Кай из рода красных драконов-2

Глава 14 Урок экономики

До рассвета было ещё далеко, и мы с Буркой тенями проскользнули к юрте караванщиков. Я, может, и заблудился бы, петляя между заброшенными аилами. Но волк безошибочно определил нужное место по запаху.

А тогда уже и я узнал знакомые юрты — у караванщиков они немного отличались по форме. Казались более округлыми, а крыши напоминали куполá.

Ну, нету у меня топографического кретинизма. Хотя ночью среди похожих невысоких строений заблудиться бы, наверное, смог.

Мы подкрались тихонько, и Бурка дёрнул меня за рукав — всё спокойно! Мне тоже казалось, что если наше отсутствие и заметили, то внимания не обратили. И мы стали подбираться поближе.

Скоро и я уже смог разглядеть вход в юрту и оценить безопасность затеи.

Гости ушли, костёр погас. Рахим так и спал на кошме у входного отверстия всё так же лёжа на спине и даже слегка побулькивал горлом.

Наше место было свободно, никто не убрал войлок. Похоже, и в самом деле можно доночевать.

Бурка первый скользнул на лежанку и отрубился, кажется, даже раньше, чем опустил свою лохматую голову на кошму. Я тоже тихонечко втиснулся рядом с ним.

Вот только мне никак не давали уснуть слова моего юного товарища по попаданию в другой мир. Ведь Бурка тоже был чужаком среди «ненастоящих» людей.

Дело в том, что в военном лагере я слышал совсем другую причину нападения терия Вердена на долину Эрлу. Она казалась мне логичной, и я уже поверил в неё, сжился с ней, привык.

Логично же, что есть караванная тропа, ведущая к перевалу, и это в здешних местах самая большая ценность. Больше-то у волков и барсов взять нечего, а торговые пути во все времена были важными военными и стратегическими объектами.

Торговый путь — это рынок сбыта, таможенные пошлины, охрана караванов. Здесь, в долине, могло бы вырасти процветающее государство, если грамотно распорядиться этим перевалом и караванными путями через него.

Всё остальное «имущество» местных родов вряд ли могло соблазнить захватчиков. Каменистая земля долины для земледелия не годилась. Я ничего не слышал про добычу железной руды, серебра или золота.

Правитель Юри вряд ли был богат даже по здешним скудным меркам. Крепостица с разрушенной башней — ведь это же всё, что у него было?

Но Бурка своим рассказом поставил мои представления об этом мире с ног на голову. Оказывается, за перевалом лежит какой-то загадочный город Туле, обладание которым — суперприз даже для могучего колдуна! А значит, цели у него более сложные, да и тварь он, пожалуй, ещё более мерзкая.

Ведь тут уже не просто жадность к чужому добру. Терий Верден хочет стереть что-то доброе и светлое, лежащее по ту сторону перевала. Прекрасную мечту о хорошей жизни, к которой уходят караваны.

Поверил ли я в это? А почему — нет?

Ведь терий Верден не пускает караваны на перевал уже почти лунный месяц. Терпит убытки, скандалит, наверное, с хозяевами бизнеса.

Видно и в самом деле готовится напасть на город, когда перевал будет в тумане. Он выжидает сейчас удобного момента. А потревоженные горы, наверное, так и бушуют огнём. И это — настоящая причина караванного затора.

Терий Верден говорит караванщикам, что перевал неспокоен, но близко к Белой горе никого не пускает. Планирует захватить этот волшебный Туле таким же внезапным ударом, а уже потом налаживать здесь свою торговлю.

Выгода такого решения несомненна. Пусти он к Белой горе караванщиков — они смогут увидеть что-нибудь лишнее. А так — никто особенных перемен и не заметит.

Туманный перевал подчинится, а его огненную ипостась будут брать приступом. Позже, когда подрастут набранные из местных мальчишек волчьи всадники.

