30 сребреников – 4. Испытание морем

Глава 20

16 сентября 1457 A . D ., замок Аревало, королевство Кастилии и Леона

— Сеньор Иньиго, как красиво! — Бартоло всплеснул руками, когда я отложил очередной набросок, сделанный углём, — прямо как живая картина!

Я хмуро посмотрел на изображённый на листе бумаги пейзаж, который мы недавно проезжали, но увидел там только фотографию, а не настоящее творчество, хотя определённо можно было сказать, что мои навыки подросли с момента моего ученичества и постоянной практики в дороге.

— Порви и выбрось, — приказал я.

— Нет! — возмутился он, пряча лист себе за пазуху, — если вам не нужно, то я вставлю его в раму и повешу у себя в комнате, рассказывая своему сыну, где путешествовала его отец.

— Ты ещё не знаешь, кто у тебя родится, — хмуро заметил швейцарец, — а вдруг это дочь.

— Сплюнь Бернард, — разозлился Бартоло, — я сказал сын, значит сын!

— Из Рима что-то написали? — поинтересовался я.

— Написали, сеньор Иньиго, — вздохнул он, — вы были правы, сначала отец злился, затем угрожал, но в последнем письме приказал привести внука в Рим до его смерти.

— А-а-а, так вот почему сын, а не дочь, — протянул Бернард, вызвав злобное бормотание со стороны моего секретаря.

— Ты лучше за своими друзьями следи Бернард, а не за мной, — огрызнулся он уже громче, — зачем взял опять всех?

— Мы не в Арагоне, — меланхолично пожал плечами швейцарец, — у нас с собой много золота, я не стал рисковать.

— А как же Аликанте? Ты там не оставил вообще никого! — наябедничал мне на него Бартоло.

Я заинтересованно посмотрел на Бернарда, поскольку не знал таких подробностей.

— Магистрат потратил часть денег с налогов на наём дополнительной городской стражи, — спокойно ответил он, — мы с Хансом их предупредили, что пора им рассчитывать на свои силы, мы всё же наёмники, а не городская стража.

— И теперь зато, благодаря большому отряду, мы плетёмся словно черепахи, — вздохнул Бартоло.

Я бы конечно не сказал, что прям черепахи, но определённо двести пятьдесят человек создавали дополнительные трудности с логистикой, обеспечением и стоянками, но не настолько, чтобы так уж сильно замедлить нас, как об этом говорил молодой парень.

— Ты просто хочешь побыстрее вернуться домой Бартоло, — раскусил его Бернард, — чтобы Глория не родила ребёнка до твоего приезда.

— Это вовсе не так, — ответил парень и покраснел, что как раз таки означало, что швейцарец попал точно в цель своим предположением.

Они стали переругиваться, а я вернулся к рисованию. Мне не нравилось ничего из того, что я рисовал, поскольку я хотел творить, как Филиппо Липпи, а вместо этого моя фотографическая память и нейроинтерфейс делали из меня живой плоттер и я не рисовал, а делал фотографии, что с пейзажей, что с людей и это меня бесило. Хотя это были угольные рисунки, до красок я в дороге не добирался, но и там, я боялся, что получиться то же самое.

Наконец вдали появились знакомые шпили замка, стоявшего на высоком холме, и мы обрадовались, что в этот раз не придётся ночевать в чистом поле.

Заметили там и нас, в этот раз оперативно прозвучал горн, закрылись ворота и поднялся подвесной мост, так что когда мы подъехали ближе со стен замка на нас смотрели арбалеты готовой к бою стражи.

— Ваше сиятельство! Какая радость! — услышал я внезапно сверху знакомый голос.

— Отбой! Открыть ворота!

Голос распоряжался и вскоре его обладатель встретил нас прямо за новой замковой решёткой, которой в моё прошлое посещение тут не было.

— Сеньор Чакон, — я, выглянув из повозки приветственно помахал ему рукой, — ничего, что я без приглашения к вам?

— Сеньор Иньиго! — он подошёл быстрым шагом и низко мне поклонился, — вы здесь самый желанный гость. Я сейчас же распоряжусь, чтобы вам подготовили покои.

— Благодарю вас, — кивнул ему я.

В замке началась суета, чтобы вместить большой отряд из двух ста пятидесяти наёмников и ещё плюс моё сопровождение, так что Бернард смог меня отнести в комнаты только через полчаса, когда на улице было уже темно.

