Глава 25 Трудная магия

К моему удивлению, Йорд снял перевязь с мечом, положил на камень (я уже понял, что оружие здесь класть на землю нельзя) и тоже взял палку.

Он что, решил, что это единственный способ сбить с меня спесь?

Типа вооружённый воин не может бить «курсанта» палкой, а вот если это учебный поединок, и он как бы нечаянно, то можно?

А я поддаваться ему, что ли, должен? Ой, наивный.

Палки были одинаковой длины, и Йорд тут же разорвал дистанцию, словно был и в самом деле уверен, что я готов терпеть от него побои.

Я технично ушёл влево и вполне мог влепить ему палкой по заднице, но удержал руку, не понимая такой разухабистой тактики боя.

По заднице я наставнику надавать всегда успею. Сначала надо понять: он спятил? Он же вчера фехтовал со мной. Заспал, сердечный? Голову потерял от злости?

Йорд развернулся и снова попёр на меня дуром, ничуть не беспокоясь о защите. Я опять уклонился, а наставник выругался и погрозил мне палкой.

Бл… ин! Да ведь Йорд же думает, что я — под печатью! Что я всё равно ему подчинюсь, а он волен избивать меня, как угодно!

Я едва не рассмеялся. Ну, извини, родной. Ты же меня не предупредил, что я должен терпеть побои? А намёков я не понимаю. Я же — тупой охотник!

На третий раз я уклонился с разворотом и одновременным хлёстким ударом палкой по филейной части наставника. Сочно так вышло, с отличным звуком!

1:0 — в мою пользу!

Йорд опешил. Он остановился, глядя на меня зло и непонимающе. Я невинно захлопал глазами, и он, решив, что это недоразумение, снова попёр в атаку.

Я повторил манёвр. О-па! Разворот, шлепок…

Судя по сжатым губам, Йорд едва удержался от крика.

Больно, да? А я ещё и не начинал. А ну, поймай меня, наставник? Счёт-то уже 2:0! Довольно опасный в футболе, провоцирует, понимаешь, на драку!

Наставник злобно уставился на меня. Я сделал «большие глаза» — какой я неловкий! И он, как дурак, яростно бросился вперёд, размахивая палкой. Теперь уже желание навалять мне было видно в его манере фехтования невооружённым глазом.

Я пару раз уклонился — пусть побегает. И нарастил темп, не давая седому обдумывать мои финты.

Парировал удары, вертелся, как проклятый. А когда наставник совершенно вошёл в раж и попёр на меня, как бык на тряпку, перекинул палку из правой руки в левую и перестал его щадить, осыпав градом ударов.

Нет, я не злой. Поначалу-то я планировал поддать Йорду раз пять по филейной части. Нечаянно. А пришлось «выбивать пыль из матраса».

Но он же сам захотел, верно? И нарывался. А как я могу отказать хорошему человеку в просьбе, которую он так долго вынашивал?

Полностью выполнить задуманное мне, к сожалению, не удалось. Пять-шесть… Семь хороших ударов палкой по мягким частям тела! И Йорд оступился, запнулся о камень и полетел на землю. Больная нога подвела.

Я приставил палку к его горлу, а потом поднял её и отсалютовал, как в фильме про мушкетёров.

Дальше бить наставника было нельзя — ломало игру. Я же всего лишь выполнял приказ: отрабатывал занятие по фехтованию.

Ну и победил со счётом 9:0! Отличная же победа!

— Ты что творишь! — зарычал на меня Йорд, поднимаясь. — Ты, выкидыш росомахи! Проклятый заяц, рождённый женщиной без зубов!

— Выполняю ваш приказ, наставник! Вы же сами велели «Сражаться подобающим образом и с полным старанием!» — осклабился я и изобразил «вид лихой и придурковатый»*. — Вы же вчера говорили нам, что именно старание…

— Заткнись! — рявкнул Йорд. — Ты!.. Ты!..

Он осёкся и завертел башкой, понимая, что его гнев развлечёт и мальчишек, и охранников.

Мальчишек я не видел — стоял к ним спиной. А вот охранники сидели на камушке натурально как в кинотеатре. И, судя по довольным физиономиям, всё они поняли правильно. Если им чего сейчас и не хватало сейчас, то только попкорна.

Йорд дураком не был, сообразил — возьмётся орать на меня, охранники первые станут ржать. А потом и мальчишки подхватят.

Наставника аж покарёжило всего от такой перспективы. Авторитет его утекал в песок с каждой секундой бездействия. Йорд покатал желваки, посмотрел на перевязь с мечом: может, зарубить меня на фиг?

Дохромал до камня, опоясался, но вытаскивать меч из ножен не стал — схватил меня за шиворот и потащил в юрту колдуна. Почти волоком — рост позволял.

Я, разумеется, не сопротивлялся. Я же — сама лояльность, верно?

