Инженер Против Ⅳ

Глава 17

СТАТУС ПОДТВЕРЖДЕН — «Ловчий» третьего ранга Садко. ДОСТУП К СЕКРЕТНОЙ ИНФОРМАЦИИ ТРЕТЬЕГО РАНГА ДЛЯ КУРСАНТОВ ПЕРВОГО РУБЕЖА ПРЕДОСТАВЛЕН.

***.

— Привет, народ, на связи Рэм, — я вяло махнул рукой перед объективом камеры гоу-про, здороваясь перед несуществующей аудиторией. — Сегодня второе декабря или тридцать третий день новой эры. — Мой усталый вздох клубами пара вырвался из груди. — Ситуация «жопа в огне». — Я пожал плечами. — Иначе описать происходящее я попросту не в состоянии. Если кратко, то суть такова, — я поднял вторую руку с наручем и стал загибать пальцы, — мы освободили заточенных в количестве пятидесяти, пятидесяти человек, Карл! Как теперь прокормить такую ораву, я пока себе не представляю. Сейчас они тяжелее ложки держать не смогут, и толку от них пока нет, но это не важно. Есть проблемы куда серьезнее. На город движется ебучая орда зомби, от которой я понятия не имею, как обороняться. И когда я говорю «ебучая», то это примерно пятьдесят — семьдесят тысяч! Тысяч, млять! — Я схватился за голову и обреченно опустил ее вниз.

И если бы этого было мало, сегодня мы узнали, что Уроборос подложил всем большую, очень тухлую свинью в виде уничтоженных складов РАВ, на которых не осталось ни единого патрона. — Я осмотрелся по сторонам.

В дальнем углу возился Немой в медицинской маске. Электрик, а уже и по совместительству механик костюмов, заканчивал обслуживание «Витязя». Он методично выдувал компрессором из сочленений брони остатки зараженной крови и плоти. Позади мирно сопела София, заботливо накрытая толстым одеялом, которое принесла Николь.

Я наклонился к камере и понизил голос до шепота:

— Прошло минуты три, как я отправил глав рубежей ожидать дальнейших приказов. Но проблема в том, что я в душе не ебу, что делать дальше, — тяжелый вздох вырвался из груди. — У меня уже была мысль погрузиться обратно на поезд, выехать с территории завода и по мосту свалить из города, но даже отсюда видно, что на путях есть состав, который нам нужно будет сдвинуть. Но даже если освободить мост, проехать дальше, на другой берег Кубани, это не решит проблему, а лишь отсрочит ее. Единственное, что нам сейчас остается, так это держать оборону на заводе, — истеричный смех непроизвольно вырвался из груди и эхом разнесся по вагону. — Сотня человек против тысяч зараженных! Это будет короткая стычка.

Голова бессильно рухнула на столешницу, а плечи судорожно задрожали в беззвучных попытках плача, который я подавил, истратив на это остатки воли. В этот момент я почувствовал, как на мускулистое плечо мягко легла крохотная ладошка. Вместо привычного человеческого тепла я почувствовал на коже легкое покалывание, какое бывает, если облизать батарейку-«крону».

Подняв голову, я увидел стоявшую позади меня Софию. Дочь профессора смотрела на меня с сочувствием; казалось, даже ее бирюзовый глаз источал мягкое свечение, от которого мне стало немного легче. Ее тонкие пальчики с металлическими пластинками продолжали щекотать мои мышцы.

— Мне кажется, я смогу тебе помочь, — спокойно и уверенно произнесла Соня.

Я посмотрел на ее лицо с явными следами от импровизированной подушки из свернутой зимней куртки. В голове мелькнула мысль, что такая хрупкая девушка если и сможет помочь нам в грядущей битве, то только тем, что поможет погрузить вещи. С сомнением хмыкнув, я повернулся к ней в полный оборот:

— И чем же⁈ — Я пытался скрыть в своем голосе скептические ноты, но мне не хватило на это сил.

София стоически выдержала мой язвительный вопрос, звучавший с явной издевкой:

— Я не рассказала тебе о том, как мне в одиночку удалось выжить в лаборатории, полной зараженных? — Девушка специально сделала паузу, давая мне время на осознание этого факта.

Мои брови удивленно поползли вверх:

— Нет, не рассказывала. Времени не было, сама понимаешь.

Тонкие губы на кукольном лице растянулись в зловещей улыбке, а по моей спине пронеслась волна мурашек от увеличившегося импульса в ее пальчиках.

