Хроники Короны. Восстание.

Глава 3. Часть 1. Добро пожаловать в гадальный салон Мадам Ба-Суд!

Вопрос Гринбейла никто не услышал, и тот потонул в вое чересчур зимнего и ледяного ветра. И ни Джима, ни Лорсан не волновало, что спасение появилось лишь после произнесённых золотоволосым мальчишкой слов. Ребятам же было наплевать на волшебство – они измученно пробирались сквозь гигантские пласты снега, что доходили им до колен, к непонятно откуда появившемуся дому на колёсах.

Тот же выглядел не обычно, а экзотично и эксцентрично. Среди серых каменных зданий Онфоста это нечто выглядело крайне не вписывающимся и выделяющимся. Точнее, как ловушка. Представьте себе стальную мышеловку, внутри которой поставили кресло, одеяло камин. Представили? Теперь я поздравляю вас, ведь именно так Томас представлял себе домик в лесу.

Скорее, даже не домик, а настоящая повозка, какие раньше использовали вместо машин. Повозка состояла из двух объемных частей, стены которых покрывали разнообразные цвета и оттенки, что можно получить, смешав в палитре. Красные, синие, зелёные, жёлтые и пурпурные узоры не просто так расположились на шлифованной древесине, если точнее, на дубе. Они изображали знакомых и неизвестных нашим путешественникам животных, чудесных и расперьенных птиц и птенцов, толпы душевных самок-самцов, добрых красавцев, страшных уродцев, рыб, насекомых и яркое солнце.

Откровенно говоря, Томас не очень прилежно изучал природоведенье и животномирство в ненавистной школе, но точно (или лишь наобум) знал, что расфуфыренные летяги со стен зовутся попугаями или внекоронными попугами. Прозвали их так за то, что те обожали и очень уважали внезапное запугивание путников. Возможно, экзотические попугаи успели вымереть, однако никто не решался доказать прямое или обратное мнения. Территорию Короны предпочитали не покидать уже многие сотни кругов.

Дом на колёсах не напоминал какое-нибудь последнее, известное на целый свет изобретение науки. Вместо полностью механизированной машины–на–колëсах, перед Гринбейлом расположилась трухлявая деревенская повозка из скучного прошлого. Такие самоходные телеги обязаны запрягаться лошадьми для дальнейшего продвижения, однако рядом с данной каретой четверокопытных не наблюдалось, что, в свою очередь, логично. Конечно же, животные не продержались бы в жестокую пургу, как троица подростков, которых безжалостно хлестало по раскрасневшимся от мороза щекам.

Необыкновенная постройка включала с себя два крупных блока (в какой-то степени, вагона), каждый из которых не обрушивался или не переворачивался на плодородную или не очень землю благодаря четырём увесистым колëсам, изготовленным, предположительно, из крутящегося-вертящегося чугуна. Подобный металл позволял колёсам с лёгкостью вращаться, а из-за тяжёлого шара, вращающегося вместе с ними, позволял ускоряться в разы. Данное изобретение понадобилось бы, например, при погоне от клыкастых зайцев, нападающих исключительно стаями.

Приблизившись к этакому ступенчатому порогу, юные герои остановились в раздумьях, посматривая на залитое светом окно–иллюминатор.

— Мы точно пойдём туда? — поинтересовался Джим. — Никто не задумался, а вдруг там ловушка? В детстве мне часто мне рассказывала о лесных ведьмах и угрозах, какие те существа могли принести человеку.

— Ты хочешь замёрзнуть, Логан? — Лорсан услышала фамилию мальчика, послушав один из тех джентельменских разговоров, какие звучат в ледяных бурях. — Я не вижу другого выхода.

— Мне, честно говоря, не нравится задумка, — встрял Томас. — Постучаться к неизвестным жителям в дверь ночью и попросить у них ночлега! Ну и странно же!

— Похоже, что никто ещё не спит, — поумничала Варди. — А значит, впустить нас обязаны по законам Властителя Норша. Необходимо оказывать помощь окружающим в природных бедствиях, и для нас важно, что он не уточнил, при каком именно бедствии следует ожидать гостей.

Девушка добралась до небольшой и узкой дверки и, не найдя ни колокольчика, ни особенной штуки для входа, вежливо постучала три раза. Тут же изнутри послышалось громкий топот, шумное лаянье и радостный женский вскрик.

— Тише-тише, Жвон! У нас за стеной долгожданные гости! Ты ведь не хочешь их спугнуть? Да, дорогой мой?

Раздался протяжный скрип половиц, словно по ним полз гиппопотам, скрипучий и крайне неприятный поворот ключа, а затем проход открылся, явив высокую тень, разглядеть которую было до невозможности невозможно.

Оттуда повеяло теплом и неким пряным, приятно-сладким запахом, “отталкивающе-иностранным”, как сказала бы бабушка Аделия. Похожие запахи никто из ребят не чувствовал ранее, однако им точно захотелось попробовать то, от чего исходил аромат. Безусловно, они успели проголодаться.

