыми бинтами, а под ними, в ладони, просматривался примотанный знакомый осколок артефакта. Осторожно свесил ноги вниз, приметил, что левая так же перебинтована. Пошевелил сначала пальцами, затем ногой — не болит! Интересно как получается…

Размотал бинты, случайно уронив часть «Звезды-пилюли» на одеяло. Теперь она не светилась, потускнела, стала почти прозрачной. Но больше меня удивили покалеченные пальцы: переломы срослись, где надо, не было на них никакого намёка. Место, где я отрезал безнадежные, затянулось розовой молодой плёнкой кожи. Зажил и след от когтей кровососа на ноге. Осколок артефакта израсходовал себя, излечив меня практически полностью. Однако появилась куча вопросов!

Хрустнуло оранжевое радио на тумбочке, где лежала вскрытая пластинка парацетамола с еще какими-то таблетками. Там же стояла фляга с водой. Динамик удовлетворительно хмыкнул. Так, сейчас я и получу ответы.

— Проснулся, кролик? — насмешливо спросил алхимик, — как чувствуешь себя? Лапки не болят? Температурки нет?

Проигнорировав Азраила, я потянулся за своей одеждой, сложенной в ногах. Если бы не слабость с голодухи, чувствовал бы себя прекрасно! Горы, можно сказать, свернуть готов. Ну, или шею ублюдка алхимика.

— Эй! Ну, мог бы и спасибо сказать! Мне пришлось переместиться к тебе и волочить до кровати! А потом целый день торчать у твоей постели, как заботливая мамочка! Прояви благодарность, наёмник!

Застегнув ширинку на чёрных штанах, я поднялся во весь рост и показал молча радио средний палец. На всякий случай показал его же в дальний угол ночлежки, верхней койке, в сторону заколоченного окна. С обеих рук показал в широкий дверной проём зала столовой.

— Очень красиво, — проворчал монолитовец из радио, — Водяной, я ведь обижусь и больше помогать не стану. Цени это!

— Я лучше жопу кровососихи оценю, — буркнул я, натягивая носки, — никакая помощь мне от тебя не нужна.

— Не нужна? Хах! А тогда зачем ты пошёл за канистрой⁈ Обошёлся бы без неё! Я ведь могу и не давать тебе координаты провианта! Живи, как хочешь! БЕЗ МОЕЙ ПОМОЩИ!

Я поперхнулся воздухом от возмущения. Вот так, да? Фанатик алхимик еще и истерить умеет! Прям как баба, ей богу! Нет, он, в самом деле, намерен оставить меня тут одного, на произвол судьбы? Сначала посадил в свою сраную клетку, а теперь хочет бросить⁈

— Ладно-ладно, спасибо большое! — огрызнувшись, я наигранно поклонился радио. — Благодарен до безумия, что нянчился со мной, пока я подыхал на кровати из-за тебя же! Спасибо тебе огромное, что закрыл меня в своей клетке! Азраил? Алё!

Оранжевая коробочка молчала, словно была выключена или лишена батареек. Монолитовец либо не слышал меня, либо упорно игнорировал, как я его до этого. Обиделся что ли, реально?

— Ну и в пизду, — рыкнул я, схватив футболку с кровати. Много чести! И без него обойдусь…

Сутки прошли мучительно и медленно. Я всё еще восстанавливался, опасаясь высовываться со станции. Нашёл в копии кабинета Шульги пару книг Агаты Кристи и залпом проглотил одну. Читал вслух, чтоб заполнить гнетущую тишину «Янова». Замолкал, слыша подозрительное шуршание за дверьми или дальний хриплый вой. Электричество я жёстко экономил, как и еду с водой. Сварил щепотку риса с фасолью и отключил генератор. Поел всего один раз. Желудок бился в истерике, требуя еще. С трудом держался, уговаривал себя, что нужно беречь скудные запасы. Что еще хуже — дико хотелось бухать! Нажраться опять в скотину и валяться под столом, пуская слюни! Чего я, кажется, и делал два или три дня. А может, неделю? Плохо помню. И думаю, долго я так не продержусь. Значит, у меня два пути — пуля в башку или же шевелиться, перебирать лапками, как упавшая в молоко мышка. Или лягушка? Черт с ними, главное на месте не сидеть и попробовать найти других «кроликов»! Многое я не потеряю. Только жизнь свою скудную.

