Император Пограничья 10

Глава 20

Оценивающим взглядом я смотрел на братьев-близнецов, стоящих посреди разбитого двора с оружием наизготовку. Ворох мыслей в голове нёсся, как табун рассерженных лошадей.

Костедрево и аркалий. Скуратов не поскупился. Броня из этого вида Пустодрева стоит как новый автомобиль, а клеймор из подобного Холодного железа… такое оружие не купишь ни за какие деньги, его делают на заказ единицы мастеров во всём Содружестве.

И эти двое двигаются слишком синхронно для обычных наёмников. Братья? Или результат многолетних совместных тренировок? Их стойки… Левый весьма умело держит клинок, значит, обучался у мастеров старой школы. Правый с шашками… это вообще интересно. Парные клинки — оружие дуэлянтов и ассасинов, требующее идеальной координации и способности одинаково свободно владеть обеими руками.

А их расширенные зрачки и пульсирующие вены на шеях… не просто стимуляторы. Это целый коктейль боевой химии. Есть ли там «Ярости берсерка», которая принимал неудачливый убийца Макар Вдовин, потерявший из-за неё свою жизнь?.. В таком случае мне нужно просто дождаться, пока их сердца остановятся. Нет, вряд ли Скуратов сделал бы мне такой подарок после прошлого провала. Чего-чего, а учиться на своих ошибках Гильдия Целителей умеет. Эти двое не просто накачаны алхимией — они специально подготовлены для боя со мной. Анти-маги. Константин Петрович явно внимательно изучил записи всех моих поединков.

Расстояние между ними — ровно четыре метра. Достаточно далеко, чтобы не мешать друг другу, достаточно близко для мгновенной взаимной поддержки.

Скуратов явно рассчитывал на прямое столкновение, на мои попытки одолеть его умельцев в фехтовании. Что ж, я предпочитаю не играть по вражеским правилам.

Сосредоточился, собирая древнюю силу в груди. Власть прирождённого правителя поднималась из глубин моей сущности, наполняя голос непреодолимым авторитетом. Направил взгляд на близнецов и выпустил приказ:

— НА КОЛЕНИ!

Волна силы ударила по врагам, но… ничего не произошло. Братья даже не дрогнули. В их глазах по-прежнему полыхала фанатичная решимость — стальная, несгибаемая воля, закалённая годами тренировок и абсолютной преданности своему делу. Они были не просто накачаны стимуляторами — их психика была перестроена, превращена в непробиваемый монолит целеустремлённости. До этого подобное встречалось лишь однажды у патриарха Уваровых.

Скуратов превзошёл сам себя. В моей прошлой жизни я встречал фанатиков — отъявленных изуверов, берсерков, даже ментально раздавленных рабов-гладиаторов, но это было другое. Эти двое не были сломлены, их мозги не были промыты. Их волю закалили и заострили, превратив в оружие, специально заточенное против таких, как я. Сколько времени Гильдия потратила на их подготовку? Годы? Десятилетие? И главное — сколько ещё таких у них в запасе? Если Скуратов может позволить себе бросить двух подобных бойцов на одну операцию, значит, ресурсы Гильдии куда обширнее, чем я предполагал.

Первый близнец, тот, что с клеймором, усмехнулся — короткая, хищная ухмылка профессионального убийцы, оценившего промах противника. Его массивная фигура сорвалась с места, но не ко мне — к моему отряду, прижатому огнём снайперов у каменных укрытий. Полутораметровое лезвие аркалия рассекало воздух с таким свистом, что закладывало уши.

Я ударил на опережение каменными шипами из земли, но противник играючи проскочил над ними, совершив пируэт и едва не коснувшись лицом гранитного острия.

— Игнат, слева! — крикнул я, но Молотов уже двигался.

Двухметровая бронированная громада рванула навстречу противнику, преграждая ему путь к остальным. Свободной рукой Игната выдернул из ножен клинок из Сумеречной стали, направив на врага Трещотку, который он держал одной рукой как пистолет. Очередь ударила в упор, но близнец с невероятной для его габаритов ловкостью ушёл в низкий кувырок, а затем, используя инерцию движения, нанёс горизонтальный удар клеймором.