Уверен, вы уже тысячекратно слышали или видели слово “необычный” в нашей истории. Уверен, вы также знаете обо всех его значениях. Необычными бывают природные явления (Туман, снежные шквалы, огромные волны в низководной реке), необычными бывают случаи (к ним отнесём некие несчастные случаи яростных драк и смертей от удара горячей сковородой или от падения на стальную, раскалённую докрасна входную ручку).

Мы же (то есть я) сейчас употребим значение, имеющее отношение к человеку и его характеру с внешностью. Тенью являлась неизвестная и загадочная женщина, само собой, необычная. Она оказалась такой же вычурной, как и сам домик посреди чащи леса. Полноватая, но не настолько, чтобы окружающие прозвали её толстой и беспомощной, смуглой, но не настолько, чтобы походить на угольки, что клали в огонь жители Онфоста. Смуглый оттенок напоминал оттенок песка, смешанный с плодородным чернозёмом. Сегодня в полночь или что-то по типу того она, одетая в узорчатое чернично–малиновое платье до ног, отворила двери для дражайших гостей, нуждающихся в укрытии. Лицо женщины выглядело довольно неопрятно и не очень красиво, правая щека была покрыта прыщами, похожими на жабьи пупырышки или волдыри от крапивы. Чëрные волосы, напоминающие сожжённые корни, связали в пучок. А ещё глаза её явно подходили под прилагательное “необычные”. Один зрачок, правый с точки зрения Томаса, пестрил фиолетовым цветом, а второй, слева, – черным. Глаз под цвет тëмного неба, под цвет скрытых тайн, под цвет гнилого зуба или обеда, чего-то там, когда-то там.

Томас знал, что иногда при слепоте цвет зрачка изменяется на прозрачно-белый, о случаях же с абсолютной чернотой он не слышал и вовсе. На шее женщины висел роскошный амулет с сферкающим изумрудом. Позади неё уселся массивный рыжий пёс, радостно уставившийся на незваных гостей. Розовый язык торчал из его необъятной слюнявой пасти и незаметно подрагивал, поднимаясь вверх и опускаясь вниз, словно заводной механизм. Пушистый хвост радостно скакал из стороны в сторону. Не буквально, естественно. На лице хозяйки дома царило настоящее счастье, а перечисленные ранее шарики для зрения сияли от непревзойденного восторга и удовольствия. Она прокашлялась, затем воскликнула с энтузиазмом.

— Что ж, дорогие путники. Вы попали в то самое место, где ваши сокровенные мечты не исполнятся, однако я и только я помогу их осуществить! — голос её нельзя было назвать низким, но и до высокого, казалось, слишком далеко. — Доброй ночки вам, детки. Извините, но мы с моим закадычным другом Жвоном не ждали гостей, особенно, в такую погоду, поэтому приготовили лишь два наивкуснейших пирога вместо шести, — дама сильно щурилась, пытаясь разглядеть ребят. Наконец, она вытащила из полностью заполненного чем-то брюшного кармана небольшой изысканный монокуляр и уставилась на стоящих за порогом ребят.

— Доброй ночи и вам, уважаемая, — поприветствовала Лорсан незнакомку по-взрослому. — Извините, а нельзя ли узнать, кто вы такая и поскорее войти в прихожую?

Женщина наклонилась к подросткам и только теперь заметила, что юные путники дрожали от холода. И что у Джима с Томасом на носах повисли острые сосульки, грозящие рухнуть вниз. Дама запричитала на себя.

— Ой, бедные мои, скорее проходите в тепло, а то из-за переохлаждения можно умереть или сгнить по частям чуть позже. А я-то слепая! Не вижу ничего! Знаете, наверняка, это всё из-за книг и вечернего чтения. Ну, проходите…

Варди, не дожидаясь извинятельного или извинительного продолжения монолога, влезла внутрь, поднявшись по выставным ступеням у входа. Мальчишки с опаской переглянулись, Гринбейл пожал плечами, и они осторожно забрались следом. Томас оказался последним и притворил дверь, отделяя смертельную угрозу от троицы путешественников.

Странная женщина проследовала вперёд, чтобы не мешать. Помещение первого вагончика представляло собой миниатюрную столовую-трапезную, кухню и спальню одновременно. В центре как-бы-зала возвышался стол на пять-шесть человек, а рядом постаивало всего три стула. С левой стороны стола находилась пружинная раскладная кровать, где, видимо, и спала смуглая женщина. Том сразу же заметил вмятину посередине, говорящую об избыточном весе хозяйки дома. Музыка до сих пор никуда не исчезла. Она наоборот усилилась и исходила из кряхтящего граммофона.

У изголовья продавленной раскладушки на небольшой выдвижной полке в вязаном из соломы горшочке стоял ядовито-жёлтый цветок с жёлтыми листьями в виде короны. Тонкий стержень или ствол (увы, я не разбираюсь в травах) его переливался с тëмно-бурого оттенка (от корня) до жухло-золотистого (ближе к бутону). Заметив внимание Гринбейла, женщина сказала.

