Искусство войны

Глава 9

В тот момент, когда мы подъехали к границе Вигараса, я всё ещё не очухался настолько, чтобы сесть на лошадь, пришлось принимать полусидячее положение на телеге и делать страдальческое лицо, дабы все видели, что принц Бертран жутко страдает от ранения, но мужественно терпит, ради своих людей. Хотя, положив руку на сердце, не могу сказать, что для кого-то такое поведение оказалось сюрпризом. На мое самоотверженное выражение лица никто не обратил внимания, но то, что принц решил не составлять компании своему отряду, а скрыться в повозке расслабило мой поредевший отряд, который до того, как мы тронулись в путь, начал сильно пристально меня рассматривать и коситься, не скрывая своего любопытства. На все это я махнул рукой, не отрицая, что это сыграло плохую шутку мое разыгравшееся воображение. В голове я все прокручивал то видение, что накрыло меня на поляне и пытался вычленить быль от бреда. Да и то, что я оказался магом, стало потрясением не только для Криспин, но и для меня. Хорошо ещё, что наш с ней разговор никто не слышал. Я приказал знахарке пока молчать, и принялся обдумывать сложившееся положение. Никакого магичества я в себе не ощущал: у меня не было ощущения небывалой силы, уверенности, что я могу движением руки смести с дороги горы, ничего похожего. Да что там, я не чувствовал в себе вообще никаких изменений, ну разве что пострадавшие ребра действительно болели так, что охота было уткнуться в подушку и слегка повыть.

Граница располагалась в узком раструбе между двумя горными грядами, которые отделяли Вигарас от Гроумена. Местоположение небольшой крепости было идеально, фактически пограничный пункт запирал едва ли не единственный проход в горной гряде между двумя государствами.

Возле пограничного пункта стояла вереница карет, телег, а то и просто пеших людей, нагруженных тем, что успели и сумели вынести до того момента, как в их дом пришли захватчики. Я даже несколько крестьянских семей увидел, которые корову сумели притащить, а в телеге в клетках квохтали куры.

Учитывая обстоятельства, прохождение границы было упрощено, пошлины не взимались — понятно, это же беженцы, которые в перспективе станут гражданами страны, и налоги окупят сегодняшнюю лояльность. Единственное, что требовалось, это назвать свои имена, и позволить магам просканировать тебя и твое имущество на предмет личины, возможной диверсии и вообще на длинные уши.

Очередь двигалась достаточно быстро. Количество карет указывало на то, что, скорее всего, большинство представителей провинциального дворянства успело спастись. А вот вопрос о том, где они были все-то время пока шли тяжелые бои, пока штурмом брали столицу и королевский дворец, вставал передо мной в полный рост. На этот вопрос я не знал ответа, но каждый раз, когда мой взгляд падал на дверцы карет, которые были украшены всевозможными гербами, я начинал мрачнеть. За время пути Гастингс пару раз порывался подъехать ко мне, чтобы кое-что уточнить, и я даже догадываюсь, о чем может пойти речь, учитывая, что принц слегка изменился, но мой мрачный вид и поджатые губы сейчас почему-то заставили его расслабиться. Похоже, моя реакция была типичной и прекрасно соответствовала его представлению о принце Бертране.

— Имя, — стоящий в воротах стражник едва взглянул на меня. Вот на Криспин его взгляд задержался гораздо дольше.

— Бертран Клифанг, — коротко ответил я, следя за его реакцией. Реакции не последовало, значит, родовое имя королевской фамилии неизвестно широкой публике. А вот того имени, под которым я был известен, я категорически не помню. Вообще эта амнезия меня уже стал напрягать.

— Вам придется вылезти из телеги для личного досмотра, — стражник закончил выводить мое имя. Работа эта была для него трудная и непривычная, когда он писал, то даже кончик языка высунул от усердия.

— Хорошо, но мне понадобится помощь, меня недавно ранили.

Стражник кивнул Криспин, имя которой было уже занесено в огромную амбарную книгу, и повернулся к Бакфорду.

Девушка помогла мне слезть с телеги и поддерживала, когда к нам подошел немолодой маг, с каким-то жезлом в руках.

— Что это у него, волшебная палочка? — невольно обратился я к Эве.

— Какая палочка? Что за чушь ты несешь? — фыркнула магиня. — Обычный универсальный жезл определитель чистоты людской крови. Это, конечно можно делать и без определителя, но попробуй проверь столько людей, никакого резерва не хватит. Хотя, учитывая твой чудный браслетик, который внезапно стал с тобой неразлучен, его может ждать определенный сюрприз, — злорадно расхохоталась Эва. Вот же дрянь, что-то знает и злорадствует. Все-таки правильно эту гадину камень поглотил, сама, короче, виновата.

