Император Пограничья 10

Глава 10

Муромец остановился у неприметного двухэтажного дома на тихой улочке Сергиева Посада. Гаврила заглушил двигатель, и в наступившей тишине было слышно только потрескивание остывающего металла.

— Жди здесь, — бросил я водителю, выбираясь из машины.

Дом Коршунова снаружи выглядел как жилище зажиточного горожанина — ничего примечательного. Крепкий забор, аккуратно подстриженные кусты сирени вдоль дорожки, свежевыкрашенные ставни. Он сам отказался от переезда, постепенно превращая своё место обитания в штаб-квартиру одной из самых эффективных спецслужб в регионе.

Едва я приблизился к калитке, дверь дома открылась. Коршунов то ли наблюдал за мной через окно, то ли обладал почти звериным чутьём на приближение гостей.

— Прохор Игнатьевич, добро пожаловать! — он крепко пожал мою руку, его ладонь была сухой и жёсткой. — Как раз вовремя подъехали, боярин. Есть новости по нашему «итальянскому проекту», такие, что ядрёна-матрёна, обалдеете!

Коршунов прихрамывал сильнее обычного, видимо, погода менялась. К своей новой ноге он до сих пор ещё не полностью привык.

— Чайку хотите? — спросил он, поднимаясь вверх по лестнице. — С дороги — милое дело.

— Не откажусь, — согласился я, следуя за ним.

Коршунов, хотя и был главным разработчиком операции, всё это время оставался в Посаде. Слишком многие знали бывшего разведчика, и его появление в столице в разгар таких неординарных событий могло испортить всю картину. Дураков наши конкуренты при себе тоже не держали.

Поэтому все нити сходились сюда — в скромный дом на окраине Посада. Наш «итальянский коммерсант», которого так умело сыграл Джованни Альбиони, провел с утра несколько встреч с представителями московских торговых домов.

Особых успехов они не принесли. Цена на Сумеречную сталь была высокой. Объёмы поставок предлагались небольшие. Никто не рискнул ссориться с Демидовыми или Яковлевыми ради столь сомнительных сделок.

А после обеда итальянец пропал. Сообщил своей «переводчице», что у него захворала матушка, вышел из офиса и растворился.

Спустя час он выехал вместе со мной с территории Московского Бастиона, радуясь, что возвращается наконец к своей операционной, ариям Варвары и её прочим многочисленным достоинствам.

Но хотя компания «Альпийские металлы» по своей сути была насквозь фиктивной, её офис в столице, регистрация и даже сотрудники были полностью настоящими. Ведь через неё должны были проходить документы о поставках Сумеречной Стали из Лихтенштейна.

Вот о приёме персонала в эту нашу организацию Коршунов и хотел со мной побеседовать так сильно, что попросил лично приехать к нему в Посад.

Его кабинет больше напоминал командный пункт. Карты на стенах утыканы разноцветными булавками, стеллажи забиты картонными папками, большой стол завален документами.

Коршунов жестом фокусника извлёк из шкафа заварочный чайник и пачку печенья.

— Садитесь, боярин, сейчас всё организуем по высшему разряду, — он сноровисто разлил кипяток по стаканам, бросил в каждый по кусочку сахара. — Чай у меня особый, издалека возят.

Я устроился в кресле, наблюдая, как Коршунов хлопочет.

— Ну же, не томи, — сказал я, принимая горячий стакан в подстаканнике. — Что там такого удивительного случилось с нашим скромным торговым представительством?

— О, это целая опера, боярин! Такой спектакль разыгрался, что хоть билеты продавай! — хмыкнул Родион, усаживаясь напротив и доставая из ящика стола толстую папку. Он театрально пощёлкал пальцами и начал выкладывать документы на стол жестом карточного шулера, раскладывающего пасьянс. — Вы не поверите, какая публика к нам в контору ломится. Двадцать три соискателя за два дня! И знаете что самое забавное? Ни одного честного труженика! Все как один — волки в овечьих шкурах, ядрёна-матрёна!

Я взял первое досье, отхлебнув чаю. Он действительно был превосходный — с лёгким привкусом мяты и чабреца. Фотография в уголке анкеты: крепкий мужчина лет сорока с характерными шрамами и поломанными ушами профессионального борца. В анкете значилось: «Пётр Сидоров, делопроизводитель».

— Делопроизводитель? — я приподнял бровь. — С такой внешностью?