На следующее утро, только продрав глаза, я решительно собрался в поход, оставив себя без завтрака. Сразу выходить на улицу не стал, уж точно не после встречи с мерзким пауком. Слегка приоткрыл железные двери, высунул нос, осматриваясь вокруг. Слабый туман стелился у тяжёлых колёс ржавых вагонов, приносил с собой влажную прохладу. Жуткое затишье перебивалось только лёгким шелестом травы под ветерком. Ни выстрелов, ни рыков мутантов. Наверное, все еще спят. Выходя за порог станции, я обернулся напоследок. Подумал, стоит ли вернуться и захватить радио, но махнул на него рукой. Раз сказал, что обойдусь без чокнутого фанатика, значит так и будет! А иначе Азраил может решить, будто я надеюсь на его помощь.

Пройдя медленно вдоль вагонов поезда, я остановился у крайнего. Полотно железной дороги у «Янова» в пространственной аномалии выглядело несколько иначе. Ровные рельсы вели к раскрытому чёрному зёву внезапному тоннелю «Тузла» в километре от станции. Одна ветка рельс отсоединялась, текла к цементному заводу далеко впереди. А позади него, где-то за плавнями, клубился ядовито-зелёный туман. Туда я точно не рискну лезть. Слева же от железной дороги пролегала копия Южных болот. Его частично скрывают стены густых камышей. Напоминает прошлую пространственную аномалию, где Азраил налепил рядышком разные участки локаций. Только те были вроде как «оригинальными», а здесь просто копия.

Повесив «Калаш» на грудь, я перешёл через железную дорогу. С верхушки насыпи мне хорошо просматривалась часть болот, покрытая лёгким туманом. Внизу растекались широкие грязные лужи с островками скользкой земли и деревянными мостками между ними. Виднелись покосившиеся, отсыревшие от вечной влаги деревенские домики, утопленные наполовину автомобили, накрененные электрические столбы без проводов. И посреди этого унылого пейзажа аскетично возвышалась старая баржа «Скадовска». Неподалёку от неё, сквозь туман, проглядывали острые носы портовых кранов. Вот откуда они здесь на Южных болотах⁈ Что за странные фантазии, Азраил⁈ Секундочку… Да ведь сухогруз — это идеальное место для сталкерского лагеря! Первым делом надо заглянуть именно туда! А там дальше как пойдет…

Съехав по насыпи вниз, я взял немного левее, обходя длинный грязный ручеёк. Перешагнув через трухлявое бревно поперёк узкой тропинки, я чуть не навернулся на скользкой грязи. Взмахнул руками, удерживая равновесие, порадовался, что нигде не болит благодаря артефакту Азраила. Обидно только, что два пальца пришлось потерять, да еще и на правой руке. Надеюсь, сильных проблем со стрельбой не будет.

Детектор аномалий на поясе негромко протрещал, да я и без него увидел посреди зарослей камышей «Трамплин». Он пульсировал прозрачным сгустком, искажая стебли так, будто они изломаны в середине. Аномалия, к счастью, появилась достаточно далеко от первых мостков через широкую лужу. «Трамплин» выглядит вполне зрелым и мощным, так что просто ушибами после попадания в него не отделаешься. Интересно, можно ли поискать тут артефакты? Водятся ли они тут вообще?

Поверх стройных рядов осоки виднелись провалившиеся крыши двух деревянных домиков. За ними стояла скошенная на бок высоченная вышка. Она высилась над болотами чёрной башней, стремясь ввысь к серому небу. На её покатой крыше, почти сливаясь с блёклым фоном, сидела светлая сгорбленная фигура. Сразу я не обратил на неё внимания, призадумавшись об охоте за артефактами. А заметив шевеление на вышке, я похолодел. Существо смахивало на здоровенную псину. Кончик её длинного голого хвоста свисал с края крыши, голова была низко опущена. Шерсть почти отсутствовала, шла пушистым хребтом вдоль позвоночника. Еще одна новая тварь и довольно здоровенная. Хреново! Ладно, наведаюсь на «Скадовск» в другой раз!