— Ой, дорогой, ты главное его не трогай, довольно ядовитая порода. Если интересно, что это, расскажу. Интересно же? — поинтересовалась хозяйка, на что получила кивок. — Я привезла его с Эквадора, (ударение на о), ну, знаешь откуда? — Томас покачал головой. — Нет? Хм, интересно. Ну, ладно, приоткрою завесу секретиков. Это находится на другой Земле, я побывала там кругов семь назад, если не двадцать.

— Но ведь Властитель Норш закрыл границы между окружающими нас враждебными странами, разве не так? — заявила Лорсан, прервав полную леди. — С чего бы газетам и школьным учителям врать?

Толстушка негодующе посмотрела на Варди и отчеканила.

— Во-первых, дорогая моя, прерывать разговор некультурно с твоей стороны. А во-вторых, теперь я не уверена, что ваши учителя знают о Других Землях. В последнее время я совсем отстаю от прогресса. Так вот, я и в самом деле была на Эквадоре, веришь ты или нет. Именно это растение выкопала в Капиталийских джунглях под тайфунным ливнем. Ох, и мокро тогда было! И вот, принеся чудесный цветочек к вождю племени Ту-Гулали, я узнала, что в моих пропитанных грязью перчатках бьётся зелёное сердце “forti coronam bonitatis” – последнего в своëм роде. И вот он здесь!

Лорсан насупилась, недоверчиво уставившись на хозяйку дома. Девушка верила учителям и средствам массовой информации, надеясь когда-нибудь работать в одной из этих сфер.

— Так кто же вы такая? — съязвила Варди.

— Что ж, вы так хотите узнать, кто я? — проговорила дама. — Всего два слова! Ба и Суд!

— Вас зовут Ба и Суд? — уточнил Джим, неловко топчась на пушистом коврике и недоверчиво посматривая на пса. Пёс также нахмурил брови и щурился на мальчика.

— Схватываешь на лету! О, я могу спеть! Да-да, я, пожалуй, спою! Я пела её всем, кто когда-либо появлялся на пороге гадального салона Мадам Ба-Суд!

Возражений не возникло. Хозяйка повозки подскочила к музыкальному аппарату, щёлкнула, пискнула, пимкнула и крутанула. По помещению разлилась весёлая и звучная мелодия. Она запела, а собакея поднялась с пола и радостно тяфкнула.

— Что ж, дорогие друзья,

Настал черёд поведать вам,

О том, кого кличат Мадам,

Мадам Фон Ба-Суд! — исполняла Мадам с акцентом, слово “клИчат” превратилось в “кличАт”, а “дорогие” в “дарагие”.

— Живу я в домишке своём,

Без проблем, без всего,

И не вижу совсем я гостей,

И не вижу совсем никого.

Оранжевая псина гавкнула на хозяйку, как бы не соглашаясь.

— О, Жвон, прости. Но всё же ты не человек.

Спросите вы у меня,

Тяжела ли судьба моя?

И отвечу я без преград,

Мой салон ка-а-аждому рад! — Ба-Суд, видимо, добралась до припева, поэтому принялась обскакивать Томаса и остальных, снимая с них затвердевшие пальто и шубу под комичное “пам-пам-пам” и “ля-ля-ля”.

— Спроси мой верный друг,

Почему всё это так?

Почему в домишке старом,

Живёт гадалка? — женщина подпрыгнула к Томасу и скинула с него капюшон, обрушив мокрую лавину на древесные половицы, покрытые мхом, что невероятно в условиях зимнего периода. Почти невероятно.

— Почему с собакой своей,

Она жа-а-ждëт друзей?

И почему не ложится спать,

После заката?

— И почему же? — задал вопрос Гринбейл. — Неужели, это удобно?

— Зачем же, спросите вы,

Потому – отвечу я!

Зачем же вам, зачем же вам,

Вся эта песня?

И зачем тогда живёт,

В глуши, средь зверья,

В своём сутулом салоне,

Мадам гадалка?

— То есть вы – гадалка? — снова уточнил Логан.

— Так точно мальчик мой! Одна из наилучших!

— Но почему же вы живёте в лесу, а не в городе?

— Погоди ещё, я не закончила!

Но, так скажу я вам,

И, так скажу я вам,

Не на все вопросы,

Получите вы ответы! — гадалка принялась вертеться в разные стороны, словно ребяческая юла.

— Мадам Ба-Су-уд!

Мадам Ба-Су-уд!

Мадам Ба-Су-уд!

Мадам Ба-Суд, это я!

Пара па-па, пара па-па, ля-ля-ля,

Па-ам пам!

Музыка стихла сама по себе, а Мадам застыла в торжественной позе – она развела руки вправо и влево и склонила голову в поклоне. Посчитав себя культурными молодыми людьми, тройка захлопала, стараясь шлёпать ладонями громче питомца Ба-Суд, который поднялся на задние лапы и аплодировал передними. Собаки вообще умеют так делать?

