Испытание золотом

Глава 8

— Паула должна сейчас проверять мои дела в Кастилии и Арагоне, — задумчиво произнёс я, — Сергио должен провести аудит рудников в Неаполе. Так что по степени важности, мне нужно будет ехать в Неаполь, наладить там выработку руды и переправку её в Остию, а также свернуть ненужное производство на месте. Квасцы должны производиться только на нашем заводе. Только после этого можно будет просить папу выпустить буллу о запрете покупки турецких квасцов.

— Ты с папой поедешь в Мантую? — поинтересовался у меня следом Джованни.

— Честно говоря не хотелось бы, — покачал я головой, — но тут не от меня это зависит.

— Хорошо, тогда предлагаю на сегодня закончить говорить о делах и отдохнуть, — с улыбкой поднялся Козимо, забирая вексель со стола и передавая его Джованни, — завтра у нас всех тяжёлый день.

— Кто будет встречать папу? — поинтересовался я у него.

— Три группы всадников, — ответил Джованни, — первую поведёт Лоренцо, вторую Джулиано и третью Галеаццо Мария Сфорца.

— Наследник Франческо, я знаю, — кивнул я, показывая, что мне не нужно объяснять кто это.

— Я представлю тебе его за ужином, он гостит у нас, — улыбнулся Джованни.

— Благодарю тебя.

— Идём в дом и расскажи, как ты стал ходить, — пригласил меня Козимо, — все рассказывают, что это было чудо господне.

— Так и было, — подтвердил я, ни секунды не колеблясь, и начав рассказ, как новоизбранный папа меня вылечил всего одним своим прикосновением.

Набожный человек, как и все в эту эпоху, Козимо только ахал, слушая мой рассказ, у него не было ни капли сомнений, что могла быть другая причина столь чудесного излечения.

В доме царила суета, поскольку под крышей собрались весьма представительные гости: сын герцога Сфорца и жена римской ветви рода Орсини. И если первый гость и правда был представлен на высоком уровне представительства, то Орсини для Флоренции были на уровне родственников из далекой провинции, единственная польза от которых была в том, что их городе жил папа. Но, Лукреция Торнабуони заинтересовалась предложенным мной союзом, так что Орсини тоже удостоились достойного приёма, на уровне сына герцога.

Одежды миланцев, флорентийцев и римлян, так сильно отличались друг от друга, что без труда можно было различить, кто есть кто. Римлянки все были затянуты и задрапированы в ткань наглухо, флорентийки щеголяли открытыми плечами, а миланки были где-то посередине между ними, с укрытыми плечами полупрозрачной тканью.

Впрочем, их всех объединяло одно, девушки при виде меня сначала застывали на месте, затем испуганно убегали, давая мне дорогу, а потом долго шушукались, когда я проходил мимо них.

Марта и Амара уже ждали меня в комнатах, которые мне выделили с большими извинениями, что не смогли дать что-то больше, поскольку лучшие покои заняты другими гостями, а я вроде как свой, почти Медичи, так что помучаюсь, как и остальная семья, в чуть худших помещениях. Чуть худшие с их точки зрения были десятикомнатные апартаменты, с отдельными комнатами для проживания слуг. Много больше всего того, что я имел в других местах проживания за последнее время.

Негритянка меня привычно раздела и помогла сесть в деревянную ванну, а Марта осторожно стала подливать горячую воду, которую таскали слуги Медичи.

— Марта, я понимаю, что ты снова дома, — обратился я к своей поварихе, — так что можешь на пару дней взять выходные, я попросил сеньора Альваро выдать тебе пятьдесят флоринов, на подарки и прочие расходы.

Руки женщины дрогнули, и она едва не выронила кувшин с горячей водой в мою ванну. Глаза наполнились слезами, и она с благодарностью посмотрела на меня.

— Спасибо синьор Иньиго, я даже не знала, как вас попросить об этом! — призналась она.

