Испытание золотом

Глава 22

20 ноября 1459 A . D ., Остия, Папская область

Появление на пыльном, грязном заводе красавицы в платье, один рукав которого стоил целой деревеньки, заставил прекратить работу всех, кто её увидел. Мужчины, побросав инструменты, столпились, чтобы увидеть, как по пыльной дорожке, сметая с неё грязь подолом своего платья, идёт молодая девушка неземной красоты.

Если у кого из рабочих внезапно возникло желание подойти к ней поближе, то оно сразу пропадало, поскольку позади неё шёл десяток вооружённых швейцарцев, которые обычно шуток не понимали от слова совсем.

— Кто этот ангел? — парни помоложе, вытягивали головы, чтобы увидеть её, но девушка скрылась в главном здании, где находилось управление завода.

— Синьорина Паула! — едва Аристотелю Фиораванти доложили, что на завод прибыла девушка, которая обычно путешествует с графом Мендосой, он стремглав бросился к ней навстречу, быстро приводя свой костюм в порядок.

— Синьор Фиораванти, — холодный кивок и Паула прошла в его кабинет, заставив инженера волноваться.

— Что-то случилось? Граф мной недоволен? — пот выступил на лбу пожилого мужчины.

— Нет синьор Фиораванти, не волнуйтесь, — впервые на лице красавицы появились хоть какие-то эмоции, — и уже не граф, а маркиз Мендоса просит вас передать все дела на управляющего и вашего брата, а самому прибыть в Аликанте, откуда вас довезут до Балеарских островов.

— Зачем? — удивился он, хотя и успокаиваясь, что появление девушки не связано с его профессиональной деятельностью напрямую.

— Синьор Иньиго просит вас заняться постройкой крепостей на всех четверых островах, используя там те же технологии, какие использовали при строительстве этого завода, — объяснила девушка, — он хочет как можно скорее превратить острова в города-крепости, с вашей помощью, конечно. Тем более вам не стоит волноваться, сейчас там находится синьор Альваро, который обеспечит вас всеми необходимыми ресурсами.

— Но завод, — Аристотель развёл руками, — мы только увеличили ещё больше выработку продукта, я бы хотел проконтролировать переработку и неаполитанской руды, которая отличается от той, что привозят из Тольфа.

— Годовой контракт на пять тысяч флоринов, — улыбнулась Паула, — синьор Иньиго вдвое увеличивает вам оклад, если вы согласитесь.

Против такого Аристотель не мог сопротивляться, поскольку это были огромные, просто немыслимые деньги для инженера и архитектора.

— Я согласен, — вздохнул он, — но мне нужно будет время, чтобы передать дела.

— Оно у вас есть, синьор Фиораванти, — кивнула девушка, — мне всё равно нужно посетить Рим, после чего я заеду за вами, и мы вместе вернёмся в Аликанте. Но прежде, я бы хотела осмотреть дела и послушать вас о том, что сейчас происходит на заводе.

Аристотель Фиораванти изумлённо посмотрел на неё, но спорить не посмел, единственно он скромно спросил.

— Может быть вам только стоит переодеться синьорина Паула, у нас тут весьма грязно.

Девушка опустила взгляд вниз, задумчиво посмотрела на грязный подол платья и снова подняла на мужчину взгляд.

— У вас есть мужская одежда под мой рост?

Она, разумеется, была и вскоре все кругом сбегались посмотреть на новое чудо, когда женщина, переодевшаяся в мужской рабочий комбинезон, ходит по территории завода и молча слушает, что ей объясняет главный инженер.

Под вечер, когда всё, что её интересовало было изучено, они вернулись в главное здание.

— У меня остался последний вопрос, синьор Аристотель, — заметила Паула, — где синьор Анджело ди Якопо Тани, если вы сказали, что он приехал из Лондона? Мы с вами весь день провели здесь, а его всё нет и нет.

Глаза у Аристотеля Фиораванти забегали, но он был вынужден признаться.

— Синьор Анджело не живёт в Остии, а приезжает к нам изредка, чтобы проверить, как на заводе идут дела.

— Где же живёт уважаемый синьор Анджело, который и должен управлять заводом, складами и всей инфраструктурой, а не вы? — ласково поинтересовалась девушка у Аристотеля Фиораванти.