В это время маг провел определителем вдоль тела Криспин, и уставился на палку. Я решил последовать его примеру и тоже начал посматривать на жезл. Секунд пять ничего не происходило, а затем жезл медленно окрасился красным. Маг кивнул, тряхнул определителем, как градусником, и он снова стал белым. Пока я раздумывал над тем, что такое градусник и зачем его трясти, маг уже провел определителем вдоль моего тела. Мы вместе с ним уставились на жезл. Прошло пять секунд — ничего не происходило, прошло ещё пять секунд — жезл оставался белым. Маг озадачено посматривал то на жезл, то на меня, видимо реакция была странная — вроде бы и не эльф, но и не человек, так что ли? Наконец, словно делая это весьма неохотно, жезл начал краснеть. Мы все выдохнули с облегчением. Похоже, что я с Криспин даже дыхание на последних пяти секундах задержали.

— А он у вас не разрядился? — задал я вполне логичный, на мой взгляд, вопрос. Маг некоторое время недоуменно смотрел на меня, затем хлопнул себя по лбу.

— Точно, его уже час назад нужно было подзарядить. Спасибо, что напомнили, конт, — маг отсалютовал мне жезлом, подозвал кивком головы мальчишку, наверное, ученика и отдал жезл ему, сам же принял из рук мальчика другой определитель и повернулся к подошедшему к нам Бакфорду.

Над нашей телегой, лошадьми и седельными сумками колдовали гораздо дольше. Не найдя у нас при себе ничего подозрительного, нам дали добро на дальнейшее перемещение, даже не спросив цели нашего визита в Вигарас. А зачем спрашивать, если и так все понятно — беженцы, как и большинство не из крестьян. Эта мысль снова кольнула что-то в подсознании. Тяжело быть умственно отсталым с большими провалами в памяти, если даже подсказки от самого себя я не могу никак интерпретировать и повернуть мысли в нужную сторону.

Так что пройдя через целую систему врат, включая небольшой коридорчик между двумя воротами, потолок которого был забыт камнями, мы оказались на территории другого государства, до которого война еще не добралась, точнее, пока не добралась.

После того, как мы вышли из последних ворот, то очутились в ущелье, стены которого представляли собой две скалы, которые где-то в вышине приближались друг к другу настолько, что напоминали свод. Ребра все еще болели, и я решил, что ничего страшного не случится, если я поеду снова в телеге.

— Хорошая крепость, такую очень сложно будет взять, — рядом со мной ехал Гастингс, периодически искоса поглядывая в мою сторону. Значит гложат его некоторые сомнения относительно моей персоны, я просто жопой чую, что еще немного и бедного капитана разорвет от любопытства. Но я не собираюсь помогать ему в своем разоблачении, особенно сейчас, когда толком не помню, есть ли меня в чем разоблачать.

— Все зависит от выбора тактики, — я задумчиво смотрел ввысь на свод, образованный скалами. Иногда сила творений природы поражала до глубины души, заставляя ощущать себя всего лишь букашкой в масштабах тех же гор. — Я, например, прямо с ходу могут назвать один способ, который позволил бы мне практически без потерь захватить эту, кажущуюся неприступной, крепость.

— И какой же это способ? — капитан нахмурился, видимо пытаясь высчитать самостоятельно что же это за способ такой.

— Самый быстрый и надежный — предательство, — я посмотрел на брезгливое выражение его лица и усмехнулся. — Грамотный шантаж, подслащенный приличной компенсацией в виде взятки способны творить чудеса. А то, что абсолютно любого человека найдется, за что шантажировать — это аксиома, не требующая никаких доказательств. А стража — это все же обычные люди, в голове которых крутятся только две мысли: девки и деньги, ну и менее значимые: семья и жратва. А уж о таких эфемерных понятиях, как честь, благородство и защита своей родины от супостатов стоит где-то внизу иерархии уже даже не естественных потребностей. Если бы не эта известная человеческая пирамида, на которой завязано естество человека, то сомневаюсь, что ушастые смогли бы так красиво, быстро, без больших для себя потерь плавно двигаться по континенту, поливая все кровью, и первая кровь, которая в этот момент проливается, как раз та, кто не был чист на руку. Еще не было ни единого слуха, что в стане врага есть люди.

