Калгари 88. Том 12

Глава 11 Новые родственники

Прохладное туманное августовское утро. Пустой двор дома на Кирова 72, что увидишь нечасто. Семья Хмельницких выходит из подъезда и усаживается в ВАЗ 2106 тёмно-фиолетового цвета. Невыспавшаяся Арина заползла в машину на заднее сиденье и сразу же задремала, откинувшись на подголовник, а потом и вовсе забралась с ногами, скинув кроссовки.

Предстояло 6 часов езды по Свердловской области. Класс! Сейчас Арина решила поспать, а когда выберутся за город, можно любоваться таёжными пейзажами! Лесистые горы, реки, озёра, поля с колосящейся рожью и пшеницей, луга с пасущимися стадами.

Однако не всё так гладко, как намечалось. На третий час поездки Арина полностью ощутила все прелести езды в отечественном автомобиле. Неудобные сиденья, отсутствие кондиционера, постоянный гул двигателя, тряска на выбоинах дороги. Впрочем, привыкнуть можно ко всему…

Один раз останавливались для заправки машины, ещё пару раз просто сделали непродолжительную остановку, чтобы размять ноги и одновременно полюбоваться окрестностями. Тем не менее, постоянно продвигались к назначенному месту.

Добрались до Бутки полдень, когда туман уже сошёл и вовсю жарило солнце. Вот и знакомая деревня, вот и дом бабушки! Обрадованная Антонина Никифоровна всех обняла, всех поцеловала, пригласила в дом, традиционно накрыла стол, по-деревенски сытный и богатый. Позвала родственников. В том числе и даже неожиданных!

— Сваты придут! Кулаковы-то! Сказала сватье, внучка всё ж приехала, как-никак… — с лёгкой недружелюбностью словно предупредила бабушка.

Арине впервые предстояло увидеть бабушку и дедушку со стороны отца. По его редким разговорам поняла она, что люди они нелюдимые, полностью сосредоточенные на огороде и домашнем хозяйстве.

Кулаковы в Бутке жили на особицу. Большие не любители шумных застолий, компаний, и гостей. Люди непьющие, что для деревни очень большая редкость, практически раритет, и уже только из-за этого могли здесь считаться белыми воронами. Жили при этом богато, зажиточно, но ни к кому в гости не ходили, и к себе гостей не звали. По селу шептались, что родом Кулаковы из сибирских староверов, приехавших откуда-то ещё в конце 1940-х. Якобы даже сейчас, в советское время, на кухне у них есть небольшой иконостас, в котором стоят старинные, почерневшие от копоти времён иконы, а перед ними часто горит лампада, от которой идёт приятный запах ладана. Да и имена-то у них с признаком старины: Тимофей Евграфович и Авдотья Серапионовна… Староверы или нет, однако с греховным внешним миром Кулаковы всё-таки сношения поддерживали, имели автомобиль «Москвич-412», мотоцикл «Восход», цветной телевизор «Витязь», импортную югославскую стенку, ковры на стенах и на полах. Имели большое хозяйство, держали много чего: коров, коз, свиней, кур, коня и кобылу. Чтобы управляться с таким хозяйством, втихую нанимали пару работников на калым, платя им по три рубля в день, словно самые настоящие кулаки нанимали батраков.

В общем, жили не по-деревенски, очень хорошо. А Нюрка из сберкассы обмолвилась как-то, что лежит на книжке у Кулаков, как звали их сельчане, ни много ни мало, аж целых 20 тысяч рублей. С чего такие деньги? Работают вроде как все, в совхозе: сам Кулаков шофером, жена дояркой. «На базаре торгуют в Талице», — шептались сельчане.

Однако, прослышав, что старшая внучка чуть ли не мировая знаменитость, да ещё и приехала к сватье, Кулаковы решили выйти в люди и соизволили прийти проведать Арину, да не с пустыми руками: подарили массивные золотые серьги-подвески и красивое золотое кольцо с синим камнем, всё, по виду, как минимум 19-го века. Дали деньгами 1000 рублей.

— Спасибо большое, но, право, не стоит, — смущённо пробормотала Арина. — Мне так неловко… Это ж… Такое богатство…

— Неловко только стоя спать. Чё у нас, денег для своих внуков нет штоль? — уверенно сказал Тимофей Егорович, здоровенный крепкий бородатый и кудлатый мужик с руками-кувалдами, в старинной домотканой рубахе с пояском, модных ненадёванных джинсах и остроконечных туфлях. — Рад очень, что у нас такая внучка выросла. Видел тебя ещё маленькой, а потом всё не судьба… А ну-кося, подь-ка сюды, хоть облобызаю, по русскому обычаю.

