Искусство войны

Глава 12

Мальчишка, сидящий на полу кареты, в очередной раз скривился от боли, когда карету тряхнуло на очередном ухабе, и негромко застонал. Я невольно поморщился. В таком состоянии разговорить его будет сложно: ему и так больно, а более сильная боль отправит его в нокаут, и тогда я вообще ничего не узнаю.

— Как тебя звать, чучело, — я откинулся на подушку сиденья, брезгливо разглядывая парнишку.

— Конор, — тихо прошептал он, стискивая зубы так сильно, чтобы заглушить очередной стон, что я даже услышал их скрип.

— Конор, а дальше? — задавая эти вопросы, я быстро прокручивал в голове варианты того, что с ним делать дальше.

— Нету дальше, — еще тише прошептал воришка. — Я не знаю своего отца, ваша милость.

— Ты не знаешь, кто твой папаша, поэтому просто Конор. Гениально, — пробормотал я, пытаясь врубиться в логику местного имяобразования. Карету снова тряхнуло и мальчишку просто перекосило от боли. — Вот что, Конор, снимай рубашку.

— Зачем? — мальчишка испуганно посмотрел на меня и попытался вжаться спиной в сиденье, на котором сидела примолкшая Эмили, но этим неловким движением потревожил рану так, что на его холщевой рубахе проступило кровавое пятно.

— Не бойся, бить не буду, — я снова поморщился. — Рану твою осмотрю, а то ты так быстро загнешься, и мне некого будет допрашивать.

— За-зачем меня допрашивать? — мальчишка так перепугался, что стал заикаться.

— Как это «зачем»? Ты пытался меня ограбить, залез в окно, хотел стащить камни Тавилия, заставил погнаться за собой, выставил перед дамами в неприглядном свете… Мне продолжать? — он быстро-быстро отрицательно завертел головой. — Ты поймал плечом мой метательный нож, так что я точно знаю, что ты ранен. А так как претензий у меня к тебе много, то мне не хотелось бы, чтобы ты быстро кончился, скончавшись от начавшегося заражения крови. Так что будь паинькой и сними с себя эту проклятую рубаху, пока я сам этого не сделал! — рявкнул я, наклоняясь к парню.

На этот раз мальчишка подчинился и неловко стянул рубаху через голову, постанывая, когда приходилось действовать раненной рукой.

В карете царил полумрак, но даже при таком скудном освещении было видно, что выглядит рана не очень. Ее края припухли и стали бледно-землянистого оттенка. Тряпка, которой он ее прикрыл, перевязавшись, скорее всего, самостоятельно, была пропитана чем-то белым, желтым и красным — омерзительным. Кое-где тряпка отошла от тела, таким образом, я и сумел рассмотреть края раны, но в середине она похоже намертво прилипла и отдирать ее наживую — это причинит мальчишке жуткую боль. А, что ни говори, но садистом я не являлся.

— Мягкотелый безмозглый щенок! — голос в голове ввинтился в висок и принялся долбить в него с настойчивостью дятла.

— О, это снова ты? — я велел себе не обращать на верещащую ведьму внимания, но заткнуть Эву, когда она не хочет затыкаться, было не так уж и просто.

— Что с ним возишься? Просто убей и выброси уже эту дрянь из кареты! Он же хотел меня схватить!

— И ты не хочешь узнать, кто именно подбил его на такую омерзительную в своем идиотизме глупость? — я постарался, чтобы мой внутренний голос звучал особенно мягко. — Посмотри на него, думаешь, этот мальчишка хотел спереть камни для себя? Но тогда возникает вопрос, а зачем они ему? Он что маг? Почему тогда рану не залечил хоть как-нибудь? О, я тебя понял, ты углядела в нем собрата по своим сомнительным игрищам в плане различных извращений, сопровождаемых причинением партнеру боли, и теперь хочешь избавиться от конкурента?

— Что ты хочешь с ним сделать? — по голосу стало слышно, что Эва раздражена.

— Его надо слегка подлечить. И, если ты не знаешь, как это сделать, и не сможешь быстро научить меня этому полезному навыку, то придется звать Криспин.

— Ты совсем ненормальный? Каким образом я сумею тебя научить сначала ощущать течение магического потока по венам, потому что я все еще не уверена в том, что он у тебя есть, а затем быстренько обучу малому исцелению, потому что что-то другое этому оборванцу уже не поможет, если даже в Академиях этому учат почти целый семестр, параллельно с другими науками?! — снова сорвалась на визг Эва. Чтобы ее заткнуть, я вынужден был положить руку на рукоять меча, прикрыв таким образом камень.