— К проклятым остроухим ублюдкам вряд ли можно применить данную схему, — услышавший нас Мозес, сплюнул на землю. Ширина ущелья не позволяла нам всем ехать больше чем по двое, поэтому великан держался рядом с телегой немного позади. — Но в ваших доводах есть своя правда, если бы они могли идти на взаимовыгодные сделки с людьми. Про это тоже никто никогда не слышал.

— Ну, это как сказать, — пробормотал я и задумался. А что мы вообще знаем об эльфах? То, что я видел, вполне могло подвести некоторых остроухих особей под первый озвученный мною способ ведения войны. Вот только как добыть необходимые разведданные? Специфическая внешность эльфов сводила на нет попытки послать к ним шпионов.

Пока я задумчиво обсасывал эту мысль, то практически не заметил, как мои глаза закрылись, и я задремал.

Проснулся я резко из-за прозвучавшего неподалеку женского визга.

— Что за? — я приподнялся на локтях, пытаясь продрать заспанные глаза. — Где это мы?

А ехали мы снова по лесу, по довольно приличной дороге, что это тракт?

— Мы свернули по настоянию Бакфорда, который уверял, что вашему высочеству необходим полноценный отдых. Здесь недалеко расположен трактир, с весьма приличной кухней и с кроватями, вот только хозяин большой оригинал, расположил ее практически в лесу. Но место пользуется успехом, все-таки первый трактир после пересечения границы. — Все это ответил Гастингс, напряжено прислушиваясь к тому, что происходит впереди.

Как только он закончил доклад, впереди снова раздался визг и шум борьбы.

Я уже хотел приказать капитану выслать вперед разведку, чтобы они выяснили, что происходит, как мы, завернув за поворот стали свидетелями банального ограбления. Четверо неряшливо одетых личностей, вооруженных, чем попало, остановили карету, которая ехала в том же направлении, что и мы. Странность номер один заключалась в том, что карета была без сопровождения. Вторая странность заключалась в пассажире, точнее пассажирке, которую именно сейчас личности пытались вытащить из кареты. Это была молоденькая рыжеволосая девушка, одетая просто, но достаточно элегантно, чтобы понять, что она дворянка. В руке девушка держала вполне уверено короткий меч, что превращало процесс ее выковыривания в довольно сложное действо. На земле лежал с пробитой головой кучер, а визжала служанка, которую-то как раз быстро вытащили наружу и теперь пытались разложить прямо на дороге.

— Какие-то на редкость дебильные разбойники, не находишь, капитан? — мне было даже удивительно, как эти кретины все еще не попались.

— Они просто знают, на кого нападать, — мрачно прокомментировал Гастингс. — Мозес, Канинг, Эриар, разберитесь, — махнул он рукой.

Названные рыцари выехали вперед и вытащили мечи. Разбойники настолько увлеклись своим призом, что не сразу отреагировали на то, что их стало несколько больше. А когда они отреагировали — было уже поздно. Гастингс явно перестраховывался, направляя трех рыцарей. Через минуту все было закончено, Канинг с Эриаром спешились и принялись оттаскивать тела разбойников в кусты.

Я посмотрел на испуганное и в то же самое время весьма решительное личико этой рыжей ляльки и понял — надо слазить с телеги и самостоятельно узнавать, что произошло.

— Бернар Клифанг к вашим услугам, контесса, — я учтиво поклонился, старательно оберегая ребра. Девушка была очень молодой, лет шестнадцати не больше. Россыпь веснушек на скулах, носу и щеках делали её еще моложе.

— О, ваше высочество, — девушка побледнела так, что её веснушки просто засияли, я невольно улыбнулся, глядя на них. — Баронесса Эмили Ротгурф, — и она попыталась сделать реверанс прямо в карете. Я еще немного приблизился и аккуратно перехватил её руки, не позволяя делать такую откровенную глупость.

— Не стоит, баронесса, — я покачал головой. — Увы, сейчас я всего лишь принц, лишенный своего королевства, гонимый врагами изгнанник, — я почувствовал, что еще пара таких фраз и меня перемкнет, поэтому, быстро закруглившись, я подвел её к основной цели нашего разговора. — Эмили, вы же позволите называть вас Эмили, прелестное дитя? — она озадаченно нахмурилась и нерешительно кивнула. — Отлично. Тогда скажите, что вы делаете здесь в таком скромном сопровождение?

Я бросил взгляд на кучера, который сидел, держась за голову, к счастью он оказался жив, и над ним склонилась Криспин. Мозес в это время поглаживал огромной ручищей по голове рыдающую у него на груди девушку, которой вроде бы не успели сделать ничего непоправимого, но испугали знатно.

