Испытание золотом

Глава 13

— Бернард⁈ — когда судье доложили, что его хочет видеть представитель графа Мендосы, он очень сильно удивился, но, разумеется, принял наёмника, поскольку просто так он не стал бы приезжать к нему в дом, да ещё и так поздно.

— Простите пожалуйста за столь поздний визит, сеньор Алькальде, — низко поклонился швейцарец главному судье Аликанте, — но только дела заставляют меня тревожить ваш покой.

— Прошу, — Арсенио Алькальде пригласил наёмника присесть и внимательно на него посмотрел. Тот был явно наскоро умыт, но по всему было видно, что он недавно прибыл в город. Впрочем, судья уже завтра бы знал об этом, если бы он не прибыл сам. Такие слухи быстро расходятся по Аликанте.

— Сеньор Иньиго, не приехал, как я понимаю? — решил на всякий случай уточнить судья.

— Нет, сеньор Алькальде, он прислал лишь меня и Паулу, — ответил Бернард, смотря за реакцией сеньора Алькальде на второе имя и тот его не разочаровал, дрогнув лицом.

— Есть что-то, что касается меня, если вы сразу по прибытии решили встретиться со мной? — поднял судья бровь, чтобы скрыть своё смущение.

— Да, сеньор Алькальде, — Бернард замялся, — я не знаток разговоров, мне привычнее орудовать мечом, поэтому разрешите мне говорить с вами прямо.

— Разумеется Бернард, — удивлённо кивнул тот.

— Паула — ваша собственность, — Бернард сказал это как факт, а не вопрос, так что судья насторожился, — поэтому сеньор Иньиго, понимая сколько сил вы вложили в этот проект: воспитали, дали образование и пристроили в приличную семью, просит вас рассмотреть возможность продажи Паулы ему.

Сеньор Алькальде широко раскрыл глаза, он думал, что этот небольшой факт биографии Паулы является секретом между ним и ею, а теперь, когда об этом стало известно и Мендосе, всё немного усложнялось.

— Она сама ему об этом рассказала? — решил уточнить он.

— Конечно, сеньор Алькальде, — кивнул швейцарец, — а также о её письмах, которые вы храните у себя.

Судья поморщился.

— И как сеньор Иньиго отреагировал на то, что она попала к нему не совсем случайно? — осторожно поинтересовался он.

— Сеньор Иньиго полностью вас понимает, сеньор Алькальде, — без малейших колебаний ответил Бернард, — он бы тоже если бы купил жеребёнка, выращивал его, холил и лелеял, то был бы крайне недоволен, если бы тот подрос и сбежал к соседу.

— Неблагодарная тварь, предавшая всё, чему я её учил, — процедил сквозь зубы судья, явно имея в виду Паулу.

— Как вы знаете сеньор Алькальде, сеньор Иньиго противник кровопролития, — с самым серьёзным видом сказал Бернард, несмотря на усмешку судьи, — поэтому и просит вас рассмотреть вопрос денежной компенсации с его стороны вам. Вы получаете золото за свою собственность, мы Паулу и всё, что касается её прошлого.

— Вопрос только цены? — задумчиво спросил судья, поскольку предложенный выход Мендосой и правда был неплох. Не идеален, он бы хотел отомстить подстилке, много о себе возомнившей, но, с другой стороны, деньги никогда не бывают лишними, особенно когда тебе первым протягивают руку дружбы.

— Двадцать тысяч, — наконец решился огласить сумму судья, которая перекрывала все его затраты и вопросы по девушке.

— Завтра я вернусь к вам с векселем, сеньор Алькальде, — Бернард склонил голову, — благодарю вас за понимание.

— Сеньор Иньиго сказал вам сумму, в пределах которой мы можем торговаться? — задумчиво произнёс судья, — может вы её скажите мне Бернард, а я отдам вам часть от неё? Ведь этого никто кроме вас и меня не узнает.

— Был бы это какой-то другой наниматель, а не сеньор Иньиго, — улыбнулся швейцарец, — я бы с радостью принял ваше щедрое предложение сеньор Алькальде, но с ним я не хочу рисковать. Моя голова мне ещё нужна на плечах.

Судья, вспомнив, сколько крови пролил граф в Аликанте, понимающе хмыкнул.

— Я понимаю Бернард, хорошо, завтра жду тебя с деньгами, а я пока подготовлю документы.

— Ещё раз благодарю вас сеньор Алькальде, за понимание, — наёмник поднялся со стула и поклонился судье, и тот приказал слугам проводить швейцарца до двери, оставшись в раздумьях, что могло заставить Паулу так рисковать, признаваясь Мендосе в том, что она шпионила за ним, по его поручению.