Дед Тимофей крепко обнял смущённую Арину, поцеловал, потрепал по голове и отпустил. В синих глазах под кустистыми бровями застыла деревенская хитреца и смешинка.

Бабушка Авдотья, высокая, черноволосая, чернобровая, красивущая дородная женщина, в длинном цветастом платье и платочком на голове, завязанным сзади, с большими золотыми серёжками-кольцами, свисающими с ушей, ничего не говорила, только счастливо улыбалась, и с умилением смотрела на Арину. Подарила Арине домотканое полотенце, вышитое красными старорусскими узорами по краям и головной платок, выглядевший как супер раритет и винтаж.

— Пойдёшь куда-нибудь на улицу, в люди, наденешь, будешь баушку вспоминать, — белозубо рассмеялась бабушка Авдотья Серапионовна.

— Пора. У нас хозяйство, надолго не оставишь, скотинка уже, поди, кушать просит, — Тимофей Евграфович рывком поднял своё большое крепкое тело со стула и, попрощавшись, вышел из бабушкиного дома. Авдотья Серапионовна тоже встала, сделала пару шагов к двери, однако неожиданно подошла к вежливо вставшей Арине, неожиданно крепко обняла её и троекратно, по-русски, поцеловала в щёки, потом в губы, незаметно перекрестила и, смахнув слезу, ушла.

Со сватьей, Антониной Никифоровной, Кулаковы почти не разговаривали, немного посидели для приличия, попили чай с мёдом из блюдца, с рафинадом в прикуску, раздали подарки и ушли. Даже рюмашку вина не пригубили.

Похоже, единения между сватовьями не было. Да это и было видно: здесь же произошло столкновение взглядов и война миров! Наверное, что Тимофею Евграфовичу, что Антонине Никифоровне тяжело было признавать, что их сын и дочь полюбили друг друга. Да не только полюбили, а ещё и решили, вишь ли, пожениться. Супротив родительской воли пошёл Сашка! Сначала решил в Свердловск ехать учиться, а потом и женился на Дашке не крещённой, родительского благословенья не спросив. Да ещё и свою фамилию поменял на невесть что… Хмельницкие! Тьфу!

— Ишь… — Антонина Никифоровна посмотрела на ушедших сватов, хотела что-то добавить, но посмотрела на Александра Тимофеевича и ничего не стала говорить. Ещё зять обидится… Вот ведь… Все люди как люди, а Кулаки они и есть кулаки…

Потом пришли друзья мамы и папы, другие родственники, и Арине уже стало неинтересно. У этих людей была своя компания, свои темы для разговоров, и сидеть простым статистом, водя взглядом туда-сюда и по-идиотски улыбаясь, она не хотела. Арина вышла в огород, в котором сейчас был настоящий эко-сад! Всё росло натуральное и на настоящей земле!

Последний раз ездили сюда в апреле, когда была видна только вскопанная земля, сейчас же в глаза сразу бросалось великолепие августовского огорода. Уже начала желтеть окученная картошка. Рядом торчали капустные кочаны зелёного и сизого цвета, кудрявились грядки с морковкой, свёклой, лежал на земле примятый перед уборкой лук. Рядом, на навозной грядке росли огурцы, чуть подалее к палкам привязаны ряды помидоров. Зеленели горох на палочках, бобы, фасоль. Всё ухожено, ни одной соринки! Бабушка, не терпевшая беспорядка, ухаживала за огородом очень тщательно.

В другой стороне участка краснели кусты со смородиной, крыжовником и малиной, на яблонях согнутые, стоявшие на роготульках ветки, отягощённые поспевающими яблоками. Арина походила по огороду, набрала пригоршню ягоды и застыла в раздумье: есть — не есть. Немытое есть не хотелось, но всё-таки решилась. Это же экологически чистый продукт! Эко-фрукты и эко-ягода! Правда, ягоды были слегка кисловатые, а яблоки ещё не созрели. Арина сорвала одно, откусила, и поморщившись, запустила в картошку, пока никто не видит. Кислятина!

Однако, ни от ягоды, ни от овощей уйти не удалось.

— Вы сейчас богатые, на машине приехали, бери всё, что увезёте! Овощи, ягоду. Варенье сварите! Закруток наделаете! — уверенно сказала бабушка вечером, когда разошлись гости.

