30 сребреников – 4. Испытание морем

Глава 22

Когда дверка чужой повозки открылась, я увидел внутри самого Каррильо де Акунья, одетого в фиолетовую сутану архиепископа.

— Внимание! Вам зачислено 1 очко за поиск нужного объекта!

— Внимание! Вам зачислено 1 очко за поиск нужного объекта!

— Внимание! Вам зачислено 1 очко за поиск нужного объекта!

Появились такие подзабытые мной системные сообщения нейроинтерфейса.

— Ваше преосвященство? — удивился я, показывая Бернарду, чтобы посадил меня внутрь одного, а они сами последовали в моей повозке сразу за отрядом, охранявшим архиепископа.

— Я решил, что важный для нас обоих разговор лучше всего начать с непринуждённой беседы по пути ко мне во дворец, — взрослый мужчина, даже в своей сутане выглядящий грозно из-за широких плеч, мощной шеи и волевого лица, мог напугать любого менее подготовленного человека, но не меня.

— Не могу не согласиться с вами, ваше преосвященство, — включил я режим «отец Иаков», — о важности этой встречи. Дела, да и общая наша занятость не позволила осуществиться ей раньше, но зато надеюсь к сегодняшнему дню, каждый из нас подошёл во всеоружии.

Мой ответ ему понравился, и он улыбнулся.

— Знаете граф, люди которых я просил охарактеризовать вас, делились всегда только на две категории, — спокойно ответил он, — первые говорили, что вы бесхребетный слизняк и урод, ищущий милости людей с властью, вторые, что с вами лучше не связываться.

— В свою очередь, ваше преосвященство, — улыбнулся я от подобных характеристик моей личности, — когда я узнавал о вас, все как один говорили, что от вас нужно держаться как можно дальше. Вы грозный противник с огромной властью.

— Видимо у вас всё ещё впереди граф, — мягко улыбнулся он, — как поездка в Аревало?

— Снова поговорил с бывшей королевой, — ответил я, — если можно её так назвать конечно, бедняжка совсем лишилась рассудка. Говорила о всякой ереси, железных повозках, летающих людях.

Архиепископ мгновенно преобразился, став собранным и суровым, мягкость во взгляде исчезла сама с собой.

— Что-то ещё? — поинтересовался он с металлом в голосе.

— И что-то ещё, — улыбнулся я ему, глядя прямо в глаза продолжил уже на латыни, — qui aures habet, audiat.

Он тут же переключился тоже на этот язык.

— Нужно было удавить эту еретичку сразу, а не отпускать из застенков инквизиции, — жёстко сказал он.

— Ну сейчас это просто безобидная сумасшедшая, — я пожал плечами, — вряд ли ещё кто-то додумается задавать ей те же вопросы, которые её задавали мы с вами.

— Поговорим об этом у меня дома, — кивнул он, — там хотя бы есть уверенность, что нас не подслушают.

Дальше путь до его дома мы проделали молча, лишь изредка рассматривая друг друга и улыбаясь, когда ловили схожий изучающий взгляд, а по приезде, мы заперлись в его небольшом кабинете, всю охрану оставив далеко от комнаты, чтобы не было даже возможности нас услышать.

Я, усаженный в высокое кресло, явно принесённое специально для меня, потянул цепочку и вытащил на свет обычный шекель, который я выдавал за необычный, но благо архиепископ похоже об этом не знал или не мог их отличать. Об этом мне ещё предстояло сегодня узнать.

— Мы люди дела, ваше преосвященство, — спокойно сказал я, говоря на латыни, — так что не буду ходить вокруг да около, а спрошу сразу. Какими свойствами обладает ваша монета?

Наобум спросил я, поскольку он явно знал то, чего не знал я и нужно было это выяснить только так, ударяя прямо в лоб своей якобы осведомлённостью.

Глаза его сузились, превратившись в две узкие щелки.

— Сначала вы, граф, — осторожно сказал он, подтверждая мои мысли о том, что он действительно, ой как непрост.

— Идеальная память, — пожал я плечами и сняв цепочку с монетой, положил её на стол, вызвав у него приступ броситься и завладеть ею, который он с трудом подавил в себе.

— Я не понимаю, почему вы так спокойны граф, — он сделал пару вздохов, — я могу ведь забрать у вас монету, обвинить в ереси и в застенках палача узнать у вас всё остальное.