— И зря! — наставительно указал я на неё пальцем, — я ценю тебя, так что можешь смело подходить ко мне с просьбами.

— Благодарю вас, синьор Иньиго, — она низко мне поклонилась, — тогда я завтра приготовлю вам завтрак и могу уйти?

— Да, — кивнул я, подтверждая свои слова.

Довольная флорентийка пошла за следующим кувшином с горячей водой.

Дверь открылась и внутрь вошла Камилла, забирая мочалку у Амары и отгоняя её от меня. На плечи полилась вода и по моим рукам пробежались мягкие девичьи руки.

— Паула если узнает, будет скандал, — лениво заметил я, — уверена, что тебе это нужно?

— Её сейчас здесь нет, — заметил голос с хрипотцой, а меня сзади обняли.

— Камилла, тебе нечем заняться? — поинтересовался я, поскольку не только из-за Паулы не хотел своего сближения с девушкой, но и потому, что Родриго бы меня точно не понял. Мнение кардинала было для меня важно, так что нужно было останавливать любые поползновения Камиллы в свой адрес.

— Но хотя бы просто помыть, я могу вас? — вздохнул голос над моей головой.

— Помыть, да, — кивнул я, — как тебе кстати Флоренция?

— На первый взгляд, город распутниц и блудниц, — хмыкнула она, — представляю в каком шоке будут Орсини.

У меня чуть волосы не поднялись из-за этого признания.

— В смысле? — я даже приподнялся в ванне.

— Посмотрите в чём они одеты, синьор Иньиго! — Камилла потыкала мокрой рукой в сторону двери, — да у нас бы камнями забросали за такой срам.

— Чтобы ты понимала в моде, — хмыкнул задумчиво я, ведь и правда, с этим нужно будет что-то решать, так как римлянки привезут с собой впечатление о городе и оно может быть совсем не тем, на какое я рассчитывал.

— Но за идею спасибо, — продолжил я, — после приезда папы предложу пошить синьоре Маддалене платья, ты будешь её сопровождать от меня. Будь всегда рядом, выполняй все её прихоти. Понятно?

— Все, синьор Иньиго? — удивилась она.

— До десяти тысяч флоринов, — кивнул я, подавая ей руку, и девушка аккуратно подняла меня из ванны, тщательно вытирая и закутывая в банный халат, сшитый под мой заказ.

— Спасибо, — поблагодарил я её, проходя к кровати и забираясь туда, пока она подавала мне книгу.

— Я зайду позже, синьор Иньиго, — сказала Амара на уже неплохом итальянском, уроки Камиллы ей так же, как и Пауле, определённо точно шли на пользу.

Ближе к вечеру, когда солнце скрылось за горизонтом, ко мне тихой мышкой вошла Амара и сказала, что слуги просили передать, что меня ждут на ужине. Пришлось нехотя вылезать из кровати, одеваться и идти в зал, где были уже все, кроме меня. Камилла, как мы и договорились, сидела рядом с Маддаленой Орсини.

— Граф Иньиго де Мендоса, — провозгласил мой приход специально выделенный слуга и многие за столом повернулись в мою сторону.

Джованни Медичи поднялся из-за стола и пошёл мне навстречу, мы с ним демонстративно обнялись, словно давно не виделись.

— Идём, я представлю тебе сына Франческо Сфорца, — показал он в сторону подростка лет пятнадцати, который сидел справа от Козимо Медичи и его жены, и которому прислуживали за столом Лоренцо и его брат Джулиано. Меня, впрочем, это не удивило, Милан был самым сильным союзником Флоренции и отдавая таким образом дань уважения сыну герцога, Медичи рассчитывали на его помощь в случае опасности.

Рядом с подростком сидели его сопровождающие, десяток дворян и несколько одногодок, видимо партнёров по играм и развлечениям. Сопровождающая меня негритянка привлекла их внимание, и они стали тыкать в неё пальцами, удивлённо восклицая о тёмной коже.

