Испытание золотом

Глава 30

30 января 1460 A . D ., Генуя, Генуэзская республика

— Смерть французам! Смерть! — утром перед рассветом, громкие крики разорвали ночь шумом человеческих голосов.

От грохота, криков и воплей боли я проснулся сам, и позвал Марту одеть меня, чтобы быть готовым. В доме уже никто не спал, охрана в два кольца заняла места у ворот и дома, но в целом это как будто было не нужно, к нашим домам никто даже близко и не приближался. Все бежали мимо, будто нас и не существовало, так что ничего не оставалось, кроме как ждать.

Всё решилось за ночь, утро и часть дня, а в обед к нам прибыл довольный архиепископ, который оповестил меня, что Генуя освобождена от захватчиков и объединённые отряды от разных семей, отправились дальше, чтобы выкинуть французов отовсюду.

— Прекрасные новости, ваше преосвященство, — улыбнулся я ему, — кто вошёл в совет капитанов?

— Я, Просперо Адорно, Бартоломео Дориа и Лодовико ди Кампофрегозо, — ответил он со вздохом, — пока этого достаточно.

— Поздравляю вас ваше преосвященство, — склонил я голову, — вы заслужили свою свободу.

— Благодарю вас маркиз, — кивнул он, — сегодня улицы почистят от трупов и крови, а завтра мы будем готовы принять вас и подписать договор на заказ кораблей.

— Я буду там, где и когда вы скажете, — согласился я и он, довольный, поклонился мне и удалился.

Вернувшись в дом, я наткнулся на пристальный взгляд графа.

— Дело сделано, — объяснил я ему, — по крайней мере в самой Генуи.

Он покачал головой.

— Карл VII не оставит это без наказания, — сказал он, — но ты это и так знаешь.

— Конечно, — согласился я с ним.

На следующее утро мы с ним отправились в город, который носил следы боёв, поджогов и убийств. Много, где виднелись бурые пятна засохшей крови.

Само подписание договора прошло быстро, ведь все основные пункты были заранее согласованы, так что мне представили тех, с кем я не был знаком, и мы отпраздновали победу Генуи над французами большим застольем, вернувшись с Сергио домой только поздно ночью.

13 февраля 1460 A . D ., Генуя, Генуэзская республика

Широко раскрыв глаза, Жюльетта смотрела как к крыльцу дома подъехал экипаж и из него показался сначала старик-монах, а за ним спустилась на землю девушка такой красоты, что Жюльетта открыла рот от удивления. Таких красавиц она раньше никогда не видела. К тому же незнакомка была одета в такое дорогое даже с виду платье, что у девушки перехватило дыхание.

— Кто это, синьора Камилла? — спросила она у женщины, которая, услышав шум, также вышла на улицу.

Та вместо того, чтобы удивиться, нахмурилась.

— Тебе лучше спрятаться, да побыстрее.

Не успела Камилла договорить, как взгляд приехавшей пробежался по всем, кто их встречал и немедленно остановился на Жюльетте. Глаза незнакомки потемнели, она показала пальцем прямо на девушку.

— Ты кто? Подойди сюда!

— Говорила же, — вздохнула рядом с Жюльеттой, синьора Камилла.

На трясущихся ногах, девушка вышла вперёд и подойдя к красавице поклонилась ей.

— Немая? — зло спросила та, — кто ты и что здесь делаешь?

— Паула, — сбоку от Жюльетты, которая и правда онемела от страха показалась синьора Камилла, — не пугай девушку, её привёл синьор Иньиго. Она его новая содержанка.

Глаза красавицы расширились, она внимательно осмотрела девушку, которая была явно моложе её.

— Отец Иаков! Паула! — в их разговор влетел радостный вопль, и на крыльце дома появился сам маркиз, который стремглав бросился обниматься с девушкой и священником по очереди, — о Боже, какое счастье видеть вас обоих! Надеюсь, вы подружились за время пути?

