Инженер Против Ⅳ

Глава 5

Передо мной стояла невысокая, щуплая девушка в белом лабораторном халате. Он был ей настолько велик, что через широкий воротник был виден обтягивающий серый комбинезон с тонкими черными проводами вдоль швов. Халат просвечивался каждый раз, когда испускаемый колонной свет падал на ее исхудавшую и хрупкую фигуру. Я усмехнулся, когда увидел у Софии похожую на свою стрижку — короткие, черные волосы такой длины, что складывалось впечатление, словно она совсем недавно сама подстриглась ножницами, либо где-то полтора месяца назад была совсем лысой.

Реальный возраст девушки было сложно угадать. По ее внешнему виду можно было сказать, что ей как двадцать три, так и шестнадцать. Ее миловидное, с азиатскими чертами, лицо выглядело усталым настолько, будто после нашего с ней разговора дочь профессора не спала, а только и ждала моего появления. Слегка узкий разрез глаз с темными кругами, высокие скулы, впалые щеки, тонкий, прямой и ровный нос с аккуратными губами в форме бантика. Бледная кожа, не видевшая свет многие месяцы, контрастировала со слегка изогнутыми к концу черными бровями.

Наши взгляды наконец-то встретились и здесь мое дыхание замерло! Левый глаз девушки, светло-карий, практически янтарный, был вполне себе обычный, а вот правый меня ошарашил. Он испускал слабое, едва уловимое голубое свечение, похожее на излучение синего фосфора. Радужка глаза состояла из прямых, серебристых микросхем с золотыми прожилками, похожими на шторки объектива камеры, отчего черный зрачок приобретал ровные грани и ярко выраженные вершины восьмиугольника. Я неосознанно увеличил зум и теперь, сощурившись, с пристрастием изучал микросхемы, каких я никогда не видел.

Лишь когда стоявший позади Вольдемар, сделал вид, что кашляет в кулак, я прекратил пялиться на девушку, поймав себя на мысли, что сейчас изучаю её удивительный имплант с помощью такого же объектива камеры, стоявшего в моем собственном шлеме, какой находится в ее глазу!

София, видимо так же изучавшая меня все это время, словно почувствовала схожее смущение, и мы практически синхронно отвели друг от друга взгляды, как стесняющиеся подростки. В воздухе повисла еще одна долгая пауза, в которой я ощутил себя довольно неловко. А единственное, что я привык делать, как блогер, когда ситуация требовала разрядки и нарушения звенящей тишины в пространстве — это трепаться.

Я заметил то, как София не выводит из-за спины правую руку. Присмотревшись, сразу же понял, что девушка нервно крутит между пальцев большую плоскую отвертку с красной, каучуковой ручкой. Должно быть этот инструмент довольно долгое время служил ей средством самообороны, раз она не могла расстаться с ней даже сейчас, когда любое проявление враждебности может быть воспринято незнакомцами в штыки.

— Подходящее оружие! — хмыкнув, я указал левой рукой на отвертку девушки, совершенно забыв, о висящем на ней Лешем. Парень забавно болтал ногами и руками, напомнив мне игрушку Вуди в машине отца.

— Что? — нахмурив брови, София слегка сузила и без того узкие глаза. Она перестала вертеть отвертку на пальцах и без колебаний вывела руку вперед, дабы продемонстрировать инструмент Вольдемару, который не видел «оружия» девушки и заметно напрягся после этих слов.

Было очевидно, что мой вопрос окончательно забил гвоздь в крышку гроба нормального знакомства, а потому я расслабился и отпустил ситуацию, осознав, что момент произвести адекватное первое впечатление безвозвратно упущен:

— Говорю, у тебя подходящее оружие в руке. Плоская отвертка то, что нужно против двух парней закованных в стальную броню, не хватает только открывашки, — я снова указал на инструмент левой рукой и простодушно улыбнулся, но в этот же момент понял, что мои эмоции совершенно не видно из-за стальной брони шлема!

После моего жеста обмякший Леший, забавно болтавший конечностями, ожидаемо свалился на пол мешком. Мы втроем уставились на расслабленное тело, которое издало жалобный стон. Тишину подземелья наконец разорвал искрений смех, убравший витавшую между нами напряженность.