Лезвие встретилось с бронёй из Сумеречной стали, и по площади разнёсся звук, похожий на удар молота по наковальне. Аркалиевый меч не смог пробить пластину брони насквозь, оставив лишь неглубокую борозду, но сила удара была такой, что Молотова швырнуло через весь двор. Его массивное тело врезалось в штабель ящиков у складской стены с таким грохотом, что деревянная тара разлетелась в щепки. Игнат попытался подняться, но покачнулся — даже Сумеречная сталь с трудом выдержала удар оружия, усиленного каким-то неизвестным способом.

Марья и остальные снайперы обрушили шквальный огонь на близнецов, пытаясь накрыть их перекрёстными очередями. Воздух наполнился свистом пуль, но братья двигались с нечеловеческой скоростью. Первый метался, перекатывался, прыгал, использовал клеймор как щит, отбивая пули плоской стороной лезвия. Второй вообще превратился в размытое пятно — его парные шашки создавали стальной веер перед телом, отклоняя снаряды с хирургической точностью. Они не просто уворачивались — они предвидели траектории, читали намерения стрелков по малейшим движениям стволов.

Я выбросил руку вперёд, формируя Каменные клинки — десяток остроконечных снарядов вырвался из разбитого бетона и понёсся к близнецам со скоростью пули. Первый берсерк крутанулся прямо в движении, его клеймор описал идеальную дугу, разбивая каменные снаряды в пыль. Второй просто ускорился ещё сильнее, проскальзывая между копьями как вода сквозь пальцами.

Слишком быстры. Попробуем что-то помасштабнее.

Земляная волна прокатилась по двору — бетон вздыбился трёхметровым валом, накрывая обоих берсерков. Однако первый оппонент просто прорубился сквозь каменную волну двуручным клинком, выйдя с другой стороны в фонтане каменной крошки, а второй живчик подпрыгнул невероятно высоко, избегая опасности.

Переключившись на металл, я подхватил магией осколки наших пуль, фрагменты пострадавшего грузовика и обломки арматуры, закрутив их в смертоносное торнадо. Металлический вихрь обрушился на братьев, но они синхронно сошлись спинами, создав непробиваемый купол из вращающихся клинков. Искры летели во все стороны, металл звенел о металл, но ни один осколок не прошёл их защиту.

Воздух вокруг берсерков превратился в сплошное марево раскалённых искр. Сотни металлических осколков, от мельчайшей стружки размером с монету до фрагментов размером с кулак, кружились в бешеном танце смерти, создавая вой, похожий на крик раненого зверя. Бетон под ногами братьев покрылся царапинами и выбоинами от рикошетящих обломков.

Клеймор первого близнеца двигался широкими восьмёрками, создавая стальной барьер над головами, в то время как шашки второго превратились в серебристое облако, отбивающее атаки с флангов. Каждое столкновение металла с изумрудным аркалием рождало сноп оранжевых искр, и вскоре братья оказались в центре огненного цветка, раскрывающего лепестки с каждым отбитым снарядом. Температура вокруг них поднялась настолько, что воздух задрожал от жара, а капли пота на их лицах мгновенно испарялись.

Невероятно.

Один боец, даже с такой скоростью, не смог бы перекрыть все сектора атаки — обязательно остались бы мёртвые зоны снизу или сверху. Но эти двое… они покрывают слепые зоны друг друга с точностью механизма. Идеальная синхронизация, отработанная до автоматизма.

И что ещё хуже — я вижу, как мои заряженные магией осколки при контакте с аркалием просто падают на землю, теряя связь с моей волей. Металл поглощает магическую энергию, обнуляет её. Неудивительно, что Гильдия выбрала именно это оружие. Против обычной стали я мог бы перехватить контроль над клинками противника или хотя бы замедлить их движение. Но аркалий… он как чёрная дыра для магии.

— Знаете, в чём ваша главная слабость, маркграф? — голос Скуратова звучал почти задумчиво. — Вы привыкли быть сильнейшим в любой схватке. Привыкли, что враги ломаются раньше вас. Но что если создать противника, который не может сломаться? Который будет атаковать, пока сердце не разорвётся от перегрузки? Мои соколики не чувствуют боли, не знают страха и не умеют сдаваться. А вы? Вы всего лишь человек, пусть и очень упрямый.

Они тренировались против меня. Знают все мои стандартные приёмы. Значит, придётся импровизировать. Хватит тратить энергию впустую. Тем более, что она уже опасно просела. Если они хотят ближнего боя — они его получат. Только пусть потом не жалеют об этом.

Я активировал Воздушный шаг, чувствуя, как окружающая реальность тормозится. Соматомантия была не моей стихией, но базовые заклинания усиления скорости придутся здесь весьма кстати.