— Был бы я простым человеком, не сомневаюсь, что всё так бы и было, ваше преосвященство, — спокойно улыбнулся я, — но тут есть минимум два сдерживающих фактора: я — Мендоса, и к тому же мои связи в Риме не поверят в это обвинение. А уж на суде, ваше слово будет против моего и не факт, что ваше при этом победит.

Я пожал плечами.

— Есть что-то ещё, — нехотя он кивнул, подтверждая мои слова, — что-то с чем вы пришли ко мне торговаться.

— Сначала ваш ответ о своей монете, чтобы я понял, в вашей заинтересованности, ваше преосвященство, — пожал я плечами.

— Я всеяден, — нехотя ответил он мне, и если я сначала подумал, что это какая-то фигня, но затем вспомнил о ядах и резко пересмотрел своё мнение.

— Яды вас не берут, неплохо, — уважительно покачал я головой, вызвав его усмешку.

— Надеюсь вы, как и я, искали монеты? — поинтересовался я у него, на что он лишь кратко кивнул.

— Вот, собственно, тут и скрывается главный мой вопрос, ваше преосвященство, — я посмотрел ему в глаза, — вы может их отличать друг от друга?

Архиепископ пристально посмотрел на меня, затем отрицательно покачал головой, а я специально для него облегчённо выдохнул, свободнее сел на стуле, едва в нём не развалившись.

— А вот вы граф, похоже да, — правильно понял он моё изменение в поведении.

— Да, ваше преосвященство, — улыбнулся я, — и готов это продемонстрировать, чтобы вы мне поверили.

— Как?

— Вы положите свою монету рядом с десятком других монет, — я говорил спокойно, чтобы он не подумал, что я хочу его обмануть, — я отвернусь, вы переложите её и я скажу, где ваша.

— У меня нет уверенности, что вы не попытаетесь с ней что-то сделать, — он недоверчиво покачал головой, — рисковать монетой я не готов.

— Ну я могу отдать вам на время мою, — предложил я, но потом спохватился, — ах да, вы же не отличаете их, я могу вам дать и обычную монету.

На что Каррильо де Акунья согласно кивнул.

— Ваши предложения? — предложил я ему.

— Что вам нужно, чтобы определить монету? — поинтересовался он.

Я показал один указательный палец.

— Всего одно прикосновение.

Он задумался, но затем видимо не найдя лучших вариантов, потянул цепочку, снял свою монету с неё, и достал из ящика стола десяток других шекелей. Он их отлично видимо знал, так что сразу сказал мне отвернуться, чтобы я не мог их рассмотреть. Я тут же это сделал.

— Поворачивайтесь, — сказал он, и я скрывая волнение, демонстративно сжав вместе все пальцы в кулак, кроме одного указательного, сделал всего одно прикосновение к монетам, которые для меня все были пока серыми.

— Объект найден!

— Вам начислено 5000 баллов!

— С учётом коэффициента сложности задания вам дополнительно начислено 1000 баллов.

— За поиск монеты и приложенные усилия в её поиске с учётом коэффициента сложности задания вам дополнительно начислено 1000 баллов.

— Немедленно отправьте монету на станцию и вам будет начислено ещё 15000 баллов!

Посыпались на меня сообщения, когда я дотронулся до пятой монеты.

— Эта, — сразу сказал я, хотя было желание потрогать и все оставшиеся, чтобы убедиться, что среди и остальных нет нужных.

Глаза архиепископа прищурились.

— Ещё два раза для надёжности, — сказал он, — повернитесь.

За эти два раза я опознал все оставшиеся, ставшие для меня красными, и каждый раз я безошибочно называл нужную монету, едва до неё дотрагиваясь.

— Что же граф, вы определённо заслужили моё внимание, — удовлетворённо сказал он, возвращая монету на цепочку, и затем вешая её на шею, видимо без неё он не чувствовал себя в безопасности, — я вас слушаю.

Отметая в нейроинтерфейсе, посыпавшиеся сообщения отправить найденную монету на станцию, я расслабленно устроился на кресле.

— Моё предложение крайне просто к вам, ваше преосвященство, я готов проверить все вами найденные монеты всего за две вещи: первая, подписанный королём указ о разрешении деятельности банков Медичи на территории его королевств и вторая, главная, подписанный вами и опять же королём указ о том, что в королевствах Кастилии и Леона будет разрешена деятельность моих ломбардов. Есть булла папы по их легитимности со стороны церкви, я свою очередь готов платить в казну короны пять процентов от общей прибыли ломбардов. В общем это ровно те же предложения, какие я сделал королю Арагона, и он их одобрил.