— То есть вы – Мадам Ба-Суд, гадалка и живёте в лесу с животным, однако не расскажите почему? — протянул Логан.

— Конечно, — кивнула она.

— А почему?

— Надо же мне сохранять таинственность.

Когда юные путешественники сняли верхнюю одежду и сложили ее на специальное место, согрелись и обустроились, гадалка, выгнув бровь, вопросила.

— Верите ли вы в судьбу, господамы? И в то, что её вполне возможно предугадать?

— Нет, конечно, — фыркнула Лорсан, потирая руки в надежде их поскорее согреть. — Волшебства не существует, так как современные ученые уже сейчас объясняют любые природные явления, которые ранее называли “чудесами света”. Почему я заговорила о магии? Да потому, что горожане, посещающие гадалок в надежде на мгновенное изменение жизни, как раз ожидают чудес, что не случаются никогда. Сплошное надувательство!

— Она не боится, что после этих слов нас вышвырнут взашей? — шепнул Томасу Логан.

— Конечно, девочка, я в какой-то степени согласна с тобой и твоими наивными мыслишками, однако не думала ли ты, что… Что все те лгуньи – лишь самозванки, зарабатывающие на городских дурачках? Они только надеются на случайности и совпадения!

— Тогда чем вы отличаетесь от них? — продолжила рисковый спор бесстрашная Варди. Интеллигентный спор чуть-чуть напоминал перебранку, а не разговор по душам.

— Тогда же почему я обосновалась в чаще, среди елей и сосен, в одиночестве (практически), а не навесила в Онфосте рекламные вывески: “хочешь выиграть суд – спеши к Ба-Суд”?

— Извините, — влез в перепалку Гринбейл. — А вы случайно не знаете о случившемся в Онфосте?

— Что ж, мальчик мой. Раз разговор дошёл до этой темы, то пора.

— Что пора? — продолжил не понимать Логан.

— Обо всём и обо всех расскажу скоро вам, лишь в шатре или салоне отворится завеса тех тайн! — загадочно улыбнулась женщина, буквально приоткрывая завесу, вернее, занавесу. — Шатёр Ба-Суд уже заждался гостей! Проходите, дабы раскрыть секреты мироздания! Только вытирайте ноги, а лучше снимите сапоги.

Ребята, скинул ботинко-туфли, не подходящие под зимнюю погодку, направились вперёд, в неизвестность. Гринбейл и Логан с любопытством и интересом, Лорсан же – с не скрываемой недоверчивостью.

Томас первым перешагнул во второй вагон дома на колёсах. Там царила сплошная тёмнота, единственным источником света, не позволяющим упасть на пол, служил прозрачный хрустальный шар, стоящий посередине, на круглой тумбе, предназначенной специально для “служения подставкой”. Он незабываемо переливался из фиолетового в малиновый, из малинового в оранжевый, из оранжевого в мягко-красный и обратно. Гринбейл не сообразил, откуда исходило сияние. Хрусталь словно светился сам по себе! Ах да, вокруг ещё горели красные восковые свечи.

Следующее, на что мальчик обратил внимание – отсутствие стола (тумба не в счёт) и стульев. Предполагаемо, гости должны были сидеть на разноцветном махровом ковре, заранее постеленном на полу. Хотя, возможно, у Ба-Суд не хватало денег на мебель. Позади угол оказался занят нагроможденными друг на друга шкафчиками.

— Садитесь, — прервала осмотр комнаты женщина. — Не бойтесь так, я не кусаюсь.

Усевшись, Томас продолжил разглядывание. К своему удивлению, мальчик заметил растения, каких он снова никогда не видел. Сверху свисали толстые, массивные стебли, зовущиеся лианами, но, что странно, на них также висели овальные жёлто-оранжевые бутоны размером с голову Джима. Повозка поражала путника всё больше и больше.

— Это уже другой вид, — пояснила смуглая дама. — Сонные “dormiens pilulas”. Их экстракт, что данные растения вырабатывают раз в полкруга, нередко помогает мне в работе и оказании услуг путникам. Путников, к сведению и к несчастью, слишком мало.

Коснувшись махрового ковра, Мадам Фон Ба-Суд начала повествование. Предварительно она отрезала гадальный салон от внешнего мира, скрыв первую комнату и тем поступком приглушив свет домашних фонарей и греющего тело и душу огня.

— Хотя представилась я, как Мадам Фон Ба-Суд, у меня имеется довольно много имён. Мадам Фортуна, Госпожа Удача и так далее. Для вас же я стану Б и С. Я гадалка – самая, что ни на есть великая и способная. По крайней мере, в Короне, — гордо заявила женщина. — А также странствующая торговка магических предметов. Вы не знаете, почему сюда попали, а я очень хорошо знаю, что да как. Всё решает судьба, и её, что неудивительно, практически невозможно обмануть, хотя, наверняка, многие люди старались. Вы же: Томас Гринбейл, Джим Логан и Лорсан Варди…

— Откуда она знает наши имена и фамилии? — тихо поинтересовался Джим у оторопевшего одноклассника.

