Хрупкая вечность

Глава 4

Поразмышляв о том, о чем рассказала Бананак, Сорча вызвала Девлина. И как обычно через несколько мгновений он предстал перед ней. Всю их совместную вечность брат был надежен и предсказуем.

Он молча стоял в дверях, пока Сорча шла к нему через огромный зал. Бесшумно ступая босиком, она взошла на помост и села на единственный в этом помещении серебряный трон, отполированный до блеска. С этого места похожий на пещеру зал казался прекрасным. Симметрия убранства радовала глаз. Эта комната — и только эта — не была создана по ее воле. Зал Истины и Памяти не подчинялся ничьей магии, кроме своей собственной. В те времена, когда Темный Двор находился в Фэйри, именно в этом зале решались споры между Дворами. В те времена, когда они делили Фэйри, именно здесь совершались жертвоприношения. Сланцево-серые камни хранили эти и многие другие воспоминания.

Сорча скользнула ногами по холодной земле и по камню, на котором возвышался трон. Когда живешь вечно, память порой затуманивается. Почва помогала ей сосредоточиться на Фэйри, а камень напоминал о реальности Зала.

Девлин даже не пошевелился, пока Сорча не села на трон. В некоторой степени приверженность королевы к порядку и правилам была жизненно важной для Девлина. Такое положение вещей помогало ему не сойти с выбранного пути. Для нее порядок был инстинктом; для него это был выбор, ради которого он существовал день за днем.

Слова были просто формальностью, но он все же произнес их:

— Ты принимаешь, миледи?

— Да. — Сорча опустила подол, чтобы прикрыть босые ноги. Серебристые нити сияли на ее руках и щеках; они сияли и в других местах, которые можно было видеть, но босые ноги всегда оставались прикрытыми. Доказательство природы ее связи с Залом не следовало демонстрировать Двору.

— Могу я приблизиться?

— Конечно, Девлин, — снова заверила она его, и это повторялось столько раз, что они оба вряд ли могли бы вспомнить. — Можешь даже не спрашивать.

— Твое доверие — честь для меня. — Он перевел взгляд на ее ноги. Он знал правду, которой она не делилась ни с кем другим. Обоим было ясно, что однажды ее доверие станет причиной того, что она оступится. И оба они знали, что лучшей альтернативы не существует: ее доверие обеспечивало его верность Сорче и ее Двору.

И до сих пор все шло как надо.

Он был ее глазами и руками в королевстве смертных. Он совершал за нее акты насилия тогда, когда возникала такая необходимость. Но он был и братом Бананак — об этом никогда не забывал никто из их троицы. Девлин регулярно виделся с Бананак; он беспокоился о безумной фейри, даже невзирая на то, что ее намерения совершенно не поддавались логике. Его привязанность к сестре была причиной того, что ни время, ни срок его службы не могли стереть крохи сомнений Сорчи в его верности.

Встанет ли он когда-нибудь на ее сторону? Или, быть может, он и сейчас на ее стороне?

— Темные фейри пролили кровь одного из твоих смертных… на земле Фэйри, — начал Девлин. — Будешь ли ты судить их?

— Буду. — И этот ответ тоже был чисто формальным: она судила всегда. Именно этим занимался Разум.

Девлин повернулся, чтобы привести обвиняемых и свидетелей, но Сорча остановила его, подняв руку:

— Мне нужно, чтобы после этого ты отправился в мир смертных. Есть один человек, который беспрепятственно ходит среди трех Дворов, — произнесла она.

— Как пожелаешь, — поклонился Девлин.

— Война полагает, что он ключ.

— Хочешь, чтобы я уничтожил смертного или привел его сюда?

— Ни то, ни другое. — Сорча не знала наверняка, какой шаг был бы сейчас правильным, но действовать сгоряча уж точно было неразумно. — Собери для меня информацию. Посмотри на то, чего я не могу увидеть.

— Как скажешь.

Сорча переключилась на суд.

— Веди их.

Несколько минут спустя стража под командованием Девлина ввела в зал четырех Ли Эргов. На территории смертных привычка красноруких фейри пить кровь никого не касалась; на территории смертных большинство бесчинств Сорчу не заботили. Однако эти четверо находились не в мире смертных.

Несколько десятков подданных ее Двора вошли вслед за обвиняемыми. Айра и Ньенке, ее горничные и ее утешение вот уже несколько столетий, сели на ступени у ее ног. Они были одеты в простые серые платья без пояса, в тон ее наряду, который был не намного ярче, и обе были босиком, как и сама Сорча.

Сорча сделала знак Девлину.

Он повернулся, чтобы не стоять спиной к королеве, но в то же время видеть Ли Эргов и других фейри. Стоя так, он мог видеть каждого из присутствовавших.

— Вашему королю известно, что вы здесь? — обратился Девлин к Ли Эргам.

— Нет, — ответил один из них.

— А Бананак?

Другой Ли Эрг ухмыльнулся:

— Леди Война в курсе, что мы действуем в ее интересах.

Сорча поджала губы. Бананак осторожна — в открытую не поддерживает нападение на земле Фэйри, но, вне всякого сомнения, содействует этому.

Девлин взглянул на Сорчу.