От души проржавшись, Вольдемар первым среагировал на то, что стрелок из второго рубежа наконец начал приходить в себя:

— Мать твою! Он же может быть заразным!

В следующий момент уже Радик начал издавать жалобное мычание, приглушенное надетым на лицо респиратором. Выживальщик спихнул его с руки так, словно бы разведчик первого мог предать болезнь даже сквозь листы брони его экзоскелета.

— Они заразны⁈ — со сталью в голосе спросил я, уставившуюся на парней, Софию. — Они заразны?!! — уже закричав, повторил я вопрос, когда Леший уселся на задницу, раскинув ноги в стороны.

— Я пока не располагаю такой информацией, — спокойно ответила девушка, ловко перехватив отвертку как нож, — Мне еще не доводилось видеть людей, которые смогли пройти сквозь лес «проросших»!

— Понял, — коротко ответил я, бросив быстрый взгляд на Вольдемара.

Выживальщик тяжело вздохнул, с мелодичным звуком выпустив алебарду. Парень встал позади Радика и приготовился в любой момент подарить милосердное освобождение нашему разведчику из первого рубежа, если тот все же поддался заразе и обратился в зараженного. Я незамедлительно повторил за ним жест, выпустив клинки и встал рядом с Лешим. София без лишних слов поняла наши намерения и безмолвной тенью скользнула за мою спину.

Секунды ожидания тянулись бесконечно.

— Что за херня⁈ Ммм моя голова… — прошипел Леший и резко повернулся, когда услышал утробное рычание справа от себя.

Я уставился на Вольдемара. Выживальщик поднял над головой руку с алебардой и замер в нерешительности, пока студент под его ногами вставал на четвереньки. Бледное лицо Радика, покрытое испариной от снятого противогаза растянулось в широкой, хищной улыбке. Торс несколько раз содрогнулся от конвульсий. Сквозь сжатые зубы его грудь с шипением наполнилась воздухом и по помещению разнесся утробный хохот.

Сервоприводы на моем костюме взревели как черти. Пневматика со злобным шипением выбросила сжатый воздух, когда я сорвался с места. Пространство вокруг меня смазалось и растянулось, превратившись в длинный тоннель, в конце которого я видел хищную улыбку рукотворной чумы, положившей нашу цивилизацию на жертвенный алтарь перед теми, кто решил, что именно они в праве решать судьбу человечества.

Мой стальной костюм нес меня вперед, неумолимо сокращая расстояние между мной и заразившимся парнем, который рискнуть своей жизнью в опасной операции, ради успеха нашей цитадели. Несмотря на слаженность работы механизма, мне приходилось прилагать титанические усилия над собой, дабы делать каждый следующий шаг. За взглядом ухмыляющихся, выпученных глаз я уже не видел ничего человеческого. Я уже отстраненно наблюдал, как моя рука с клинками неумолимо движется к голове парня и как до окончательной гибели телесной оболочки Зеленого Бешенства остались доли секунды.

Однако в мою память навсегда врезался образ разведчика из первого рубежа, который пожертвовал самым драгоценным, но так и не сделал ни единого выстрела в тех, кто виновен в миллиардах смертей.

— Я отомщу за тебя, брат! — шепчу я, когда на миг чувствую слабое, но бессмысленное сопротивление черепной кости перед рубящими лезвиями.

Вслед за моей рукой по дуге в воздух взметнулись струи крови разведчика, павшего перед врагом, которого невозможно увидеть без микроскопа. Тело обернувшегося студента безвольно рухнуло на бетонный пол. Я резко обернулся назад, переключившись на ручное управление пневмопушкой. На визоре шлема появилось два лица, обведенных в красные квадратики, а рядом с ними расчеты дальности и координаты с запросом подтверждения выстрела.

— Ебана!!! Он же обернулся в бешеного! — Леший с выпученными глазами уставился на тело разведчика, под которым уже начинала растекаться лужа крови. Он стал хватать себя руками и щипать, — Млять, я теперь тоже зомби, да⁈ Я не хочу хавать человечину! — парень уставился на меня, застывшего в одной позе, всего в двух метрах. Стрелок проглотил комок подкативший к горлу, заметив, как с лезвий клинков стекала кровь: — Ну все, теперь пришла и моя очередь…

— Может и не пришла, — спокойно произнесла стоявшая позади него София, — вероятность того, что ты заразился практически равна нулю. Если бы это было иначе, то симптомы уже бы проступили, — девушка кивнула на мертвого разведчика, но я все равно заметил, что ее отвертка была наготове.