— «Явно ничего хорошего, — наконец решил он и довольно стал думать, на что потратит колоссальную сумму полученную прямо из воздуха».

Полностью довольный собой, Бернард вернулся в пустующий дом. Его встретили слуги и помогли снять пояс с оружием и раздеться. Ещё по прибытии, ему сказали, что кораблей и рыцарей в городе нет, они ещё не возвращались из похода, так что по факту большие помещения заняли только они с Паулой и своими швейцарцами из охраны.

Дойдя до комнаты девушки, мужчина аккуратно постучал в дверь.

— Бернард? — раздался голос Паулы, — входи.

Швейцарец открыл дверь и пригнувшись, вошёл в комнату девушки. Она давно не стеснялась его, а потому сидела в одной ночной рубашке за столом и расчёсывала волосы.

— Мне нужен вексель на двадцать тысяч, — сказал он, и добавил, видя, что девушка хочет начать с ним спорить, — это не обсуждается Паула, я решу твой вопрос мирно, без крови.

Девушка поджала губы, у неё были свои планы на судью.

— Паула! — Бернард давно знал, что значит её упрямое выражение лица, — сеньор Иньиго не отдавал приказа убивать судью!

— А если я просто хочу ему отомстить за годы унижений и насилия? — спокойно поинтересовалась она.

— Получи сначала разрешение на это, — твёрдо сказал швейцарец, — главный судья не последний человек в городе, так что его смерть точно не входит в планы сеньора Иньиго.

Девушка задумалась, если Борха вынудил её поступить так. как она поступила, то с судьёй и правда могли возникнуть проблемы, если он неожиданно и скоропостижно скончается.

— К тому же, нам здесь нечего больше делать, — заметил швейцарец, — сеньора Аймоне и сеньора Фелипе нет, как нет и кораблей. Ожидать их возвращения смыла нет, так что мы лишь за эту неделю проверим, как идут городские дела и можем возвращаться обратно в Рим.

Его слова поколебали уверенность Паулы, она нехотя разжала губы и ответила.

— Хорошо, пусть будет, по-твоему.

— Вот и отлично, — обрадовался Бернард, — выпиши мне вексель, завтра я встречусь с судьёй, и мы наконец закроем этот вопрос с тобой, до возвращения к сеньору Иньиго.

— Ну теперь-то ты замолвишь за меня перед графом доброе словечко? — посмотрела на швейцарца Паула самым жалостливым взглядом, который растопил бы сердце любого мужчины, кроме Бернард и самого сеньора Иньиго.

— Я скажу правду, решать будет он сам, — ответил он именно то, что и думал.

— «А пока помучайся, думая о том, что он тебе скажет, — подумал наёмник, уходя из комнаты девушки, — если он не сказал о тебе мне, то точно не хотел бы, чтобы ты о том, что он всё знает о тебе, узнала бы от меня».

2 июня 1459 A . D ., Рим, Папская область

Путь назад был более весёлый, чем когда мы ехали во Флоренцию. Наполненные впечатлениями от поездки, а также получив новые платья и драгоценности, что мама, что дочь стали более разговорчивы и не так скромны, как прежде. Даже Клариса задавала мне вопросы напрямую или просила нарисовать её на фоне какого-либо города, без того, чтобы спросить сначала разрешения у матери. Впрочем, та от неё не сильно отставала, и я то и дело рисовал их по очереди или вместе.

— Ах, синьор Иньиго, — вздыхала часто Маддалена Орсини, — мы вам обе так благодарны за то, что уговорили нас поехать. Возвращаясь в Рим, я сразу вспоминаю, почему ненавижу здесь лето.

Тут она была права, испарения от болот, которые окружали Рим, порождали не только духоту и тучи комаров, но и вспышки болезней, которые были обычным делом в летние периоды. Хорошо ещё, это были не вспышки чумы, что в это время тоже было уже привычным делом, слава богу я ещё ни разу не попадал в подобную эпидемию. Так что я поддакивал и старался развлекать их разговорами о своих путешествиях.

Так мы и добрались до Рима, где я сдал обоих из рук в руки синьору Якопо Орсини, который поблагодарил меня за заботу и пригласил в гости, как у меня будет время. Я пообещал, а сам радостный оттого, что наконец избавился от стесняющей меня обузы, помчался во дворец кардинала Торквемады, который похоже единственный, кто не уезжал на лето из города.

— Мой пропавший ученик, — кардинал был мне очень рад, впрочем, это чувство было взаимным.