— Это ещё цветочки, Прохор Игнатьевич! — Коршунов перегнулся над столом протягивая еще одно досье. — Вот этот орёл представился бухгалтером. Семь лет в Стрельцах отслужил. Потом еще пять в наёмниках. Деньги он считать умеет, не спорю, но только трофейные, когда с убитых снимает!

— Демидовские?

— Все трое от них. — Коршунов вернулся к столу, сел, закинув больную ногу на здоровую. — Причём даже маскироваться толком не стали. У одного в трудовой книжке чёрным по белому прописаны Демидовские заводы. Сказал, что уволился, потому что там «зажимали инициативу». Ядрёна-матрёна, да у него инициатива через уши лезет!

Следующая стопка оказалась ещё интереснее. Я взял верхнюю анкету и не сдержал смеха.

— Это что, шутка?

К анкете было приложено рекомендательное письмо на фирменном бланке торгового дома Яковлевых. С их фамильным гербом, водяными знаками и всеми степенями защиты.

— Клянусь, это не подделка, — Коршунов явно наслаждался моей реакцией. — Проверил через своих людей — бумага настоящая, как рубль серебряный, подпись тоже не липа. Видимо, решили, что наглость — второе счастье.

— Или решили надавить, показав кто тут главный.

— Скорее второе, боярин. Хотя остальные трое от Яковлевых хоть попытались легенды состряпать, не то что этот нахал.

Я покачал головой, листая остальные досье.

Двое от князя Голицына — эти постарались, приложили дипломы Московского Технического училища.

— Вот только незадача, — Коршунов усмехнулся. — Это училище давно «крыша» для инженерного корпуса Московского бастиона. Выпускники оттуда в чинах старших лейтенантов выходят!

По одному «засланцу» от Тульского и Орловского оружейных заводов. даже не скрывали своего интереса к ценному ресурсу. И трое неопознанных профессионалов с безликими анкетами.

— А это? — я поднял последнюю фотографию.

— А это, Прохор Игнатьевич, вишенка на торте! — Коршунов расхохотался. Он вытер выступившие слёзы и постучал пальцем по фотографии. — Марфа Степановна Крючкова, наша будущая уборщица. Пятьдесят два года, вдова, в графе «особые навыки» скромно написала: владение тряпкой и ведром.

Он встал, долил себе кипятку, бросил ещё кусок сахара.

— Но мои ребята покопались — последние десять лет она полы драила в здании на Лубянке. Ядрёна-матрёна, небось столько секретов с мусором вымела, что на десяток досье хватит!

— В страховой конторе, конечно же?

— Как же иначе, боярин! В той самой, которая только государственные грузы и страхует.

Я откинулся в кресле, обдумывая ситуацию. Двадцать три шпиона на двадцать три вакансии. Даже для Московского Бастиона это чересчур.

— Что будем делать? — спросил Коршунов, аккуратно складывая фотографии и резюме в стопку. — Отфутболить всю эту братию к чёртовой матери?

— Зачем же! Всех берём!

— Простите, боярин? — Коршунов замер с поднесённым к губам стаканом.

— Всех до единого. Включая уборщицу.

Коршунов смотрел на меня как на сумасшедшего, его рот приоткрылся от изумления.

— Прохор Игнатьевич, с всем уважением, но вы же понимаете, что это всё равно что змей за пазуху напустить…

— Это гениально, — перебил я, вставая и подходя к карте Москвы на стене. — Смотри, у нас есть два десятка профессиональных агентов, которые будут работать не за совесть, а за страх. Они будут бояться увольнения как огня. Иначе что они скажут своим настоящим хозяевам?

— И что с того, боярин? — Коршунов встал следом.

— А то, что мы будем кормить их специально подготовленной дезинформаций! Это же идеальный канал для вброса. Будем подсовывать им «секретные» сведения, как сыр в мышеловку. Например, что следующая партия прибудет через месяц. Или что мы ведём переговоры с крупным заказчиком из военного ведомства.

— Демидовы с ума сойдут от злости! — Коршунов прищёлкнул пальцами, его глаза загорелись азартом. — Ядрёна-матрёна, как ошпаренные забегают!

— На то и расчёт. Пока они будут искать несуществующего конкурента в Европе, рыскать по всем портам и таможням, мы спокойно наладим реальные каналы сбыта. Так что пускай наши шпионы-сотрудники друг другу глотки грызут. Тем больше времени нам дадут для настоящей работы.