— Что за колдун такой неумелый! — бурчал наставник. — Или это ты — бракованный недоделок⁈ Никакой от тебя пользы! Пусть колдун из тебя куклу сделает! Тупую и послушную куклу!

Йорд ругался и злобно сопел, вынашивая кошмарные планы мести. Уж больно ему нужна была кукла с моим лицом. Он всё ещё надеялся устроить мне вечером экзекуцию. Какой наивный парень.

Наставник был моложе меня настоящего — вряд ли ему сравнялся тридцатник. Жизнь его не пожалела, конечно, к тому и ранняя седина. Но ума-то седина не добавила.

Он сам тащил меня туда, куда ему даже заглядывать было смертельно опасно. Никакого инстинкта самосохранения.

Ничего. Скоро мы с ним чаю попьём и поговорим по душам, наконец. Как же я задолбался выглядеть, как мальчишка!


Разгорячённый Йорд к колдуну ввалился безо всякого пиетета. Разозлил я его знатно: начальственное самолюбие аж искрило и потрескивало на стыках.

Шасти как раз заканчивала возиться с Байсуром. Опоённый каким-то отваром, парень спал, рёбра были перемотаны тряпкой, а рука покоилась в лубке из самого обычного… луба.

Я только сейчас понял, почему лубок так и называют лубком. По прямому, оказывается, назначению.

Девушка «раздела» берёзовое полено — дров воины принесли ей целую кучу. И из коры вместе с тёмным жёстким внутренним слоем — лубом — соорудила парню лангету на сломанную руку, а теперь фиксировала её полосой кожи.

Работа Шасти нравилась. Она улыбалась, и не сразу подняла голову, когда Йорд втащил меня в юрту и швырнул на пол.

— Что это за работа⁈ — взревел он. — Этот проклятый заяц, как был дерзким выкидышем росомахи, так и остался! Где обещанная покорность? Где послушание?

Я посмотрел в сторону двери — плотно ли лёг войлок? Встал, тщательно отряхнул штаны. Они у меня единственные, между прочим!

— Чего припёрся? — спросила Шасти наставника, даже не поворачивая головы.

Играть в «колдуна» у неё получалось так легко и свободно, что я начал подозревать: моя жена знала эту змею, Нишая. И знала не так уж плохо.

Про татуировку ей могли и рассказать, но манеры эти хамские так просто не подделать. Или я ошибаюсь, и тут все колдуны чёрного слова примерно такие?

— Я говорю, что это за работа? — Йорд неуверенно огляделся и уставился на кожаную подстилку с рабочими инструментами колдуна: костяные иглы, изогнутые ножи самой причудливой формы, каменные «склянки» с зельями.

Только сейчас до седого дошло, что он погорячился, рискнув вот так, запросто, вламываться к колдуну.

Наставник попятился, и я перегородил ему путь к отступлению, чтобы не дать смыться. Хватит с меня идиотов-наставников! Я своих ещё в школе пересидел. Один учитель ОБЖ чего стоил. Второй раз — это не ко мне!

Йорд уставился на меня сначала непонимающе, а потом его осенило наконец, что с печатью что-то совсем не то, и он потянулся к мечу.

Меч висел у наставника на поясе в ножнах, но его ещё надо было оттуда вытащить. Палку-то я не бросил.

— А ну, сел! — прошипел я. — Достало меня уже с тобой возиться! Дебил, бл!.. Сел, я сказал, мать твою!..

Йорд схватился за рукоять, но получил резкий удар палкой по запястью.

— Сидеть, я сказал, а то по башке врежу! Колдун? Как тебя там, Нишай? Накладывай уже на него печать, или я прибью этого надоедливого козла!

Шасти встала с колен, повернулась, разглядывая побелевшего от ярости Йорда. На нём уже почти и лица не было — одни дикие вытаращенные глаза.

— Да я ж говорил, что нету у меня опыта, печати накладывать, — призналась девушка противным голосом колдуна Нишая. — Как раз вот на этом планировал потренироваться! — Шасти кивнула на Байсура. — А тут вы припёрлись!

— Вот и тренируйся! — рявкнул я. — Этого козла мне жалко ещё меньше Байсура!

— Да как ты смеешь! — зарычал Йорд и кинулся на меня, но удар по больному бедру посадил его на пол.

— Сядь, — прошипел я. — Или следующий удар будет по яйцам!

— Да он же орать будет, если по яйцам! — развеселилась Шасти.

Но Йорд всё-таки был воином, и боль когда надо умел переносить молча. Сообразив, что дело приобретает слишком дурной оборот, он извернулся, вскочил и всё-таки выхватил меч.

Теперь — я видел это и по лицу, и по позе — он был готов драться со мной на смерть.

Вот только время было упущено. Ему сразу надо было попробовать меня зарубить. Исподтишка, неожиданно. А не валандаться «с зайцем», надеясь отомстить мальчишке, учинив выволочку.

