30 сребреников – 4. Испытание морем

Глава 8

6 июня 1457 A . D ., Гвадалахара, королевство Кастилии и Леона

Раздавшийся хохот из кабинета дона Иньиго, был слышен даже из коридора. Диего, идущий по своим делам, хотел было пройти мимо, но повторный хохот главы рода заставил его передумать и свернуть в сторону комнат отца.

Открыв дверь, он увидел редкую, но случавшуюся временами картину. Седой и обычно суровый старик хохотал, дрыгая ногами, держа при этом в руках письмо, а это значило только одно.

— Что опять? — вздохнул отец ребёнка, похождениями которого его начали подкалывать уже даже дальние друзья. Шутка ли, в то время, когда обычные дети играют в игрушки и развлекаются привычными забавами, один конкретный ребёнок словно взбесившаяся лошадь мотался из королевства в королевство, из города в город, везде оставляя о себе неизгладимое впечатление. Тут позавтракает с королём, тут поужинает с другим королём, там казнит сотню людей, в общем с девятым сыном семьи Мендоса всё было очень непросто.

— Мой внук дрался на судебном поединке из-за женщины! — с гордостью сказал старик, потрясая письмом, — друг написал с Неаполя, что все в восторге от его поступка.

Челюсть медленно, но уверенно стала сползать вниз. Вспомнив кондиции Иньиго, Диего осторожно спросил.

— Вы уверены отец? Как такое возможно?

— Альба пишет, что его вызвал какой-то юноша, которому приглянулась девушка, путешествующая рядом с Иньиго, и он вместо того, чтобы выставить вместо себя бойца, вышел сам и был даже ранен! — глава рода в восхищении покачал головой.

— Девушка у Иньиго? — Диего тяжело вздохнул, иногда новостей о сыне, бывало, слишком много.

— Мой внук становится настоящим мужчиной, Диего! — старик погрозил сыну пальцем, — а не размазнёй какой-то!

— Хочу вам напомнить отец, ему всего шесть лет, — вздохнул отец ребёнка, приносившего ему одну головную боль.

— Тебе рассказать, чем ты занимался в его годы? — старик с сарказмом поинтересовался у сына и тот быстро отказался.

— Не нужно, я помню отец.

— Эх, если бы не дела, я бы хотел побывать у него в городе, — вздохнул глава рода, и затем решительно сказал, — вот что, напишу ему, попрошу, чтобы заехал проведал меня, хочу послушать рассказы о его приключениях от него лично.

Свои мечты выпороть беспокойного ребёнка, Диего похоронил уже давно. Попа графа Иньиго де Мендоса была также недоступна для него, как и корона Кастилии.

— Напишите отец, интересно будет послушать, — вздохнул Диего слабо представляя себе, чтобы сын заехал к ним, так как последний слух, который пришёл о нём, был о том, что Иньиго сейчас находился где-то на пути во Флоренцию. Вот что он там забыл, Диего вообще себе даже не представлял.

14 июня 1457 A . D ., Флоренция, Флорентийская Республика

Прощание с Паулой и Виленой вышло немного скомканным, утром я проводил их с вещами в королевский дворец и убедился, что им выделили целую комнату, одну на двоих, но просторную и рядом с покоями самой Изабеллы. Больше мне там было нечего делать, так что попрощавшись с девушками, я отбыл, поскольку теперь уже точно ничего более не держало меня в Неаполе.

Путь до Флоренции занял у нас пару недель, и выдались они максимально скучными и унылыми от того однообразия, что было в дороге. Ожил я только однажды, когда впервые увидел покрытые множественными виноградниками и залитые солнцем склоны Тосканы, куда мы въехали после утомительного путешествия по, мягко говоря, не лучшим дорогам. Они были хороши только в тех местах, где их строили ещё в древнем Риме, всё остальное вызывало только уныние и отбитую пятую точку.