Внимание красавицы было отвлечено, её взгляд и поведение мгновенно изменились, стали добрыми и ласковыми, она стала принимать объятья от маркиза, не забывая его прилюдно целовать. Жюльетта чуть не открыла рот от удивления, поскольку впервые видела, чтобы маркиз разрешал, чтобы к нему вообще кто-то дотрагивался кроме Марты и Камиллы, а ещё и при этом целовал.

— Сеньор Иньиго, как вы вытянулись, — замурчал ласковый голос, — как возмужали!

— Ой прекрати дорогая, это всё новые сапоги, — отмахивался тот, сияя довольной улыбкой, переключаясь с девушки на священника.

— Но как отец? Вы здесь⁈ Я так рад!

Старик, вытирая слёзы с глаз, ответил.

— Ваше сиятельство, меня отозвали прямым приказом папы, говорят вы сами приложили к этому руку.

— Отец Иаков, какое ваше сиятельство! — всплеснул руками маркиз, — для вас я Иньиго, ну или брат Иньиго, или вы забыли, как мы с вами путешествовали, когда я был никем? Откуда вы набрались столько формальностей?

— Переобщался с королём Венгрии, — хмыкнул францисканец, — но ты теперь целый маркиз!

— Для вас мой дорогой учитель, просто Иньиго, — заверил его карлик и потянул обоих в дом.

Жюльетта, радостная оттого, что на неё перестали обращать внимание, постаралась быстрее скрыться с глаз, как ей это и советовали вначале этой встречи.

— Сеньор Иньиго, я давно просила у вас служанку, — услышала она напоследок, — можно мне вон ту, молоденькую.

— Нет Паула, — был отрицательный ответ, — я вижу по твоему виду, что она тебе не нравится, так что возьми кого-то другого, например Амару, а то ты запугаешь бедную девочку.

Взгляд, которым окатила синьорина Паула «бедную девочку» едва не заставил последнюю упасть в обморок. Похоже синьора Камилла была права, приезд этой красавицы сильно осложнит её жизнь в этом доме.

Подхватив гостей под руки, я увел их в дом и суетился, поскольку был очень рад видеть отца Иакова, после стольких лет разлуки, ну и конечно Паулу тоже, как без неё.

— Вам выделят комнаты, отдохните, поговорим позже, — я передал их в руки Марты и Камиллы.

Встретились мы уже за ужином, когда отдохнувшие, и посвежевшие, они сели за стол. Я попросил Марту принести для отца Иакова еду попроще, как он любил и тот поблагодарил женщину за хлеб, сыр и вино.

— Отец Иаков, как вы? Как ваши дела? — первому по возрасту я обратился к монаху.

— Всё хорошо, сын мой, — улыбнулся он, — я собирал войска для Крестового похода, сначала для одного папы, теперь для второго. Познакомился с разными интересными людьми, в общем ничего такого, чтобы тебе было сильно интересно. Лучше скажи мне сам, зачем ты вызвал меня из Венгрии?

— Я нашёл для вас дело, отец Иаков, — я прямо посмотрел на него, — я уговорил Пия II разрешить мне открыть на пробу школу инквизиторов в Аликанте, так что пригласил вас и отца Стефана.

— Школу инквизиторов? — изумился священник, — зачем? Насколько я знаю в Арагоне нет инквизиции.

— Ну, я в принципе не видел толковых инквизиторов кроме вас с отцом Стефаном, — пожал я плечами, — а ересь отец Иаков всё плодиться и расширяется по свету. Так что почему бы нам не начать обучать этому искусству самых толковых монахов и начать это делать там, где есть моя власть?

— Никто из приоров монастырей и епископов не согласится брат, — покачал он головой, — монахам и так есть чем заняться.

— О, я этот момент предусмотрел, отец Иаков, — довольно покивал я, — так что заручился поддержкой архиепископа Толедо и архиепископа Сарагосы, они отправят приказы по всем монастырям, о выделении с каждого по десять монахов, для прохождения обучения, которое будет полностью для монастырей бесплатным. Если эксперимент будет удачным, я отчитаюсь о нём Пию II, и мы продолжим это весьма благое дело. Или вы против?

