30 сребреников – 4. Испытание морем

Глава 16

1 июля 1457 A . D ., Таламоне, Сиенская Республика

Путь обратно, Козимо мне посоветовал проделать по морю, сначала добравшись до города Таламоне, а там посетить филиал банка, чтобы управляющий нашёл мне корабль до королевства Арагон. Так я и решил сделать, а всю дорогу до города на побережье Тирренского моря, тренировался рисовать, рисуя углём всё, что только видел. Фра Филиппо оказался прав, хоть и откровенного таланта у меня не было, но практикой я могу многое наработать из того, что было мне доступно от природы.

— Таламоне, сеньор Иньиго, — к повозке подъехал Алонсо на коне, — я поехал вперёд.

Я лишь кивнул, поскольку все и так знали свои обязанности, он просто из дани уважения сказал мне о том, что поедет первым и поищет нам жильё, где можно остановиться. Поиски попутного корабля, как я помнил ещё по Неаполю, могут весьма сильно затянуться.

Первое, что бросилось мне в глаза, это было то, что небольшой город явно готовился к осаде. Поскольку виднелись работы по углублению рва, вырубались вокруг все деревья, из которых можно было бы делать фашины, также в него бесконечной вереницей тянулись подводы с продовольствием.

— «Зачем Козимо посоветовал ехать через Таламоне, если тут ведутся боевые действия и город могут скоро взять в осаду? — удивился я про себя».

Ответ на этот вопрос пришёл даже быстрее, чем я думал. Мы не успели проехать городские ворота, где нас самым тщательным образом обыскали, как вернулся взволнованный Алонсо, и сказал, что в порту многие корабли ищут попутчиков, чтобы хоть как-то окупить рейс обратно, поскольку торговля у них не задалась. В городе из-за постоянной опасности нападения со стороны клана Орсини и короля Альфонсо V торговля практически умерла, поэтому все купцы старались как можно быстрее распродать свои товары и покинуть город.

— Я выбрал самый большой корабль и предварительно даже договорился с капитаном, сеньор Иньиго, — быстро выдал мне всю это информацию Алонсо, — нам останется только продать повозку и лошадей.

— Скидывай побыстрее, пока всё не началось, — согласился я с ним, — лучше потеряем немного денег, чем застрянем в осаждённом городе.

— Конечно, сеньор Иньиго, — согласился он со мной, — тогда едем сразу в порт, вы поселитесь на корабле с вещами, чтобы в любой момент мы могли выйти, я заверил капитана, что больше ему искать никого не нужно будет, мы оплатим ему весь рейс целиком.

— Всё верно Алонсо, — подтвердил я правильность его решений, — ты всё правильно сделал.

Он поклонился, и мы заторопились в порт, чтобы познакомиться с португальским капитаном и его кораблём, оказавшимся большой двухмачтовой каравеллой.

— Ваше сиятельство, меня зовут Бранко Сантос, для всех нас большая честь приветствовать вас на этом корабле, — на неплохом кастильском встретил он меня с низким поклоном.

— Взаимно капитан, — кивнул я, — прошу дать нам время, чтобы продать повозку и лошадей, потом можем сразу выходить.

— Я даже могу помочь вашему управляющему, ваше сиятельство, — тут же ответил он, — лошади сейчас в большом дефиците, так что я знаю кому их можно продать с большой выгодой.

— Если продадите их дороже, чем мы их купили, капитан, — хмыкнул я, — десять процентов от суммы сделки ваши.

— Ваше сиятельство, ради такого, я очень сильно постараюсь, — широко улыбнулся он, уйдя догонять Алонсо, а ко мне подошёл его помощник, пугливо смотря на меня и мою охрану.

— В-ваша св-в-етлость, — перепутал он обращение явно от испуга, — прошу вниз, капитан отдал вам свою каюту, а ваши люди разместятся вместе с матросами.

— Хорошо, проведи нас, — кивнул я.

Места на корабле оказалось крайне мало, так что я ещё порадовался, что мой отряд небольшой, а то пришлось бы искать ещё и второй в придачу.

Внизу вонь была ужасающая, а больше всего от соломы и матрасов, которые лежали на полу. Я было открыл рот, чтобы спросить, почему нет гамаков, как в памяти пришло воспоминание, что они появились только после путешествия Колумба.

Своих наёмников я может бы и положил на них, но с нами была ещё Марта с пятью детьми, для которых это путешествие было сродни сказке, так что опасаясь того, что они в этой антисанитарии заразятся и привезут это потом в Аликанте, я решил устранить эту проблему, но сначала нужно было дождаться возвращения Алонсо и капитана.

