Испытание золотом

Глава 24

15 декабря 1459 A . D ., Генуя, Генуэзская республика

Мои рыцари едва не плакали, когда на их глазах корабли, на которых они так долго плавали и сроднились с ними, вытащили на берег и аккуратно стали разбирать по деталям. С каждым днём, видя, как оголяются их остовы, они стояли рядом со мной всё грустнее, поскольку мы с ними контролировали каждый шаг этой разборки, замеров и нанесение размеров на схемы и чертежи. Глаза генуэзских корабелов, которых подобрали семьи Дория и Фрегозо грели фанатичным огнём, когда в их руки попали такие шедевры корабельного искусства, так что они сами были очень осторожны и внимательны к их разбору, чтобы не упустить чего-то важного.

— Синьор Иньиго, ну зачем вы им отдали все четыре? — вытирал рядом со мной глаза рыцарь-госпитальер, — у меня сердце разрывается оттого, что я вижу.

— К сожалению синьор Аймоне, — вздохнул я, — суммарно верфей у этих семей вообще восемь. Так что по-хорошему нужно было восемь кораблей. Одна бригада корабелов, разбирая один корабль, только друг другу мешала бы, или могла допустить неточности, а так мы по итогу получим данные с четырёх источников, независимых друг от друга, сверив которые, можем потом начать копировать корабли в таком количестве, которое нам нужно, не боясь фатальных ошибок, которые наверняка были бы при единичном замере, ведь людям свойственно ошибаться.

Ко мне, низко кланяясь, подошёл один из главных мастеров, который контролировал работу всех четырёх верфей, где разбирались наши корабли.

— Говорите, — показал я ему жестом.

— Ваше сиятельство, мне передали, что вы попросили добавить обшивку корпуса корабля ниже ватерлинии медью, это правда? — удивлённо поинтересовался у меня он.

— Всё верно, — кивнул я.

— Ваше сиятельство не сочтите меня пожалуйста неучтивым, но зачем увеличивать цену кораблей подобным новшеством? — стараясь меня не обидеть, заметил он.

— Посмотрите на этот корпус вон того корабля, уважаемый мастер, — спокойно ответил я. показывая на днище, которое разбиралось последним, — что вы видите?

— Прилипшие водоросли, ракушки, — пожал он плечами, — что обычное дело, после долгого плавания.

— Сеньор Аймоне, а вы что скажите насчёт них? — поинтересовался я у рыцаря.

— Если не делать своевременную чистку днища, — пожал он плечами, — сильно падает скорость корабля и быстрее портится само дерево.

— Листами меди, мы уменьшим время, нужное для чистки, так что повысив цену корабля сейчас, вы сэкономите мне деньги потом, сократив время на обслуживание кораблей после каждого плавания.

Корабел, впрочем, как и оба рыцаря изумлённо на меня посмотрели, мастер поклонился и отошёл, получив ответ на свой вопрос.

— Почему тогда этого не делают все, синьор Иньиго? — поинтересовался у меня спустя время задумчивый синьор Фелипе, — ваш ответ выглядит очень логичным и правильным.

— Не знаю, синьор Фелипе, — я пожал плечами, — я вычитал об этом у наших с вами предков, видимо многое было забыто с тех пор.

— Страшусь даже представить себе, сколько и что мы ещё забыли, — покачал он головой в удивлении.

— Вот и я тоже, синьор Фелипе, каждый раз, когда встречаю в старых книгах что-то новое для себя, всегда этому удивляясь, — трагично вздохнул я, — человечество тратило время, чтобы что-то изобрести, и потом через века об этом забывало.

Я тяжко вздохнул и перекрестился, за мной последовали и рыцари.

Через неделю после этого разговора, тот же корабел уже смелее подошёл ко мне.

— Ваше сиятельство, разрешите ещё вопрос? — обратился он ко мне.

— Конечно мастер, можете говорить смело, мы здесь все работаем на общую цель, сделать Геную снова великой! — с пафосом ответил я.

— Другие мастера мне сказали, что в чертежах появились ваши поправки о том, что новые корабли нужно немного увеличить в размерах, повысить высоту бортов, а главное поставить три мачты, вместо двух. Причём на первых вместо латинских парусов вы нарисовали прямые, лишь на последней третьей осталось привычные косые паруса? Это правда?

Я спокойно кивнул, лишь моё внутренне я в этом моменте немного всплакнуло, над потерей десяти тысяч баллов, за открытие ветки навыков в «Кораблестроение 16 века». Не всё я собирался сейчас добавлять, при первом строительстве новых кораблей, но хотя бы то, что могло мне прямо сейчас немного ускорить корабли, сделать их чуть более живучими, а главное подготовить к последующему оснащению пушками, я хотел сделать. В дальнейших планах я хотел найти лично мне преданного мастера-корабела, и когда в Кастилии наконец начнёт править моя сладкая парочка, всю постройку новых судов и их постепенное улучшение я естественно перенесу туда, пока же у меня не было другого выхода, кроме как использовать Геную, как самое слабое государственное образование на карте Европы, мечтающее о былом величии в качестве большой верфи для своих улучшенных кораблей.