— Как я могу? — он покачал головой, — чем больше будет толковых и умных инквизиторов, тем лучше для дела церкви, а значит и для меня. Можешь рассчитывать на мою помощь Иньиго.

— Отлично! — радостно потёр я руки, — осталось тогда дождаться ответа отца Стефана и найти архитектора для строительства.

— Сеньор Альберти заскучал в Тольфа, сеньор Иньиго. — намекнула мне Паула, — производство вышло на максимальный уровень, он на месторождении не сильно-то больше и нужен, там хватает других толковых инженеров.

— О, молодец, что сказала, — обрадовался я, такой новости, — напиши пожалуйста ему, пусть приедет в Аликанте, нужно будет построить новый собор и при нём монастырь, для школы инквизиторов.

Глаза монаха округлились, он осторожно заметил.

— Это будет весьма долгая стройка Иньиго.

— Нет, отец Иаков с новым методом литься блоков из римского бетона, всё сделаем в кратчайшие сроки, были бы деньги, — вздохнул я, когда речь зашла о золоте.

— Ну тогда я только за, — согласился он и я повернулся к Пауле.

— Что тебя кстати задержало в Остии дорогая?

— Управляющий сеньор Анджело ди Якопо Тани, — хмуро заметила она, — не появлялся на производстве, а жил в Риме, пришлось сделать ему внушение.

— Молодец, — похвалил я её, — но ты говорила ещё про Тольфа, ты побывала и там?

— Пришлось, сеньор Иньиго, — кивнула девушка, — сеньор Аристотель Фиораванти видя мою решительность в наведении порядка, пожаловался мне, что последняя руда из Тольфа стала приходить слишком крупного помола, так что я подумала, что вы были бы мной не очень довольны, если бы я не решила и этот вопрос.

— Ты же моя умница, — я поднялся с места, подошёл, обнял её и поцеловал в лоб, — и как?

— Местные рабочие побили флорентийских мастеров, за то, что те слишком много с них требовали, а Джованни Орсини, который должен был присматривать за рудником, умчался очередной раз к своей жене в Рим, — объяснила она, — так что мне пришлось повесить всех зачинщиков драки, а также написать Орсини, что если он уезжает, то хотя бы оставлял за себя кого-то адекватного. Так что сейчас всё хорошо сеньор Иньиго, порядок восстановлен, руда снова нужного качества поступает на завод.

— Благодарю, ты молодец! — искренне похвалил я довольную девушку.

— Тогда оставлю вас одних, — она, поняв, что я хочу поговорить с отцом Иаковым, поднялась и поклонившись, пошла к себе.

Когда девушка вышла, я внимательно посмотрел на монаха.

— Смотрю, вы поладили?

— Если ты о том, кто она, то я догадался, — старик спокойно на меня посмотрел, — мы с ней поговорили и решили вместе бороться с её демонами. Другой вопрос, зачем ты её приблизил к себе, если знал об этом.

— А зачем я взял к себе на содержание девушку, да ещё и вместе с братом-инвалидом? — вопросом на вопрос ответил я, — не задавайте мне вопросов отец Иаков, ответа на которых у меня нет. Я посчитал, что так будет правильно.

Он улыбнулся.

— Как у тебя дела с собственными демонами?

— Временами накатывает, — нехотя признался я, — может быть ещё и поэтому я захотел видеть вас рядом с собой. Сами видите отец Иаков, что я только расту с каждым годом.

— Никто из тех, кто тебя знал в начале пути, в этом не сомневался, — улыбнулся он, — кстати соболезную, Паула сказала, что твой дедушка умер.

— Спасибо отец Иаков, — кивнул я, — это было для меня ударом, дон Иньиго многое сделал, чтобы я хотя бы не возненавидел свою семью.

— Ладно, время позднее, — он поднялся, — спасибо тебе за приглашение, мне самому хочется учить инквизиторов, к тому же за дверью тебя ждут более интересные собеседники, чем я. Утром жду тебя на совместную молитву.

Умудрённый опытом человек, он всё прекрасно понимал, так что перекрестив меня, он вышел из комнаты, и следом тут же примчалась Паула, счастливо улыбаясь и целуя меня.