— Фууух, я уже подумал, что мне кранты! — стрелок облегченно вздохнул. — Жаль Радика, славный был парень! — Леший в ту же секунду встрепенулся и на карачках быстро отполз от девушки и уставился на нас с еще большим испугом, чем когда он увидел кровавое милосердие над заразившимся Радиком. — Вы же тоже ее видите⁈ Пожалуйста, скажите, что это не очередная зомби-баба приросшая к потолку! А то это тоже очень красивая!

— Все в порядке, мы тоже ее видим, — ответил я, отключив автоматическое наведение пневмопушки. — Это и есть София, дочь профессора, которую нам нужно спасти, — я перевел взгляд на Вольдемара, который с поникшим видом уставился на мертвого разведчика.

Под моим взором выживальщик сник еще больше:

— Прости, я был готов нанести удар, но ждал, когда Радик перейдет в атаку. Я тебе уже говорил, что мне легче стать щитом между опасностью и нашими людьми, чем бить на опережение.

— Это был уже не Радик, — прошипел я, — Ладно, у нас сейчас нет времени на моральные разборки, не то время и не то место! Нужно валить отсюда и как можно быстрее.

Повернувшись к дочери профессора я громко произнес:

— Есть ли в этой лаборатории Уроборос технология, которая может нам помочь выжить на поверхности или техника, которую стоит забрать с собой.

Щуплая девушка пожала плечами отчего полы ее лабораторного халата колыхнулись:

— Самая ценная техника и технология в этом ответвлении организации это Я! — София впервые продемонстрировала короткую, едва уловимую улыбку на своем бесстрастном лице. — Так же достаточно ценной технологией будет являться ядро управления, но боюсь мы не сможем вытащить его отсюда, — она указала на центр помещения где возвышался кристаллический монолит.

Представлявший из себя колонну, внутри которой струились золотистые нити света, он был размером полтора метра в высоту и пол метра в диаметре.

— Он довольно тяжелый и достаточно хрупкий, нужно быть с ним как можно более аккуратным, что в нашей ситуации практически невозможно.

— Для чего он нужен? — я посмотрел на трёхмерные схемы небоскреба, уже прекрасно зная ответ, но мне хотелось, чтобы девушка произнесла его сама.

— Его функция заключается в том, что с помощью такого ядра управления оператор вроде меня, как это ни странно, может управлять практически всей электроникой, какая есть в этом здании. Это очень замудренная система, но она может быть автономной, следовательно и управляться даже с помощью одного оператора. Однако, чтобы вся система работала корректно, необходимо грамотно проложить электропроводку. Так только в этом небоскребе использовано более двухсот километров кабеля.

Стоявший сбоку Вольдемар хмыкнул:

— Уроборос про Алису или Марусю не слышал, чтоли⁈ Нахера такие сложности? — он скептически посмотрел на голограмму. — Ради того, чтобы включить, выключить свет или кофеварку с кондиционером в офисе?

При упоминании голосовых помощниц я увидел, как на глаза девушки накатили слезы, но она в ту же секунду взяла себя в руки, вернув холодное самообладание:

— Алисы и Маруси — это и есть операторы, а точнее связка операторов. И наш потенциал с такими ядрами управления выходит далеко за пределы того, чтобы включать или выключать электроприборы.

Я тут же сощурился запомнив важную информацию, но продолжал постоянно отслеживать состояние Лешего, при этом не упуская из внимания ни единого слова, которое сказала София:

— Кто такие «операторы»⁈ — спросил я.

Девушка попыталась изобразить грустную улыбку но железное самообладание не позволило ее эмоциям пробиться наружу:

— Операторы, это люди с геном гиперборейца, чей организм настолько крепок, что способен выдержать многочисленные операции, а мозг может принудительно работать на частоте гамма-ритмов, — она указала на себя и на пустой зал позади. — Как можно догадаться, совпадение такого количества параметров очень и очень редкое.