— Ваше сиятельство, позвольте представить вам синьора Галеаццо Мария Сфорца, сына герцога Миланского, — Джованни Медичи представил по правилам сначала младшего по титулу. До смерти отца тот был дворянином, но не титульным, в отличие от меня.

— Синьор Галеаццо, позвольте вас познакомить с графом Иньиго де Мендоса, — продолжил церемонию знакомства Джованни Медичи, пока подросток поднимался со стула, чтобы склонить голову передо мной.

— Много слышал о вашем отце, синьор Галеаццо, — я ровно также кивнул ему в ответ, — рад нашему знакомству.

— Хорошее, или плохое, ваше сиятельство? — поинтересовался у меня парень.

— От его врагов — плохое, от друзей — хорошее, синьор Галеаццо, — улыбнулся я, не поддавшись на его провокацию.

Мою шутку подросток оценил и улыбнулся.

— Если будет время, ваше сиятельство, я бы хотел узнать о вас больше, — сказал он, возвращаясь на место за столом, я лишь кивнул.

Поскольку слева от Медичи, сидели Орсини, то Джованни показал мне на стул рядом с собой и женой, которая с широченной улыбкой на лице звала меня к себе. Когда я подошёл ближе, она не сдержалась, а поднялась и обняла меня.

— Иньиго! Я так скучала по тебе! — призналась она, — хорошо, что ты смог приехать!

— Это взаимно, синьора Джиневра, — я ласково посмотрел на женщину, — к сожалению с Джованни я виделся последнее время гораздо чаще, чем с вами.

— Я даже начала ревновать его к тебе, — улыбнулась она, показывая, что шутит.

Мы сели рядом, а Амара встала за моей спиной, забирая блюда и вино у слуг, и обслуживая меня сама, как я привык к этому.

— Прямо не вериться, что завтра я увижу папу, — Джиневра явно была взволнована этим фактом, — я раньше никогда не видела Святых отцов.

— Тут вам синьора Джиневра невероятно повезло знакомством со мной, — улыбнулся я ей, видя как Джованни прислушивается к моему разговору с его женой, — если хотите, я вас с ним познакомлю.

— Правда? — изумилась она, и взяла меня за руку, — ты не шутишь Иньиго? Нельзя шутить такими вещами!

— Я не шучу, синьора Джиневра, — успокоил я её, пожимая её руку в ответ, — мы с папой лично знакомы, так что я уверен, он сможет уделить вам минуту.

— О, Иньиго! Я буду тебе так благодарна! — Джиневра посмотрела на меня круглыми от восхищения глазами.

— Где кстати Козимино? — поинтересовался я у неё, — я привёз ему подарки, и хотел бы их ему вручить лично.

Джиневра с большой благодарностью посмотрела на меня.

— Он утомился, играя с братьями, так что мы с Джованни решили дать ему отдохнуть, завтра будет для всех нас тяжёлый день. Так что если вы не против, то я завтра дам вам возможность с ним увидится.

— Я буду тоже вам признателен за это, Козимино чудесный ребёнок, — хвалил я мальчика, зная, что для его матери не бывает много лести по поводу её детей.

— Ещё какой! — тут же она стала хвастаться, что он может в свои пять лет.

Я же, зная, что он умрёт уже в этом году, лишь поддакивал и впечатлительно ахал, всплескивая руками от восхищения.

Поговорив с Джиневрой какое-то время и увидев, что Маддалена Орсини освободилась от потока людей, кто хотел бы с ней познакомиться, я сам направился к ней.

— Синьора Маддалена, — я поклонился явно уставшей женщине, — могу я для вас что-то сделать?

— Нет благодарю вас, синьор Иньиго, — покачала она головой, — хозяева предупредительны и обеспечили нас всем. К тому же ваша содержанка помогает решать нам любые остальные вопросы.