— Я тоже скучал, но успокойся, — улыбнулся я, — давай подождём, когда Марта всё уберёт со стола, потом переместимся в постель и ты мне расскажешь подробности о своём путешествии.

Девушка меня крепко обняла и призналась.

— Отец Иаков, просто удивительный человек, сеньор Иньиго.

— Мы с Бернардом тебе об этом не раз говорили, — напомнил я ей.

— Только познакомившись с ним лично, я это поняла, — призналась она, крепко к себе прижимая, — я так соскучилась!

— Марта! — позвал я женщину, поскольку и правда было поздно, и хотелось уже лечь спокойно в кровать.

10 марта 1460 A . D ., Генуя, Генуэзская республика

Гонец, одетый в цвета папской канцелярии, нашёл меня на стапелях, где медленно, но, верно, рос корабль, до конца строительства которого оставалось ещё несколько месяцев. На остальных верфях Генуи либо уже закладывались мои корабли, либо экстренными темпами достраивалось то, что было заказано раньше и новых заказов уже никто не брал, все отныне работали на единственного заказчика. Но для меня и моих рыцарей было главным достроить первый корабль, который показал бы прав был я в своих улучшениях или буду осмеян всеми корабелами, оставшись с обидным прозвищем маркиз «Я знаю всё лучше вас».

— Сеньор Иньиго, — сеньор Фелипе показал мне вниз, где стоял человек, смотрящий вверх на меня.

— Да, спасибо сеньор Фелипе, — поблагодарил я рыцаря и спустился вниз, к гонцу, который низко мне поклонился и передал письмо.

Сломав печать, я раскрыл его и пропустив витиеватые обращения к святым и прочие титулы папы, узнал, что меня просят не позднее двадцать четвертого марта прибыть в Сиену, что самым кардинальным образом нарушало все мои планы.

— Благодарю вас любезный, — я показал, чтобы гонцу дали десяток флоринов, устроили отдохнуть и накормили, а ему велел ответить от меня папе, что я конечно же буду. Он поблагодарил меня за деньги и заботу, а затем уехал с кем-то из солдат в наш дом, чтобы отдохнуть перед обратной дорогой.

Ко мне подошли рыцари, также спустившиеся с корабля.

— Что-то случилось, сеньор Иньиго? — поинтересовался у меня госпитальер.

— Не знаю сеньор Аймоне, папа вызывает меня в Сиену, да ещё и с такими жёсткими сроками прибытия.

— Ну здесь от Генуи недалеко, — прикинул рыцарь, — если выедете завтра, то доберётесь дотуда даже сильно раньше указанного срока.

— Всё равно теперь придётся менять планы, — согласился я, — но надеюсь я ненадолго, чтобы увидеть спуск первого корабля на воду.

— В любом случае сеньор Иньиго, мы будем готовить команды, и ждать прибытие остальных рыцарей, — заверил меня сеньор Фелипе, — рыцари ордена сейчас не заняты, почтовых перевозок пока мало, охрана их не требуется, так что дон Луис Деспуиг ответил мне, что передаст не только всех свободных рыцарей под моё начало, но и всех послушников, которым служба на кораблях пойдёт только на пользу.

— Мне пока мой магистр не ответил, но это и понятно, до Родоса далеко плыть, — расстроено продолжил сеньор Аймоне, — но надеюсь ко мне тоже прибудет подкрепление.

— В любом случае, вы остаётесь здесь, — согласился я, — если будут проблемы, шлите гонцов.

— Конечно, сеньор Иньиго, — заверил меня сеньор Аймоне.

Оставив их, я поехал в город и уже через час вся Генуя знала, что папа отзывает меня в Сиену. Примчался обеспокоенный архиепископ, а затем и Просперо Адорно, которых я заверил, что поводов для волнения нет, в письме не было ничего такого, о чём можно было им беспокоиться, но выехать я обязан. Наши же с ними планы не меняются, залогом этому остаются мои рыцари и формируемые команды кораблей, которые пока тренировались на зафрахтованных торговых судах, чтобы обрести морские навыки. Успокоенные, они отбыли, поскольку политическая жизнь Генуи снова закипела бурной жизнью. В отсутствие французов, все стали вспоминать старые обиды и в Совете капитанов каждый день теперь шли жаркие перепалки.