Коршунов вернулся к столу, плеснул себе ещё чаю, задумчиво помешал ложечкой.

— Хитро придумано, боярин. Очень хитро. Но ведь среди них могут быть и умные, которые раскусят нашу игру?

— Вот для этого ты и нужен, — я допил свой чай и поставил подстаканник на стол. — Будешь следить за каждым, вычислять опасных, подбрасывать каждому свою версию «правды». Справишься?

— А то! — Коршунов выпрямился. — Устрою им такой цирк с конями, что до конца жизни не разберутся, где правда, а где морок!

Мы ещё с полчаса обсуждали детали — кому какую информацию скармливать, как организовать слежку за самими шпионами, как использовать их рапорты для дезинформации конкурентов. Коршунов делал пометки в блокноте. Конкуренты, надеясь помешать, сделали нам неожиданный подарок.

Оставив дом Коршунова, я велел Гавриле ехать на стройплощадку будущей фабрики. День выдался на редкость продуктивным, но расслабляться было рано.

Совсем недавно Угрюм оказался счастливым обладателем полумиллиона рублей. После недолгого обсуждения, вложить их я решил в строительство фабрики по переработке Реликтов.

Цены на них после гона упали на 20%. А вот на готовую продукцию даже наоборот, немного выросли. Производители крепко держали рынок не позволяя друг другу демпинговать. Поэтому, сбывать сырьё было хоть и прибыльно, но недальновидно.

Фабрику решено было построить в Посаде. Там было легче и со строительством, и с монтажом оборудования, и с рабочими руками. Угрюм для такого строительства пока был маловат.

Проблемы с землёй и с лицензией не возникло. Мне хотелось бы верить, что князь Оболенский думал при этом о выгодах для своего города, а не о собственных прибылях по облигациям.

В любом случае, личная заинтересованность «сильных мира сего» в моих проектах давала первые плоды.

Фабрику решили строить в два этапа. Сначала разместить оборудование в снятом в аренду помещении старого склада. Там было тесно и не слишком удобно, но зато имелась возможность приступить к работе почти «с колёс».

Для второго этапа строились просторные новые производственные цеха. Туда оборудование «переедет» когда всё будет готово.

Муромец затормозил у ворот, подняв облако пыли. Навстречу мне вышли наши алхимики, Александр Зарецкий, и недавно прибывший из Московского Бастиона Евгений Аркадьевич Исаев.

Оба, вытащенные из мрака лабораторий на свет напоминали двух сов среди бела дня. Нахохлившихся и хлопающих глазами. Я выдернул их обоих на стройку из Угрюма, чтобы они профессиональным взглядом оценили монтаж промышленного алхимического оборудования.

— Ну как вам? — поинтересовался я первым делом.

— Колоссально, — покачал головой Александр. — Никогда не работал с такими объемами. Да там центрифуга по размерам больше, чем вся моя изба.

— Главное убедиться, что всё будет смонтировано правильно, — уточнил я. — Как только процесс будет запущен, можно будет спокойно вернуться в Угрюм. Уже решили, с чего начнём?

— Да, ваша светлость, — старомодно обратился ко мне Исаев. — Начать можно с переработки Жилотрава и Тенелиста. Они требуют довольно простых процессов и в то же время из них можно делать популярные средства. Например «Кровь земли» из Жилотрава укрепляет кровеносную систему и улучшает циркуляцию энергии. А «Чистый поток» из Тенелиста пользуется спросом среди магов, он очищает каналы от шлаков…

— Прохор Игнатьевич, хорошо что вы приехали! — подбежал ко мне вдруг молодой мужчина в строительной каске. — Там такое! Стройка может серьёзно задержаться.

Прораб, вспомнил я. Фамилия, кажется, Матюшин. Мне его порекомендовали как молодого, но очень грамотного специалиста. Интересно, что же его так разволновало?

Я поспешил за ним. Мы пересекли стройплощадку, добрались до огороженного колышками и лентами участка. Прораб молча указал вниз.

В траншеях вырытых под фундамент стояла вода. Она же брызгала из-под сваи, которую забивали по сути в жидкую грязь. Вся территория под строительство новых корпусов быстро превращалась в болото.

— Твою ж… — выругался я. — Кто делал экспертизу участка перед стройкой?

Прораб потупился:

— Чиновник из городской управы. Клялся, что всё проверено…

— За сколько клялся? — спросил я, уже догадываясь в чем дело.