— Я рад, синьора Маддалена, — я поклонился, — и также подумал, что поскольку все будут ближайшие дни заняты посещением городом папы, то как вы смотрите на то, если я попрошу супругу Джованни Медичи показать вам город, а также провести по их ателье и ювелирам? Мне кажется, вам и Кларисой будет приятно увести с собой в Рим частичку этого города в виде платьев или драгоценных камней.

Лицо Маддалены Орсини с уставшего, мгновенно стало оживлённым.

— Конечно синьор Иньиго, если вы сами предлагаете, то мы не можем вам отказать, — милостиво кивнула она.

— Тогда я вас сейчас познакомлю с синьорой Джиневрой, думаю у вас будет о чём с ней поговорить.

Я поклонился, вернулся к Джиневре дельи Алессандри и та тут же согласилась помочь мне развлекать гостей. Мне стоило лишь заикнуться об этом, а она быстро меня заверила, что на всё время пребывания у них, она будет всё время рядом с синьорой Орсини.

— Благодарю вас, синьора Джиневра, — я поклонился милой женщине, — если и вы себе что присмотрите у ювелира, то смело покупайте.

Глаза у женщины радостно вспыхнули, и тут подошёл Джованни Медичи, явно услышавший мои последние слова.

— Иньиго, ты очень сильно пожалеешь о своих словах, — улыбнулся он, — Джиневра обожает драгоценности.

— Джованни! — та надула губы, — не позорь меня перед гостем!

— Иньиго стоит знать о небольших слабостях близких ему людей, — хмыкнул тот, и мы с ним понятливо переглянулись.

Вместе с синьорой Джиневрой мы пошли к Маддалене Орсини, я объяснил последней, что жена синьора Джованни Медичи с радостью согласилась помочь мне сопровождать гостей по городу, и оставив дам одних разбираться, куда и в какой очерёдности они поедут, я отошёл от них и остался один, но, к несчастью, ненадолго, поскольку ко мне словно магнитом притянуло отпрыска Сфорца.

— Ваше сиятельство, — подросток подошёл ко мне, не сводя взгляда со стоящей за мной Амары, — могу я выкупить у вас эту служанку? Я никогда не видел таких людей и мне хочется рассмотреть её во всех подробностях.

— Конечно, синьор Галеаццо, — у меня не дрогнуло даже веко от подобной не совсем тактичной просьбы, — я купил её за пятнадцать тысяч флоринов в Португалии, обучил двум языкам, манерам, так что за тридцать тысяч флоринов я готов легко её вам уступить.

Подросток сначала радостно вскрикнул, но затем до него дошла озвученная сумма.

— Простите ваше сиятельство, вы, кажется, сказали тридцать тысяч флоринов? Не триста флоринов? — нервно уточнил он.

— Вы не ослышались синьор Галеаццо, — улыбнулся я ему, — именно тридцать тысяч золотых.

Парень от удивления даже не простился, а молча отошёл, возвращаясь к своей небольшой группке миланцев, а вскоре от неё отделался мужчина, который направился ко мне.

— Граф, — поклонился он мне, а я лишь вежливо кивнул, поскольку мы были с ним незнакомы, — вы как мужчина должны понимать желания подростка к развлечениям. Может мы можем с вами договориться на меньшую сумму за эту служанку?

— Синьор, — мой голос похолодел, — я вам что, сутенёр что ли, если вы спрашиваете меня о скидках? Меня спросили о цене. Я её озвучил. Если у вас не хватает денег, найдите себе что попроще.

Он поджал губы и молча повернулся, возвращаясь обратно. Видя назревающий конфликт, ко мне подошёл Джованни.

— Проблемы Иньиго? — обеспокоился он.

— Думаю мне лучше покинуть ужин, Джованни, я не хочу портить такой прекрасный вечер некрасивыми сценами ссор, — обратился я к нему, показывая на миланцев.

— Спасибо, — он благодарно мне кивнул.

Я направился обратно к себе, кинув по пути Амаре.

— Ни шагу из покоев без меня!

Девушка лишь пугливо кивнула, поскольку сама видела к себе нездоровое внимание со стороны чужих мужчин.