И тут же наткнулся на испуганный взгляд голубых глаз. Мальчишка проследил за моим движением, и принял его на свой счет. Как же все паршиво складывается. Что за хреново утро? Сначала на меня в полный рост накатывает сексуальная неудовлетворенность, теперь этот воришка вот-вот начнет бредить от подступающей лихорадки. И, что самое главное, магия ничем не может мне помочь, потому что, даже если она во мне и течет, то я ее почему-то совсем не ощущаю.

— Что вы хотите с ним сделать, ваше высочество? — подала голос Эмили. — Вы обещали мне, что не будете убивать этого воришку в моем присутствии, — добавила она тихо.

— Я бы с удовольствием взял свои слова обратно, даже, если бы мне пришлось долго и нудно перед вами оправдываться, милая Эмили. Вот только в таком случае пользы от него не будет совсем, а я все еще горю желанием узнать, кто же приказал ему украсть этот самый меч, на который этот воришка смотрит с таким ужасом?

— Меня нанял один маг, — внезапно прошептал Конор и прикрыл глаза. Его лицо стало быстро покрываться испариной, у мальчишки начинался жар. — Он видел, как вы заселились, и ваш меч ему понравился.

— Вот как, — я задумался. — И что же сделал этот конт, когда ты прибежал к нему с торчащим в плече ножом, но без меча?

— Ничего. Он мне даже не помог, не залечил рану, просто послал вон, а утром уехал раньше, чем вы. Очень торопился, словно боялся, что вы его каким-то образом сумеете вычислить.

— Как он на тебя вышел? — жестко спросил я, не обращая внимания на укоризненный взгляд Эмили, которая уже вовсю принялась жалеть юного паршивца, который был сам виноват в своем ранении.

— Не знаю, он не сказал, но, думаю, хозяин показал на меня. Я умею открывать окна снаружи и ходить почти бесшумно, мне часто такие штуки поручали делать.

— Ай да хозяин, ай да сукин сын, — в душе я восхитился этим негодяем. — Но я в нем нисколько в этом плане не сомневался. Более того, я просто уверен, что он держит где-то в подвалах притон для разбойников и склад для краденного.

— Откуда вы узнали, ваша милость? — через силу Конор приоткрыл лихорадочно заблестевшие глаза. — Вы маг?

— Если бы, — я вздохнул. — Если бы я был магом, разве я гонялся бы за тобой, в чем меня моя венценосная мать произвела на этот свет? Мне нужно было просто вот так сделать, чтобы тебя спеленать, — и я очень неосмотрительно щелкнул пальцами.

В следующую секунду я думал только о том, что, кажется, нашел один из ключей-жестов к активации такой полезной штуковины, как исцеление, спрятанного в браслете эльфийского мага в одном из звеньев. Вот только как так получилось, что это весьма полезное магическое действие я истратил на какого-то мелкого воришку, а не, ну например, одного симпатичного принца?

Все это промелькнуло у меня в голове, когда я со страдальческим выражением, застывшем на лице, наблюдал, как от моей руки поднялось серебристое облачко и рвануло в сторону открытой раны вора. Мне не нужно было указывать заклятью, куда надо двигаться, потому что оно приняло самостоятельно решение лечить самую сложную болезнь, нашедшуюся в карете.

Заклятья исцеления было жалко, почти до слез. Я даже не сразу заметил, как изменилось выражение лица Эмили, потому что не отрывал взгляда от выгнувшегося тела ворюги, который благополучно отрубился и не мешал заклятью чинить свою поврежденную конечность.

— Значит, ваше высочество, вы все придумали, насчет своих якобы сломанных ребер, которые не позволяют вам ехать верхом? — тихий голос привел меня в чувства, и повернувшись, я столкнулся с напряженным взглядом голубых глаз.

— Нет, что вы, — попытка оправдаться не была засчитана, потому что Эмили поджала губы и отодвинулась настолько далеко, насколько позволяло небольшое пространство кареты. — Эмили…

— Я думаю, что будет уместно, если вы после остановки продолжите путешествие именно верхом, ваше высочество, — твердо сказала баронесса.

— Ха-ха-ха, — Эва рассмеялась на этот раз искренне и вполне радостно. — Какая фантастически наивная простушка. И как печется о чести своего болвана мужа, который ее, скорее всего, уже сбросил со счетов.

— Очень смешно, — и я поспешил накрыть рукоять ладонью.

В этот самый момент карета начала останавливаться. Дверь распахнулась, и я увидел подъехавшего Гастингса.

