Калгари 88. Том 12

Глава 9 В универбыт! За костюмом!

Несмотря на непредвиденные трудности с наработкой сложного каскада, настроение Арины после тренировки было хорошим: прогресс налицо, пусть ещё и что-то не получается. Всё будет! Самое главное: процесс пошёл в нужном направлении! Ещё 20 дней тренировок впереди, а сейчас… Осталось решить одну небольшую проблему…

— А… куда надо письмо относить? На эту, как её… на почту? — осторожно спросила Арина в раздевалке у девчонок.

На неё с удивлением уставились несколько удивлённых глаз. Неужели опять спросила какую-то глупость?

— Тебе обычное письмо нужно отправить? — недоверчиво спросила Жанна Авдеева. — Или какое-нибудь заказное, с отметкой о вручении? Если обычное, кидаешь его в любой почтовый ящик, хотя бы даже в тот, который у входа в главный корпус. Если заказное или с отметкой о вручении, тогда нужно на центральный почтамп идти, стоять в окошко.

— Да я ещё не знаю… — замялась Арина, стыдливо ковыряя ногтем дверцу шкафа.

Оказывается, и письмо ещё просто так не отправишь! Вот какое это письмо: заказное или с вручением? А может, оно обычное?

— Которое в конверте за 5 копеек! — нашлась что сказать Арина.

— Если в конверте, бросай в первый попавшийся почтовый ящик, как я тебе сказала, — сказала Авдеева. — Люся, ты что, писем никогда не отправляла?

— Никогда не отправляла, — неожиданно согласилась Арина. — А куда мне отправлять-то? У нас все здесь живут.

— Ты же сама говорила, что бабушку поздравляла с Новым годом, с днём рождения и со всеми праздниками, письма ей писала и открытки посылала, — неожиданно сказала Муравьёва.

— Ну… Понимаешь, какое дело… — замялась Арина, не зная, что соврать. — Я отдавала родителям, и они где-то его отправляли. Каким-то таким образом, короче…

— А, ну тогда ясно! — рассмеялась Жанна. — Я сама письма очень редко пишу, в основном, отзывы на рассказы, в «Пионерскую правду».

— Даже обычное письмо лучше всего унести унести на почтамп! — возразила Муравьёва. — Потому что там из ящика забирают каждый час. А здесь только два раза в день: утром и вечером. Так что, если тебе срочно надо, неси на почтамп, на улицу Тольятти.

— Всё ясно, спасибо за консультацию, — улыбнулась Арина. — Давайте, всем до завтра!

На почтамт Арине идти, откровенно говоря, не хотелось, это придётся тащиться целых три остановки, причём совсем в другую сторону, которая ей нужна, и оттуда никакие автобусы ни в Рабочий посёлок, ни к универбыту не ходят. Да ещё и там с этим заказным письмом опозоришься… Поэтому Арина решила бросить его в почтовый ящик у входа в главный корпус.

Выйдя с катка, она обогнула всю спортшколу, подошла к главному входу, поднялась на ступеньку и увидела небольшой синий ящик с надписью «Почта СССР». На ящике было написано: «Выемка писем с 9:00 до 9:30, с 17:00 до 17:30». Правильно, как Муравьёва и говорила, два раза в день. Теперь осталось выяснить, как кидать письмо в почтовый ящик. Арина увидела сверху ящика щель, закрытую металлической крышкой. Постучав по ней, поняла, что нужно приподнять крышку, бросить письмо в прорезь и снова закрыть. Когда сделала это, ощутила большой прилив радости! Разобралась! Получила новый опыт! Сейчас можно идти заказывать костюм на показательный!

— Ура! — крикнула Арина и от радости захлопала в ладоши.

— Ничего себе радость у людей! — сказал кто-то рядом.

Говорившему было лет 14–15. Высокий худощавый парень, одет в спортивные штаны и футболку, на ногах белые югославские кроссовки. Симпатичен, модная причёска с густыми светлыми волосами средней длины. Арина его здесь ни разу не видела, хотя за относительно небольшое время успела познакомиться почти со всеми учащимися школы. Во всяком случае, такого видного высокого парня, не заметить было бы трудно. Неужели это тот самый новенький горнолыжник, который переехал из Сибири? О котором писала журналистка Ирина Чен в «Советском спорте»?