— Думаю, она и вправду какая-нибудь ведьма или чернокнижница. — шепнула ему Варди. Оказалось, Логан перепутал сторону, в которой находился товарищ, – черноволосый также завороженно уставился на гадалку.

— …тройка избранных!

— Избранных? — восторженно воскликнул Томас. — Но кем?

— Тройка избранных, избранных высшими силами и волей Великого Властителя всех времён по имени Влас. И вашей обязанностью станет важнейшая задача. Вам предстоит остановит жестокого врага и спасти Корону от нежданной-негаданной беды!

В зале для сеансов послышался хрюк, что издал Джим.

— Что? — женщина опустила на несносного мальчишку пустой, ничего не выражающий взгляд. — Что смешного?

— Нет-нет, Миссис, — прокашлялся Логан. — успел прихватить болезнь в снежной буре.

Ба-Суд вернулась к повествованию и вопросам.

— Кто такой Неизвестный, дети? Вы уже поразмышляли насчёт подобной темы? Нет-нет, если что, я говорю не о мотивах его восстания и вторжения на Площадь Свободы, — два друга переглянулись. Неужели, кто-то помимо Варди следил за путешественниками и обстановкой в Онфосте? Возможно, доложила собака, чересчур улыбающаяся окружающим. — А о том, кем является злодей и противозаконник, или что оно такое.

Чувствую, знаю, полагаю, на проблему я гадаю. Это не просто житель городка или влиятельный богач, а определённое зло, древнее ужасное зло, очнувшееся от долгого сна. На протяжении пяти сотен кругов на территории Короны происходили лишь преступления и аварии вперемешку с крушениями. Но совсем недавно тьма выбралась из-под домов Тинсана и Анфоста. Да-да, я говорю о тех самых загадочных происшествиях, что расследовали известный миру тандем детективов: Дорд Айверхилл и Билли Сузерхэл. Конечно, основную причину случившегося скрыли, однако у меня имеются связи. Зло же новое – сгусток ярости, гнев, направленный на изменение нынешних порядков и изгнание Властителя Норша из Дворца, остановить которое способен лишь великий Хранитель, — с гордостью и напряжённостью заявила Ба-Суд, показывая, что ей известно многое. — Однако я не совсем уверена, что даже он сможет помочь в нашем случае. Хотя нет. Вы же теперь великая Тройка. Знаете ли вы легенду о Хранителе? Может быть, Лорсан? Ты помнишь, откуда исходит это видневшееся на виду у любого пророчество?

Девушка отрицательно помотала головой, но вот Гринбейл радостно поднял руку, на что получил одобрительный кивок странной леди. Мальчик скрестил ноги, и уже принялся рассказывать, как Ба-Суд цыкнула.

— Ну-ка, нельзя рассказывать оттуда, ты сейчас берёшь на себя роль оратора. То есть, мою роль. Поэтому давай, занимай моё место да шевелись – у вас слишком мало времени, чтобы тратить его на ерунду.

Томас сменил место, гадалка же уселась рядом с Джимом, заставив того занервничать. Невозможно не бояться грузных дам, грузящих вас информацией.

— Историю или притчу мне бабушка Аделия рассказывала ещё в детстве. Кругов пять-шесть назад она очень любила рассказывать важнейшие истории из истории Короны перед сном, ведь я так их обожал… Настолько сильно, что постепенно стал запоминать. А теперь бабушку забрали в плен чëрные солдаты, подчиняющиеся приказам Неизвестного, и её увезли прочь из Онфоста. Она непонятно где находится, и я постоянно волнуюсь, — Томас ненадолго замолчал, но тут же продолжил. — Так вот, дело было много лет назад, в Золотое время, когда в Короне прекратились бесчисленные войны и сражения за территории. В нашей стране возвели чудные города, а в мир стали выходить изобретения, не виданные в прошлом. Тогда временной отсчёт обнулился, а современный язык признали основным и неприкосновенным. Каждой провинцией управлял Великий Влас – гениальнейший из Властителей, возглавлявший народ три сотни кругов. За длительный период глава Короны завел семью, вскоре после чего на свет появился Эльдин, сын Власа и Антуанны. Эльдин был прекрасен, точнее, был прекраснее любого человека на материке. Уже в пятнадцать лет парень затмевал популярных красавцев и модников. Ребёнок умел делать всё, мог научиться всему, окружающие слушали его и беспрекословно выполняли важные и не слишком просьбы и поручения. Но в Короне, увы, невозможно чувствовать себя в безопасности. И в одну прохладную ночь, когда великий Дворец погрузился сон, как и его жители, через ворота пробилась армия из ста тридцати семи недовольных горожан. А управлял ими злодей Асданош, который самолично поднял бунт против Власа. Жестокий и ужасный Асданош своими руками прикончил тайную стражу, а затем, добравшись до гостиной, где пряталась знаменитая мать и сын, подло напал на них. В битве на мечах Асданош смертельно ранил Эльдина, и тот почти умер от смертельных ран. Антуанна, видя, что всё кончено и бороться больше не за что, отдала силу своей души родному сыну, сбросившись с четвертого этажа. Перед тем, как разбиться вдребезги, жена Власа приняла решение и могучей силой, материнской любовью, подняла Эльдина на ноги, превратив его в Хранителя. Хранителя Короны, если быть точнее, обязанного прийти на помощь и спасти родину, когда его позовут. Антуанна же в полёте превратилась в бездушную стеклянную статуэтку и разлетелась на тысячи кусочков. Навсегда. Тогда Эльдин пропал и до сих пор не появлялся на территории Короны. Кто-то говорит, что Хранитель сгинул навсегда, кто-то, что сказания об Эльдине – ложь чистой воды, а кто-то, что Тайное Орудие Короны вполне возможно призвать.