Рванув наперерез первому близнецу, перекрыл ему путь к моим людям. Глефа из Сумеречной стали встретила клеймор на полпути, и от удара у меня едва не выбило оружие из рук. Сила оппонента была чудовищной — каждый его удар заставлял мои кости вибрировать, а мышцы гореть от перенапряжения. Пришлось компенсировать недостающее Медвежьей силой. Мышцы налились кипящей энергией, и это сразу уравняло нас между собой.

Краем глаза заметил движение справа — второй близнец обошёл меня по дуге, целясь шашками в незащищённый бок. Развернул древко глефы широким веером, заставляя его отпрыгнуть назад. Лезвие глефы прошло в сантиметре от его горла — ещё чуть-чуть, и бой закончился бы. Но противник двигался как кошка, мгновенно восстанавливая баланс и готовясь к новой атаке.

Глефа — правильный выбор против этих двоих. Древко длиной в два метра даёт мне преимущество в дистанции против клеймора, а широкие круговые удары помогают держать второго с его шашками на расстоянии. Они вынуждены постоянно входить в мою зону поражения, чтобы достать меня, а я могу атаковать с безопасной дистанции. Древковое оружие против мечников в открытом пространстве почти всегда выигрывает — в прошлой жизни я не раз видел доказательства этого. Но эта парочка явно знает, как работать против копейщиков и им подобных. Видно по их движениям — они постоянно пытаются зайти с флангов, сломать дистанцию.

В этот момент первый близнец воспользовался моментом, обрушив клеймор сверху. Едва успел подставить глефу горизонтально, приняв удар на древко. Бетон под ногами треснул от чудовищной силы удара. Аркалиевое лезвие с визгом скользнуло по Сумеречной стали, покрывавшей древко, высекая искры.

Краем глаза я засёк, как княжна спикировала сверху на потоках ветра, в руках эспадрон, готовый рассечь первого берсерка. Её рыжие волосы развевались как боевое знамя, в серо-голубых глазах плясала ярость валькирии.

— Не приближайся! — рявкнул я, отражая очередной удар. — Ты и Раиса — башни! Это приказ!

— Но… — начала она, зависнув в воздухе.

— Выполнять!

Логика была весьма проста. Я уже фехтовал с княжной и знал её реальный уровень. Эти противники ей не по зубам, а я не могу прикрывать ей спину и одновременно защищать себя. Тем более, что оставшиеся на башнях маги и стрелки способны перебить наших, пока я тут вожусь.

Ярослава на мгновение сжала зубы, явно борясь с желанием ослушаться, но боевая дисциплина победила. Она резко развернулась в воздухе и понеслась к восточной башне, приняв на магический барьер чужую молнию. Раиса материализовалась из тени разрушенного грузовика и устремилась следом, растворяясь в клубах дыма от горящих обломков.

Второй близнец попытался воспользоваться моим расфокусированным вниманием, нанеся серию молниеносных ударов шашками. Лезвия свистели в воздухе, создавая смертоносную паутину стали. Я парировал, уклонялся, отступал, чувствуя, как принятые зелья и окутавшие меня заклинания позволяют телу двигаться на пределе возможностей. И всё же врагов было двое, и это мешало.

Клеймор первого врезался в землю там, где я стоял мгновение назад, выбивая фонтан каменной крошки. Я ускользнул в сторону отшагом, одновременно нанося колющий удар глефой в незащищённое колено берсерка. Остриё почти перерубило сустав, но его напарник сумел отклонить мой удар молниеносным взмахом шашки, спасая товарища. Тот лишь сильнее насупился, с благодарностью кивнув второму близнецу.

Где-то вдалеке раздался хруст — Дмитрий Ермаков добивал последнюю химеру, разрывая ей хребет голыми руками. Но это была слабая помощь — соматомант был истощён трансформацией и вряд ли смог бы противостоять берсеркам в их состоянии.

Братья синхронно атаковали с двух сторон — клеймор шёл горизонтально на уровне шеи, шашки целились в артерии под мышкой и на бедре. Идеальная комбинация, не оставляющая места для защиты. Пришлось прибегнуть к магии, погружаясь в землю через Каменную поступь. Бетон расступился подо мной как вода, и я ушёл вниз, оставив врагов рубить воздух.

Вынырнул в трёх метрах позади, с шумом дыша. Магический резерв показывал дно, тело горело от перенапряжения, но отступать было некуда. Позади — мои люди, впереди — два идеальных убийцы, созданных специально для уничтожения таких, как я.