Старший сын правителя Юри Эрген — это болезненная угроза планам терия Вердена. И набор мальчишек из местных — его необходимая месть. Коварная, долгая.

Эрген задел колдуна за живое. Терий Верден хочет вырастить для него убийц. Хочет воспитать пацанов каким-то особенным способом.

Научить их проходить перевал? Но пока сам не знает, как? И колдуны его пашут сейчас, как проклятые?

Похоже на то. Колдун, которого я отправил к Эрлику, пытался возвыситься и занять место главного колдуна. Это как раз признак смуты в рядах этих тварей.

Терий Верден ставит перед ними невыполнимые задачи, и колдуны бесятся. Что мне, в общем-то, на руку…

Ночь была тёплой. Трещали кузнечики в траве, сладко сопел Бурка. Размышляя, я сам не заметил, как провалился в сон.

Разбудили меня незнакомые голоса: один голос заунывно читал молитву, другие — повторяли за ним.

— Ради жизни этой, чтобы текла она вечно…

— Вечно…

— Чтобы текла жизнь вечно…

— Ради юрт, чтобы стояли они прочно. По обычаю, хранимому старейшинами, мы кланяемся тебе, Белое небо. Да дойдёт наша молитва до Белой горы!

— До Белой горы, мир небу над ней!

— Мы молимся тебе днями и ночами, Тульгене, не дай нам погибнуть, не исполнив нашего пути и целей наших…

Я приоткрыл глаза — молились караванщики. Они разожгли огонь на месте вчерашнего кострища и стояли вокруг него, задрав к небу бородатые и безбородые лица, а один из них читал нараспев из настоящей книги!

Вот оно, значит, как! Тут и книги имеются! Я мог бы и раньше догадаться. Ведь даже дикие на вид волки и барсы грамоте были немного обучены, а у Шасти я видел подобие записной книжки. Очень маленькое, но всё-таки.

В чтеце я узнал хозяина юрты, а, может, и всего каравана — старого Сакала. Значит, вокруг толпились его сородичи.

Было их, примерно, десятка два — молодых и старых, но крепких на вид мужиков.

Молитва скоро окончилась, но они не расходились.

— Мастер Мудрости, поясни, что происходит под белым небом? — спросил у Сакала безбородый парень. — Колдуны посылают своих людей раздавать деньги, словно у них большой праздник. Мы спросили у колдунов — если эти деньги лишние, могут ли дать взаём, на товары, что мы привезём обратно? Не из желания спросили, но из любопытства. И ответ получили… странный.

Парень замолчал — на лицах стоявших вокруг него читалось явное осуждение.

— Говорить с колдунами? — пробормотал один из бородачей, а потом отвернулся от костра и сплюнул на утоптанную землю.

— Ну и какой вам дали ответ? — нахмурился Сакал. — Неужели колдуны предложили вам заём, и теперь мы должны взять его?

— Нет, нет, мастер, — испугался парень. — Мы не давали никаких обязательств чужакам! Только выслушали ответ.

— И каким он был? — терпеливо допытывался хозяин каравана.

— Колдуны готовы были дать своё серебро в заём, но требовали, чтобы взяв девять монет, мы вернули им десять. Я хотел узнать, разве бывает такое под небом?

Бородачи возмущённо загудели.

Сакал задумался. По его озадаченному лицу я понял, что этот мир ещё не знает ростовщиков. Расскажи я тут, за что Раскольников убил старушку-процентщицу — меня бы не поняли.

— Колдун хотел получить богатство, не затрачивая труда? — спросил наконец Сакал. И дождавшись кивка безбородого, возвысил голос: — Это грешная и неправедная торговля! Такой человек хочет лишь накормить свою жадность!

— Колдуны сошли с ума, мастер! — воскликнул один из бородачей. — Но небо накажет всех, кто слышал эту страшную ересь! И нас накажет!

Другие возмущённые голоса поддержали его.