Она коротко кивнула, и Девлин перерезал Ли Эргу горло. Движение было плавным, но достаточно быстрым, чтобы все было проделано бесшумно.

Остальные три Ли Эрга смотрели, как кровь впитывается в камень. Зал поглощал ее, выпивая воспоминания мертвого фейри. Ли Эргов необходимо было физически ограждать от прикосновения к крови. Кровь была их пищей, их соблазном, мотивом почти всех их поступков.

Ли Эрги попытались добраться до пролитой крови, отчего завязалась драка, которая рассердила и обрадовала Девлина одновременно. Он мрачно улыбнулся, сверкнув зубами. Это выражение продержалось на его лице не дольше секунды, и Двор этого не увидит. Все знали, что нельзя смотреть на лицо Девлина, когда он допрашивает незваных гостей.

Сорча прислушалась к истине, которую поведал ей Зал: лишь она слышала шепот, прокатившийся по комнате. Высшая Королева знала, что Ли Эрги действовали не по прямому приказу.

— Она не давала им распоряжения прийти в Фэйри.

При этих словах все взоры устремились к ней.

Пол слегка завибрировал, когда камни раскрылись и свод Зала втянул в себя Ли Эрга. Почва под ногами Сорчи стала влажной, и она почувствовала, как серебристые нити под кожей расширились и, словно корни, погрузились в Зал, подпитываясь от жертвы, которая была необходима Истине. И магии.

Магия всегда питалась кровью. Сорча была сердцем магии. Как и ее брату и сестре, ей нужна была пища в виде крови и жертвоприношений. Однако она не находила в этом удовольствия; она просто принимала их с практической точки зрения. Слабая королева не сможет сохранить жизнь Фэйри, как не сможет сберечь магию, которая питает всех фейри в мире смертных.

— Гибель вашего брата — это плачевное последствие вашего вторжения в Фэйри без разрешения. Нарушив границы Фэйри, вы не пришли ко мне. Вместо этого вы напали на членов моего Двора. Вы пролили кровь одного из моих смертных. — Сорча окинула взглядом собравшихся фейри своего Двора, которые взирали на нее с той же непоколебимой верой, что и всегда. Им нравились стабильность и безопасность, которые им давала Сорча. — Вне Фэйри другие Дворы имеют права и власть. Здесь же, в Фэйри, я — абсолютная власть. Жизнь, смерть и все остальное подчиняется лишь моей воле.

Ее фейри, немые свидетели неизбежного восстановления порядка, молча ждали. Они понимали пользу ее решений. Они не вздрогнули, когда она скользнула по ним взглядом.

— Три незваных гостя убили одного из моих смертных в моих владениях. Это неприемлемо. — Сорча поймала взгляд Девлина, когда он взглянул на нее. — Одному оставят жизнь, чтобы он смог объяснить новому Темному Королю, за что они понесли наказание.

— Как пожелает моя Королева, так тому и быть, — ответил Девлин спокойным и ясным голосом, который резко контрастировал с блеском его глаз.

Присутствующие на суде опустили глаза, чтобы приговор мог быть приведен в исполнение. То, что они понимали причины неминуемой казни, не означало, что им легко видеть, как проливают чью-то кровь. Фейри Высшего Двора были цивилизованны.

По крайней мере, большинство из них.

Медленным уверенным движением Девлин провел клинком по горлу еще одного Ли Эрга. Здесь, в Зале, в соприкосновении с землей и камнем, Сорча узнала Истину: клинок не был таким острым, каким должен быть, и брат ее получал удовольствие от смертей. Но самое главное, она знала: его действительно вдохновляет идея, что его действия дают ей пищу, необходимую для процветания Высшего Двора; и это был еще один их общий секрет.

— Во имя нашего Двора, по воле и слову нашей королевы, ваши жизни закончены, — произнес Девлин, опуская Ли Эрга в зияющую в камне щель.

Все повторилось, когда он принес в жертву третьего Ли Эрга.

Затем Девлин протянул Сорче окровавленную руку.

— Моя королева?

Погрузив ноги в землю, Сорча знала, что на миг Девлину захотелось, чтобы она упрекнула его за то, что он наслаждался смертью Ли Эргов. Он призывал ее покарать его, стоя перед ней с рукой, обагренной кровью. Он надеялся на это.

Фейри обратили взоры на возвышение.

Сорча успокаивающе улыбнулась Девлину и всему Двору.

— Брат.

Серебристые нити запульсировали энергией, снова натянувшись под кожей. Сорча взяла брата за руку и шагнула на безукоризненно чистый пол, где стоял уцелевший Ли Эрг, жадно глядя на кровь на ее руке.

— Слова твоего короля и Бананак не имеют власти в Фэйри. Следуй правилам. — Она поцеловала его в лоб. — На этот раз тебя пощадили в обмен на то, что ты передашь мои слова своему королю.

Она повернулась к брату и кивнула. Он молча повел ее мимо собравшихся фейри, прочь из Зала, в тишину и покой ее сада. Это тоже было частью ритуала. Они поступали так, как велел закон, а затем она возвращалась к спокойствию природы, а он — на грань смертного мира.

Однако на этот раз Девлин будет искать не обычного смертного. Этот Сет Морган был отклонением от нормы. Если его поступки привлекли внимание Бананак, значит, его нужно тщательно изучить.