— Ваше высочество, мы решили, что можно устроить небольшой привал. Немного размяться, ну и… — он замялся, не зная, как при моем высочестве и при баронессе обозначить посещение ближайших кустов с вполне определенной целью.

— Мы тебя поняли, капитан, — я выскочил из кареты, чувствуя, что просто передергиваюсь от охватившей меня злости.

Оглядевшись по сторонам, я отметил, что мы остановились на весьма живописной полянке. Гастингс уже расставил часовых, был разведен костер, возле которого суетился мой верный Бакфорд.

Решив, что мне просто необходимо сбросить пар, я прошествовал в те самые кусты, про которые намекал капитан, после чего, сделав свои дела, прошел немного дальше, но оставаясь в пределах видимости одного из моих рыцарей. Зачем нервировать парня, уходя слишком далеко? Жизнь майора Вяземского, частично прожитая мною во сне, дала понимание того, что к своим людям нужно относиться как минимум уважительно, и вот тогда они точно пойдут за тобой хоть к черту на рога. Оглядевшись, я решил, что эта небольшая полянка, плотно окруженная кустами, великолепно мне подойдет и принялся снимать с себя камзол. Подумав, стянул рубашку через голову и, оставшись в одних штанах, взял в руки меч. И тут только я понял, что поддавшись эмоциям, не продумал все до конца. Ведь залез я сюда вовсе не для того, чтобы «вспоминать» приемы, которых майор знал превеликое множество и попытаться перенести их на это тело, нет. Я шел сюда, чтобы начать подготавливать связки и мышцы к нагрузкам, которые позволят мне перенести умения майора на тело принца. Рассуждая подобным образом, я понял, что начинаю путаться в понятиях, что уже не могу как следует определить, кто же я на самом деле, потому что так и не смог ощутить себя ни тем, ни другим. Проведя пальцем по среднему камню на рукояти меча, я наконец-то осознал, что я ни тот и ни другой, что из слияния Бертрана и майора появился я, как феникс, возродившийся и закаленный в пламени. Но так как мое тело принадлежало именно принцу, то я буду даже в мыслях называть себя Бертраном Клифангом. Ну а майор пусть останется, словно незримый наставник, пока во всяком случае. Потому что я верю, наступит момент, когда его знания и умения полностью растворятся во мне обновленном, и тогда он исчезнет, как, похоже, уже исчез принц Бертран, который раньше занимал это тело.

Придя таким образом к подобным выводам, я решил, что все-таки неплохо будет размяться.

На ноги я пока не слишком надеялся, особенно на правую, которая, иногда еще подворачивалась в самые неожиданные моменты. Но вот мои руки были абсолютно не развиты, и, чтобы не хоть с привычными вывихами и растяжениями, сейчас я решил заняться именно руками. Отложив меч, я сделал несколько упражнений на вращения, разогревая мышцы. Параллельно с этим я немного побегал и выполнил несложный комплекс упражнений, в основном акцентируясь на скрутках, отметив про себя с раздражением, что даже после такой незначительно нагрузки начал тяжеловато дышать. Какого лысого дьявола? Это тело еще слишком молодо, чтобы уподобляться астматичным старикам и дышать через раз после пяти минут бега трусцой! Похоже, что принц был тот еще шалун, подверженный различным страстям, которые в итоге привели бы его к ожирению. Единственное, что его пока спасало — это конные прогулки. Стиснув зубы, я поднял меч. Ничего, до столицы путь еще далек. Гастингс вчера сказал, что добираться нам придется не меньше недели. Так что, времени хоть немного, но есть, чтобы хоть немного себя в порядок привести.

Так как я не позаботился о том, чтобы приготовить противовес, пришлось довольствоваться одним мечом, что существенно снизило мой арсенал доступных упражнений. Перебрав в уме основные, я остановил свой выбор на «веере». Оно поможет, как следует разогреться, да и ведущую руку начнет напрягать так, как мне было нужно.

Вытянув руку с зажатым в ней мечом вперед, я начал писать первую дугу. Упражнение было несложное, но довольно монотонное. Я сам не заметил, что начал впадать в какое-то подобие транса. В какой-то момент камни на рукояти меча вспыхнули, и я ощутил как по моей руке, которая продолжала описывать дуги, пробежали сотни мурашек, концентрируясь в кончиках пальцев. Это было так неожиданно, что я сбился и потерял концентрацию. Мурашки исчезли, а дуга ушла в пике, и я едва удержал меч, чтобы клинок не вонзился в землю.