— Как такое возможно: колдун раздаст малое и будет ждать, пока ему вернут большое?

— Но почему?

— В чём его работа под небом?

На лицах бородачей читались, скорее, страх и недоумение, чем гнев. Они не верили, что такое возможно — отдать девять монет и за это получить десять.

— Вся работа этого человека в том и состоит, чтобы давать девять монет, а забирать десять, — не выдержал я. — На эти лишние деньги он будет жить и копить монеты, чтобы дать их взаймы другим. А лишнее он берёт потому, что кто-то может и не отдать ему денег. Погибнет в дороге или его ограбят. На что тогда будет жить ростовщик?

— Ростовщик? — удивился Сакал.

— Тот, кто даёт деньги в рост, — пояснил я.

— Но ведь это обман! — возмутился безбородый, оборачиваясь ко мне. — Деньги — не дерево, они не могут расти сами! Это всё равно, что украсть чужое! Не проще ли этому «ростовщику» заняться честным трудом?

Сакал задумчиво покачал головой.

— Я вижу большой соблазн для торговцев поступать так: давать меньше и требовать больше, — решил он и приказал своим: — Не ходите к колдунам! Не спрашивайте их про монеты. А сами придут к вам — гоните прочь!

Молодой, тот, что задал вопрос, вежливо поклонился, услышав ответ, и стал пятиться к соседней юрте.

Другие тоже начали расходиться. Караванщики занимали сразу несколько больших юрт рядом с нашей, а юрта Сакала была главной, хозяйской.

Сакал тоже ушёл в юрту, и там началась какая-то возня. Рахим же занялся огнём, почти угасшим из-за затянувшегося разговора.

Я решил, что пора вставать, но снова юркнул под войлок — мимо нас галопом пронеслись стражники!

Они явно кого-то искали, но на юрты торговцев даже не обернулись.

За стражниками не спеша трусил здоровенный пегий волк с тёмными крыльями, крепко прижатыми к спине. Вид у волка был недоумевающий.

Похоже, стражникам было велено найти пропавшего колдуна. Ведь в ставку-то он не вернулся утром. Сгинул где-то, ага?

Ну и как они планируют искать колдуняку? Его теперь можно вызвать из царства Эрлика разве что магией…

Бурка зашевелился у меня под боком. Удивительно, но шум и споры не разбудили его. А вот стоило ветерку донести до нас запах шерсти крылатого волка, как волколак вздрогнул и распахнул глаза.

— О, оба проснулись, — обрадовался Рахим. — Завтракать, гости? Козий сыр, молодой чеснок, свежие лепёшки и немного холодной варёной баранины — крепкая утренняя еда!

— Спасибо, — улыбнулся я. — Было бы здорово.

Из юрты вышел Сакал. Он подсел к костру, возле которого хлопотал Рахим, поманил меня.

— Небо видит, что утро это недоброе, но я рад и ему, — сказал он, доброжелательно улыбаясь. — Ведь я стар, а это — ещё один мой день под небом.

— Хорошо ли вам? — поприветствовал я его.

— Говори мне ты, юноша, — улыбнулся Сакал. — Скажи, как назвала тебя мать?

— Она назвала меня Кай, мастер.

Я осторожно подсел к костру.

— Расскажи-ка мне про ростовщиков, Кай? — хозяин каравана посмотрел на меня так внимательно и серьёзно, словно точно знал: я не тот, за кого себя выдаю. — Где ты видел таких людей? Давно ли?

И тут я понял, что попал. Потому что вопрос был сугубо провокационный — раз, а второе…

Бегущие и орущие стражники заставили мою кровь броситься к рукам, призывая сражаться. Воинские знаки снова засветились так, что пробивало даже из-под полосок кожи.

И Сакал с интересом смотрел сейчас на мои руки.

И Рахим смотрел. И улыбался, зараза, весьма понимающе. Похоже, он не так уж крепко спал этой ночью.

Вот же бл…