Близнецы развернулись ко мне одновременно, их лица выражали абсолютное спокойствие. Никаких эмоций, никакой усталости — только холодная решимость довести дело до конца. Гильдия Целителей знала, что делала, отправляя их против меня.

— Сорок пять секунд боя, расход магического резерва примерно 80%, если мои расчёты верны, — деловито прокомментировал Скуратов. — Мои выкладки оказались даже слишком оптимистичными. Я давал вам две минуты до полного истощения. Ваши оппоненты обучались убивать магов двенадцать лет, Платонов. Для них вы — просто очередная тренировочная задача. Только живая.

Близко к истине — осталось 15%. Впечатляет. Скуратов действительно изучил меня как препарат под микроскопом. Знает мой резерв, расход энергии на каждое заклинание, даже стиль боя просчитал. Но есть одна вещь, которую невозможно вычислить по докладам и записям боёв — готовность идти до конца. В моей прошлой жизни я объединил разрозненные земли не потому, что был сильнейшим магом или лучшим стратегом. Я победил, потому что когда другие отступали, я шёл вперёд. Когда другие сдавались, я находил способ. И эти двое сейчас узнают, что значит загнать в угол того, кто привык выживать любой ценой.

Вокруг нас сражение постепенно подходило к концу. Краем глаза я видел, как мои бойцы методично зачищали остатки вражеских сил — Емельян добивал раненого стрелка у казарм, Марков замораживал последних выживших из роя химер, а где-то вдалеке раздавались крики и выстрелы с башен, где Ярослава и Раиса довершали разгром. Но я не мог позволить себе отвлекаться — у меня ещё осталось незаконченное дело.

Внезапно волоски на затылке встали дыбом — древний инстинкт воина, спасший мне жизнь сотни раз. Не думая, сместился влево, и в то же мгновение что-то горячее прочертило линию вдоль щеки. Снайперская пуля прошла в миллиметре от виска, выбив фонтан каменной крошки из стены позади.

— Северо-западная башня, третье окно! — крикнула Марья Брагина, и её винтовка тут же рявкнула ответным выстрелом.

Снайпер дёрнулся, схватившись за плечо, но успел откатиться от окна. Через секунду Ярослава пронеслась на потоках ветра, нырнув внутрь, миг, и из окна вывалилось обезглавленное мужское тело, оставляя кровавый след на стене.

Этого мгновения промедления близнецам хватило. Первый рванулся вперёд, второй обошёл меня справа. Я парировал удар клеймора древком глефы, но шашка второго полоснула по бедру. Остриё аркалия прошло сквозь ткань, оставив глубокую поперечную рану. Но хуже было другое — при контакте с проклятым металлом мои заклинания рассеялись как дым. Медвежья сила покинула мышцы, Воздушный шаг перестал ускорять движения.

Мир внезапно перестал быть медленным и вязким. Реальность навалилась на плечи, как свинцовый груз. Близнецы, почувствовав мою уязвимость, атаковали синхронно — клеймор шёл сверху, шашки целились в рёбра и горло. Только годы тренировок и мышечная память спасли меня — тело двигалось само, уклоняясь и парируя с отточенной за две жизни техникой. Отшаг назад, взмах глефой, удар древком в солнечное сплетение первого, стремительный уход от парных клинков.

Две секунды передышки — всё, что мне было нужно. Собрав остатки энергии, снова активировал заклинания. Воздушный шаг окутал ноги голубоватыми искрами, Медвежья сила налила мышцы колдовской мощью.

— Вы говорите, что мои оппоненты обучались убивать магов двенадцать лет, — парируя очередную атаку, процедил я и усмехнулся. — Проблема в том, Скуратов, что они не встречали таких магов, как я.

Отбив в сторону очередной выпад, следующие слова я адресовал уже близнецам:

— Вы пришли фехтовать. А я пришёл убивать. Любыми способами.

Рука скользнула к рукояти глефы, где в специальных углублениях были вмонтированы два крупных белых кристалла Эссенции. Вытянул из них энергию — сто девяносто капель влились в почти пустой резерв. Кристаллы потускнели и рассыпались в пыль, но это было неважно.

Я действительно не люблю играть по чужим правилам, и это соревнование техник меня утомило.