— А-а-а, — изумлённо протянул он, — а я-то удивился, увидев эту буллу, как кому-то удалось её вообще пропихнуть через Папскую канцелярию.

Я пожал плечами.

— Деньги решают многие проблемы, ваше преосвященство.

— Зачем они вам граф? Ваш род и без того богат.

— Поиск других монет, — кратко сказал я, — мы не знаем, что дают остальные, какой силой они наградят своего носителя, а для этого, согласитесь, нужно иметь немало средств.

— Сколько вы уже нашли? — поинтересовался у меня он.

— Что-то около сорока тысяч, — пожал я плечами, — все пустышки, так что определив их, я сразу отправляю серебро в переплавку.

— Весьма разумно, — согласился он со мной, — мне же, приходилось только собирать и я давно сбился со счёта.

— Если мы договоримся, вы тоже весьма сильно упростите себе работу по их поиску, — пожал я плечами.

— Поэтому вы так и спокойны граф, — вздохнул он, — я теперь точно не могу вас убить.

— Почему можете, — я спокойно пожал плечами, — но сможете ли вы после этого спокойно жить? Может одна из монет, которые мы с вами найдем, позволила бы вам стать королём? Или папой, наконец?

Глаза Каррильо де Акунья алчно замерцали при свете ламп, и я понял, что он сам не раз думал о том же самом, так что мои слова упали на благодатную и давно удобренную почву.

— Мы? — осторожно поинтересовался он.

Я кивнул.

— Собственно это и есть моё предложение к вам, как к человеку, который знает о тайне монет, — ответил я, — ищем монеты, опознаём их, если она не нужна кому-то одному из нас, второй её оставляет себе.

— А если монета нужна будет сразу обоим? — алчно поинтересовался он.

— Тогда она достанется тому, кто её нашёл, — пожал я плечами, — но я сразу вам могу сказать ваше преосвященство, я не мечтаю о короне или папской тиаре, мне достаточно стать самым богатым человеком в мире.

Архиепископ посмотрел на меня с изумлением, а затем расхохотался.

— Знаете, граф, в вас что-то есть, — он протянул руку и потыкал в меня пальцем, — что-то, что есть и у меня самого.

— В общем если найденная монета не будет нести явных способов обогащения, я буду готов продать её вам, — пожал я плечами, — можем отдельно это обговорить в договоре.

— Да, у меня другие цели, и это приемлемо, — согласился со мной он, — меня лично интересует бессмертие.

— О, ваше преосвященство, ради всех святых, — спокойно отмахнулся я, — я не намерен жить вечно, поскольку это скучно.

Каррильо де Акунья с огромным изумлением посмотрел на меня, не понимая, почему я с таким безразличием отношусь к бессмертию.

— Вас не интересует вечная жизнь, граф? — удивился он.

— С таким телом? — я показал на себя рукой, — предложите мне, что получше.

Мой ответ, а главное тон, похоже его убедили. Архиепископ расслабился сам, и сел в своём кресле удобнее.

— Давайте пока я думаю, расскажите, откуда вы узнали про монеты, — поинтересовался он у меня.

— Ватиканский кодекс, — мгновенно соврал я, поскольку заранее был готов к этому вопросу, к тому же это был настолько редкий документ к прочтению, то можно было спокойно рассказывать об этом. Мало кто бывал в Риме, не говоря уже о папской библиотеке.

— Случайная пара строчек удивили меня, заставили искать более глубже, — продолжал вдохновенно врать я, — затем библиотека короля Альфонсо V в Неаполе, затем кодекс Ефрема во Флоренции.

Он кивал каждый раз, когда я называл следующий город, поскольку явно отслеживал мои передвижения.

— Больше всего принесла беседа с бывшей королевой, — я поморщился, — или тем демоном что живёт в ней. Вы узнали, кто он?

— Называет себя Наталья Иванова, - с трудом выговаривая буквы современного русского языка, ответил он, вгоняя меня в полнейший шок, поскольку в воспоминаниях Евгения Орлова, одна такая Наталья точно значилась.

— Говорит о каком-то будущем, о какой-то станции, — он пожал плечами, — в общем одна сплошная ересь.

Я сделал вид, что испугался и перекрестился, отгоняя от себя демонов, архиепископ же остался спокоен.