Стараясь не сводить с мутанта взгляда, даже не моргать, сделал два шага назад. Пауза и еще шаг. Касаюсь плечом занавеса камышей. Новый шаг. Держусь поодаль от «Трамплина», чтоб не влететь случайно. Слушаю писк детектора, таращу глаза на мутанта, боясь его движения… И тут псина повернула морду! Не знаю, как она услышала меня или же почувствовала мой пристальный взгляд. Вперила в меня яркие оранжевые глаза на длинной заострённой морде, схожей с крысиной. Заточенные кривые зубы торчали наружу. По бокам мерзкого черепа поднялись округлые уши. Вскочив на все четыре лапы, она задрала морду кверху, приоткрыла пасть и издала уже знакомый хриплый вой. Он эхом пролетел над болотными трясинами, впился в виски и грудь, облив их холодом. Что еще хуже, мутанту ответили, по меньшей мере, три сородича на другой стороне лужи и где-то позади меня. Жуткая псина просто сиганула вниз с приличной высоты. Направилась за мной! Стиснув крепче «Калаш» в руках, я ворвался с треском в заросли травы. Наплевал на аномалии, что могут скрываться в них, главное скорее добежать до станции.

Вой сменился на гадкий визгливый смех со всех сторон. Из-за шороха камыша я не мог определить, как близко ко мне подобрались псы. Не слепые и не псевдо, а совсем какие-то новые ублюдки! И откуда только Азраил их всех берёт⁈ Выскочив на открытое пространство, я, не теряя скорости, помчался к железнодорожной насыпи. Придерживая автомат одной рукой, я торопливо начал взбираться наверх. Оступился, припал на одно колено, так что сердце больно ударилось в груди. Остановился я на самом краю насыпи, несколько растерявшись. Никаких ржавых вагонов на путях рядышком не обнаружил, они были абсолютно свободны. Зато близко был тёмный зёв тоннеля «Тузла». Я неплохо так отмахал от «Янова», и это очень хреново! Гадкий смех неизвестных мутантов прозвучал прямо за спиной. Я развернулся обратно к болоту, наугад дал автоматную очередь. Обломал несколько тонких стеблей, но в саму цель не попал. Иначе тварь бы по-другому взвыла.

— Так-так-так, куда дальше? — на выдохе пробормотал я, прикидывая в какую сторону бежать. «Тузла» дышал мне в затылок. Вход в длинную черноту был от меня навскидку в десяти шагах и выглядел совсем не привлекательно. Зато до станции бежать и бежать! Стоит себе спокойно, словно настоящая, с потёртой треснувшей бурой кладкой. Словно внутри меня встретят с распростёртыми объятиями. Ни хрена! Я тут совсем один. Нет со мной ни Саяна, ни Брелок. Некому поддержать и спасти! Ну, успею туда добежать или в тоннель соваться? Нет, не хочется в эту темноту. Ладно, попробую рискнуть, домчаться до «Янова».

Я смог сделать лишь несколько быстрых шагов. С обеих сторон насыпи скакнули две серые тени, перегородив мне дорогу до «Янова» и отрезая мне путь туда. Две крысиные морды оскалились на меня. Правая, грязно белая, разомкнув челюсти и наклонив треугольную морду в бок, противно расхохоталась. Как гиена. Собственно, они походили на помесь крысы и гиены. Я разглядел даже тёмные пятна на боках, какие бывают у этих африканских хищников. И крупнее Саяна, гадины! Я отступил на шаг назад, а мутанты наоборот, придвинулись ко мне. Не выдержав гляделок с ними, я, не целясь, выстрелил от бедра. Вовремя! Та, что слева, поняла мои намерения, бросилась в атаку. Две пули наискосок задели шею. Взвизгнув, огромная крыса отскочила назад, сиганула с насыпи вниз. Её подруга секундой ранее, тонко хохотнув, нырнула обратно в камыши. Конечно, далеко убегать они не намеревались. Я слишком соблазнительная еда для них. Как же погано звучит!