— Остановитесь! — приказал я, и когда наш маленький отряд встал, я показал Бернарду вынести меня из повозки.

Молчаливый швейцарец это сделал и я, сидя у него на руках, смотрел, как крестьяне копошатся на склонах, так впечатливших меня своей красотой.

— Что скажешь Бернард? — поинтересовался я у швейцарца.

— Не понимаю вас, сеньор Иньиго, — он, опустив взгляд заинтересованно посмотрел на меня.

— Как думаешь, понравится ли твоему роду жить на этой благословенной богом земле? — спросил я.

Глаза Бернарда расширились, и он уже намного более заинтересованным взглядом посмотрел на зелёные склоны холмов вокруг нас.

— Не Кастилия, сеньор Иньиго? — наконец спросил он.

— Если бы выбирал я, то определённо выбрал бы Тоскану, — задумчиво сказал я, вспоминая более холодный климат Испании.

— Вы хотите купить здесь землю?

— Должно же быть место, куда мы с тобой могли бы возвращаться после боевых походов, — задумчиво заметил я, — почему бы ему не быть здесь?

— Я напишу родне письмо, об их готовности к переезду сеньор Иньиго, — ответил он, — хотя бы смогу вам сказать, какое количество согласится сразу, а какое спустя пару часов.

— Хорошо, нам всё равно некуда торопиться, — кивнул я, но внезапно пришедшая мне в голову идея заиметь землю и замок на этих красивейших пейзажах, почему-то не отпускала меня, возможно даже это было влияние моей старой личности из будущего.

Вернувшись в повозку, я наконец ожил, поскольку те красивейшие пейзажи, которые мы проезжали и проезжали, а они всё никак не заканчивались, развивали во мне идеи о собственном вине до той степени, что я даже полез в нейроинтерфейс и нашёл категории, относящиеся к виноделию. Всего за тысячу я мог открыть начальные знания о нём, за пять тысяч продвинутые и за десять тысяч баллов мне стали бы доступны экспертные познания о виноделии и всему, что с ним было связано. Так что возможности стать виноделом у меня определённо имелись, главное найти для этого побольше монет.

Вскоре за красивейшими виноградниками показались предместья города, сплошь покрытые полями, на которых тоже трудились крестьяне, а также мощные городские стены, окружавшие город. На входе у ворот стояли десятки крестьянских подвод и купеческих караванов, ругающихся с городской стражей за оценку стоимости товаров, но при виде хмурых швейцарцев и моей повозки, все тут же замолкали и сдвигались в сторону, давая дорогу.

— Его сиятельство граф де Мендоса прибыл в город по приглашению Козимо Медичи, — с коня сказал Алонсо подошедшему к нему стражнику на своём плохом итальянском, — у нас десять человек и двадцать лошадей с поклажей.

— С вас два флорина, синьор, — отозвался тот, не став больше ничего спрашивать, и получив налог за проезд, показал, что мы можем спокойно проезжать внутрь.

Наш отряд быстро втянулся внутрь и сразу зацокали подковами лошади, поскольку за воротами была только каменная мостовая, а отодвинув занавеску и смотря на окружающую нас архитектуру, а главное на людей на улицах, я понял, что Флоренция сейчас побила Рим в негласном звании — города моего сердца. Красивейшие дворцы, соборы и церкви, большое количество фонтанов и всей этой красотой пользовались люди, одетые лучше, чем в Вечном городе. Даже слуги и ремесленники, торопящиеся по своим делам, выглядели более опрятнее и наряднее, чем я видел в раздираемом противоречиями и противостоянием разных аристократических партий Риме.

— Какая красота! — не выдержав, ахнул наконец обычно невозмутимый швейцарец, полностью выразив и моё состояние тоже.

— Да уж, Рим и рядом не стоял, — согласился я с ним, — а ведь это был мой идеал.

К нам подъехал Алонсо.