— Все верно! — похвалила Гринбейла женщина, вновь возвращая на прежнее расположение свою “Мадам Сижу”. — И я знаю, как призвать живую легенду!

— Откуда? — недоверчиво прищурилась Лорсан.

— От горбуда, — буркнула Ба-Суд. — Скажем так: ветхое пророчество передавалось по моему роду сквозь эпохи. И вот за пять с лишним сотен кругов вы готовы его услышать. Нужно собрать пять магических вещей, связанных между собой одним днём, событием и желанием, загаданным в неподходящий момент. Заполучите их, и тогда Эльдин появится, дабы защитить Корону от армии Неизвестного. Проще простого! Этим вы и займетесь!

— Почему мы? — негодующе воскликнул Джим. — И что ещё за горбуды такие?

— Ну, во-первых, не мне же заниматься спасением непонятного народа, а ещë я, к глубочайшему несчастью, не молода и энергична, как вы, и не хочу спасать заточенных не понятно где родственников. Не спорьте со мной, магия чаще всего работает с детьми, ибо чаще всего их разум поддаётся ей и верит в неё. А теперь слушайте внимательно, ибо прочитаю я его вам лишь один раз! — торжественно объявила Мадам Ба–Суд, так и не ответив на вопрос о горбудах. Возможно, когда-нибудь узнаете секрет данных животинок.

— М-да, нас никто точно не спросит, — промямлил Логан. Слова Джима так и не были приняты гадалкой, либо та сделала вид, что не расслышала.

— Запоминайте же пророчество! — воскликнула смуглая мадмуазель. Фраза эхом пронеслась над ребятами.

— Извините за вмешательство, но почему нельзя просто записать его каком-нибудь ненужном листке бумаги? — поинтересовался Том.

Гадалка странно взглянула на Гринбейла и занегодовала.

— Что за глупое предложение? Всё должно произойти так же, как и много лет назад, в Золотое время довласовского правления, когда ещё не построили городов и люди жили деревнями и небольшими поселениями, верили в истинное добро и существование магии. Дела тогда, по словам моих предшественников, решались гораздо проще. Поэтому сейчас вы возьмете и запомните пророчество, хорошо?

Юные путешественники неуверенно переглянулись, и Том незаметно вытащил из портфеля блокнот с писательной скрижалью, заранее наполненной чернилами.

— Я начинаю, — зачем-то ещё раз повторила Фон Ба-Суд, опуская веки.

Женщина, приложила руки к зелёному амулету, висящему на груди и напоминающему драгоценный камень, и взаправду начала.

— Слушайте взрослые, слушайте дети,

То, что скажу я сейчас, не услышите впредь вы на свете.

Вещь та, с какой начнётся,

Весь поиск нужды роковой,

Лежит вдали, у души бедной,

Супруги, брошенной в огонь.

Та – зло и ярость не скрывая,

Вернулась в мир наш из земли.

Но знай, но знай, мой друг, ты несомненный,

Который ищет помощи извне,

Найдёшь ты ту, из снов тех сокровенных,

Получишь то, чего мечтаешь избежать,

Однако встретишь ярость в истинном обличье,

Не то, что ожидал увидеть пред собой.

И не найдешь ты счастья в этом месте,

Лишь зло предстанет пред тобой.

Не жизнь, не счастье с бескорыстьем это,

А лишь осколки от души,

В груди, в груди у Гневной Девы,

Есть только камень, черви и стекло.

Как только женщина завершила чтение по памяти, амулет на пухлой шее загорелся, и гадалка, охая и ахая, принялась его сдирать. Когда у неё получилось, амулет последний раз сверкнул, упал на пол и разбился вдребезги.

— Во какая любовь у матери Хранителя была! — заявила хозяйка дома на колёсах, прикладывая прохладный лист от растения ко лбу. — Чтобы только раз за всё время сына потревожили. Просто волшебно и слёзорасточительно!