В затылке что-то эфемерно щёлкнуло. Еще не успевая сообразить, я развернулся, вдавливая до боли палец на спусковой крючок. Свинец разворотил распахнутую почти на сто восемьдесят градусов пасть третьего мутанта. Рыжего с чёрной гривой. Упав поперёк рельс, чудовище выгнуло спину, заскребло судорожно когтями по верхней развороченной челюсти. Нижняя болталась на красной нитке мышц. Более не тратя боезапас, ударил противника прикладом по хребту, переломив его. Пришлось перешагнуть через подыхающую в судорогах зверюгу и сдвинуться еще назад, чувствуя спиной близость холодного тоннеля. Два бурых мутанта уже мчались ко мне, вдоль рельс. Хохочущими тёмными молниями, они бросились к своему собрату, вонзая кривые зубы в дрожащую плоть. Мутант заколотился сильнее, забил длинными лапами. К ним выпрыгнула из кустов белая помесь крысы с гиеной, довольно присоединился к пиршеству. Отлично! Выиграл немного времени!

Я сдвинулся вбок, попробовал обойти мутантов. Белый клацнул зубами, охраняя свежую пищу. Пока они заняты, я отщёлкнул магазин, проверяя, сколько еще осталось патронов. Только два. Вот же гадство! Я же на них все запасы растрачу! Подумалось, что зря я послал Азраила куда подальше… Так, обойти тварей не получается, спускаться с насыпи тоже не лучшая идея, в высокой траве меня быстро сцапают. Придётся отступить в тоннель и как-то разойтись с ними в узком пространстве. Может быть, там у меня, наоборот, появится против них преимущество. Не сводя взгляда с крыс, я задом осторожно двинулся в тоннель. Главное, чтоб они продолжали жрать добычу, не обращая на меня внимания. К ним счастливо присоединились еще две, рыжая и серая. Первая попыталась отхватить кусок с худой ляжки и тут же получила укус в морду от белой. Если они передерутся между собой, это будет вообще прекрасно.

Через пять шагов задом тьма окутала меня, обдавая мёртвым дыханием и запахом пыли. Под левой ногой глухо хрустнуло. Я не стал опускать взгляда, только поморщился. Прекрасно знаю, что так хрустит случайно раздавленная ботинком кость. Надеюсь, не человеческая. Всё же решился сменить магазин на ходу. Лучше иметь полный, что может спасти жизнь. Часто оборачиваясь назад, я двигался быстрым шагом вдоль округлой правой стены тоннеля. И не сразу обратил внимание, что он странным образом изменился. Каменные стены превратились в твёрдую землю, потолок стал значительно ниже, подпираемый крепкими брусьями. Сверху свисали тонкие белесые корешки. Появилось ощущение, что я уже не в «Тузле». Его укрепила вагонетка на рельсах, полная камней. Как необычно!

Низкий вой, усилившийся эхом, пролетел по тоннелю. Крысы закончили свою трапезу и вспомнили обо мне! Выругавшись, я перешёл на бег, плюнув на опасность от вероятных аномалий. До выхода оставалось немного, я видел его светлый проход, прикрытый длинными корешками. Коридор впереди озарялся призрачным зелёным свечением, и если бы не оно, я б не увидел провал в земле. Через огромную дыру в полу перекинуты доски и какие-то железные листы. Часть рельс висела просто в воздухе, потеряв опору. Внизу бурлил «Студень», тихо хлюпая кислотными пузырьками. Уповая на удачу и крепки доски, я промчался по ним, почти касаясь левым плечом об земляную стену. Пригнув голову от низко висящих корней над выходом, я вырвался наружу. Вдохнул свежий тёплый воздух, чуть не запнулся о свою же ногу. Я ожидал, что выскочу к зловонным болотам, но вокруг был густой окрашенный в осенние цвета лес. Высокие стройные деревья тянулись кронами к небу, закрыв солнце пышной листвой. Редкие его лучи падали вниз, рисуя на земле узоры из теней веток. В удивлении я покрутился на месте. А местность мне знакома. Это ж Рыжий Лес! То есть, его копия.