— Здесь все знают, где живут Медичи, сеньор Иньиго, — сказал он, наклонившись ко мне в седле, — к их новому дворцу нам покажут дорогу.

— Награди нашего помощника золотым, — попросил я его, — хочется уже скорее попасть в ванную и отдохнуть.

— Конечно, сеньор Иньиго, — кивнул он и тронув пятками скакуна, отъехал от повозки.

Дворец дома Медичи явно ещё строился, поскольку часть его стен была в лесах, а другая часть уже жилая. Туда и сюда сновали люди с письмами, бумагами и в целом была явно рабочая атмосфера не просто дома богатого человека.

Мы подъехали ближе и навстречу Алонсо вышли несколько вооружённых людей, переговорили с ним, и почти сразу из дома выбежал слуга, на красной одежде которого виднелся герб дома с пятью красными пилюлями и одной лазуревого цвета, напоминающими о том, что происходили банкиры Медичи из флорентийских аптекарей и врачей.

— Ваше сиятельство! — бросился он к повозке, кланяясь всем подряд, поскольку явно не знал, как я выгляжу, — синьор Косимо будет счастлив узнать, что вы приехали.

— Он дома? — поинтересовался я спокойно, а глаза слуги при виде меня, едва не выпали из орбит.

— Да, ваше сиятельство, — тут до него похоже дошло, кто граф, и его челюсть едва не упала на пол, — сейчас принимает посетителей, но я имею от него распоряжение разместить вас в самых лучших наших гостевых покоях.

— Алонсо, — позвал я и управляющий подошёл, став спрашивать слугу о деталях. А тот, постоянно косясь на то, как огромный Бернард выносит меня из повозки, быстро ему отвечал.

— Прошу вас, ваше сиятельство, — стал показывать он мне дорогу.

Наше прибытие не осталось незамеченным и другими обитателями дома, поскольку кроме любопытных слуг, на улицу вышли и хорошо одетые представители самого дома Медичи, это было понятно по их дорогим одеждам и драгоценностями, которые были на них надеты. Шепотки и удивлённые возгласы при виде моего внешнего вида понеслись со всех сторон.

Не обращая ни на кого внимание, мы зашли внутрь и слуга, оказавшийся всё-таки дворецким, провёл нас в целое крыло дворца, которое мне выделили, чтобы в нём поместилась вся моя небольшая свита с охраной.

Бернард занялся расстановкой и распределением постов, Алонсо ушёл с дворецким договаривается о ванне, обеде и прочих вещах, к которым я привык, а я же в отсутствие Паулы и Глории, которые обо мне обычно заботились, был вынужден раздеваться сам. Процедура эта с моими кондициями и непослушными конечностями была той ещё проблемой.

Внезапно позади меня дверь открылась.

— Бернард? — не стал оборачиваться я, — помоги мне с этими проклятыми застёжками.

— Ваше сиятельство, я не ваш слуга, но позвольте мне помочь вам, — услышал я незнакомый мелодичный женский голос.

Повернувшись, я столкнулся взглядом с красивой молодой девушкой, явно не служанкой.

— Синьорина, я был бы вам очень признателен, — вздохнул я, переходя на флорентийское наречие и опуская руки.

— Ого! — удивилась она, подойдя ко мне и моего тела коснулись заботливые, нежные руки, — какое отличное произношение, ваше сиятельство.

— Называйте меня просто Иньиго, синьорина, — вздохнул я, освобождаемый от одежды, — своей спасительнице я дарую эту привилегию.

Девушка заразительно рассмеялась и сначала аккуратно разложила одежду, затем принесла из моего сундука сорочку и помогла мне её надеть.

— Кто вы, мой ангел-спаситель? — поинтересовался я, когда она уложила меня на кровать и заботливо подоткнула одеяло.

— Джиневра дельи Алессандри, жена синьора Джованни Медичи, младшего сына синьора Козимо, — представилась она, сделав книксен, — так что синьора, а не синьорина, Иньиго.