Меня помыли, Марта принесла мне еду и помогла переодеться, так что взволнованного сеньора Чакон, с тремя бухгалтерскими книгами под мышкой, я встречал в своей кровати.

— Присаживайтесь, сеньор Чакон, — показал я ему на кресло, — разговор у нас предстоит долгий.

— Я так и подумал сеньор Иньиго, поэтому принёс отчётность, — он улыбнулся и положил мне на кровать книги и молча смотрел, как я быстро их читаю, листая страницы.

— Что это за две тысячи золотых, сеньор Чакон, — показал я ему в книгу, — откуда они?

— Ваш дедушка выделил их, сеньор Иньиго, — удивился он, — я думал вы знали.

— Что это он задумал? — не понял я, зачем дедушка вкладывал деньги туда же, куда и я. У меня понятно были личные мотивы, но у него? К сожалению, этого не у кого было спросить, кроме самого главы моего рода.

— Не знаю, сеньор Иньиго, — пожал плечами дворянин, — мне просто привезли деньги и сказали тратить на инфантов, что я с радостью и сделал.

— Это заметно, — улыбнулся я, — появились траты на учителей пения и танцев.

— Я решил, что инфантам это тоже понадобится, особенно, если мы больше не испытываем недостаток в средствах.

— Смотрю корона на следующий год снова урезало вам обеспечение? — показал я на приход с большим вопросом.

— Мне обещали привезти больше, — он нахмурился, — но это мне обещают каждый год, а в итоге я не получаю ничего сверх того, что привозят вначале.

— Как дети? — я захлопнул все книги и положил их на кровать, показывая, что больше у меня к нему нет вопросов.

— Прекрасно, сеньор Иньиго, — с лёгкой улыбкой он убрал книги с кровати, переложив их на стол, — действительно много лучше. Хорошо питаются, много учатся, но мы с женой оставляем им время на игры и прогулки. Так что правда хорошо сеньор Иньиго, и всё благодаря вам.

— Трудности? Проблемы?

— Никаких сеньор Иньиго, слава господу, король Энрике о нас не вспоминает, а потому и остальным родам мы не нужны, — перекрестился он, — я каждый вечер молюсь богу, чтобы так и оставалось впредь.

— Помолюсь и я о том же, — вздохнул я.

— Мы не затрагивали подробно при вашем прошлом визите сеньор Иньиго ваших причин помощи инфантам, но всё же, я как их опекун, хотел бы их услышать, — лицо Гонсало Чакона посуровело, было видно, что он явно беспокоится о детях.

— Я конечно не господь, — вздохнул я, — но до меня доходят слухи, что король делает всё, чтобы королева забеременела. Даже обращается к иудейским врачам.

Глаза дворянина расширились.

— Если будет наследник, — он схватился за голову.

— Или наследница, — я пожал плечами, — в нашем случае неважно, Изабеллу и Альфонсо сразу же отзовут в Сеговию, ближе к королю, поскольку они становятся ему опасны.

— Начнётся борьба за влияние и на них тоже, — понял он, — а если королева не забеременеет, как и его первая жена?

— Значит будем считать, что ваши молитвы господь всё же услышал и детям ничего не угрожает, — пожал я плечами.

— Вы сказали про детей, и будущее королевства сеньор Иньиго, но не сказали про себя, — напомнил мне он.

— Изабелла должна выйти за принца Фердинанда Арагонского, — кратко сказал я, — я сделаю всё в моих силах, чтобы этот брак случился.

— Вы арагонский граф, — внезапно вспомнил он, — объединение двух королевств под двумя монархами из одной династии, сделает сильными оба королевства.

— Конечно, а там и Гранадский халифат неподалёку находится, — улыбнулся я, вызвав его искренне изумление.

Он покачал головой и уважительно заметил.

— Благодарю вас сеньор Иньиго за честность, даю вам слово, что ваша тайна останется со мной навсегда.

— Я вот в этом абсолютно уверен, сеньор Чакон, — я открыто на него посмотрел, — не хотелось бы, чтобы инфанты оказались под опекой другого человека. Менее честного, менее порядочного чем вы.

— Вы мне угрожаете? — насторожился он.

— Нет, — я поднял обе руки, — вы просили быть честным с вами, я честен до конца.

Он тут же успокоился.

— Теперь я понимаю это сеньор Иньиго, — кивнул он, — а также то, что ваша миссия будет не из лёгких. Король Энрике, я так думаю, вам уже отказал?