— Азраил, ебаный ты волшебник… — шепотом проговорил я, ухмыльнувшись в усы. На несколько секунд я позабыл о своих кровожадных преследователях. Спохватился, когда услышал истеричный хохот и громыхание досок. Крысы и не думали отставать. Я встретил первую короткой очередью, едва острый нос показался из тени. Тварь с визгом отшвырнуло обратно в шахты, а ей на замену выскочила белая. Вильнула в сторону, уйдя из-под огня. Оттолкнулась кривыми лапами от земли, прыгнула. Клыки щёлкнули возле моего правого уха. Я успел сдвинуться на рефлекторном уровне, еще не сообразив, что к чему. Тварь пролетела мимо, мазнув по плечу куртки острым когтем. Плотная ткань не выдержала, треснула с характерным звуком. Разворачиваясь к крысе, я отпрыгнул назад, пытаясь держаться от неё подальше. В прицел «Калаша» попала раззявленная красная пасть. Мутант снова ринулся ко мне, но всего в двух шагах затормозил, пригнулся, прижав уши к голове и вытаращив оранжевые глаза. Над Рыжим Лесом, как раскат грома, пролетел могучий гневный рёв. От неожиданности я сам присел на одно колено. Сразу на лбу выступила холодная испарина, тело сковало льдом от страха. Эффект этот страшный ор произвёл похлеще, чем когда я услышал его первые в жизни. Теперь-то я хорошо знаю обладателя этого мощного голоса — псевдо-медведя…

Напуганная крыса, практически распластавшись по земле, тихо юркнула мимо меня в тёмный квадратный проём тоннеля. Поскакала молча обратно со своими друзьями от хищника побольше и посильнее. Я же остался на месте, не мог заставить себя отступить назад. Смотрел через плечо наверх, не моргая. На вздыбленном холме, как раз над входом в шахту, покачнулись тоненькие деревья, уронив несколько ярких листьев. С потолка шахты с шелестом осыпалась земляная крошка, под поступью тяжёлых медвежьих лап. Затаив дыхание, я вглядывался в черноту теней леса. Чувствовал до мелкой дрожи во всём теле, как оттуда на меня смотрит оценивающий взгляд. Поймал его мимолётный блеск, рассмотрел очертания тёмной сутулой фигуры. Легкие заломило от нехватки кислорода, но я боялся вдохнуть, не то, что пошевелиться. Глаза огромного монстра долго изучали меня. Живая чёрная гора плавно сдвинулась, тронув случайно молодую берёзку, уходила обратно в лес. Когда шаги огромного зверя совсем стихли, я шумно выдохнул, опустив автомат. Вытер рукавом мокрый лоб, беззвучно нервно рассмеялся. Кто еще может похвастаться тремя встречами с псевдо-медведем и что остался цел и невредим⁈ Наверное, мутант был сытый, поэтому решил не связываться с каким-то замызганным оцепеневшим от страха сталкером…

Распрямившись, я задумчиво постучал пальцами по пластиковому рожку магазина. Прищурив глаза, чуть наклонив голову, всматривался в проход шахты. Крысы, кажется, убежали из тоннеля, но где гарантия, что они не ошиваются рядышком? Нет, надо немного подождать, прежде чем возвращаться на станцию. Вот только где ждать-то? Отвернувшись от шахт, я приметил узкую тропку, что вьющейся змейкой уходила от входа и сливалась с более широкой дорожкой. Помнится, что недалеко отсюда есть старый копр. Вполне удобное место для лагеря, если, конечно, поехавший фанатик опять всё не перековеркал. Может быть, там я кого-то и найду. Ступив на тропу, я проверил магазин, досадно щёлкнул языком. Всего три. Дела мои всё хуже и хуже. Остаётся надеяться, что сегодня я больше не столкнусь со зверьём или неадекватами. Особенно со вторыми ой, как не хочется…