Вернулись они через три часа, страшно довольные, и управляющий мне сказал, что в ожидании осады, цена на лошадей и правда сильно скакнула вверх, так что мы не только с выгодой продали их, а ещё и прилично заработали, не без помощи капитана Бранко.

Верный своему слову, я тут же попросил его рассчитаться с моряком, и вскоре часть приятных серебряных и золотых монет перекочевала из одного кошеля в другой, и я поинтересовался у капитана.

— Идти мы будем вдоль береговой линии?

— Да, ваше сиятельство, — подтвердил довольный заработком Бранко Сантос.

— Тогда нужно будет остановиться в каком-нибудь ближайшем большом городе, где есть цех ткачей, мне нужно будет сделать им большой заказ.

— А что вы хотите сшить, ваше сиятельство? — поинтересовался у меня капитан.

— То, что позволит моим людям не спать на досках и том ужасе, который я сегодня увидел у вас в трюме.

Капитан смутился.

— У меня хороший корабль, ваше сиятельство, — стал извиняться он, — но его владельцы экономят буквально на всём.

— Значит хорошо, что я не экономлю на своих людях, — улыбнулся я ему, и он поклонился и сказал, что обязательно учтёт моё пожелание при прокладке курса.

5 июля 1457 A . D ., Генуя, Генуэзская Республика

Не стало для меня удивлением, когда «ближайшим крупным городом» оказалась Генуя. Вот уж в этом огромном городе, столице Генуэзской республики, а также некогда сопернике Флоренции и Венеции я точно не хотел побывать так, как это произошло сейчас. Наскоком, ничего не смотря, мы нашли ближайший к порту цех ткачей, и я вручил его главе рисунок гамака и пока он совещался со своими мастерами, сколько запросить с меня за такой неожиданно свалившийся на них заказ, я смог немного выдохнуть и осмотреться.

Город явно находился в упадке, по сравнению с той же Флоренцией. Некогда великая столица республики сейчас явно испытывала не лучшие времена, и причина была понятна: сначала долгое влияние Франции, потом взбунтовавшаяся Корсика, затем Альфонсо V захвативший Сардинию, и под конец богатые колонии в Леванте были захвачены турками. Потеряв источники дохода, Генуя быстро стала терять авторитет и то, что я сейчас перед собой видел, было лишь блеском былой славы.

— Ваше сиятельство, неделя и ваш заказ будет готов, — обратился ко мне глава гильдии ткачей, после долгих раздумий, — но из-за срочности, будет дороже стоить. За десять гамаков возьмём с вас двадцать флоринов с нашим материалом.

— У вас три дня и пятьдесят флоринов оплаты, — сделал я ему контрпредложение, — работа не сложная, просто привлеките к ней больше людей.

Глаза главы цеха сильно округлились, так с ним видимо ещё никто не торговался, обычно прося занизить цену, а не повышая её.

— Тогда нужен аванс, ваше сиятельство, — с запинкой сказал он, — хотя бы десять флоринов.

Я поднял руку и Алонсо молча достав походный письменный набор, открыл чернильницу, достал перо, поставил в векселе банка Медичи сразу всю сумму в пятьдесят флоринов, спросил имя главы цеха, вписал его и отдал мне на подпись. Когда я подписал, он отдал его поражённому главе со словами.

— У вас три дня уважаемый.

Тот, смотря на вексель, быстро закивал головой, и мы гордо удалились, а уже в повозке рассмеялись.

— Я смотрю, и ты сам научился тратить деньги с поистине графским размахом Алонсо, — посмеивался я над тем, как он не стал мелочиться и выписал вексель сразу на всю сумму, как это сделал бы и я сам.

— Так это же ваши деньги, синьор Иньиго, — философски заметил он, — я уже понял, что если вам что-то нужно, то вас бесполезно отговаривать, проще согласиться и сделать это.

— Вот! Золотые слова, учись Бернард! — показал я пальцем на Алонсо хмурому швейцарцу.

— Я скажу просто — транжира вы, сеньор Иньиго, — проворчал он, — к чему эти траты, если мы на корабле всего несколько недель?

— Ладно Марта со мной в каюте, всё же женщина, а её дети? А наёмники? А вы в конце концов? — покачал я головой, — к тому же, мы гамаки заберём с собой, думаю я, это не последнее наше морское путешествие.

— Ну если только так, синьор Иньиго, — покачал головой обычно рачительный швейцарец, считавший каждый гросс.