— Это долгая история, детали которой сейчас никак не повлияют на эффективность нашего выживания. Так что буду краткой. Как ты уже видел, под моим контролем было все здание «Кормильца». Я могла открывать и закрывать двери, управлять электроприборами и системой пожаротушения. — Ее протезированный глаз засветился ярче, выражая гнев своей обладательницы, который не проступил на ее лице. — Однако это лишь детали. Я хочу донести до тебя теорию о том, что вирус разумен. Он действует как единый живой организм, полагаясь на каждого зараженного как на источник новой информации, — я непроизвольно сглотнул. — Живой организм, у которого вполне себе аналитический склад разума.

Мне пришлось напрячь память, чтобы сопоставить эту информацию с моим опытом. В голове стали мелькать кадры из прошлого: лысый мужик в музее, шагавший по зараженным как по живой лестнице; наблюдение с квадрокоптера за бабищей с черными глазами, которая собирала вокруг себя бродяг; битва в часовне, где зомби не нападали на меня, пока у них не появился численный перевес; даже последняя стычка с бешеными в Экспоцентре, когда я с Вольдемаром переломили хребет атакующей волне, заставив их отступить и ожидать подхода подкрепления; и многие, многие другие случаи, когда зараженные бешенством вели себя с осторожностью.

Чем дольше я крутил в голове боевые столкновения из прошлого, тем больше утверждался в том, что слова Софии действительно правда! Осознание этого факта, которое до этого момента было лишь тенью догадки, стало ярким и столь фундаментальным, что я захохотал от чувства разгаданной тайны. Разрозненные пазлы этой головоломки наконец встали в единую картину. Мне вспомнилась ночь перед «детской атакой», когда я играл в «Растения против зомби», момент с картами, когда я практически почувствовал логику Зеленого Бешенства, начав рассуждать о его распространении как об игре, в которой была цель уничтожить с помощью болезни все человечество. Вспомнились и самые первые попытки зараженных пробиться штурмом сквозь колючую проволоку под напряжением, что так и не увенчались успехом и они были оставлены ими как бессмысленные и не эффективные.

София заметила всю ту бурю эмоций, которая отражалась на моем лице. Глядя на перемену моего настроения, она заговорщицки улыбнулась в ответ.

— Это многое объясняет, — с придыханием ответил я. — Но что это дает нам сейчас?

Дочь профессора нахмурила прямые тонкие брови, словно пытаясь убедиться в том, что я сейчас не шучу и задаю свой вопрос серьезно:

— Ты, наверное, меня проверить хочешь?

Я отмахнулся от ее вопроса, уже прекрасно понимая, что сморозил глупость:

— Получается, что если мы окажемся для орды слишком крепким орешком, то она оставит попытки нас сожрать⁈ — Мне приходилось прилагать усилия, чтобы напоминать себе о том, что я не могу встать с кресла и начать нервно расхаживать по штабному вагону взад и вперед. От этой мысли у меня искривилось лицо от фантомной боли.

— Оставит⁈ — София впервые искренне залилась смехом. — Никогда! Бешенство никогда не оставит попытки сожрать нас, даже если каждый раз будет получать жесткий отпор. Это я могу сказать тебе со стопроцентной вероятностью.

Я нахмурился:

— Почему ты так считаешь?

София приподняла одну бровь:

— Я же уже сказала: бешенство использует зараженных как источник новой информации. А если существует нечто или некто, превосходящие его в конкуренции за вижывание, то оно будет стремиться всеми силами заполучить эти знания. — Ее лицо вмиг стало серьезным. — И болезнь будет каждый раз эволюционировать, дабы найти новый способ обойти сопротивление.

Я почесал подбородок:

— Получается, для нашего выживания важна сила нашего сопротивления? Неужели природа его поведения столь жестока

Девушка убрала свою руку, перестав щекотать мое плечо:

— А в обычном мире когда-то было иначе? — Ее риторический вопрос повис в воздухе.

Постучав пальцами по столу, я с задумчивым видом уставился на Немого, завершавшего свою работу с костюмами:

— Как это поможет нам сейчас?

Девушка села в кресло рядом и с серьезным видом посмотрела на меня:

— Это никак не поможет нам, но, — она сделала паузу и скопировала мой жест, подняв палец вверх, — это поможет тебе!

Мой вопрос выскочил из груди со скептическим смешком:

— Поможет мне⁈ — Я серьезно посмотрел в ее глаза.

— Именно. Считай, я предоставила тебе теорию, в которой утверждается, что бешенство оставит попытки массовой атаки, если поймет, что затраты ресурсов для такого способа получения новой информации математически не обоснованы. — Она пожала плечами. — А тебе уже как инженеру предстоит доказать эту теорию на практике, — София подмигнула бирюзовым глазом.