Позиция мстителя — проигрышная позиция. И мне нужно было сейчас благодарить Тенгри за этот яркий и рельефный пример.

Я ведь и сам «мститель». Как мне только не скатиться до подобной дури, вот же ещё задача?

— Сделай уже что-нибудь? — попросил я Шасти. — А то мне придётся его убить, а это нам будет не в кассу.

— В кассу? — переспросила она. И кивнула на свою постель. — Забери меч, он в сундуке, под войлоком. И приставь ему к горлу. А я напою отваром, отнимающим волю.

— Тоже дело, — кивнул я и ударом палки по запястью выбил из рук Йорда меч. — Сядь, дурак, — сказал я ему ласково. — Попей отварчику.

— Ты в сговоре с колдуном? — прошептал он, пялясь на меня так, словно ему открылось нечто сакральное.

— Ну, конечно, в сговоре, — легко согласился я. — Будешь рыпаться, колдун испепелит тебя молнией. Или я — горло перережу. А ты нам пока ещё нужен живым, понял, родной?

— Так ты — тоже колдун? — спросил Йорд, продолжая потрясённо пялиться на меня.

— Ещё какой, — я выдавил усмешку. — Можно даже сказать, что я — настоящий демон.

Лицо Йорда вдруг прояснилось, и он расплылся в улыбке:

— Значит, ты — не мальчишка! — возликовал он. — Ты — демон из царства Эрлика! Потому ты дерёшься палкой лучше, чем я мечом! И у тебя был нож твоего господина, Эрлика!

Я фыркнул: воин обрадовался как ребёнок. Как будто это что-то меняет в его положении? Хотя…

— Нож Эрлика и сейчас у меня, — пояснил я наставнику, улыбаясь. — Просто я его под одежду спрятал! — меня веселила попытка Йорда объяснить проигрыш мелкому общипанному зайцу с помощью высших сил. — Садись на землю, родной. Медленно. И не дёргайся. Договорились?

Йорд кивнул. Он успокоился наконец. Объяснил себе происходящее. Одно дело — уступить мальчишке, и совсем другое — демону в его облике.

Как хорошо, что в этом мире есть магия. Можно валить на неё всё странное и непонятное!

Шасти налила в чашку воды и накапала туда же эликсир из каменной склянки.

— Пей! — велел я Йорду. — Иначе сто демонов выпрыгнут сейчас и разорвут тебя на куски!

И он выпил.

— Может, связать его на всякий пожарный? — спросил я Шасти.

Она помотала головой, а Йорд икнул, и глаза его погасли. Он словно бы утратил сразу и разум, и интерес к миру.

Теперь он смотрел на меня как собака! Даже не знаю, как это описать!

— Хоро-ошее зелье, — протянул я. — Вот только как теперь этого «командира» людям показывать? Он же — дебил форменный! Только что слюни не распускает!

Я-то рассчитывал, что Йорд подчинится мне, но продолжит командовать. И что мне не придётся убивать стражников и воинов.

Нам была нужна вся эта кодла, чтобы сохранять видимость легитимности обучения. И после свободно попасть вместе с ними к Белой горе.

— Но я правда ещё не умею накладывать печати. — Шасти растерянно развела руками. — У меня есть записи отца, но… Вот!

Она кинулась к тому, что я посчитал постелью, сдёрнула войлок, открывая здоровенный сундук. Вытащила свиток и развернула передо мной.

— Вот здесь есть заклинание. Но нужны правильные движения рук и модуляции голоса. Мне нужно сначала на ком-то попробовать, понимаешь?

Я кивнул.

— Я хотела потренироваться на раненом, — вздохнула Шасти. — Думала, может, за ночь сумею разобраться в формуле и нужных движениях? На свитке есть пометки, но мне нужно время хотя бы до утра. Ну, придумай что-нибудь, Кай? Ты же умеешь?


Умею…

Я подошёл к сундуку и увидел деревянные ножны, обтянутые кожей. Вынул их, огладил рукоять, вытащил меч Камая для левой руки.

Он шёл мягко, как по накатанному — внутри ножны были любовно выложены мехом.

— Истэчи делал? — спросил я понимающе и не услышал ответа: так сильно вдруг зазвенело в ушах.

Это была рука друга, протянувшаяся ко мне через дни пути. Я увидел вдруг горы. И ощутил невидимую поддержку волков и барсов, с которыми начал путь в этом странном мире.

Да, я мог сейчас выйти с мечом и зарубить стражников. А потом войти в юрту, где спят воины, и оставить их спать вечно.

Но я тряхнул головой, возвращаясь в реальность, и посмотрел на сидящего на полу Йорда.

Наставник следил за мной с умилительной улыбкой дауна.

Что же мне теперь делать, а?

* * *

*«Подчинённый перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство». Эту цитату приписывают Петру I, хотя по мнению историков, это фейк. Но в народе прижилось.

Загрузка...