— У вас такие нежные и заботливые руки синьора, — улыбнулся я, не устояв перед её обаянием, — думаю у вас есть дети.

Джиневра снова заразительно рассмеялась.

— Сын, родился три года назад, Иньиго, — кивнула она, — а вы очень проницательны!

— Ещё раз благодарю вас за помощь и что лично зашли ко мне, обычно я не люблю, когда ко мне прикасаются чужие люди, — склонил я голову, — я прибыл в Неаполь на корабле, поэтому мне пришлось большинство своей свиты отправить обратно в Аликанте.

Глаза у девушки загорелись любопытством, она показала на кровать.

— Могу я присесть рядом с вами, Иньиго?

— Конечно, если ваш муж не будет против, что его жена будет рядом с другим мужчиной, — улыбнулся я, — а то свою последнюю дуэль я позорнейшим образом поиграл.

Глаза Джиневры стали размером с венецианский дукат.

— Вы дрались на дуэли? — она плюхнулась рядом со мной, — эта ваша рана оттуда?

Она показала на мой забинтованный бок.

Мне пришлось рассказывать, вызывая её охи и изумлённые восклицания. В таком виде нас и застал мужчина, лет тридцати пяти, в полном расцвете сил, который вошёл в комнату.

— Джиневра⁈ — ахнул он, увидев, как девушка лежит на животе в постели рядом со мной, подперев подбородок кулаками и с восторгом слушает мой рассказ.

— Джованни! — она радостно вскрикнула при виде него, быстро слетела кровати и прижалась к мужчине, влюблённо смотря на него снизу вверх.

— Чем вы тут занимаетесь? — спокойно, даже с улыбкой поинтересовался он у жены, явно всецело ей доверяя.

— Иньиго рассказывал про приём у короля Альфонсо V и потом про то, как дрался на дуэли за свою честь! — выпалила она, — это просто незабываемая история Джованни, нужно чтобы Иньиго потом рассказал её всем! Я хлопала его смелости так, что кажется даже отбила себе ладони.

— Иньиго⁈ — вычленил он из её речи самое главное.

— Ваша жена, синьор Джованни спасла меня, — с улыбкой я посмотрел на двух явно влюблённых в друг друга людей, — иначе проклятая одежда победила бы меня и возможно даже задушила. Так что как мой верный оруженосец, она достойна обращаться ко мне просто по имени.

Джиневра фыркнула и заразительно рассмеялась, не смог сдержать улыбки и сам Медичи.

— Ваше сиятельство, от лица дома Медичи приветствую вас во Флоренции, — склонил он голову, — мой отец благодарит вас за то, что приняли его приглашение и прислал меня извиниться перед вами, что он лично не может вас встретить. Дела республики превыше его самого.

— Я благодарен вам за гостеприимство, синьор Джованни, — склонил я голову, — и прекрасно его понимаю, у меня есть город, который требует постоянной заботы. Так что как никто другой полностью понимаю синьора Козимо.

— Если вы так хорошо поладили друг с другом, — он посмотрел на жену, — может быть ты составишь компанию графу, пока он у нас? Покажешь дом? Я боюсь из-за занятости делами не смогу уделить гостю должного количества времени.

— Если Иньиго не против? — женщина повернулась ко мне, — я с радостью.

— Я точно не могу быть против, — быстро согласился я, поскольку Джиневра была мне приятна с первого же взгляда.

— Тогда договорились, — заключил он, — ждём вас сегодня за ужином, ваше сиятельство.

— Благодарю вас, синьор Джованни, — ещё раз наклонил я голову просто из благодарности к хозяевам дома.

Под руку с женой он вышел из комнаты, и я слышал, как она в восхищённых тонах стала рассказывать ему обо мне.

Её столь непосредственное поведение со мной выдавало, скажем так, не совсем её благородное происхождение, так что мне стало интересно, как такой брак мог вообще случиться.