— В Риме, — едва не пискнул взрослый мужчина, поскольку её взгляд его откровенно пугал.

— Благодарю вас синьор Аристотель, — девушка поднялась со стула, — за одежду, время и экскурсию. Как я уже сказала утром, передавайте пока свои дела брату, вы поедете со мной, когда я вернусь сюда вместе с синьором Анджело.

Спрашивать её о том, что будет, если тот не захочет переезжать на завод, который ему не очень нравился шумом и пылью, Аристотель Фиораванти осмотрительно не стал.

— Буду вас ждать, синьорина Паула, — поклонился он, вслед уходящей девушке.

23 ноября 1459 A . D ., Рим, Папская область

Выходящий из питейного заведения под руку со своим другом Джованни Торнабуони, Анджело ди Тани сначала не понял, когда один жёсткий и сильный удар уронил его на мостовую, а второй заставил отхаркнуть кровью.

— Помо… — не успел крикнуть он, когда подкованный железом сапог ткнул его в живот, заставив скрючиться на мостовой, словно младенца.

Потрясённый происходящим, Джованни Торнабуони удивлённо смотрел, как неизвестные ему люди, по виду явно наёмники, избивают недавно приехавшего друга из Лондона, хотя его самого никто не трогает. Он попытался вмешаться.

— Уважаемые синьоры! — обратился он к швейцарцам, которые методично били Анджело ди Тани.

— Не отвлекайте их пожалуйста, синьор Джованни, — рядом с ним раздался знакомый голос, заставивший встать дыбом волоса на затылке и из тени переулка появилась девушка, укрытая плащом, но тем не менее не узнать её он не мог.

— Синьорина Паула, — изумлённо воскликнул он, — что вы здесь делаете?

— Провожу воспитательную работу, синьор Джованни, — холодно улыбнулась девушка, — маркиз попросил меня проверить, как идут дела на заводе, и я была крайне удивлена узнав, что управляющий, который должен там находиться круглосуточно, и присматривать за всем, проживает в Риме.

Джованни Торнабуони похолодел и посмотрел в сторону избиваемого, которого только что перестали бить, по жесту девушки. Она пошла к лежащему на земле мужчине, на которого вылили ведро холодной воды, и он явно пришёл в себя.

— Синьор Анджело, — вежливо обратилась к лежащему на земле Паула, — дело, которое вам поручили, затрагивает интересы слишком многих важных семей, таких как Медичи, Орсини, Колонна, Мендоса, не говоря уже о самом папе. Поэтому у меня к вам большая просьба, как только вы придёте в себя, потрудитесь пожалуйста занять своё рабочее место на заводе в Остии. Вам это понятно?

Лежащий на земле что-то невнятно сказал, но удар тяжёлым сапогом от швейцарца, стоявшего рядом с девушкой, заставил Анджело ди Тани вскрикнуть от боли и произнести ответ значительно чётче.

— Так-то лучше, — кивнула девушка и повернулась к Джованни Торнабуони.

— Хорошего вам вечера, синьор Джованни, — поклонилась она ему и забирая с собой швейцарцев, растворилась в темноте римских улиц.

Перепуганный банкир бросился помогать избитому другу, на котором не было живого места.

— Кто это был Джованни? — прохрипел тот, когда тот попытался поднять друга с земли.

— Подстилка графа Мендосы, — вздохнул тот, — и теперь видимо ещё и его порученец.

— В жопу таких порученцев, — простонал тот, — могла же просто сказать.

— Насколько я успел узнать графа де Мендосу, — вздохнул Джованни Торнабуони, вставая на ноги с висящим Анджело ди Тани на плече, — это было ещё мягкое предупреждение.

— И во что я ввязался, Господь всемогущий, — кряхтя и стоная Анджело ди Тани едва переставляя ноги попросил довести его до дома, который он снимал в Риме.

— Дитя! Как я рад тебя видеть! — едва Паула вошла во дворец кардинала Торквемада, как её встретил он сам.

— Ваше преосвященство, я тоже очень рада вас видеть, — девушка присела в поклоне и поцеловала перстень на протянутой ей руке.

— Как дела у Иньиго? — он показал ей пройти в приёмный зал, рядом со своим кабинетом, куда он пускал только самых близких своих знакомых.