— Я остаюсь? — граф, узнав, что я отбываю, а он остаётся, не сильно этому удивился.

— Угу, — поманил я его к себе ближе, — продолжишь подкупать людей из миланской партии, и нашёптывать им, что Генуя сейчас так слаба, что хорошо бы, если Франческо Сфорца напал бы на неё как можно скорее.

— Ты надеюсь не забыл, что французы хотят напасть на Геную тоже? — иронично заметил Сергио.

— Не забыл, — улыбнулся я, — но пока они соберутся, пока раскачаются, хорошо, если прибудут к следующему году, а вот Милан… мне бы хотелось, чтобы они напали уже в этом году и твоя роль здесь будет решающей. Ты умеешь, не говоря прямо, делать прозрачные намёки, а для тех, кто кормится из кормушки Сфорца, этого будет достаточно, чтобы строчить в Милан, о слабости Генуи.

— Зачем ты хочешь, чтобы они напали? — удивился Сергио.

— Конечно, чтобы они получили по сусалам и с позором отступили, — улыбнулся я, — или ты думаешь Совет капитанов просто так ищет доступных кондотьеров с отрядами на деньги, полученные по контракту за постройку мне кораблей?

Сергио вздохнул и покачал головой.

— А если миланцы победят? Ты такой вариант не рассматриваешь?

— Это будет плохой исход, — вздохнул я, — тогда мне придётся тратить свои деньги на наём наёмников, чего бы не очень хотелось, но если Генуя будет проигрывать, я и ты ей конечно поможем.

— Но не бесплатно, — граф слишком хорошо меня знал.

— Конечно, подумаем позже, после моего возвращения, что с них можно взять, — улыбнулся я и похлопал его по руке, — не переживай, я постараюсь вернуться побыстрее.

— Хорошо, — вздохнул он, — я только возьму часть твоей охраны для себя. Город последнее время сам по себе неспокоен.

— Разумеется, местные опять спорят между собой, у кого больше власти, поэтому всё может быть, — согласился я, — бери сколько нужно.

Кроме текущих дел, пришлось прекратить занятия по живописи, которые мастер Пьетро давал мне три раза в неделю по вечерам, и он был очень расстроен моим отъездом, поскольку я ему очень хорошо платил, даже больше, чем ему обещали за роспись алтаря в соборе. Пришлось ему немного подсластить пилюлю и попросить, чтобы он подготовил мне холсты, грунт и краски, которые я могу использовать в дороге, чтобы не делать это самому, Пьетро да Милано с радостью согласился.

В общем я не стал откладывать в долгий ящик неизбежное и через три дня выехал в Сиену.

20 марта 1460 A . D ., Милан, Миланское герцогство

— Это уже пятая насильственная смерть за последние два месяца, — Франческо Сфорца с ледяным взглядом смотрел на коленопреклонённого префекта города, — все — дворяне!

— Ваша светлость, рядом с ними никого не видели, их убивают либо с арбалета, либо из огнестрельного оружия, что весьма большая редкость в наших краях, — в отчаянии говорил тот, — в любом случае никто ничего не видел и не слышал, мы сразу же опрашиваем всех, кто был в это время рядом с ними.

— Такого не может быть! — отрезал герцог, — ты просто плохо ищешь!

— Не в защиту нашего префекта, — секретарь и глава всех дел герцога, Франческо Симонетта задумчиво обратился к своему сюзерену, — а только справедливости ради замечу, что всех этих людей объединяет только одно, кроме того, что они миланцы.

— И что же это? — герцог заинтересованно повернулся к Чикко, прозвище которым он сам наградил Франческо Симонетта.

— Они все были в составе делегации во Флоренции, — продолжил Франческо, — где вышел кое-какой инцидент с графом де Мендосой, который как я узнал, никогда не отличался кротостью своего характера, даже несмотря на свои весьма незначительные физические данные. Наоборот, все кто его знает, отзываются о нём как о крайне умном, жестоком и весьма злопамятном человеке.