Детектор пиликнул два раза, увидев у корней старого тополя хилую «Карусель», крутящую от нечего делать опавшую листву. Впрочем, на земле я заметил засохшие бурые брызги. Медленно я прошёл мимо, разглядывая почву, наткнулся на чью-то сморщенную оторванную лапу. Может быть такой же крысы-гиены, только меньшего размера. Тишину леса прорезал высокий крик какой-то птицы на дереве. Прокричала второй раз и с шорохом слетела с ветки, поднялась тенью к небу, прорвавшись сквозь спутанные кроны. Рыжий Лес мне никогда не нравился, а его копия тем более. Хрен его знает, какие твари обитают здесь по воле Азраила. Жаль, что я не додумался выспросить про местную фауну у психа.

Шахты остались позади, спрятанные за зарослями кустарников, и я уже было подумал, что выбрал неверный маршрут. Тропа обогнула серый камень выше меня на голову, и я, наконец, увидел впереди кирпичный высокий забор, а за ним виднелась железная башня копра. В привычной мне Зоне там проживает флегматичный старик отшельник. Живьём я его никогда не видел, да и, стыдно признаться, думал какое-то время, что Лесник выдумка, как и Чёрный Сталкер, как и Юра Семецкий…

Обрадованный убежищем, я ускорился, придерживая автомат, стучащий о грудь цевьем с каждым спешным шагом. Старые деревья расступались, открывая больше пространства над тропой, пропуская сквозь ветви блёклый свет искусственного светила. Протоптанная дорожка проходила через железные ворота, чьи створки вросли в землю, давно распахнутые, вела дальше мимо строительного вагончика с остатками костра перед ним. Громада копра отбрасывала тень на пустой двор с оставленным хаотично ржавым мусором. Справа от башни стояло еще одно здание на два этажа из серого толстого кирпича, с черепичной зелёной крышей. Часть широких застеклённых окон задёрнуты цветными занавесками. Это жилой дом? Я видел фотографию жилища легендарного Лесника и на месте дома стоял кирпичный ангар. Видать, в своей «Клетке» Азраил решил его немного изменить для удобства пленников. Но сейчас меня больше заинтересовал именно копр. В щелях заколоченного окна башенки играл яркий огонёк керосиновой лампы или свечи. Свет его словно обдал меня издали теплом. Там кто-то сидит. Там люди!

Ослеплённый накатившим счастьем, я бросился к воротам, не сводя взгляда с мерцающего огонька в окне. Боялся, что стоит мне сморгнуть, как он исчезнет, и иллюзия обитаемого места тут же растворится. Закинув «Калаш» за спину, я пробежал сквозь ворота, чуть не угодив в угли костра. В последний момент опомнившись, отскочил в сторону. После сообразил, что они давно холодные. Мимо серой бесформенной кучки костра, по тропинке обратно к воротам, вела другая дорожка — крупные застывшие багровые капли. Бля. От вида кровавого следа по коже пробежались мурашки. Одни капли размером с монету, другие еще больше. Глупо и стыдно, что заметил я их только теперь, радуясь скорой встрече с людьми. Теперь же я опасливо глянул на закрытую дверь копра, поднял взгляд выше, на окно. На миг огонёк мигнул — кто-то прошёл у окна, загородив собой на секунду источник света. Скрежетнув зубами, я отвернулся, присев на одно колено. Аккуратно мазнул по самой крупной капле указательным и средним пальцем. На подушечках остался смазанный грязный след. Чёрт, раненый проходил тут совсем недавно. Человек или мутант? Вдруг в помощи нуждается? Оглянувшись на башню и дом, я со вздохом распрямился. Не прощу себе, если не узнаю, кому там кровь пустили.

