Хроники Короны. Восстание.

Глава 2. Часть 1. Кубарем с улицы Саранди.

— Уже сегодня вечером! — торжественно заявил Менгель, всмотревшись в лица заговорщиков, чтобы прочитать на них реакцию. — Сегодня вечером Неизвестный вторгнется в Онфост!

Эта фраза отдалась в голове Томаса, словно гром среди ясного неба. Не может быть, чтобы в Онфосте произошло что-то ужасное! В северном городке никогда ничего плохого и не происходило! Подумать только, уже вечером! Следовало срочно доложить штабу леннов, который расположился на Площади Свободы, а для этого необходимо взять с собой бабушку, чтобы Гринбейла не выдворили восвояси усатые приверженцы закона.

Девять отличающихся внешностью, но одинаковых по гнусности заговорщиков заржали словно кони, отчего вызвали недовольный взгляд Мсье Хая со сцены. Но группе противозаконников не было никакого дела до мнения артиста.

— За премерзкие новости! — произнёс тост Менгель, поднимаясь со стула.

— За премерзкие новости! — хором согласились злодеи.

Заговорщики вместе подняли бокалы и бутылки с мутным пойлом, дружно чокнулись, разлив жидкость по столу, покрытым бархатной скатертью, и продолжили отвратительно хохотать.

— Кто бы мог подумать, что из клоунов смуглой гадалки мы встанем в ряды Неизвестного и вскоре займёмся захватом Короны! — прописклявил высокотонный и худой тип.

— Да, — присоединился низкотонный плотный мужчина. — Мне не нравилось пудриться, носить на носу мягкий красный шарик и падать на уличную плитку, чтобы развеселить неблагодарный народ, безразличный к нам.

— А я самого детства сидела в тюрьме, — пожаловалась женщина, заглядывающаяся на Менгеля.

В концертном пабе вновь заиграла публика, оркестр разогревал её перед следующей песней. Мсье Хай же общался с залом. Однако заговорщики уже не следили за мужчиной, а болтали о своём.

— Как же так вышло? — сжав ладони у груди вопросил карлик.

— О-о, эта крайне трагичная история, дорогуша, — погладила дамочка того по макушке. — Когда я родилась, мой отец обвинил меня в преступлении. Преступлении, заключавшемся в том, что слишком уж красива и женственна. Шучу, он назвал меня так же, как звали мою мать, а потом выдал меня ленниции. Я пробыла за решёткой до десяти кругов, а потом меня отправили пахать в рабочем доме для сироток, ведь мои родители так и не вернулись за мной.

Карлик смахнул вырвавшуюся из глаза слезу и пожалел женщину:

— Как мне жаль вас, Мисс, — грустно всхлипнул он. — Какие же несправедливости набросил на вас сеткой Великий Влас! А ведь я тоже пережил похожее…

— А как ты пришёл к тому, чему пришёл, Менгель? — положила ладонь на плечо Рондалонича дамочка, перебив рассказ низкорослого. — Почему вступил в ряды будущих захватчиков?

Бледнолицый выгнул левую бровь и брезгливо убрал с себя пальцы союзницы.

— Я не предпочитаю говорить о своём прошлом на людях, — признался он, снова отпив торн из бутылки. — Когда-то я жил в этом мерзопакостном Онфосте, где ребёнком я ощущал давление со стороны взрослых. Никто не верил в меня, но я добился всего сам!

Менгель непонятно отчего разозлился и ударил по столу, заставив бокалы и другие стекляшки дребезжать. Посетители оглянулись на Рондалонича, а потом вернулись к Мсье Хаю, закончившему вступление ко второй песне.

— Следующая музыкальная история будет о погоне за проблемами, — поведал он зрителям.

Менгель, осознав, что от напитка из торниана у него помутнел разум, поставил бутылку на стол и решительно кинул заговорщикам:

— Предлагаю вам вернуться на посты, но будьте внимательны. Когда к горизонту начнётся опускаться солнце, я жду каждого вас на Площади Свободы. Вы свободны.