Мне захотелось почесать подбородок от задумчивости, но шлем костюма помешал мне это сделать. Тупой вопрос, вертевшийся у меня на языке, к счастью для меня задал Вольдемар, за что я ему был мысленно благодарен.

— И что ты можешь?

София равнодушно посмотрела на Вольдемара:

— Включать-выключать свет. Ха. Ха. Ха, — я оценил Сарказм Софии, но судя по смущенному лицу программиста, парень почувствовал себя явно неловко. — Как ты уже догадался, мы можем управлять электроникой. Но не любым устройствами, а теми, которые имеют в себе сложную начинку. Условно говоря, я не могу включить свет в комнате, если там стоит обычный, механический выключатель или включить допотопную микроволновку. Но вот например управлять робот-пылесосом, умной колонкой, смартфоном, компьютером… короче говоря, управлять всем, у чего есть вайфай, это мы умеем, — девушка заметила как мы с программистом набратли воздуха в грудь, чтобы обрушить на нее миллионы вопросов, а потому подняла правую ладонь вверх, дабы этим жестом сдержать наш словесный понос, — но у нас есть масса ограничений!

Однако София не знала, что я блогер и заткнуть меня практически невозможно:

— Какое количество приборов ты можешь контролировать? Какие условия должны быть соблюдены? Ты переписываешь язык кодирования или читаешь тот, что есть на устройстве? Как вообще эта херня работает?!! — последний вопрос прозвучал так громко, что он эхом разнесся по помещению.

София осталась совершенно невозмутимой:

— Оператор может управлять сложной электроникой, но только на уровне пользователя. Один оператор, один гаджет, однако ядро позволяет увеличить количество устройств. Но, опять же, повторюсь, у нас есть масса ограничений, которые пока не удалось обойти.

Слушая девушку, я смотрел на мелькающие голограммы в кристаллической решетке управляющего ядра. В этот момент мне вспомнились слова профессора Сандро: «… у моей дочери есть то, что вам однозначно пригодится! Уверен вы по достоинству оцените то, что она сможет вам предложить за спасение».

Вольдемар хотел было уже его задать свой вопрос, но София оборвала его жестом и я впервые увидел на ее лице смутную тень недовольства:

— Я могу долго рассказывать о том, как это работает, но сейчас вам придется мне просто поверить на слово, так как к зданию уже приближаются бойцы организации!

София подошла к стеклу ядра и слегка дотронулась до его прозрачной поверхности левой рукой. Я успел заметить, что на кончиках ее пальцев имелись стальные пластинки. После ее прикосновения весь кристалл залило бирюзовым светом. Девушка закрыла левый глаз от боли и прикусила нижнюю губу. Через пару мгновений ядро практически затухло. В его кристаллической решетке вновь проступили контуры небоскреба, однако теперь вместо золотистого здания оно окрасилось целой палитрой красок.

Я всмотрелся в голограмму и по пульсирующим участкам сразу же понял, что градацией цветов отмечалась степень повреждений или технических неполадок. Так верхние этажи имели светло-зеленый оттенок, наводивший меня на мысль о том, что количество ущерба было минимальным. Ниже по зданию градиент менялся, переходя в желтый, ниже светло-красный, просто красный, бордовый и наконец черный. Этим цветом были отмечены первые этажи здания и естественно три нижних этажа, где располагались лаборатории «Кормильца».

София изо всех сил старалась держать себя в руках, однако я видел, как с течением времени ей становиться все хуже и хуже. Я оценивающе скользнул по тому, что мерцание голограммы на нижних этажах менялось быстрее обычного. В этот момент несколько мониторов компьютеров позади ядра загорелись и на них включилось изображение с камер наружнего видеонаблюдения и мы увидели, как к зданию бежит отряд бойцов в серой одежде, с характерным шевроном, на котором змея кусала себя за хвост.

Меня насторожил тот момент, что воины организации уже на подходе к зданию надевали на себя средства химической защиты. А это значило, что они точно были в курсе того, с какой угрозой им предстоит столкнуться в лаборатории. Я с металлическим скрежетом сжал кулаки, когда среди бойцов увидел мужика, лицо которого было покрыто хаотичными шрамами.

— Майор Данте! — прошипел я, но тут же забыл о своем гневе, так как увидел в отряде бойцов новую версию защитного костюма, в который был облачен настоящий рядовой Галилео.