Тяжело дыша, я остановился, пытаясь понять, что же это было, и тут меня отвлек хруст сломанной под чьей-то ногой ветки. Резко развернувшись, я увидел попятившуюся Эмили, которая не сводила с меня взгляда.

— Как давно вы здесь стоите? — резко спросил я баронессу, мысленно пригрозив обеспечить веселую жизнь охраннику, который позволил прервать мое уединение.

— Достаточно давно, чтобы ничего не понять, — пролепетала Эмили, украдкой поглядывая на мой обнаженный торс, покрытый каплями пота. — Что вы только что делали, ваше высочество?

— Я пытался тренироваться, а на что, по-вашему, были похожи мои упражнения?

— Но ведь для тренировки вам нужен был партнер? — Эмили продолжала пятиться, пока не уперлась спиной в куст, на котором висела моя рубашка.

— Это вовсе необязательно, — я все еще не мог прийти в себя и как следует отдышаться. Мой взгляд постоянно останавливался где-то в районе ее декольте, весьма скромном, но не мешающем работать моему воспаленному воображению. Я решительно подошел к ней и протянул руку, чтобы снять рубаху, но рука почти вопреки моей воли легла ей на талию и рывком притянула девушку ко мне. — Чего вы боитесь, Эмили? Я ведь не сделал ничего, что могло бы вас опорочить.

— Я знаю, ваше высочество, — она попыталась вырваться, но я держал ее крепко. Выронив меч, второй рукой я обхватил ее голову и усмехнулся. Баронесса, увидев мою ухмылку, снова попыталась освободиться. — Но это не значит, что не попытаетесь.

— Нет, — согласился я. — Вовсе не значит, вы правы. — И я ее поцеловал. Жестко, требовательно. Эмили сначала вырывалась и даже пару раз стукнула меня по все еще обнаженной груди, но потом всхлипнула и обмякла, позволяя углубить поцелуй.

Поняв, что еще немного, и я просто разложу ее на этой полянке, хотя сам себе клялся, что не буду этого делать, я резко отпустил ее и, схватив рубаху, принялся одеваться. Сильно захотелось сунуть голову под холодную воду, но ее здесь не было, поэтому приходилось терпеть.

— Вы правы, Эмили, — я повернулся к ней, только когда полностью застегнул камзол на все пуговицы. — Мне лучше ехать верхом. Потому что я скверный тип и не отвечаю за свои действия. Вот только, мне показалось, или ваш муж не просто отослал вас от себя, но еще и пренебрегал своими прямыми обязанностями?

— С чего вы взяли? — прошептала баронесса, прижав руку к губам.

— Вы совершенно не умеете целоваться, — я подхватил меч и вышел с полянки, оставив ее приходить в себя в одиночестве.

На месте нашего привала меня уже ждал Бакфорд, который тут же принялся хлопотать вокруг, устраивая поудобнее. Словно по волшебству передо мной появился походный столик, на котором была разложена еды. Мне не слишком понравилась подобная дистанцированность от моих людей, но что-то ломать именно сейчас я не собирался. Быстро поев, отметив про себя, что суп недосолили, я встал и подошел к рыжему вору, который сидел в сторонке, с куском хлеба в уже здоровой руку, настороженно поглядывая в мою сторону.

— Так куда направлялся тот маг, который тебя нанял, ты случайно не знаешь?

— В столицу, — уверенно произнес Конор и сглотнул.

— Отлично, значит, возможно, мы с ним увидимся, — я задумчиво провел рукой по рукояти меча, отметив, что стараюсь как можно чаще прикасаться к камням рукояти. — Свободен, — я махнул рукой Конору и подошел к Гастингсу.

— Капитан, вели оседлать моего коня, дальше я поеду верхом, чтобы проверить свои силы.

— Да, ваше высочество, — капитан склонил голову, пристально глядя на меня.

— Надо же, а ты, оказывается, и в самом деле маг, — голос Эвы звучал непривычно задумчиво. — Если будешь хорошо себя вести, я, пожалуй, попытаюсь тебя чему-нибудь научить.

— С чего такая милость?

— Мне просто скучно.

— Ваше высочество, что значит, что я свободен? — вопрос Конора прервал мой внутренний диалог. Повернувшись к посмевшему открыть рот вору, я уставился на него как на какую-то неведомую зверушку.

— А что тебе не понятно? Доедай свой обед и можешь проваливать, — я резко развернулся и направился к своему скакуну, которого седлал в этот момент Мозес.

— А ведь он, похоже, не хочет проваливать, — Эва засмеялась застав меня тем самым врасплох. Что значит, не хочет проваливать?