Собственно говоря, этим родители с Ариной и занимались всё следующее утро. Накопали ведро молодой картошки, срезали пару капустных кочанов, других овощей, набрали огурцов, зелёных помидоров. Арине поручили собирать ягоду, а потом и сами подключились к этому увлекательному процессу.

— Забирайте хоть всю! — заявила бабушка. — Всё равно птицы склюют. Ну а яблоки уж не знаю… Незрелые они ещё. Позже, может быть, пришлю вам с оказией…

В полдень отправились домой. Антонина Никифоровна стоялау дома и махала рукой, провожая машину, пока та не скрылась за поворотом улицы. Предстоял долгий путь домой…

… Приехали в Екатинск в седьмом часу вечера. Донельзя усталые, измотанные. Зато с полной машиной овощей, ягод и подарков. Поездка к родственникам вышла на славу!

— Даже неловко как-то, сами ничего не привезли, ничего не подарили, — призналась мама вечером, когда разложили всё по местам. — Ехали накоротке, по-быстрому, а оно вот как получилось…

— Ну ничего, зато в следующий раз что-нибудь подарим, — заверил папа.

Арина смотрела на отца и поражалась: он абсолютно не походил на своих родителей, сосредоточенных на деревенской жизни и сельском хозяйстве. Надо признаться, она мало спрашивала о том, как отец жил в деревне, о его семье, о том, как вообще так получилось, что уехал в Свердловск. Похоже, уехал с небольшим чемоданчиком, пойдя против воли родителей. Арина думала, что такое бывает только в фильмах, ан нет. В жизни тоже случается.

…За день намаялась так, что заниматься музыкой уже абсолютно не хотелось. Зато время осталось на то, чтобы рассмотреть подарки. Серьги и кольцо, подаренные ей, выглядели старинными и попали из того времени, когда золота на ювелирные украшения не жалели, не так как сейчас делают кольца — тоненькие проволочки с малюсенькими камнями. Что серьги, что кольцо, подаренные Арине, были основательные, тяжёлые, и наверняка произведут хорошее впечатление. Например… С тем коктейльным платьюшком, подаренным в Югославии.

Здесь ход мысли сменился и Арина вдруг подумала, что не мешало бы ещё раз распотрошить запасы валютных рублей. Например, купить цветной телевизор и видеомагнитофон. Осталось 5000, наверное, как раз этого должно хватить.

— Пап, ты не хочешь через пару неделек в Свердловск съездить? — коварно спросила Арина.

— Опять в «Берёзку»? — как будто догадался папа.

— Да. Я хотела бы купить телевизор, видеомагнитофон, у меня там остались деньги, — призналась Арина.

— Можно и смотаться, — согласился папа. — Мне надо будет с работы отпрашиваться. Но я не думаю, что это будет большая проблема.

— Хорошо, тогда я завтра оформлю ещё одну чековую книжку, — заявила Арина. — После тренировки заеду в сберкассу.

В понедельник предстояло совершить очень много дел, поэтому Арина, поужинав, закрылась у себя в спальне, записала на кассету композицию для показательного номера и легла спать.

… Утро встретило дождём, который пошёл впервые за несколько дней. Настроение было под стать ему. Вот что надо, вроде всё идёт хорошо? Так нет же, обязательно навалится какая-нибудь хандра, навязанная плохой погодой…

— Понедельник! День тяжёлый! — недовольно пробурчала Арина за завтраком.

— Да, Люся, естественно, сегодня понедельник, — согласилась мама. — Быстрее собирайся, завтракай, сейчас поедем.

В очередной раз Арина убедилась, что какая-никакая машина — это очень хорошая вещь. Сейчас, не будь тачки, пришлось бы взять зонт и по лужам шлёпать до автобусной остановки. А так — села в салон, закрыла дверь, откинулась на заднее сиденье и поехала — красота! В дороге ещё и подремать можно, пока папа, внимательно вглядываясь в тусклый полумрак, осторожно ведёт машину, разбрызгивая в разные стороны воду от луж. Арина тут же задумалась: интересно, как бы она поступила со своей машиной, которую ей дали за победу на Олимпиаде? Она попробовала на ней ездить вместе с Сашкой, итог: управлять машиной легко, но движение в Москве такое сложное… А ездить надо так далеко, причём по самым оживлённым и забитым транспортом развязкам. Здесь без личного водителя никак. Интересно, у Люськи хватит ума нанять себе личного водителя? Из числа хорошо знакомых людей? Вот, например, Нину… Потапову?