Не стало удивлением также то, что заказ был выполнен в срок, такого качества, какое я и заказывал, а также привезён на корабль и вручён мне с заверением, что они готовы произвести ещё. Я собирался было отказаться, зачем мне ещё гамаки, но тут прибежал капитан и с выпученными глазами стал умолять меня сделать такое же чудо и для его команды, а он за это сделает мне двадцатипроцентную скидку за проезд. Прикинув по деньгам, что это выгодно, я согласился и дозаказал ещё гамаков, которые обошлись мне даже дешевле первой партии.

Когда мы вышли в море, всю солому и вонючие матрасы выкинули за борт, а доски отдраили и почистили. Висящие над полом в гамаках моряки лежали сначала не шевелясь, тестируя, как они качаются вслед за качкой корабля, а потом последовали ещё более смелые эксперименты с тем, как можно из этого спального места вообще выпасть.

Дети Марты так вообще были в полном восторге от новой забавы и весело раскачивались, ничего не боясь. Но на всё это уже я не смотрел, а ушёл на верхнюю палубу, где Алонсо поставил небольшой мольберт, и я решил порисовать, поскольку дорога предстояла и правда длинная, а так я здорово сокращал себе время, будучи всё время занят.

13 июля 1457 A . D ., Валенсия, королевство Арагон

Молчаливая городская стража подошла к ломбарду, возле которого толпился народ. Увидев людей в доспехах и знакомых сюрко, все насторожились и на всякий случай широко раздвинулись, чтобы они могли спокойно пройти. Седоусый сержант, достал из мешка молоток, лист плотной бумаги, гвоздь с широкой шляпкой и поплевав на остриё гвоздя, парой ударов прибил бумагу прямо на двери заведения. Полюбовавшись на дело своих рук, он повернулся и вместе со своими солдатами пошёл к следующему ломбарду, поскольку ему предстояло за сегодня прибить ещё двадцать подобных приказов.

— Дядя, — с улицы, дождавшись, когда уйдет городская стража забежал взволнованный мальчик, — стража прибила к нам на дверь приказ о закрытии.

— Как? — старый иудей изумлённо поднял взгляд на племянника, — почему?

— Не знаю дядя, но они пошли дальше, и прибили такой указ к ломбарду семьи Шамес, — показал паренёк пальцем на улицу.

Иудей, сердце которого тревожно забилось, поднялся со своего места и вышел на улицу, смотря на то, как клиенты, видя приказ магистрата города, быстро расходятся. Рисковать свободой или штрафом не хотел никто.

Схватив посох, ростовщик быстро пошёл в сторону ломбардов соседей, но на всех трёх ближайших висели аналогичные приказы о закрытии, подписанные главой города.

Пройдя ещё два квартала, он вышел к ломбарду мудехар и не пошёл ближе, поскольку там висела на двери ровно такая же бумага. Все ломбарды Валенсии подлежали закрытию и им на это дали ровно неделю, чтобы рассчитаться с должниками.

Иудей сглотнул ком в горле и поторопился к дому раввина.

14 июля 1457 A . D ., Валенсия, королевство Арагон

В кабинете главы магистрата собралось очень много людей, все были возмущены тем, что в одночасье такой прибыльный бизнес постановили к закрытию.

— Сеньор Рикардо, — глава еврейской общины строго посмотрел на бледного и взволнованного человека, который находился перед ним, — вы ведь понимаете, что лишая нас дохода, вы сразу уменьшаете наши добровольные взносы в фонд города.

— Я понимаю Авраам, но у меня нет выбора, — огрызнулся тот, оказавшийся сразу меж двух огней, — пришёл королевский указ, я обязан его выполнить, если не хочу лишиться места.

— Может быть вы не так его поняли? — поинтересовался Фарадж Белвис, — мы можем его увидеть?

— Я попросил сделать копию, — глава магистрата достал бумагу и протянул её нехристям, и она пошла по рукам, поскольку каждый хотел видеть, что конкретно было там написано.

— Здесь сказано, что подлежат закрытию все ломбарды, которые не лицензированы, — поднял голову иудей, первый, который прочитал её полностью, — где можно получить лицензию?

— Только у короля, — развёл руками глава города, — здесь всё однозначно трактуется, так что увы я ничего не могу сделать.

Дверь в комнату открылась и внутрь вошёл сеньор Педро де Борха-и-Эскрива. С лёгкой улыбкой, мужчина прошёл мимо всех нехристей и положил бумагу на стол главе магистрата.