Я осознал, что все это время держал в руках камеру, записавшую наш разговор. Повернув ее к себе, я посмотрел прямо в объектив:

— Это все какая-то безумная игра, ребята. Игра, в которой инженер получил основной квест! — На моем лице проступили ямочки от ослепительной улыбки. — Значит, и выполнять его я буду как инженер. — Моя ладонь накрыла камеру, закончив запись.

Гнетущее напряжение витало в предрассветном воздухе. Чадящая смольным дымом бочка с огнем тихо потрескивала звуком расширяющегося металла. Глядя сквозь пляшущее рыжее пламя на напряженные лица остальных глав рубежей, он чувствовал, как червь сомнений начинает точить и его, доселе непоколебимую решимость. Сквозь это вязкое, тяжелое молчание доносилось отраженное, нетерпеливое эхо воплей зараженных, что ожидали пришествия своих собратьев.

Азъ сильнее сжал небольшую шестеренку, висевшую у него на шее. Самодельный кулон совсем недавно был лишь крохотной деталью из разобранного на запчасти генератора, который работал в гаражном кооперативе на благо их старой Цитадели. Парень находил эту бесхозную безделушку весьма символичной. Для него она стала отражением его новой веры, настоящей сутью того общества и будущего, в которое вел выживших его пророк.

Прошло всего пять минут с того момента, как председатель заставил всех оставить его в одиночестве. За это время главы рубежей нашли себе укромное место возле ангара, чтобы выждать того момента, когда им станет известно, что делать дальше.

«Если станет…» — проскользнула холодная, скользкая мысль сомнений в том, что Рэм действительно понимает, что им делать дальше.

Парень снова посмотрел на лица собравшихся сквозь огонь. Смуглая Николь куталась сильнее в пуховик и пыталась скрыть бившую ее дрожь, теребя локон кудрявых волос. Могло показаться, что стройная девушка ведет внутренний монолог, из-за того что она нервно жевала свои пухлые губы. Подполковник занимался тем, что щелкал предохранителем своей винтовки. Было заметно, что новость о разоренных складах до сих пор гложет его изнутри. Внутренняя борьба, в которой он сейчас был погружен, проступила сильнее из-за удлинившихся теней от костра, что лишь грубее очертили морщины на лице, лишний раз напоминая окружающим о почтительном возрасте бывалого солдата. Эльвира же напоминала собой непроницаемый айсберг. Блондинка, словно мраморная статуя, источала холод, граничивший с агрессией. Казалось, что если ее безмятежное состояние потревожить, то она буквально взорвется от бури, сдерживаемой внутри.

Глава первого рубежа буквально чувствовал нервные вздохи граждан цитадели, которые не понимали, почему их глава тянет время в столь решительный момент. Ему казалось, что люди, приведенные в готовность, буравят взглядами их спины от передавшегося им нетерпения.

Азъ сильнее сжал кулон, почувствовав, как стальные зубья шестеренки больно впились в кожу даже сквозь перчатку. Он сдавил еще сильнее в попытке заглушить физической болью скребущее чувство сомнений в его душе. Однако это действие не увенчалось успехом. Парень поморщился, прилагая все усилия на то, чтобы не слышать внутренний голос, твердивший ему о том, что пророк его новой веры может ошибаться, что он может быть вообще никакой не пророк и что он лишь прячется в штабном вагоне, осознавая, что сражение с тысячной ордой не выиграть их жалкими силами.

Дабы заглушить голос сомнений, Азъ решился на то, что он никогда до этого не делал. Сложив руки в молитвенном жесте, он почувствовал, как шестерня упирается теперь в обе ладони. Парень понятия не имел, как молиться правильно, что для этого нужно или как к этому ритуалу стоит подготовиться, а потому Азъ решил повторить то, что когда-то впитал из фильмов или узнал из книг, где главные герои в момент отчаяния или тяжелых испытаний прибегали к обращению к высшим силам.

Погрузившись в себя, он сосредоточил внимание на своем кулоне. Крохотная шестерня словно прибавила в весе в этот момент. Азъ сосредоточился на ее твердости, на структуре, на замысловатом и одновременно простом строении. В следующую секунду окружающий мир словно ушел на второй план. Погружаясь глубже в это состояние, Азъ, положившись на интуицию, мысленно увеличивал в размерах эту детальку настолько, чтобы она начала превосходить по размерам все, что он видел до этого.