— Меня отправил в это путешествие мой муж, барон Рогтруф, — вздохнула Эмили. — Не стоит называть меня «дитя», ваше высочество.

— Муж? — я почувствовал, как расширились мои глаза. — Позвольте, но, сколько вам лет?

— Через два месяца исполнится семнадцать, ваше высочество, — теперь она немного покраснела, отчего её веснушки стали менее заметны. — Когда началось вторжение, мои родители просили барона взять меня в жены, чтобы защитить. Он согласился, весьма неохотно, но согласился. Видите ли, у меня все ещё не было жениха, я не была популярной дебютанткой, — теперь в её словах звучала горечь, я же невольно оглядел её очень медленно с ног до головы, и задумался: или у местных мужичков не все в порядке с головой, или здесь правят другие каноны привлекательности. Как только эта мысль промелькнула в моей голове, я вздрогнул, это что же, я все-таки не чувствую себя принцем Бертраном? Получается, что не чувствую. Правда, кто я на самом деле — не помню, но, думаю, что это поправимо. Эмили смутилась под моим пристальным взглядом, но затем решительно продолжила. — Когда Гроумен пал, мой супруг велел собирать самое необходимое и ехать ко двору короля Генриха, старшая фрейлина королевы Жиневьевы является моей двоюродной тетей, она позаботится обо мне. Сам же он остался, чтобы защитить наши земли.

— М-да, — я потер подбородок. — А сюда вы свернули, чтобы заночевать в трактире. — Я не спрашивал, а утверждал, и она это поняла, поэтому промолчала. — Вот что, мы тоже направляемся ко двору моего венценосного собрата, поэтому предлагаю составить вам компанию, чтобы вы вновь не попали в подобное положение.

— Я благодарю вас, ваше высочество, — меч в её руке, который она все ещё сжимала, задрожал мелкой дрожью. — А это не будет неприлично?

— Что? То, что мы с вами дышим одним и тем же воздухом? С нами едет моя знахарка Криспин, и ваша служанка, так что все приличия будут соблюдены. По правде говоря, я не прочь для разнообразия проехать не в телеге, а в карете, коль скоро на лошади мне пока не усидеть.

— Почему? — она снова нахмурилась. — Почему не усидеть на лошади?

— Потому что я ранен, и, поверьте, мне с моими сломанными ребрами сейчас не до того, чтобы задумываться о том, как бы половчее сделать вашего муженька рогоносцем, — я поморщился, потерев грудь, а у Эмили даже кончики ушей заалели. Что это с ней? Знатные дамы довольно спокойно относятся к завуалированным пошлостям. — Я вас не помню, так же, как и вашего мужа. Барон не представлял вас ко двору?

— Ехать в столицу было в тот момент уже небезопасно, да и слишком дорого, — Эмили, наконец, увидела, что продолжает сжимать в руке меч, и быстро спрятала его за спину. Я, увидев этот жест усмехнулся. Ну, я так и думал, благородная бедность, а её супруг — тот ещё козел, отправил девчонку практически на верную смерть. Есть и более милосердные способы остаться вдовцом. Ей безумно повезло, что она вообще досюда доехать умудрилась.

— Умеете? — я кивнул на меч, и в который раз усмехнулся.

— Немного, — она явно смутилась. — Меня братья учили.

— Волшебно, — я повернулся к подошедшему Гастингсу. — Знакомьтесь, капитан, баронесса Эмили Ротгруфт, капитан Гастингс. — Он сдержанно кивнул и повернулся ко мне.

— Можно ехать, ваше высочество, дорога свободна.

— Замечательно. Так что, баронесса, пустите бедного раненного человека понежиться на подушках кареты? — Эмили в очередной раз покраснела и кивнула, я повернулся к Криспин. — Ты готова оставить своего пациента в нежных ручках того прелестного создания, которое скоро своими слезами вызовет коррозию доспехов Мозеса, и составить нам с баронессой компанию в её карете? — Криспин не удержалась и прыснула в кулак, затем придала своему лицу выражение ханжеского достоинства и прошествовала к указанной карете. — Мозес, хватить лапать красотку, на козлы, вихрем, а то мы тут зазимуем, а я не хочу тут зимовать, я хочу в ванну и спать на кровати.

Все-таки командирский голос — великая вещь. Не успел я заткнуться, как все засуетились и буквально через десять минут мы въезжали на двор таверны, которая находилась действительно подозрительно недалеко от места происшествия.