— У меня радость от того, что я первый раз отправила письмо! — смущенно сказала Арина.

— А я вообще ни разу не отправлял, — признался парень. — Как-то не доводилось. Ты здесь учишься?

— Здесь, — согласилась Арина, сразу же подумав, что её предположение оказалось верным: уж её-то, чемпионку мира по фигурному катанию, в школе знали абсолютно все.

— Меня Жека звать, — протянул руку парень. — Некрасов.

— Хмельницкая Людмила, — Арина слегка пожала руку парня. — Это про тебя в газете писали, что ты горнолыжным спортом занимаешься?

— Про меня, — вздохнул парень. — Я все документы на переход в этот клуб ещё в июне оформил, но родители не могли с работы рассчитаться, потом квартиру меняли долго. И сейчас только переехали. Вот, уже часть тренировок пропустил.

Для Арины было очень любопытно, какие же тренировки у горнолыжников летом. «Стою на асфальте я в лыжи обутый, то ль лыжи не едут, то ль я шизанутый… Ха-ха-ха!» Ладно фигуристы, у них есть каток, который работает даже летом, а ещё и можно заниматься ОФП и хореографией. Но лыжники-то…

— И как тебе эта школа? — осторожно спросила Арина. — Что за тренировки у вас сейчас?

— Тренировки у нас в основном: общефизическая подготовка и нормативы, — объяснил парень. — Ну а лыжи начнутся, когда зима настанет. К этому времени нужно выйти на пик формы. Там соревнования посыпятся как из рога изобилия. А ты где занимаешься?

— А я тут фигурным катанием, — смущённо сказала Арина и неопределённо махнула рукой в сторону катка.

— А, ну это прикольный вид спорта, — согласился парень и посмотрел на часы. — Ладно, мне пора идти, до свидания, Людмила, может, ещё увидимся. Ты, похоже, классная тянка.

Жека развернулся и пошёл куда-то от здания ДЮСШОР. Арина осталась стоять в самом полнейшем ступоре. А в ступоре, потому что парень употребил слово, которое абсолютно не подходило 1986 году. Какие тянки? Это то же самое, что сейчас кто-то сказал бы: «Ты прикольная девчонка, такая же, как 13-й iPhone». Слово абсолютно нетипичное для 1986 года! Неужели он тоже попаданец из 21 века? А может быть, даже из более позднего времени? Ведь может же быть такое? А ещё он пожал ей руку. Здесь так здороваться с женщинами и девушками было не принято. За руку здоровались мужчины с мужчинами, и эта демократическая привычка, признак западной толерантности, вошла в российское общество только в 21 веке, да и то лишь в среде интеллигенции и селебрити…

Арина так задумалась об этих странностях, что не заметила, как сошла с лестницы спортшколы и направилась в обратную сторону от универбыта. Пришла в себя, только отойдя на 50 метров и заметив непривычный пейзаж. Это настоящий шок! Нужно успокоиться, а иначе не заметишь, как на дорогу шагнёшь, под машину ещё попадёшь…

Сейчас Люда неожиданно подумала, что она, может быть, не одна такая, пострадавшая от перемещений во времени. А что, если таких людей много? Что, если они таятся и не решаются высказывать свою сущность, опасаясь преследования и психушки? Этот вопрос нужно было обдумать. Ну и, естественно, стоило пристальнее понаблюдать за этим парнем, если это, конечно, получится. Всё-таки он спортсмен и будет постоянно занят, так же как и Арина…

Впрочем, скучать и думать о чём-то постороннем не было ни времени, ни сил. Нужно идти в универбыт, заказывать костюм. Арина неспешно прогулялась по уже хорошо знакомому маршруту и через 15 минут уже заходила на второй этаж, в ателье «Белоснежка». Приёмщица, увидев хорошо ей знакомую Арину, поздоровалась и по-свойски кивнула головой в направлении кабинета директора.

— Проходи, Люда! Елизавета Константиновна уже сказала, что ты должна прийти.