Мимолётное усилие активировало Каменный гейзер. Из разбитого бетона под ногами близнецов вырвался фонтан измельчённой породы вперемешку с металлической стружкой. Удушливое облако пыли мгновенно заполнило пространство между нами, забивая глаза и лёгкие. Близнецы закашлялись, прикрывая лица, их идеальная координация дала сбой.

Я рванулся вперёд, нанося широкий удар глефой на уровне груди. Первый с клеймором сместился вправо, пытаясь обойти меня с фланга, но в облаке пыли они потеряли визуальный контакт друг с другом. Я же прекрасно ощущал их за счёт нашего контакта с камнем. Впервые за весь бой между ними оказалось достаточно пространства, чтобы я мог разобраться с ними поодиночке. Второй близнец, тот что с шашками, предсказуемо отпрыгнул влево, уходя от атаки вслепую. Но я не целился в него, а лишь гнал его туда, куда хотел. В точке его приземления бетон уже превращался в липкую, вязкую грязь.

Берсерк рухнул по щиколотку в магическую трясину, которая мгновенно начала твердеть, сковывая движения. Секунда замешательства — больше мне не требовалось. Глефа описала точную дугу, остриё из Сумеречной стали прошло через запястье как горячий нож сквозь масло. Четыре пальца на правой руке отлетели вместе с куском обмотки на рукояти шашки. Клинок выскользнул из искалеченной кисти и устремился к земле.

Шашка ещё падала, когда я развернулся на опорной ноге и резко ударил по ней пяткой назад — движение на противоходе, использующее инерцию моего разворота. Аркалиевое лезвие просвистело в воздухе как метательный снаряд. Первый близнец инстинктивно попытался отбить летящий клинок, но пыль всё ещё мешала видимости. Шашка прошла мимо клеймора и вонзилась ему в бедро, там, где заканчивалась защита Костедрева. Аркалий пробил мышцы и застрял в кости.

Второй близнец, несмотря на отрубленные пальцы, попытался атаковать оставшимся мечом. Я парировал удар лезвием, и, крутанув оружие, тут же вогнал древко через локтевой сгиб противника к шее — классический залом руки. Древко глефы стало рычагом, полностью контролирующим движения берсерка. Используя полученный упор, я резко дёрнул его голову вниз, одновременно вызывая из бетона острый каменный шип толщиной с руку — чужое лицо и стремительный кол встретились на полпути. Череп с хрустом насадился на остриё, фонтан крови окрасил серый бетон — и тело обмякло в нелепой позе — на полусогнутых.

Выпрямившись, я вытер кровь с лица и взмахом руки рассеял облако пыли, открывая поле боя. Первый близнец стоял в трёх метрах, с мучительной гримасой вытягивая шашку напарника из бедра. Кровь текла по его ноге, пропитывая одежду. Он посмотрел на распростёртое тело товарища, и в его глазах что-то сломалось. Холодная решимость сменилась животной яростью.

— Знаете, в чём ваша главная слабость, Скуратов? — произнёс я, намеренно пародируя его недавнюю реплику. — Вы привыкли убивать травоядных. Но в вашем сонном царстве появился хищник.

Берсерк взревел и бросился на меня, забыв о технике, о тактике, о защите. Клеймор крушил воздух хаотичными ударами, каждый из которых мог разрубить меня пополам. Но ярость — плохой советчик в бою. Он больше не читал мои движения, не просчитывал траектории.

Когда он занёс клеймор для очередного вертикального удара, я просто создал под его правой ногой полуметровую яму. Нога провалилась, берсерк потерял равновесие, клеймор ушёл в сторону. Глефа описала горизонтальную дугу на уровне глаз. Лезвие из Сумеречной стали прошло через голову как сквозь пергамент, снося верхнюю часть черепа.

Тело качнулось и рухнуло вперёд. На разбитом бетоне растекалась кровь, смешиваясь с каменной крошкой.

Я тяжело опёрся на глефу, чувствуя, как горит рана на бедре. Вокруг стихали последние звуки боя. Поднял взгляд на ближайший сенсор, зная, что некий кукловод смотрит на меня прямо сейчас. Вытер кровь с лица тыльной стороной ладони и усмехнулся:

— Итак, Константин Петрович, закончились козыри? Больше не хотите ничего мне сказать? — я сплюнул кровь и закинул древко на плечо, игнорируя боль. — Давайте же проверим, чего вы сами стоите. Или предпочитаете прятаться, пока другие умирают за ваши идеи?

Повернув голову к отряду, рявкнул:

— Взять под контроль оба здания!