— Ваше сиятельство, — мастер едва не плакал, — но это же тогда будут уже не каравеллы, а вообще непонятно что.

— Вас как зовут мастер? — скромно поинтересовался я у него.

— Антониотто Вивальди, ваше сиятельство, — непонимающе ответил он.

— Вот пусть эти корабли называются вивальди, мастер, — улыбнулся я ему, и перекрестил его при этом, — дарую вам на это своё благословение.

Глаза мастера стали размером с тарелку для пожертвований, он едва передвигая ноги от волнения, заторопился к своим подчинённым.

— Они будут не столь манёвренны, синьор Иньиго, как каравеллы, — заметил мне тихо рыцарь Пресвятой Девы Монтесской.

— Вы же сами мне сказали синьор Фелипе, что вы больше дрались, чем занимались каперством, — также тихо ответил я, — так что как я понял, наша главная цель догнать группу кораблей и дать ей бой? Или я не прав?

Стоявший рядом с нами госпитальер почесал затылок.

— На таких парусах и с большей командой за счёт увеличения объёма грузоподъёмности, — задумчиво произнёс он, и затем изумлённо повернулся ко мне, — синьор Иньиго, так это не каперские корабли получаются совсем!

— Для начала, почистим наши моря от тех, кто там по недоразумению Господа и нашей с вами нерасторопности плещется, — улыбнулся я ему, — потом наступит очередь быстроходных и манёвренных кораблей.

На лицах обоих рыцарей стали появляться широкие улыбки.

— Постройка такого большого военного флота не пройдёт незамеченной, — заметил синьор Аймоне, — вы не боитесь, синьор Иньиго, что к вам могут быть претензии со стороны большого количества королей на этот счёт?

— Так это и не военный флот, синьор Аймоне, боже упаси! — всплеснул я руками, — это чисто торговые корабли. Я организую компанию, назову её скажем «Ост-Индской», и все эти корабли будут искать морской путь в Индию, с её горами пряностей, золота и прочих богатств.

— Синьор Иньиго, — на меня скептически посмотрел даже синьор Фелипе, — это обманет всех, но максимум на пару лет, не больше.

— Думаю, нам с вами больше и не потребуется, мои дорогие друзья, — улыбнулся я улыбкой акулы капитализма, отчего оба рыцаря невольно вздрогнули.

3 января 1460 A . D ., Генуя, Генуэзская республика

Тринадцать тысяч баллов, оставшиеся на моём счёте, как бы намекали мне, что я стал жить на широкую ногу, не особо заботясь о дальнейшем поиске монет, кроме запущенного поиска в ломбардах и банков, а также работы синьора Веспазиано да Бистиччи, но я просто не знал, как на это выкроить своё время. Разборка кораблей была закончена, согласование и внесение моих правок тоже, так что на первом стапели верфи мастера Вивальди, который делал вовсе не скрипки, строился первый корабль, который своими обводами привлекал внимание всех, кто хоть что-то понимал в кораблестроении. Такого определённо точно тут раньше не строили, но зато я мог всегда отмазаться тем, что дескать это новинки из Португалии, которые вот-вот появятся в морях, и лучше строить сейчас такие, чем потом их догонять. А поскольку именно я платил деньги, то все просто делали то, что я просил, не слишком и споря.

Ну может быть мы только немного повздорили с мастером Вивальди за форму якоря, которую я хотел слегка улучшить, но он от чего-то проявил твёрдость и уговорил меня не вносить такие кардинальные изменения в его форму сейчас, на том мы и поладили с ним, поскольку остальные мои нововведения он принимал чаще всего без жарких споров, когда я доказывал ему их необходимость.

Почему он в конце концов осмелел окончательно и стал спорить? Он понял, что я разбираюсь в кораблестроении, а честь семьи потомственных корабелов не позволила бы ему сделать корабль, который перевернётся и утонет у всех на глазах, едва будучи спущен на воду. Такой позор он не собирался переживать, а потому ему было проще сбежать, чем строить то, что ему не нравилось. Поняв это я и стал чаще советоваться и обсуждать с ним свои правки, прежде чем он неожиданно их увидит на чертежах.

— Ваше сиятельство, к вам гости, — к нам подошёл синьор Аймоне, показывая себе за спину.

Повернувшись, я увидел там плетущихся по деревянным узким мосткам верфи архиепископа и какого-то француза. Их я легко отличал от генуэзцев по одежде.

Отпустив мастера, я повернулся к прибывшим.

— Ваше преосвященство, — улыбнулся я Паоло ди Фрегозо, — что привело вас в эту грязь и слякоть?

Верфи определённо точно мало подходили для того, чтобы на них долгое время находились аристократы, но я был чужаком в городе, так что мог позволить себе любые чудачества. Главное было почаще ходить в церковь и жертвовать милостыни и пожертвования, что я и делал, прослыв как чудаковатый кастилец, но зато правильный христианин.