Герцог нахмурился и приказал позвать главу делегации, который с поклоном вошёл в зал, низко поклонившись своему правителю.

— Франко, я уже не помню подробностей, — обратился герцог к дворянину, — напомни, что там произошло с Галеаццо во Флоренции?

Дворянин слегка побледнел, он слышал о смертях, которые взбудоражили город.

— Ваш сын изнасиловал служанку графа де Мендоса, — кратко сказал он, — за что тот получил компенсацию, на этом инцидент был исчерпан.

— Боюсь, ваша светлость, — Франческо Симонетта поджал губы, — это было не совсем так.

Франческо Сфорца изумлённо посмотрел сначала на него, затем на дворянина.

— Чикко, ты сегодня меня удивляешь, решил закопать всех моих дворян? — усмехнулся он.

— Я просто готовился к встрече, ваша светлость, — поклонился он правителю, — поднял все письма, так что по моим данным всё было несколько не так, как описывает, синьор Франко.

— Ну как поведай же нам скорее правду, — герцог повернул взгляд снова на секретаря и управляющего своими делами.

— Судя по письму синьора Козимо Медичи, которое он написал вам, сразу после этого конфликта, ваш сын попросил продать служанку, которой владел граф. Тот назвал цену в тридцать тысяч флоринов, ваш сын и лица его сопровождающие отказались платить, а позже, воспользовавшись тем, что граф сопровождал в торжествах папу, они изнасиловали эту служанку и не только не принесли извинений, но и просто уехали из Флоренции, оставив всё как есть. А компенсацию заплатили за служанку графу сами Медичи, чтобы он в присутствии в городе папы не устроил кровавую резню.

Взгляд Франческо Сфорца стал становиться жестоким. Не доверять своему секретарю, да ещё и который ссылался на письмо главы дома Медичи, было глупо, а это значило, что, как его сын, так и все, кто его сопровождали, оставили весьма опасный конфликт нерешённым. Теперь не было ничего удивительного в том, что начали умирать дворяне, особенно учитывая те характеристики, которые Чикко дал этому графу де Мендосе.

— С сыном я поговорю сам, запрещу ему пока покидать дворец, — заметил герцог, — а ты Чикко езжай во Флоренцию, узнай у наших союзников, насколько им дорог этот граф, и что будет, если мы его немножко убьём.

— Слушаюсь, ваша светлость, — поклонился секретарь.

— А тобой Франко я недоволен, — повернулся правитель к дворянину, — сын ещё молод и горяч, именно поэтому я отправлял тебя с ним, но что-то я не вижу холодной головы и рассудительности в твоих поступках.

— Простите ваша светлость, я сожалею об этом, — признался дворянин.

— Постарайся покинуть город, как и скажи остальным, кто был с вами, — распорядился герцог, — вам всем лучше уехать из Милана, пока я не решу этот вопрос.

— Слушаюсь, ваша светлость, — поклонился дворянин и пошёл на выход.

Через десять минут после его ухода, в зал вбежал перепуганный слуга в окровавленной одежде и прерывая разговор Франческо Сфорца с секретарём о ситуации в Генуе, с испугом сказал, что синьора Франко застрелили, едва он вышел из дворца. Пуля разворотила ему голову, и дворянин мгновенно умер на месте.

Герцог поджал губы.

— У нас похоже остаётся всё меньше времени. — хмуро заметил он, — Чикко бросай всё и езжай во Флоренцию. Если убить этого графа мы не можем быстрее, чем он перебьёт наших людей, то хотя бы поймём, насколько он опасный для нас враг. Из этого и решим, как поступим дальше, спешить я не намерен, пока не буду владеть всей информацией.

— Слушаюсь, ваша светлость, — поклонился испуганный произошедшим секретарь, поскольку если убивать стали прямо на ступенях дворца герцога, то в городе и правда было небезопасно оставаться.

Конец шестой книги

Июль 2025