— Мне отказал собственный глава рода, сеньор Чакон, — рассмеялся я, — что уж говорить про короля.

Он улыбнулся мне.

— Что же, ваши планы не угрожают инфантам, так что мне нечего вас опасаться, сеньор Иньиго, — сказал он, — я рад, что мы поговорили с вами открыто.

— Это взаимно, сеньор Чакон, — поклонился я ему.

— Тогда отдыхайте, завтра утром устроим общий завтрак, — сказал он, поднимаясь и кланяясь мне.

Следом за ним вошла Марта и поинтересовалась, нужно ли мне что-нибудь, я попросил свою книгу и вторую свечу. Когда она это принесла, я стал читать, периодически клюя носом в книгу, поскольку несмотря на свой сильный организм, усталость брала своё.

Неожиданно в мою дверь поскреблись и я собирался было позвать охрану, как заглянувший в щёлочку смущённый Бернард показал мне, кто пришёл ко мне в гости. Вздохнув, я отложил книгу и показал маленькой девочке быстро забираться ко мне на кровать, пока она не простыла на холодном полу, поскольку была одета в одну ночнушку, поверх которой был накинут только плащ.

— Изабелла, — я посмотрел на неё строго, — учителя разве не говорили вам, что молодым девушкам не пристало приходить в комнату к одиноким мужчинам!

На меня с восторгом посмотрели зелёно-голубые глаза, и эта маленькая пигалица внезапно заявила.

— К своему жениху, я как хочу, так и вхожу!

Моя челюсть упала на пол и звеня, укатилась куда-то в самый дальний угол. Я с трудом смог собраться, поскольку такого поворота как-то не ожидал.

— Простите меня, я видимо устал с дороги, — решил я дать ей шанс исправиться, — я вроде бы услышал слово «жених»?

— Конечно, когда я вырасту, я выйду за вас замуж! — решительно сказала она, показывая мне, что с моим слухом всё в порядке, — вы умный, храбрый, щедрый и дарите мне целую кучу игрушек на каждый день рождения!

Я прокашлялся, поскольку моя забота пошла куда-то не туда, куда я хотел.

— Изабелла, вы инфанта, и будущая принцесса Астурийская, — от волнения, я даже немного проболтался, — наследные принцессы не выходят замуж за простых графов! Они становятся жёнами принцев или королей! Ну минимум герцогинями.

— Я за кого хочу, за того и выйду замуж! Мне не нужны короли и принцы!

Тут до меня впервые дошло, что Изабелла не зря стала великой королевой. Упрямство, и настойчивость были одними из её главных черт, если она прогибала под себя не только тоже весьма упрямого Фердинанда, который был далеко не подкаблучником, но и остальных мужчин рядом с собой.

— Так, Изабелла, — вздохнул я, — вы станете женой Фердинанда Арагонского, и это не обсуждается. Вы вдвоём будете великими королями, которые прославят Арагон и Кастилию.

— Нет! — она надула губы и сложила руки на груди, — и вы меня ни за что на свете, не уговорите!

Холод пробежал по моей спине, поскольку получить согласие короля теперь не казалось мне таким уж невозможным, как уговорить саму невесту в том, что этот брак будет выгоден всем, в том числе и ей самой.

— Давайте я расскажу вам о себе, чтобы вы поняли, какой я мерзкий, отвратительный и подлый тип, — решил я зайти с другой стороны и начал ей рассказывать про свои приключения в Аликанте, ничего не скрывая от шестилетнего ребёнка, пытаясь её запугать, поскольку объяснял причины своих поступков и почему убивал людей сотнями.

Изабелла сначала ахала, закрывала глаза от страха, даже пару раз пряталась головой под одеяло, и я довольный её реакцией закончил рассказ тем, как отдал приказ убить епископа, который мог проболтаться обо мне в Риме. Правда если я надеялся, что она в страхе и ужасе убежит из комнаты, то очень сильно ошибся. Из-под одеяла показалось лицо, на котором было написано лишь одно восхищение, и она мне тут же заявила.

— Сеньор Иньиго, нам нужно срочно стать мужем и женой и это не обсуждается!

Я побледнел, не ожидая такой реакции, но к счастью дверь комнаты открылась и к нам вошла крайне смущённая жена Гонсало Чакона, которая увидев весело болтающую ногами инфанту, которая сидела у меня на кровати, всплеснула руками.