Я даже на свои деньги затеял ремонт главного собора, поскольку он слегка обветшал, так что моё имя те, кто приходил туда молиться, теперь слышали часто, ведь не видеть строительных лесов, а также кучу каменщиков и плотников не мог только слепой.

Улыбнувшись своим мыслям о соборе, я вернулся к гостям, которые явно были не очень довольные тем, в какую грязь они забрели.

— Ваше сиятельство, позвольте представить вам синьора Людовика ла Валле, губернатора Генуи, — представил мне он француза, который морщил свой длинный нос от всего, что вокруг видел.

— Синьор ла Валле, познакомьтесь с его сиятельством маркизом Балеарским, графом Аликанте Иньиго де Мендоса, — в свою очередь представил он меня ему.

— Ваше сиятельство, много наслышан о вас, — он явно не понимал, как человек, обладающий такими титулами попал на верфь и проводит большую часть своего времени здесь.

— Синьор ла Валле, приятно с вами познакомиться, — склонил я голову в жесте вежливости.

— Губернатор попросил меня представить его вам, ваше сиятельство, поскольку вы не отвечаете на его приглашения посетить его дом, — иронично улыбнулся мне архиепископ, — как, впрочем, и на вообще какие-либо письма.

— Заверяю вас синьор ла Валле, это не со зла или желания вас оскорбить, — я сделал извиняющее лицо, — я строю корабль, с помощью которого хочу найти морской путь в Индию, так что сами понимаете, все силы и время отдаю на это.

— Я наслышан об этом, ваше сиятельство, — на ужасной латыни ответил он, — но всё же, такой знатный дворянин и не представлен тем, кто правит в Генуе? Ко мне, как к губернатору возникает на этот счёт слишком много вопросов.

При словах «кто правит» лицо архиепископа перекосило так, что я было за него испугался, поэтому постарался быстрее ответить французу, пока он не видел, как на его слова реагирует генуэзец.

— Синьор ла Валле, — улыбнулся я губернатору, — вы скажите, когда мне прибыть, чтобы быть представленным сразу всем, и я конечно же буду, чтобы не обидеть вас. У меня такого и в мыслях никогда не было.

Француз повеселел.

— Тогда в эти выходные, было бы отлично, ваше сиятельство. Я пришлю к вам слугу, который уточнит дату и время.

— Так и сделаем, синьор ла Валле, — склонил я голову, — ещё раз простите меня за то, что вам пришлось проделать такой долгий путь ко мне.

Тот кивнул и поторопился назад, ругаясь по-французски тогда, когда ногой промахивался мимо деревянных мостков и наступал в грязь, которая не была подморожена, всё же в январе тут бывало весьма тепло.

— Напыщенный петух, — архиепископ с ненавистью посмотрел ему вслед.

— Надеюсь мои первые платежи вам помогли, ваше преосвященство? — заметил я, — банк Святого Георгия с большой инициативой встретил моё предложение о консолидации с банком Медичи. Сейчас у них не лучшие времена и я протянул им руку помощи тоже.

— Я слышал, ваше сиятельство, — кивнул он, — ваши связи и деньги позволили им наладить поставки квасцов в Геную, так что они определённо получили вторую жизнь, как наш самый старейший банк.

Он осмотрелся по сторонам и заметил.

— Что касается вашего первого вопроса ваше сиятельство, то да, мы нашли большой отряд и кондотьера, который согласился выступить, когда мы захотим скинуть с себя бремя власти проклятых французов. Сейчас ведутся переговоры с ещё тремя отрядами.

— Главное, не забывайте, ваше преосвященство, — напомнил я ему, — миланцы тоже очень сильны и дать им по носу тоже придётся.

— Разумеется ваше сиятельство, проклятые Адорно не дают мне об этом забыть ни на мгновение.

— Тогда отлично, встретимся с вами на приёме у синьора ла Валле, — я без колебаний поцеловал перстень протянутой мне руки. Отношения, отношениями, но уважение к церкви было свято.

— Ещё раз благодарю вас за помощь, ваше сиятельство, — архиепископ мне ласково улыбнулся, — с вашим присутствием и деньгами, я правда начинаю чувствовать, что Генуя станет наконец свободной

— Да здравствует Генуя! — тут же воодушевлённо вскрикнул я, вызвав у него улыбку умиления.

— До встречи ваше сиятельство, — кивнул он и поторопился догнать губернатора.

Когда ушел и он, ко мне подошли ближе мои рыцари.

— Проблемы, синьор Иньиго? — поинтересовался у меня синьор Фелипе.

— Принарядитесь, вы будете сопровождать меня на приёме к губернатору в эти выходные, — покачал я головой, — не одному же мне страдать.

Судя по кислым лицам рыцарей, они бы тоже лучше остались на верфи, но выбора не было, они заверили меня, что переоденутся в чистое.