Гринбейл осознал, что пришла пора ему убираться из паба. Мальчик собрался залезть обратно под стол и доползти до входной двери, как кто-то резко вздёрнул юного посетителя за ворот пальто. Томас обомлел от страха, ведь, когда он обернулся, то увидел массивную тушу, нависшую над собой. Несомненно, это был один из противозаконников, который лишь секунду назад внимал фразочкам Менгеля, сидя на трещащим под ним стулом.

— Куда это ты собрался? — усмехнулся злодей, оскаливаясь в мерзкой улыбочке. — Мы не отпустим такого важного свидетеля, оказавшегося не в том месте не в то время!

Амбал поднял брыкающегося Гринбейла в воздух и повернул его лицом к оставшимся противозаконникам.

— Глядите, сэр Менгель, кого это я отыскал рядом! — сообщил Рондалоничу верзила.

Бледный человек, показав сияюще-белые зубы Томасу, угрожающе поинтересовался:

— Так, так, так. Мальчишка с игрушкой шварца с Терриякки. Не зря я обратил на тебя свой ястребиный взор ещё утром. Удумал следить за мной?

Заговорщики посмотрели на кудрявого подростка как на падаль. Карлик и амбал, дамочка, не любящая тюрьмы и Менгель, высокотонный и низкотонный, а также три брата с широкой костью в области талии ожидали расправы.

— Где Скобель? — нахально не растерялся Томас. — Где прошлый шварц с Тихой Площади?

— Что ж, — не удивился Менгель. Молодо человек клацнул зубами и прошипел. — Я съел его на завтрак!

Гринбейл закатил глаза, осознав, что Рондалонич воспринимает его как ребёнка.

— Как-то не верится, — вякнул мальчишка. — Скорее, его сожрали вон те толстяки.

— Ну и ладно, — огрызнулся преступник. — Теперь он один из наших пленных. Следом за ним мы похитим и тебя, догадливый пройдоха!

Гринбейл решил не оставаться на закрытой вечеринке одноклассников по дерзким планам – он качнул ногой вперёд и пнул верзилу в пах. Хватка ослабла – амбал замер в замешательстве, однако только на короткое мгновение. Томас рванул к выходу что есть мочи. За спиной удаляющегося подростка раздался крик Менгеля на весь концертный паб:

— Шпион! Грязный шпион из какой-то другой страны! — придумал Рондалонич. — Скорее, держите его, пока враг закона не сбежал! Мальчишка подслушал всё, о чём вы шептались этим послеобеденным полуполуднем за столиками и передаст информацию в руки предателям!

В этот момент каждый в пабе разом обернулся на улепётывающего Гринбейла, и взгляды окружающих были отнюдь не дружелюбными или любопытными. Посетители поднялись из-за столов, и тогда Томас прекрасно понял, куда попал: в гадкое сборище заговорщиков, ужасных противозаконников, мечтающих о свержении нынешнего Властителя. А маленького парнишку, случайно влезшего не в ту дверь, к несчастью, никто просто так не выпускать не планирует. Мальчик был уверен, что выпивной зал полон уродов и заговорщиков под прикрытием, но данный факт, на самом деле, не так правдив. У страха глаза велики. Большинство людей, не понимая, зачем необходимо ловить мальчишку, поднялись из-за столов и направились в сторону бедного любопытного гостя. Иногда взрослым надо только приказать или пригрозить, и тогда они пойдут на поводу у обманщиков. Не так ли?

— Что происходит? — не понял Мсье Хай, гневно стуча тростью по сцене. Мистер уже приготовился петь, как его прервал чей-то вопль. — Почему меня никто не слушает? Безобразие! Окраинная провинция! Не зря я сюда не приезжал раньше!

Певца уже никто не слушал. Тут и там доносились приказы Менгеля и его сообщников.

— Перекройте выходы!

— Гадёныш не может уйти безнаказанно!

— Схватить и голову с плеч!