— Э… триста рублей просил, — покраснел Матюшин. — Сторговались на двухстах.

«Вот сукин сын», — мысленно выругался я. — «Дал разрешение на стройку, даже не проведя экспертизу»

Я достал из кармана трубку, набирая номер Трофимова.

— Владимир Сергеевич! Мне нужно разрешение, на проведение магических работ в черте города.

— Платонов, погодите, — слышно было, как собеседник поморщился от моего напора. — Я понимаю, что вы хотите всего и сразу. Но есть правила и они едины для всех. Работы в Посаде проводятся местными строительными организациями имеющими муниципальную лицензию. Магов среди них я что-то не припомню.

— Владимир Сергеевич, — не стал я вступать в дискуссии. — Вы приезжайте к нам на стройку, посмотрите сами.

Трофимов появился спустя сорок минут. За это время строители сумели спасти из котлована ручную бетономешалку, а сейчас пытались вытащить наружу тяжелый молот для забивания свай. Мне пришлось укреплять почву под строительной техникой, чтобы она не ушла в глубину образующегося болота.

Личный порученец князя Оболенского был как всегда элегантен и невозмутим. Правда, когда он подошел к ограждению и заглянул вниз, спокойствие покинуло его.

Как раз в этот момент прораб Матюшин тоже узнал Трофимова. Он застыл с открытым ртом, моментально забыв, что под его руководством рабочие выравнивали высокую башню парового молота.

— Бултых!

Трофимов отступил от грязевых капель с грацией опытного фехтовальщика. Я просто не позволил им до себя долететь. А вот прораба окатило с ног до головы.

— Что тут у вас происходит? — изумился Трофимов.

— Похоже, ваши чиновники решили, что я планирую построить не фабрику, а бассейн, — я протянул ему акт экспертизы с печатью и витиеватой подписью.

На нем значилось, что уровень грунтовых вод на участке настолько низок, словно место располагается в засушливой пустыне.

Трофимов стиснул челюсти так, что по ним забегали желваки.

— Геомантов привлекать будете? — уточнил он.

Я кивнул.

— Князь будет осведомлен о вашей просьбе, — сообщил Трофимов.

— Просьбе? — я удивлённо поднял бровь, — мне кажется это больше похоже на исправление чужих ошибок.

— Хорошо, — Трофимов на мгновение задумался. — Князь будет осведомлен, но работы можете уже начинать.

— Вира! — заорали из ямы. — Вира, твою мать!

Трофимов опасливо сделал два шага в сторону.

— Позвольте забрать у вас акт экспертизы? — он протянул руку.

— Заметаете следы? — подшутил я.

— Скорее собираюсь провести воспитательную работу, — он взял у меня листок, сложил вдвое и засунул во внутренний карман. Удачи вам… — он неопределённо кивнул в сторону котлована, — со всем этим.

Я зашагал к Муромцу сразу же вслед за Трофимовым. Ситуация в городе была ясна, и чтобы её решить, надо было отправляться домой.

В Угрюм я вернулся уже в сумерках. Муромец с урчанием преодолел последний подъём, выкатился на центральную площадь.

Войдя в дом воеводы, я с удовольствием уселся в кресло вытянув гудящие от усталости ноги. Без малого сутки без отдыха. Все дела на завтра, а теперь спать.

В этот момент дверь распахнулась. Никакой охраны перед моим домом не имелось. От профессионального убийцы охранники не спасут. А почётный караул, который будет останавливать пришедших ко мне со срочными делами жителей, мне не нужен.

Правда, сейчас посетитель был сильно взволнован. Я увидел молодого дружинника. Судя по экипировке один из тех, что стоял на въездных воротах в острог.

— Воевода! Господин воевода! — вскрикнул он.

— Что случилось? — удивился я.

Если б случилось нападение, система оповещения уже сработала бы. Бил колокол, орали сирены. А сейчас всё было тихо.

— Там какой-то дядька на воротах наших парней строит, — выпалил дружинник.

— В каком смысле «строит»? — не понял я.

— Ну, отчитывает, — пояснил боец. — Они его на въезде проверять стали. А он из машины вылез, и говорит: «Проверяете не так, досматриваете неправильно… Откуда мол олухи такие взялись на его голову…» А мы его и не знаем совсем. При чем тут его голова?

Если изначально в мою голову закралась одна идея, то после описания, «странного дядьки» которое дал боец, она окончательно укрепилась.

Григорий Мартынович Крылов прибыл в Угрюм.