В кабинете директора фоном говорило радио, похоже, шёл сельский час, так как рассказывали о надоях крупного рогатого скота. Елизавета Константиновна, одетая в белое платье в красный горох, сшитом по моде рокабилли 1960-х годов, времён стиляг и жёлтых ботинок, сидела за столом и естественно, занималась своим делом: разглядывала новые журналы, намечая свежие веяния в моде и дизайне.

Честно говоря, последнее время ощущалась ей в работе какая-то скука, монотонщина и повседневность. Не было таких заказов, при исполнении которых можно было бы развернуться по полной, отдать душу. Советские женщины, даже заказывая одежду в ателье, и даже по зарубежным выкройкам, выбирали обычные фасоны, без экстравагантности, без ярких, бросающихся в глаза тканей, без деталей и фурнитуры, которые могли привлечь внимание. Пока ещё было не принято открыто заявлять о своей неординарности. Хотя, может, это и к лучшему… Хотя, нет! Женщина в любое время и в любой эпохе, и даже в советской, всегда остаётся женщиной: она хочет чего-то такого… Елизавета Константиновна не смогла бы точно выразить словами, чего именно хочет современная советская женщина, может быть, чего-то… Провокационного???

И в этот момент профессиональных терзаний зашла Арина. Елизавета Константиновна, увидев её, оживилась.

— Людочка, как я рада тебя видеть! — улыбнулась женщина. — Проходи, садись. Слушаю тебя внимательно.

— Мне нужен костюм для показательного номера! — уверенно сказала Арина, присаживаясь на стул напротив Соколовской. — Необычный.

— Шить необычные вещи — это моё увлечение и мой долг! — рассмеялась Соколовская. — И знаешь, я давно уже заметила, всё, что люди называют необычным, через какое-то время становится самым обыденным. К сожалению, вещи, особенно одежда, очень быстро теряют свою актуальность. Мы живём в очень быстрое время, время перемен. Извини уж, конечно, про такой несколько философский пассаж. Я внимательно слушаю тебя.

— Вы всё правильно говорите, Елизавета Константиновна! — живо согласилась Арина. — Я с вами полностью согласна! Как я уже говорила, я решила сшить костюм для показательного номера. Он будет на блюзовую тему, вы, наверное, может быть, слышали эту мелодию. Она называется «Lily Was Here». Она очень романтичная, очень элегантная и при нужном освещении будет очень эмоциональная. У меня есть эскиз, который сделала та же самая девочка, что рисовала эскизы для моих платьев раньше. Вот этот арт.

Арина подала Соколовской рисунок, который нарисовала Анька, и с любопытством стала наблюдать за реакцией директора ателье. И сразу же убедилась со всей очевидностью: рисунок произвёл на неё громадное впечатление. Елизавета Константиновна даже подняла выщипанные брови от удивления и поднесла картину очень близко к глазам, как будто рассматривая мельчайшие подробности.

— Я в шоке! — наконец откинулась на спинку стула директора ателье точка. — В очередной раз поражаюсь, какой же у этой девочки большой талант! Эта картина… Скажи мне кто-то, что эту картину нарисовала двенадцатилетняя девчонка, я бы ни за что не поверила! В ней какой-то… скрытый смысл, что ли… Ладно, это всё из породы искусства, в котором мы не очень-то сведущи… Скажи мне конкретно, что тебе нужно, только своими словами.

— На девушке надета короткая кожаная юбка, — Арина перегнулась через стол, облокотилась на него и стала тыкать пальцем в рисунок, показывая, что именно должно быть сделано. — Кроме этого, как видите, здесь жилетка тоже чёрная. Я хотела сделать её кожаной, но думаю, что в ней неудобно будет кататься, поэтому жилетка будет из какой-нибудь плотной чёрной и блестящей ткани. Декольте, естественно, ложное, сделано из бифлекса оттенка моей кожи. Но со стороны должно казаться, как будто это очень большой вырез. Также нужны чёрные матерчатые перчатки, на которых можно вышить серебристые звёздочки, и чёрная шляпа.

— Очень любопытно, — как будто обдумывая сказанное, промолвила Соколовская. — Не сказать, что это сложная работа, но… Она производит определённое впечатление.

— И какое же впечатление он производит? — с интересом спросила Арина. — Мне очень любопытно это знать.