— У маркиза всё отлично, ваше преосвященство, — Паула улыбнулась, — он просил вам передать, что нашел для вашего племянника отличное место епископа, которое продаётся всего за семь тысяч дукатов. Он может оставаться приором в своём монастыре Санта-Крус-ла-Реал, который ему очень нравится, а сеньор Иньиго найдёт ему отличного заместителя, который будет исполнять обязанности епископа на этом новом месте. Общий доход с епископства оценивается в три тысячи дукатов в год, так что думаю, что Томас оценит такой подарок от маркиза.

Кардинал Торквемада расплылся в широкой улыбке. Ученик был тем человеком, которого не нужно было ни о чём просить дважды, однажды пообещав, он помогал всегда.

— Передай дитя, что я ему очень благодарен, — кардинал пожал руку девушки, — к тому же у меня для него тоже есть подарок.

Паула удивилась, но прошла за кардиналом, и он показал ей на неизвестного старика, который находился к комнате, куда они вошли. Тот был одет в простую францисканскую робу, худ и судя по утомлённому внешнему виду, готовился вот-вот отбыть в скором времени к Господу.

— Познакомься дитя, это отец Иаков, — представил он ей монаха.

— Отец Иаков, эта та девушка, которая сопровождает нашего Иньиго, — представил он и её следом.

Чувство опасности просто завопило внутри Паулы, поскольку это имя она слышала чаще всех, находясь рядом с Иньиго и Бернардом. То, с какой частотой они вспоминали отца Иакова и что жаль, что его нет рядом, заставило её просто внутренне задрожать от той опасности, которую представлял этот немощный на вид старик, бывший к тому же отличным инквизитором. Уж это Паула узнала о нём от них сразу.

— Рада с вами познакомится отец, — она поклонилась старику и подошла к нему ближе.

Белесые глаза с острым взглядом внимательно на неё посмотрели, сухая рука в морщинах поднялась и дотронулась до её руки, заставив едва ли не вздрогнуть всем телом. Только огромным усилием воли Паула сдержалась, чтобы не отпрыгнуть от него.

— Я смотрю Иньиго в борьбе с собственными демонами, решил завести себе ещё и чужих? — отец Иаков неожиданно улыбнулся Пауле, которая только что не тряслась от страха.

— О чём ты говоришь Иаков? — удивился кардинал Торквемада, на что монах лишь отмахнулся и вернулся в своё кресло.

— Иньиго давно просил Святого отца вернуть отца Иакова из Венгрии, так что недавно его отозвали, — объяснил он ей присутствие здесь монаха, — так что поздравляю тебя, вы поедите к Иньиго вместе с отцом Иаковом.

Холод пробежал по спине Паулы, но ей ничего не оставалось как кивнуть и поблагодарить кардинала за заботу.

— С чем ты приехала в Рим дитя? — кардинал показал Пауле, где она может сесть и приготовился её слушать.

— Синьор Иньиго отправил меня проверить, вернулся ли обратно синьор Веспазиано да Бистиччи из своей поездки в Священную Римскую империю и привёз ли того книгопечатника, которого синьор Иньиго попросил его привезти в Рим, — ответила девушка, видя, как лицо кардинала расцветает.

— Дитя, ты проделала столь долгий путь, — покачал он головой, — и зря. Мы с синьором Петером Шёффером уже месяц как запустили книгопечатный станок у меня здесь во дворце и вскоре напечатаем первую книгу! Синьор Веспазиано сказал мне, что денег, которые ему выдал в поездку Иньиго хватило за глаза для всего этого.

— Тогда тем более, ваше преосвященство, я приехала не зря, — Паула радостно вздохнула оттого, что всё произошло без неё и ей можно будет не ожидать здесь этого немца, — я тогда встречусь с этим Петером Шёффером, подпишу с ним контракт для работы на синьора Иньиго, а также компенсирую все траты для синьора Веспазиано да Бистиччи. К тому же мне нужно встретиться с кардиналом Хуаном де Мелла узнать у него, всё ли ему понравилось в ремонте его титулярной церкви.

— О, я могу это сказать тебе и сам, он в полнейшем восторге и рассказывает об этом на каждой конгрегации, — с улыбкой заверил девушку кардинал Торквемада, — завтра я тебя познакомлю с ним и с немцем-печатником.