Поэтому Томас понял всю важность подслушанного в пабе “У Шона”: необходимо выбраться из логова злодеев и доложить Аделии о запланированном восстании. И замем мальчик начал вилять змейкой и по диагонали, не попадаясь в руки злодеям. Унылый Говард Хай перестал пытаться успокоить толпу и решил любоваться происходящим, как вдруг его оттолкнула к выходу рука неизвестной ему старушенции. Сцену заняла странного и, скорее, неуместного вида группка: старушка с позолоченной трубой, пухловатый нелепый мужчина с продырявленной бородой с крупной тубой и женщина с неизвестным Мсье Хаю музыкальным инструментом, выглядела она словно настоящая столичная певица в костюме. Одеты новые музыканты были в серые тряпки, сотканные из такого же материала, что и навесы с улицы Саранди, на лицах заняли первые ряды партера причудливые закрученные шляпы и замызганные окуляры. Неизвестные походили на бродяг и бедняков из крупных городов, но вот что они забыли здесь?

В зале нарастало напряжение. Какой-то чудак в красном костюме цвета томата так разозлился прыткости подростка, что с дури постарался вмазать ему по приятному личику. Гринбейл с лёгкостью согнулся пополам, из-за чего удар пришёлся в живот громадине из прихвостней Менгеля.

— Ах ты шмандский шниббль-дибль! — рассвирепел последний, набрасываясь на обидчика. Завязалась нехилая драка и многие с радостью присоединились к ней. Тумаки стали раздавать не только в эпицентре, но и по всему залу. Напившиеся работяги принялись переворачивать столики и друг друга. Где-то уже били тростью какого-то хилого беднягу, попавшего под руку. А после со сцены донеслись звучания тубы и трубы, а женщина в тряпье выждав конец вступления, стала… петь. И довольно годно, замечу я.

И вот они бегут, все-все бегут,

Раздался крик: лови ребёнка!

Сам не поймёшь, зачем,

Зато спешишь поймать скорей

Томас предпочёл залезть на барную стойку и принялся отбиваться от приближённой к Рондалоничу женщине, ненавидящей тюрьмы, пустыми и полными бутылками хмельных напитков. Дамочка наступала, вытянув вперёд отросшие ногти. Наконец, одна из бутылей прилетела злодейке в лоб и разбилась вдребезги, отчего преступница повалилась на пол без чувств. А песня продолжалась и не собиралась успокаиваться.

Летят столы, тарелки,

Полный кавардак!

Что скажет дядя Шон?

Когда войдет в кабак.

Пачка заговорщиков

С Менгелем в придачу,

Бедного мальчонку

Ловят все похоже.

Мальчик ринулся к двери, ведущей в подсобное помещение к спасательному люку наверх, пока проход не загородили двое – писклявый и низкотонный весом с тонну.

— Ты не пройдёшь! — пропищал первый, переступив через женщину-заговорщицу и выставлив перед собой тяжелого товарища.

Гринбейл повернул обратно, к единственному оставшемуся свободным выходу. На дороге появился разъяренный Менгель с подбитым глазом. Он еле-еле волочился в неизвестном направлении, когда наконец заметил шпиона.

— А ну замри! — запыхтел он, пробираясь к жертве. Его бледные щëки побледнели в несколько раз. — Ты не выберешься отсюда живым, никто, способный помешать нам, не выберется! — после чего главарь рухнул вниз, зацепившись за дрыхнувшего на полу пьяного старика, лежащего там с прихода, точнее прокрада, мальчика.

Нет подобной прыти,

Нет похожей силы,

Ноги так давно,

Перестали бегать.

Томас вновь заскочил на скользкую барную стойку, перепрыгнул на ближайший крпный стол и понял: он в тупике. Заговорщики и обыкновенные посетители прекратили глупую бойню и окружили бедолагу. В голову Гринбейла моментально прискакала безумная мысль.

Всё бегут, бегут, бегут, бегут, бегут, бегут, бегут, бегут, бегут, бегут,

А Том скорее!

Мальчик наскоро перепрыгнул на соседнюю столешницу, после чего совершил невероятный прыжок вверх, схватившись за хлипкую люстру, раскачавшись на ней и перебравшись к следующей.

Всё бегут, бегут, бегут, бегут, бегут, бегут, бегут, бегут, бегут, бегут,

А Том проворней!

Герой спрыгнул с последней люстры до того, как она рухнула на прибежавшего на шум вышибалу-охранника, отскочил от чьей-то лысой башки, словно детский резиновый мячик-попрыгунчик и выбрался к выходу.