Томас поскорее спрятал блокнот с обрывочной записью в карман школьных брюк, чтобы Ба-Суд не заметила.

— Каждой тройке героев позволяется получить три волшебные вещи, которые пригодятся в дальнейшем приключении, — продолжила женщина. — Первый предмет получит Томас Гринбейл, которого я нарекаю лидером!

Полная леди резво вскочила и повернулась к шкафам с вещами, начав что-то яростно искать и повторяя под нос “да куда же он запропастился”.

— А вот и он! — торжественно воскликнула Ба-Суд, бережно хватая с верхней полки вещь, завернутую в серую половую тряпку.

Хозяйка дома положила свёрток перед союзниками, чтобы те увидели, и осторожно раскрыла. Внутри лежал увесистый клинок, с сверкающими камнями белого цвета, расположенными на рукояти. Само лезвие имело неприметный серый оттенок и довольно опасный вид.

— Этот заточенный на предельном Севере клинок называется “Звёздное небо”. Клинок “Звёздное небо” – не просто орудие, а великолепный артефакт, способный пробить, что угодно на свете будь то доспех, толстая чугунная цепь или твёрдый камень. Правда, есть одно “но”, — добавила гадалка, спохватившись. — Использовать клинок можно только раз в пять кругов, таковы правила. Воспользуйтесь им с умом.

Женщина завернула Звёздное небо обратно в тряпку и с торжественным видом передала Гринбейлу. Тот сразу же отправил чудесный подарок судьбы в портфель.

— Второй предмет я вручу неверующей Лорсан. Возможно, девушка поверит, что настоящая предсказательница дарит, а не отнимает последнее.

И дама вновь вернулась к полкам. Теперь женщина встала около различных колб, мешочков и высушенных трав. Странная гадалка взяла несколько жилистых листов из красной банки, напоминающей лягушку, смешала с тонкими синими травинками, положила в деревянную ступку и, капнув чуточку чего-то, возможно, росы, собранной на заре (такая есть), принялась толочь. Измельчив всё перечисленное до состояния порошка, Ба-Суд ссыпала полученное в миниатюрный мешочек, куда добавила щепотку острого перца?! А нет, привиделось. Мешочек она перевязала красивой яркой фиолетовой ленточкой и передала Варди со словами.

— В предстоящем путешествии ты обязательно поймёшь, что спрятано внутри. Используй мой подарок, когда тебе подскажет сердце. Вот и всё.

Лорсан всё так же недоверчиво приняла мешочек и сложила его в дорожную сумку. Мадмуазель пошарила по бесчисленным карманам и наконец вынула свисток размером с её мизинец, бросив заскучавшему Джиму. Тот ловко поймал предмет и поднёс к губам.

— Не здесь! — закричала женщина. — Ты самоубийство массовое решил устроить?!

Логан опустил руки и посмотрел на гадалку, как ни в чем не бывало.

— Ты уже взрослый мальчик, — запричитала она. — Должен понимать, когда что использовать. Повторяю лично для тебя: предметы, данные вам судьбой, следует использовать только тогда, когда подскажет сердце, а не когда захочется их использовать. А теперь я попрошу вас выйти, в гадальной останется лишь Томас.

Лорсан и Джим настороженно посмотрели на Гринбейла, но ничего не сказали, молча поднялись и покинули помещение. Оставшись наедине с Ба-Суд, мальчик почувствовал себя нехорошо.

— Что ж, Томас. Сейчас тебе предстоит понять, что ожидает тебя в ближайшем будущем. Мы не станем терять момент и перейдём к делу.

Женщина встала одной ногой на левое колено и пром-м-мычала.

— Ам-м-м… Медитация, — пояснила она. — Ам-м-м…М-м-м-взиу-уиу-вж-ж-жух-м.

Гадалка опустила подрагивающие веки. Сеанс начался, а вместе с ним и нечто, совсем не поддающееся разуму. Свечи! Огонь, что скучно пожирал особые веревки в воске, махом затух, словно от порыва ветра, хотя никакого ветра не чувствовалось в помине. Ни малейшего дуновения. Чëрный-пречёрный дым взвился в воздух и влетел ровно в ноздри пугающей женщины. А та будто выросла в ширине и росте, стала угрожающе-ужасной.

— Что происходит? — разволновался Томас. — У вас всё в порядке?

Веки Ба-Суд принялись подрагивать, и она забормотала на неизвестном речитативе, который, скорее, напоминал бред сумасшедшего. Вокруг двоицы сгустилась непроглядная тьма, и клубы её попадали в чистую душу смуглой женщины.

— О, это ты… — прохрипела она. Тон хозяйки салона сильно изменился и теперь напоминал каркающее многоголосье — Что же, я здесь ненадолго, буквально на минуту, так что поспешим!

Хозяйка дома вытащила из бокового кармана, того, что снизу сбоку от брюшного, и протянула небольшое зеркальце в серебряной оправе Томасу.

— Возьми же его, о Избранный! — злобно прогрохотала она, вернее, они.