Взяв автомат обратно в руки, я крадучись двинулся по следу. Вёл глазами за каплями, замечал брызги на листьях рыжих кустов — кто-то метался здесь в панике или от боли. Повернул направо, вдоль кирпичного забора. На неровной стене я заметил, к своей досаде, след красной ладони. Человек. Твою ж мать! Я бросился вперед, надеясь еще успеть и спасти бедолагу… Только как? Сам еле выкарабкался и то благодаря проклятому Азраилу. Вынырнув из сплетений веток, я едва не споткнулся о чью-то ногу в военном ботинке. Нашёл! Да только уже слишком поздно. На земле, раскинув руки в стороны, лежал на спине анархист из «Свободы». Правая сторона груди, с налепленными на ткань наклейками, намокла от крови из двух пулевых отверстий. Третье было чётко в центре лба. Глаза свободовца пусто смотрели в серое небо. Удивительно, как он еще смог добраться сюда с такими ранами, и получил контрольный выстрел в голову. Только за что и кто его так? Хозяин местного лагеря? Что-то уже поубавилось желание ломиться туда.

Выворачивать карманы мёртвого анархиста я не стал — они и так наизнанку. Убийца забрал все трофеи, не брезгуя. Может быть, прибрал к рукам его рюкзак и оружие. Хоронить было нечем, да и заняло бы у меня много времени. В лесу, после встречи с медведем и находки трупа, мне хотелось все меньше проводить здесь времени. Единственное, что я смог сделать для бедолаги, так это закрыть ему бессмысленные глаза. Может быть, Азраил приберёт тело, закопает, как положено, своим волшебством.

Теребя правый ус, я пролез сквозь колючие кусты на тропинку. Остановился напротив распахнутых ворот, изучая взглядом тёмную башню копра. Внутри точно кто-то есть, не просто так же огонёк внутри горит? Надо рискнуть, проверить! Вдруг там нормальные люди, а этот анархист был… ненормальный?

— Ладно! — я выдохнул, собираясь с духом, и широко шагнул через «порог» двора шахтёрского лагеря. Под подошвой ботинок хрустнуло стекло разбитой бутылки. Слишком громко получилось в молчаливом лесу, что я дрогнул ненароком. Поднял взгляд на ровный свет в окне. Надеялся увидеть снова мелькнувший силуэт. Не могло же мне это показаться!

Миновав маленький лагерь с зелёным строительным вагончиком, я неосознанно ускорился. Двор копра казался чистым, без видимых аномальных угроз. Асфальт ровный, не считая мелких трещин. Брошенные колеса машин, оторванный кардан и обгоревший остов легковушки так же не вызывали опасения. Такого добра в Зоне навалом! Я на ходу покосился на грузовик без кузова и остановился как вкопанный от внезапного грохота. Сердце, испугавшись, улетело куда-то в район копчика. Дверь башни широко распахнулась от пинка. На улицу, из непроглядной темноты помещения, вывалились трое весёлых парней. Широко улыбались мне щербатыми и кривозубыми ртами. Щурили глаза от выглянувшего солнца из-за облака. Похоже, они давно засекли меня и, наконец-то решились выйти поприветствовать. С автоматами. И все как один в чёрных спортивных костюмах. Двое в шапках, один в кепке с повёрнутым набок козырьком. В груди у меня как-то нехорошо засосало. Улыбки их совсем не дружелюбные, а скорее злорадные.

— Привет… — я сам попытался вырисовать добродушную лыбу, только вот уголки губ нервно задёргались. — Пацаны, вы не представляете, как я рад увидеть живых нормальных людей!

— Ага, мы тоже, — произнёс несолидно тонким голосом тот, что в кепке. Сплюнул себе под ноги, положив «Калаш» расслабленно на плечо. — Ну чё, пацаны? Дадим фору кролику?

Внутри стало уж совсем нехорошо, так что в горле пересохло. Я скоро начну ненавидеть этих маленьких пушистых созданий, совсем не виновных в злодеяниях Азраила. Снова бандюки! Он снова набрал себе банду из отморозков!

— Ну чё встал, кролик? — пробасил другой бандит, передёрнув затвором автомата, — беги!