— Она производит ощущение свободы, — помолчав, сказала Елизавета Константиновна. — Несмотря на тёмные ткани и относительно простой стиль. Хорошо, я берусь за эту работу. Проблема может быть только одна: кожаная юбка. Тонкая, прочная, мягкая кожа хорошей выделки — очень редкое импортное сырьё, и обрабатывать её нужно аккуратно. Но я тебе достану. Естественно, юбку сделаю с трусами, а жилетка будет на штрипках. В остальном… Впрочем, всё выясним при первой примерке. Сейчас давай снимем мерки. Мне кажется, они остались прежними, но всё-таки нужно быть уверенной на 100 процентов.

Арина зашла за ширму, разделась до белья, Соколовская с рулеткой замерил основные пропорции тела и записала их в блокнот.

— Всё, Люда, ты свободна, — заявила Соколовская. — За работу я берусь сразу же. Этот костюм будет чуть подороже, примерно…

Женщина задумалась, как будто высчитывая материалы, стоимость тканей, которые пойдут на изготовление этого изделия.

— Минимальная стоимость будет 80 рублей, — наконец сказала Елизавета Константиновна. — Это платье получится дороже, потому что кожа сама по себе дорогой материал, работать с ней труднее, ну и плюс в общую сумму добавляется стоимость перчаток и шляпы. Это мы всё тоже сделаем вручную. Шляпу никак не хочешь украсить?

— На тулью можно пришить фиолетовый платок, узлом завязанный сзади, концы которого падают на плечи, — подумав, сказала Арина. Я посмотрю, как он будет выглядеть, если понравится, то оставлю, если не понравится, то сниму.

— Хорошо, — согласилась Елизавета Константиновна. — До свидания, Люда. Всего хорошего, и позвони через неделю, уже должно быть что-то известно. Но гарантии, что будет готов хотя бы предварительный эскиз, я, естественно, не даю… Всё зависит от того, сколько времени уйдёт на заказ кожи. У нас такой нет. Придётся делать снабженцам отдельный заказ.

Арина попрощалась с директором ателье и вышла из кабинета. Теперь можно было ехать домой…

…Впрочем, до дома доехать с первого раза не удалось. Пока Арина занималась насущными делами: упорно тренировалась, нарабатывала прыжки, заказывала платье, кое-кто праздно проводил время и маялся ерундой. А возможно, специально зависал в это время у лавки, зная, что мимо сейчас должна пройти Люська. Естественно, это была Анька, кто же ещё может встретиться у второго подъезда?

— Ух ты, какие люди! — крикнула будущая маман, скачущая на скакалке. — Люська, привет! Когда золото пойдём искать?

— Какое ещё золото? — прошипела Арина и оглянулась. — Что ты кричишь-то⁉ Ты почему на тренировке сегодня не была?

— У меня живот болит! — соврала Анька и тут же перестала прыгать, свернув в моток и спрятав скакалку в карман.

— Живот болит, а скачаешь? — строго спросила Арина. — Аня, ты когда повзрослеешь? Ты записалась в секцию, заплатила деньги, пусть и небольшие, договорилась с людьми, тебя там ждут наверняка.

— Я им сказала, что иногда не буду ходить! — возразила Анька. — Я не спортсменка, чтобы туда таскаться каждый день! Я им сразу сказала: когда-нибудь приду, а может, и не приду. Если я не пришла к 12:00, значит, не приду и вечером. Люська, а чего ты такая вреднюка? Чего кипятишься? Радуйся! Мы решили, как золото найти!

Несомненно, золото был достаточно увесистый аргумент, с ним Арина могла бы согласиться со стопроцентной уверенностью. Знала Анька, чем увлечь Люську!

— И как вы решили его найти? — с интересом спросила Арина.

— Надо ночью залезть на телефонную станцию и посмотреть, что там в подвале! — уверенно ответила Анька. — Там можно запросто забраться!

Арина недовольно покачала головой. Кажется, она начала уже жалеть, что вообще затеяла это дело…

— Без меня ничего не предпринимайте! — строго предупредила она и отправилась домой.

Анька иронично хмыкнула, махнула рукой и продолжила увлекательное занятие по скаканию. Люська ей была не указ! Впрочем, здравый смысл у неё всё-таки присутствовал…