Напоследок юный шпион мимолётно взглянул на Менгеля, вопящего “не дайте ему рассказать ваши тайны жителям”. Серые бегающие глаза с ненавистью уставились на спасшегося из лап заговорщиков ребёнка. Перед тем, как переполненный изнутри зал концертного паба пропал из виду, его зрачки недобро блеснули в свете внутренних фонарей. Губы его остались прижатыми – видимо, в драке Рондалонич прикусил вечно разбалтывающий информацию о восстаниях язык. Томас в какой-то степени почувствовал себя неуютно от подобного. Да и где взяться какому-то там уюту, когда всего пару секунд назад он находился в опасности, которую, несомненно, можно назвать смертельной.

Не догонят, не догонят, не догонят, не догонят, не догонят, не поймают, не возьмут! — закончилась песня.

Тройка музыкантов завершила композицию. Старуха с трубой вынула из кармана тряпья светящийся шарик и обронила. Вещица треснула, ударившись об сцену, а из неё повалил чёрный дым, как от пожара, скрывший за собой нелегально занявших место певцов. В зале запахло горелым – некто нелепый раздавил фонарь и загорелся.

Знайте, не очень приятное ощущение – риск. Он, словно колкие вязальные спицы, пытается попасть в и без того встревоженное сердце человека, заставляет лёгкие невольно сжиматься, а их владельца задыхаться от ужаса и безнадёги в той или иной ситуации не только благодаря волосатой руке, сжимающейся на тонком горле. Хотя иногда риск даёт людям незабываемое чувство, которое так или иначе когда-нибудь захочется испытать ещё раз. Какой именно вариант был у Гринбейла, мальчик не задумывался, однако я могу приоткрыть завесу тайн: Томас явно не хотел повторить тот сымпровизированный побег. Как жаль, что его никто не спрашивал... Каждый раз, когда кто-то пытался схватить мальчика за шиворот, что-то в груди нелепо, но остро ëкало, придавая дрожи и вызывая не лучшие мысли о будущем в сплошных побегах.

И дверь захлопнулась от порыва ветра, отделив злодеев и таинственную песню от Гринбейла. Зазвенели многочисленные колокольчики. Перед Томасом лежали безграничные пути, ведущие к спасению и себя, и неблагодарного Онфоста. Подросток рванул вперёд и с неожиданностью врезался лицом в невообразимое мягкое нечто. Да, это была не пуховая подушка, не рваный матрас, без причины стоящий на улице, даже не милый двухметровый пушистый зверёк, который унесёт Гринбейла к неизвестным родителям с милыми словами “ты нужен им больше жизни”. Это было огромное, невообразимых размеров пузо, похожее на раздутый водяной шар, что кидали в зрителей в цирке-шапито, изредка приезжавшего в северный городок. Перед Томасом стоял высокий и ужасно пышный небритый жабообразный господин противного вида, явно перепивший торна до похода в данный концертный паб. Вероятно, он мечтал устроить себе музыкально-слушательный день, однако его придётся огорчить – знаменитое талантище Мсье Хая оскорбилось до глубины души и убралось со сцены восвояси, забившись в укромный уголочек за сценой, где целью артиста станет выждать спокойное завершение кавардака в зрительном зале без каких-либо синяков и кровоподтёков на идеальном теле. Пузырь удивлённо посмотрел на отшатнувшегося молодого путешественника стеклянными от хмельного глазами, как на непредвиденное препятствие (так оно и было), ничего не сказал, выждал, когда юнец отпрыгнет, и вразвалочку подошёл к злощастному входу.

Забегая за угол, Томас отчётливо слышал, как с неистовой силой наружу открывается дверь и как господин-пузырь с бранными словами падает на каменную кладку, а затем, слушая извинения верзилы, того, что обнаружил скрытного агента Гринбейла, со всей дури ударяет амбала по лбу своей не соображающей башкой. Преследователи времени попусту не теряли: они, к превеликому удовольствию, по приказу Менгеля оставили союзника позади и уже разбредались по Саранди в поисках одного негодника, который может разрушить гениальный план, попросту рассказав взрослым ленная о напасти. Из паба также выбралась насквозь мокрая подружка Рондалонича с кислым выражением лица. Видимо, горькая корья попала ей в скорченный рот или нос.