Когда шестерня стала размером с воображаемую башню, пик которой царапал грозовые тучи, глава первого рубежа почувствовал себя до смешного крохотным в сравнении с деталью механизма. Находясь в этом состоянии, он невольно улыбнулся от облегчения, осознав свою мелочность, сколь ничтожными были его текущие проблемы. Находясь в этом пространстве вымышленных размеров, Азъ полностью отдался его безграничности, позволяя утомленному сомнениями разуму ощутить подобие покоя. Глава рубежа улыбнулся еще шире, когда благоговейная слеза скатилась по его щеке. Пребывая в этом подпространстве внутри себя самого, парень внезапно услышал вопрос.

— Ты чего творишь? — поинтересовался женский голос.

— Молюсь, — через несколько секунд ответил Азъ, с сожалением осознав, что его глубокое, медитативное погружение в себя начинает рушиться от удивленной интонации спрашивающей.

— Хера себе, и как, тебе отвечают? — В голосе девушки дребезжал сдерживаемый нервный смешок.

Обреченно вздохнув, парень открыл глаза и увидел скептическую гримасу на лице сидевшей рядом Эльвиры. Азъ почувствовал новый, болезненный укол собственных сомнений, так легко читаемых в ее позе, в ее словах и в резкой интонации. Ему показалось, что одного этого вопроса девушки хватило на то, чтобы подорвать его пошатнувшуюся, еще не окрепшую веру в пророка.

Находясь в этом уязвленном состоянии отчаяния, когда весь груз грядущей битвы лавиной обрушился на него, заставив согнуться, он направил все силы своей души в молитвенном вопле, до крови стиснув шестерню. «Пошли знак!!!» — мысленно закричал он, с силой зажмурившись от боли.

Секунда молчания казалась для него краем пропасти, на которой он остановился перед тем как сорваться в бездну отчаяния. И здесь, в этой точке невозврата, когда парень потерял последнюю надежду в его новую веру, подобно удару тока по его напряженным нервам, по телу разнеслась дрожь откровения.

Волнительный миг осознания постепенно врывался в его восприятие. Азъ снова почувствовал дрожь. Открыв глаза, он тут же зажмурился от ослепительного света. Еще одна томительная секунда ему понадобилась на то, чтобы понять, чем была вызвана дрожь. Ей оказалась вибрация смартфона в его наруче, а ослепительный свет был ничем иным, как светом дисплея резавший глаза в сумерках.

Зрение восстановилось, и глава первого рубежа с удивлением уставился на экран. Глаза расширились от удивления, когда он прочитал надпись на экране.

Получен новый квест:

«Око Цитадели»

Цель: выделить группу разведчиков из четырех человек для сопровождения и охраны техников, которые будут осуществлять прокладку оптоволокна вдоль забора и установку ретрансляторов сигнала вместе с камерами видеонаблюдения.

Средства для выполнения: на усмотрение главы рубежа.

Сроки выполнения: тридцать минут.

Волна блаженства растеклась теплотой по телу с новой вибрацией от поступающих квестов. Азъ растянулся в благоговейной улыбке, получив ответ на свою молитву. Он почувствовал, как нагретая его собственным теплом и липкая от крови шестерня в ладонях теперь воспринимается им как часть естества. С явным подтверждением своей новой веры, загоревшейся в его расширившихся зрачках отраженным пламенем костра, он повернулся к блондинке и, посмотрев прямо в ее холодные голубые глаза, твердо произнес:

— Отвечают…

Эльвира закатила глаза, отмахнувшись от очередного приступа фанатичного товарища, как от глупой причуды. Однако, когда наруч на ее собственной руке издал вибровызов, девушка вздрогнула от неожиданности. Непроницаемая маска безразличия раскололась на сотни осколков. Девушка моментально превратилась в натянутую тетиву, готовую совершить выстрел в цель, которую ей только что указали.

В следующую секунду предрассветные сумерки, еще ютившиеся в длинных тенях завода, разорвались десятками световых точек от загоревшихся дисплеев смартфонов всех граждан цитадели. Каждый стал получать свои задания.

Эльвира первой сорвалась с места. Выкрикивая команды, блондинка побежала прочь от костра, приступив к работе, которую ей поручил их председатель. Азъ еще несколько секунд глядел в спину удаляющейся блондинки, пока его рука медленно прятала заветную шестерню за лист нагрудной брони. Он широко улыбнулся, запомнив мгновение, когда искра его веры загорелась в холодных, голубых глазах железной блондинки.

— Первый рубеж! Ко мне! — командирским тоном рявкнул бывший студент.