— Надеюсь палач быстро развязал ему язык, — улыбнулся я.

— Конечно, правда пришлось потом его убить, как и всех остальных, кто присутствовал при допросе, — вздохнул он, — тайна оказалась слишком серьёзной.

— Демон знал где находятся остальные монеты? — удивился я, — это здорово бы сократило нам поиски.

— К сожалению нет, только то, что одна находится на территории Испании, одна в Турции, одна в Румынии и одна во Франции. Если с Францией понятно, то Испания — название старой римской провинции, — вздохнул он, — где находится Турция и Румыния я так и не узнал. Османов называют старым словом турки, но у них нет отдельного королевства Турция, только Османская империя, у румын вообще нет государства, они раскинуты по территориям Валахии, Молдавии и Трансильвании. В общем я так и не понял, про какие королевства говорил демон, таких названий не существует.

— Но у нас есть хотя бы Франция, — закинул я удочку, поскольку эта информация была и у меня самого, только в отличие от Каррильо де Акунья я знал, что Испания это объединённое государство в будущем, как, впрочем, и Турция с Румынией, — с открытием своих ломбардов, я могу добраться и дотуда. Тому же вы со своим положением и статусом вряд ли сможете позволить себя часто путешествовать, чтобы активно заниматься их поиском.

Каррильо де Акунья согласно кивнул, его взгляд стал более осмысленным, он явно принял какое-то решение.

— Мне всё больше нравится ваше предложение, граф, — покачал он головой, — вы верно подметили, что у меня нет времени на поиски в других странах, я могу лишь искать монеты поблизости от наших королевств.

— Тогда подпишете указы, ваше преосвященство? — улыбнулся я.

— Если мы договоримся по остальным пунктам, то да, но не король, — он тяжело вздохнул, — Бельтран де ла Куэва набирает всё больший вес, и король становится капризным.

— Сколько ему нужно заплатить, чтобы ребёнок успокоился и купил себе новых игрушек? — спокойно поинтересовался я.

Изумлённо посмотрев на меня, архиепископ улыбнулся.

— Двадцать тысяч золотых монет любого достоинства и Энрико подпишет всё, что угодно, — ответил он.

— Вексель у меня с собой, — я потянулся во внутренний карман и достал бумагу на имя Каррильо де Акуньи, но без нужной суммы, — у вас есть перо и чернила?

Он хмыкнув, всё мне предоставил и я проставив цифру, протянул его ему.

— Надеюсь получить от вас всё быстро, ваше преосвященство, — улыбнулся я, — у меня куча дел в других местах.

— М-да, — архиепископ внимательно посмотрел на вексель банка Святого Георгия, какие были входу в Кастилии, на их печати и мою подпись, а также сумму и спросил, — как ваша семья отнесётся к нашему сотрудничеству? Наши встречи трудно будет скрыть.

— Насчёт этого, — поморщился я, — понятное дело, что сила обстоятельств заставит нас враждовать хотя бы для вида друг с другом, но я предлагаю не наносить ударов в спину. Всё же я думаю, что нас будет связывать с вами тайна много важнее, каких-то мелких дворянских разборок, за жалкие клочки земли.

— Вы относитесь к этому так? — удивился он, хотя сразу же поправился, — хотя да, я слышал, что ваши отец и мать, вас, мягко говоря, недолюбливают.

— И со смертью дедушки, будут похоже не любить ещё сильнее, — хмыкнул я, — но заверяю вас, это не помешает мне идти к поставленной цели.

— Мне нравится ваш подход, сеньор Иньиго, — улыбнулся он, впервые за разговор назвав меня по имени, — поскольку сам следую ему.

— Тогда просто Иньиго, ваше преосвященство, — широко улыбнулся я, — вы и по возрасту меня старше, и по положению.

Он спокойно кивнул, принимая это, поскольку я не льстил, а лишь констатировал факт.

— Что же Иньиго, — он закатал рукава сутаны, — предлагаю тогда перейти к договору, чтобы обсудить все возможные пункты нашего сотрудничества.

— Предупрежу только дядю, что задержусь у вас, — улыбкой ответил я, — по понятной нам причине, он вас недолюбливает.

Архиепископ хищно улыбнулся.

— Как и все Мендоса, дорогой мой Иньиго, — ответил он, явно отделяя теперь меня, от всего остального рода. Что в общем-то мне и было нужно. Теперь мы были компаньонами, связанные общей целью, остальное было лишь делом нюансов.