Спеша, всëнарушающий подросток вновь завернул за угол на более тёмную часть улицы Саранди, – причиной служило отсутствие дыр в тканевых навесах, и приготовился сбавлять шаг, прежде чем лезть в узкий переход, благодаря которому угнался за Менгелем, однако на дороге необоснованно появилась довольно крупная серая мышь. Гринбейл, к ужасу, зацепился за неё ногой и со случайно вырвавшимся воплем кубарем покатился с пологого спуска, при этом немного ударившись лодыжкой и правым локтём. Невовремя перебегавшее животное свирепо прошипело вслед и скрылось в щели соседнего трёхэтажного домишки.

Внезапно из-за поворота появились знакомые Томасу голоса, вместе составляющие баритон, и донёсся гулкий топот четырёх ног, преследователи точно поняли – ребёнок отправился вниз по Саранди! Томас, потирая ушибленные части тела, которые ещё не познали старческую боль и не встретили смазку для коленных чашечек, нырнул в сторону и спрятался за пустым прилавком, за ширмой, какие на улице Саранди находились на каждом шагу. Здесь никто не крал товары, так как понимал, что тут же получит пулю в затылок после попытки скрыться. Поэтому продавцы частенько отлучались по делам без опасений быть обокраденными.

Место оказалось довольно годным для пряток: на липовых полках и стеллажах возвышалась и одновременно скрывалась куча всяких разнообразных, нужных и ненужных штук-дрюк, запрещённых в Короне. Справа от Томаса торчали покрасневшие зрительные яблоки чёрного орла, по направлению к дощатому полу-помосту, созданному на полфута в высоту специально для того, чтобы во время ливня не затопило товары. Слева виднелась сваленная гора склянок, содержимое которых отнюдь не вызывало доверия. Названия то ли кислоты, то ли хмеля, то ли таинственных зелий подписывались на дорогодском, а перевода Гринбейл, естественно, не знал. “Да когда в будущем ему пригодится догородской?” — размышлял молодой шпион на недавней внеурочной отработке Миссис Одри Крунсберг.

Топот раздался значительно ближе, чем в прошлый раз, и мальчик, осторожно выглянул из своего секретного укрытия, увидев, что его преследователи замерли прямо перед ним. Искатель приключений в испуге затаил дыхание, надеясь не шелохнуться и не выдать себя. Из-за тонкой ширмы прилавка послышался тонкий голосочек, напоминающий ультразвук летучих пещерных мышей, которые обожают питаться человеческой печенью на ранний завтрак.

— Где он? Я точно видел, как шпион направился в эту сторону!

— Может, он побежал через Широкую улицу? — предположил человек, обладавший грубым басистым голосом.

— Точно! — просипел визгливый. — Как хорошо, что ты отправился со мной, иначе я бы ни за что не догадался! Теперь же давай поспешим, а то Крысолов и его владыка не простят упущенного свидетеля, а позже перережут нам горло. Сам знаешь, у него плотный график с людишками. К тому же, у Крыса всё готово. Наверняка, его тайные сотрудники прочёсывают Онфост и следующие провинции днями напролёт.

Двоица заговорщиков удалилась прочь на бессмысленные поиски шпиона – разговор неприятных личностей заглох. А ещё глупцы упомянули некого Крысолова и его владыку, которые, по словам, способны на убийство, а также “тайных сотрудников”, по вине которых Гринбейл начал опасаться выбираться наружу. Странно и вновь подозрительно. Кто бы это мог быть? И сколько именно наёмников в подчинении того, чьё имя начинается на букву К? Интересно и крайне любопытно, что именно у него готово. Вероятно, очередной коварный план! Почему очередной? О, вы обязательно узнаете…

С каждой минутой появлялось всё больше неясной информации, однако ни яснее, ни безопасней от этого не становилось. Саранди с уходом преследователей наполнилась снующими прохожими, а значит, выбраться отсюда не составит труда. Или же составит?