— Что это? — осторожно поинтересовался тот.

— Сеньор Педро, мы немного заняты, — с вызовом сказал глава общины евреев, удивившись столь наглому вторжению в их время аудиенции у главы города.

— Запрос на открытие ломбардов, — с лёгкой улыбкой ответил тот, вызвав недоумение среди присутствующих.

— Но я их, наоборот, закрываю, а не открываю, — удивился глава города.

— Сеньор Рикардо, прочтите внимательно документ, к нему прилагается лицензия на открытие ломбардов, — с лёгким высокомерием ответил ему глава дома Борха.

Его слова взорвали комнату, она тут же наполнилась шумом голосов и гамом, поскольку все повставав с мест рванули к столу, чтобы увидеть документ, о котором только что говорили.

— Тихо! Тихо! Всем успокоиться! — краснея от гнева, начал орать глава магистрата. — Тихо я сказал!

Кое-как успокоив людей, он сам взял поданный ему на рассмотрение документ и прочитал его. Всё было верно, только выписана была она не на Борха и это немного взбодрило главу города.

— Сеньор Педро, — поднял он взгляд на дворянина, — это лицензия выписана не на вас, а на какого-то графа Иньиго де Мендоса.

— Как хорошо, что он мой деловой партнёр, — хищно улыбнулся тот в ответ и выложил второй документ, где и правда стояли подписи обоих сторон и нотариуса, о совместном ведении ломбардного бизнеса в Валенсии.

Те иудеи и мудехары, которые знали это имя, стали бледнеть, те же, кто не был в курсе, стали выкрикивать своё несогласие, что лицензия на данный вид набирающего прибыль бизнеса досталась только одному человеку.

— В любом случае, сеньор Педро, — задумался глава магистрата, как выкрутиться из этой неловкой ситуации, поскольку с одной стороны он должен был выполнять свои прямые обязанности, а с другой нехристи платили ему взятки, чтобы он закрывал глаза на многие вещи, которые творились в городе. Очень-таки неплохие взятки, которые не хотелось терять.

— В любом случае, — повторил он, чтобы хоть что-то придумать, — требуется разрешение архиепископа Валенсии на это, и хотя он ваш родственник, официальный документ я бы хотел от него получить.

С усталым видом Педро де Борха, достал из-за пазухи третий документ и положил его к двум другим. Тут даже самому тупому человеку стало понятно, что всё это было давно просчитано и подготовлено и он сегодня неспроста появился тогда, когда все заинтересованные пришли к главе города с возмущёнными требованиями разрешить деятельность ломбардов.

— И чтобы окончательно развеять ваши сомнения сеньор Рикардо, видимо навеянными мыслями о не совсем христианском золоте, — уколол главу магистрата глава дома Борха, — письмо от его сиятельства Мендосы, что я являюсь его бизнес-партнёром в Валенсии.

Он достал и положил на стол последнее письмо.

— Я рассмотрю вашу просьбу в ближайшее время, — пробормотал глава магистрата, пряча все документы в стол, — а теперь прошу оставить меня, у меня очень много дел.

Потрясённые случившимся, иудеи и мудехары стали выходить из помещения, но некоторые еще находились в плену собственных иллюзий.

— Через неделю я всё равно откроюсь, только назову своё заведение не «ломбард», а «омбард», — пошутил один еврей, ни к кому не обращаясь.

— Это потому, что ты идиот, — хмуро бросил ему презрительно Фарадж Белвис, — и не слышишь то, что уже неделю оглашается на центральной площади.

— Господин Фарадж, а что там оглашается? — поинтересовался у него один из иудеев.

— Новая булла Римского папы, в которой по факту не осуждаются и разрешены только те ломбарды, которые соответствуют строго определённому перечню их принципов работы.

— Что нам самим мешает им соответствовать? — удивился иудей.

— То, что ломбарды, советующие этим пунктам, лицензируются короной, — с лёгкой улыбкой на губах ответил за главу общины мавров, сеньор Педро, — поэтому у меня для вас всех есть всего два слова.

— Какие же, сеньор Педро? — хмуро поинтересовался Фарадж Белвис.

— Шах и мат, — улыбка довольного главы клана Борха, расплылась на пол лица, — удачного вам всем дня.

Он кивнул и направился к ожидавшим его на улице всадникам, а иудеи и часть мудехар, озлобленные и возмущённые ругались ему вслед, обещая отомстить, как клану Борха, так и самому графу Мендосе. Не ругалось только несколько человек и среди них был крайне задумчивый, глава альхамы мавров.