— Благодарю вас ваше преосвященство, — склонила голову Паула, и кардинал быстро спохватился.

— И конечно, ты остановишься в Риме только у меня!

— Благодарю вас, ваше преосвященство, мне всегда приятно находится у вас, так словно это дома, — соврала она, поскольку всё что касалось дома, вызывало у неё только самые тёмные чувства, но Торквемада этого конечно не знал, так что лишь кивнул, принимая её слова как данность.

30 ноября 1459 A . D ., дорога на Остию, Папская область

Поездка в одной повозке со страшным священником, пугавшим её одним своим видом, страшила Паулу, но выбора не было, так что она, сидя напротив него вот уже несколько часов ехала молча, боясь даже пошевелиться.

— Рассказывай дитя, — неожиданно тихо сказал он.

— О чём отец? — Паула старательно отводила взгляд от священника.

— Как ты стала тем, кем ты есть, — уставший взгляд глаз напротив, её откровенно пугал, — мне нужно знать, как к тебе относиться.

— Я не понимаю о чём вы отец, — заюлила Паула.

— Ты убийца людей, — просто ответил он, — безжалостный и беспощадный. Так что прежде, чем мы доедем до Иньиго, мне нужно знать, как самому к тебе относится.

Паула задрожала и руки её затряслись.

— Рассказывай дитя, с самого начала, — раздался по-прежнему спокойный голос священника, — я слышал много историй, часто рассказываемых под пытками, но все они были удивительно похожи одна на другую. Так что не думаю, что ты мне поведаешь что-то откровенно новое.

Паула закусила губу, и не заметила, как прокусила её, так что пошла кровь. Священник покачал головой и взяв свой рукав робы, несколько раз промокнул ей губу, чтобы её платье не запачкалось кровью.

Девушка посмотрела на спокойного старика, а затем приняв решение, стала рассказывать. Без прикрас, без жалости к тем, кого она убивала, всё как есть, с того самого начала, когда она впервые осознала себя человеком.

Слёзы лились из её глаз, и она не заметила, как он пересел к ней и держа руку в руке, тихо молился, чтобы не мешать её рассказу, который он внимательно слушал. Глубоко под вечер, когда нужно было останавливаться на ночлег, Паула прервала рассказ и посмотрела на спокойное лицо старика.

— Вы можете не молиться за меня отец Иаков, Бог давно отвернулся от меня, — пожала она плечами.

— Нет дитя, — мягко улыбнулся он ей, — это ты отвернулась от него, а Бог всегда был рядом. Сначала он прислал к тебе Иньиго, который присмирил твоих демонов, теперь прислал меня, чтобы я показал тебе на то, что Он всегда рядом.

Слезы градом полились из глаз Паулы, и она, взявшись за руку отца Иакова с трудом стала произносить давно подзабытые слова молитвы.

— Не волнуйся дитя, — грубая рука с мозолями, погладила её по голове, — Господь тебя услышит в любом случае, а я буду теперь твоим исповедником и духовным отцом. Вместе мы постараемся успокоить твоих демонов, как это произошло в своё время с Иньиго.

— Он тоже? — Паула внимательно посмотрела на монаха, — он такой же, как я?

— Страшнее, дитя моё, — лицо отца Иакова стало внезапно одновременно строгим и грустным, — много страшнее. Если его демоны вырвутся однажды на свободу, разрушения будут просто ужасными.

Девушка и сама догадывалась о нечто таком, может быть поэтому изначально подсознательно тянулась к этому невзрачному на вид карлику, внезапно ставшим смыслом всей её жизни, то теперь, когда услышала подтверждение своим мыслям от отца Иакова удивилась, что как её опекун вообще себя сдерживает, иногда жажда крови становилась для неё просто невыносимой.

— Научите меня тоже, отец Иаков, — она посмотрела на священника, — я тоже хочу усмирить своих демонов.

— Попробуем дитя моё, — улыбка показалась на морщинистом лице, — одно могу пообещать тебе, я буду рядом и не буду осуждать тебя.

— Спасибо отец Иаков, спасибо, — прошептала Паула, начав молиться впервые за последние пятнадцать лет своей весьма непростой жизни.