— Изабелла! Я вас везде ищу!

— Сеньор Иньиго рассказывал мне такие интересные истории, тётя Клара, — Изабелла рубанула рукой словно мечом, — как людей завязывали в мешки и…

— И они прыгали в них наперегонки, — быстро перебил я ребёнка, чтобы она не проболталась, а самой Изабелле тайно показал кулак, так что инфанта испуганно зажала ладошкой рот.

— Простите, сеньор Иньиго, — Клара низко мне поклонилась, поднимая ребёнка на руки, и снимая её с кровати, — я поговорю с ней о том, что прилично делать, а что нет юной сеньорите.

— Не будьте с ней сильно строги сеньора Альварнаэс, Изабелла просто ребёнок, — улыбнулся я, а когда они вышли, я попытался вернуться к книге, но не смог. Внезапно нарисовалась ещё одна проблема, с которой нужно было что-то делать, пока всё не зашло слишком далеко.

Утром Гонсало Чакон зашёл ко мне, и начал было извиняться за такое своевольное поведение инфанты, как я его перебил.

— Сеньор Чакон, у нас тут другая проблема, более важная, — остановился я его, — откуда в голове Изабеллы появилась мысль, что я её жених?

Гонсало Чакон побледнел, ровно так же, как и я прошлым вечером, когда об этом услышал.

— Н-н-езнаю сеньор Иньиго, она вам сама об этом сказала? — изумлённо спросил он.

— Теперь вы понимаете моё удивление, — хмыкнул я, — так откуда?

— Не знаю сеньор Иньиго, она не высказывала вслух ничего об этом, — задумался он и я заодно. В голову мне пришла одна мысль.

— Слушайте сеньор Чакон, а те письма, что мой управляющий писал вам, отправляя вместе с векселями, насколько они подробные? — задумчиво проговорил я.

— Не очень, но ваши основные передвижения там описаны, а также встречи с королями, — кивнул он, — сеньор Альваро очень ответственно подходит к делу.

— Изабелла их читала?

— Нет, я не показываю их инфантам, только рассказываю о вас, фильтруя слишком жестокие вещи для детского разума, — покачал он головой.

— Вы можете её позвать? — попросил я и когда Изабелла появилась, гордо подняв голову, сеньор Чакон спросил её.

— Инфанта, посмотрите на меня и скажите честно, что вы не читали письма от сеньора Иньиго, которые лежат у меня в столе.

Ребёнок сразу опустил голову, и Изабелла старалась смотреть куда угодно, только не на Гонсало Чакона.

— Похоже причина найдена, — вздохнул я.

Сеньор Чакон виновато посмотрел на меня и отпустил ребёнка к жене, которая ждала Изабеллу за дверью.

— Сеньор Иньиго, вы ведь понимаете, что это просто детская блажь и она пройдёт, когда Изабелла повзрослеет? — спросил он.

— Надеюсь сеньор Чакон, надеюсь, — вздохнул я, — но попрошу сеньора Альваро, не быть больше столь усердным в описании моих приключений.

— Эх, а я потеряю единственный источник новостей из внешнего мира, — вздохнул с улыбкой Гонсало Чакон, — буду опять чувствовать себя затворником.

— Ваша служба сеньор Чакон важна, можно сказать самая важная, — я покачал головой, — то, что сейчас вложится в головы инфантов вами, будет с ними всю жизнь. Не недооценивайте свою важность.

— Благодарю вас сеньор Иньиго, что не я один это понимаю, — вздохнул он.

— В любом случае, рассказывайте, чем я могу вам ещё помочь, — улыбнулся я, — я взял с собой много золота в этот раз.

— О, сеньор Иньиго, это вы зря сказали, — улыбнулся он, показывая, что шутит, — но я бы не отказался провести ремонт главного донжона. Зимой становится уже слишком холодно.

— Давайте наймём инженера и архитектора, — просто предложил я, — составим смету и обозначим ему фронт работ.

— Это будет дорого сеньор Иньиго, лучше заделать своими силами самые проблемные участки, — удивился он.

— Я так не могу, сеньор Чакон, — покачал головой, — сделаем всё капитально и качественно. Отправьте гонцов в ближайшие крупные города, скажите объявляем конкурс на ремонт замка.

— Хорошо, сеньор Иньиго, — кивнул он, — пусть так и будет.