— Привёз вам подарки из Флоренции, — я показал на свой багаж, — думаю некоторые книги вас точно заинтересуют.

— Благодарю тебя Иньиго, — покивал он, — проходи же скорее, я прикажу, чтобы тебе нагрели воду.

— Спасибо учитель, — поблагодарил его я, поскольку краем глаза видел, как оба управляющих, Марта и Камилла занимаются привычными делами, командуя слугами, чтобы те заносили и распаковывали вещи, чтобы обеспечить мой быт и удобства.

— Алонсо, — позвал я управляющего, поскольку, к своему стыду, вспомнил одну вещь, которую ему обещал, но из-за круговерти дел, попросту забыл.

— Сеньор Иньиго, — кастилец мне поклонился.

— Друг мой, — ласково обратился я к нему, — ты так и не надумал, чем я могу тебе отплатить за ту поездку во Флоренцию, которой ты меня спас?

Лицо дворянина стало разглаживаться и на губах появилась улыбка, он определённо точно не забыл об этом, просто видимо боялся мне об этом напомнить сам.

— Я просто подумал, сеньор Иньиго, что не стоит вам напоминать о подобных мелочах, — скромно заметил он.

— Алонсо, это не мелочи! — я покачал головой, — хороший из меня будет сеньор, если я не буду вознаграждать преданных мне людей. Ну так что Алонсо? Есть что-то в чём я мог бы тебе помочь?

— Дядя! — он повернулся и позвал сеньора Альваро, который подошёл и лишь с достоинством склонил голову, поскольку я ещё давно ему это разрешил.

— Слушаю, — он удивлённо посмотрел на меня и племянника.

— Хочу, чтобы вы тоже присутствовали при этом разговоре, — смущённо объяснил ему Алонсо зачем его позвал и обратился ко мне, — вы обещали мне и дяде за службу вам земли, сеньор Иньиго.

— Истинно так, — ответил я и перекрестился.

— А можно будет сделать так, чтобы эти земли были баронские? — с придыханием в голосе попросил он, — мы древний род, сеньор Иньиго, просто сложилось так, что предки промотали богатство и сейчас мы имеем то, что имеем.

Я тяжело вздохнул. У меня уже был долг размером с целое герцогство, теперь ещё и это. Но поскольку вида нельзя было показывать, что его слова меня озадачили, я широко улыбнулся и кивнул.

— Разумеется Алонсо, вы с сеньором Альваро настолько предано мне служите, что мы немного повысим ваше вознаграждение за этот нелёгкий труд, так что пусть это будет два баронства, для вас обоих.

Глаза обоих кабальеро расширились, оба тут же низко мне поклонились.

— Сеньор Иньиго, я счастлив служить вам, — на глазах сеньора Альваро появились слёзы и он кланяясь пошёл присматривать за слугами, а Алонсо, который не веря смотрел на меня, и я с улыбкой ещё раз подтвердил ему, что он не ослышался. Вот только когда оба кастильца ушли, я ещё раз тяжело вздохнул.

— «Похоже земельным вопросом мне нужно будет тоже заняться в самое ближайшее время, — подумал я, что слишком вольно даю обещания, которые нужно будет как-то выполнять».

Вечером мы встретились со старым кардиналом за ужином.

— Я встречался недавно с кардиналом Саморы, — начал он разговор с главной темы, — он интересовался, когда ты выполнишь своё обещание.

Я застонал, на что Торквемада лишь сухо улыбнулся.

— Иньиго, нельзя надолго откладывать свои обещания, — заметил он, — я про себя молчу, я могу и подождать, но остальные обещания нужно хотя бы начать выполнять.

— Проблема в том, наставник, что я начал выполнять первым то, что пообещал вам, — вздохнул я и вкратце рассказал ему о своей просьбе синьору Веспазиано да Бистиччи, которые поехал в Майнц искать мне книгопечатников.

Эта новость одновременно обрадовала и озадачила Торквемаду.

— Иньиго, я конечно рад этому, но лучше начни с кардинала Хуана де Мелла, он обладает авторитетом и влиянием, — заметил он, — не стоит испытывать его терпение.

— М-да, собирался я в Неаполь, но похоже нужно ещё ненадолго остаться в Риме, — вздохнул я, но затем вспомнил, что у меня недалеко есть лучший инженер, которого только можно найти.

— Аристотель Фиораванти, здесь в Остии, — задумчиво почесал я затылок, — он отвечает за всё производство квасцов вместе со своим братом. Думаю, если я отвлеку его ненадолго от дел, то ничего страшного не будет.

— Делай что нужно Иньиго, только быстрее, — кивнул кардинал.