— Да это какой-то кринж! — неожиданно воскликнула поражённая Арина. — Такого не может быть! Это издёвка!

— Милая, что с тобой? — мама повернулась с переднего сиденья и с недоумением уставилась на Арину. — Какая ещё издёвка? Я понимаю, мы все рабочие люди, и ездить с утра на работу — это действительно какая-то издёвка. Реагируй, пожалуйста, потише, осознав сложности нашего бытия.

Но Арина закричала от удивления совсем не из-за этого! Она неожиданно сейчас поняла, что водитель Уралвагонзавода, которая зимой и весной возила её на тренировке, и водитель такси BabyTaxi, которая возила её в Москве, имеют одно имя и фамилию! Да, кажется… Они даже выглядят одинаково: обе крепкие, спортивного телосложения, молодые девушки 25-ти лет. Что называется, кровь с молоком. Как такое может быть? Даже на лицо, кажется, одинаковые. Хотя, с лицом как раз-таки наоборот, дело могло обстоять просто. У людей есть несколько типажей внешности, и одинаковые очень легко спутать друг с другом, похожи как близнецы. Но когда ещё и телосложение одинаковое, и имя, фамилия, а возможно, и отчество, тогда впору действительно закричать, что это кринж…

… Похоже, Левковцев тоже за выходные не забыл о том, что Арина пообещала принести музыку для показательного, и первым делом спросил об этом после взвешивания.

— Люда, ты не забыла?

— Нет, — Арина достала из кармана и подала кассету. — Как раз перемотана на нужное место. Сначала я хотела сама послушать музыку и выбрать подходящее место, но у меня не хватило времени: на выходные ездили в деревню к бабушке. В композиции 4 минуты.

— Всё, вопросов не имею, — заявил Левковцев. — Сейчас, пока будете заниматься ОФП и хореографией с Горинским, я прослушаю мелодию и выберу подходящее место. Концепцию твоей программы я понял. Правда, я хотел бы уточнить одну деталь… Ты не считаешь, что твой костюм откровенный? Нас могут не допустить до показательных.

— Декольте будет забрано бифлексом, — заверила Арина. — Руки будут голые. Но тут уже ничего не поделать. Я хочу, чтобы было именно так. Если же будут придираться, я надену какую-нибудь блузку, а в следующий раз на рукава тоже нашью бифлекс.

— Хорошо, я понял тебя, иди на ОФП, — распорядился Левковцев.

… Арина, пока занималась общефизической подготовкой, а потом хореографией, уже обдумывала, о чём именно будет её номер. Конечно, она уже представила либретто и концепцию программы. Но ведь предстоит это воплотить в реальность. Воплотить в движение, пластику, расставить элементы. Так как музыка медленная, на разрыв аорты явно кататься не придётся, движения должны предполагаться медленные, томные, вызывающие чувства чего-то потерянного и недостижимого в настоящее время.

Однако в таком показательном было и определённое коварство: чтобы хорошо отыграть эту тему томности и загадочной элегантности, следовало очень хорошо поработать у хореографического станка. Нужны красивые, медленные, дотянутые движения рук и ног, очень эффектные положения тела, развороты и повороты. Да что там… в этом номере будет всё не просто так, каждое движение должно иметь смысл. Потому что можно 2 минуты откатать прекрасно, и за несколько последних секунд слить всё, что было хорошо исполнено до этого и испортить впечатление. А самое главное впечатление, мощная кульминация, которая оставит впечатление, как раз-таки должна быть в концовке.

Ну что ж, задача от этого становилась только ещё более интересной, и всё более захватывала разум Арины… Всё просто: прошлым показательным на тему регги, который они катали вдвоём, а потом втроём и вчетвером, она поставила перед собой очень высокую планку. И теперь ниже неё никак нельзя было опуститься по одной простой причине: Шеховцов верно говорил: наступает предолимпийский сезон, когда важно всё. Буквально каждая программа, каждый номер и даже каждое движение должно работать только в плюс. Только на положительное реноме… Она не могла себе позволить, чтобы мировая жёлтая пресса писала, что Хмельницкая поставила скучную проходную программу, над которой люди реально смеются. Нужно было сотворить шедевр. Однако… Если она сейчас поставит шедевр, значит, на олимпийский сезон нужно будет поставить двойной, а то и тройной шедевр…