Гринбейл замер в нерешительности. Бывшая счастливая дамочка, поющая приветственные песенки, отнюдь не вызывала какое-либо чувство доверия или привязанности. Тогда Ба-Суд гневно прорычала.

— Посмотри и скажи, что ты видишь. Не спеши, очень важно успеть рассмотреть и быть готовым к тому, что тебе предстоит увидеть.

Томас застыл, с неприязнью уставившись на “новую” Ба-Суд. Гадалка изменилась, и изменения в характере и внешности её не шли на пользу. Гринбейл почувствовал себя в небезопасности, хотя, казалось бы, раньше всё выглядело совсем иначе.

— Возьми зеркало и взгляни! — скомандовала она. — Пока я не сделала это за тебя! Живо!

Мальчишка осторожно ухватился за необходимый, замёрзший по неизвестным причинам предмет, притянул к себе и взглянул на мерную зеркальную гладь.

Ничего подозрительного не происходило, и на Гринбейла смотрел он сам. Молодой мальчик с золотистыми кудрявыми волосами и милыми карими глазами, чистое лицо, не слишком бледное, но не слишком загорелое. Не понятно, почему Ба-Суд заставила Томаса потратить лишнее время. Как говорилось ранее – ничего необычного. Было. Пока лицо шпиона в отставке и одновременно вышедшей из моды старухи Томары не изменилось.

Не изменилось в сторону уродства и неподражаемого ужаса. Оно стало злым, а глаза заволокла клубящаяся тьма.

— Что происходит? — ошеломленно спросил Гринбейл у гадалки. — Почему я – такой “не я”? И как вообще это возможно?

Мятая белая рубашка и галстук поменялись на кроваво-красный фрак, какие носили лишь известные богачи и богачки, кудрявые золотистые волосы сами по себе пригладились назад и поблекли, словно выцвели, как многокруговая красочная энциклопедия, хранящаяся в сыром подвале такой же сухой Миссис Одри Крунсберг. Изменились и глаза. Нет, не их оттенок, но выражение. Добродушный, немного любознательный и простецкий взгляд переменился на пустой, холодный, непреклонный, словно каменная глыба. Мальчишка тринадцати кругов не походил на себя и выглядел старше.

— Как вы объясните происходящее, Мадам? — задрожал Томас. — Неужели, я превращусь в злодея?

Гадалка загоготала диким асданошевым хохотом, запрокинув голову.

— Это одна из твоих возможных участей, которую следует избежать во имя добра. Теперь ты видишь всю важность победы над Неизвестным, — внезапно глаза женщины засветились ярко-голубым, уж точно не поддаваясь законам физической науки, и следующее прозвучало скороговоркой, казалось, целый хор ненормальных протиснулся в комнатушку, чтобы поглумиться над доверчивым подростком. — Найди Хранителя, спаси Корону, иначе сам станешь для неё угрозой. Не верь чувствам, ведь они солгут, и лишь дружба откроет проход к спасению! Не доверяй первым встречным и помни! Зло уже проснулось!

Покрасневшее лицо Мадам Ба-Суд со стуком ударилось о тумбу, и гадалка захрапела. Тьма отступила, а из-за ширмы донеслись голоса друзей. Томас положил зеркало на тумбу, рядом с шаром. Гадалка сразу же перестала сопеть, очнулась и, как ни в чем не бывало, проговорила.

— Ну а теперь прошу к столу. После сеансов я только о еде и думаю. И плевать на правило “не есть после шести”! Пойдём, надеюсь, гости и Жвон не заскучали.

Она тяжело поднялась и вразвалочку отправилась в первый вагон-кухню-спальню-прихожую, а Томас, ещё не отошедший от случившегося, последовал за ней. Стулья уже заняли Лорсан и Джим, затихшие при виде хозяйки. По их лицам можно было легко понять, что обсуждали ребята странную женщину. Кто же еще, по-вашему, живёт посреди леса. Собака, никого не замечая, расположилась под столом и лениво поглядывала на гостей. Никто и не задумывался, что рыжая псина одним ухом подслушивает разговор.

— Не надоело здесь сидеть без моего присутствия? — пошутила смуглая женщина. На удивление она снова походила на жизнерадостную и довольно чудаковатую незнакомку.

Ба-Суд снова принялась рыскать по выдвижным полочкам, однако в этот раз вытащила из них не клинок в тряпке, не мешочки с высушенным содержимым или свисток, а, вероятнее всего, заварку с чаем и пачку с шоколадного зефира, какие, и продавались в Тинсане или онфостском “Сладком городке”. Томас не раз наблюдал, как люди выходят с красными блестящими обёртками из красочных дубовых дверей.

— Вам чай, кофе или какао? — вежливо спросила гадалка.

— А что такое какао? — поинтересовался Логан. — Что-то по типу приправ для жареных куриц?

— Ясно. Постоянно теряюсь в информации. Вы не бывали на Эквадоре.

Казалось, женщина проколесила через Материк и побывала в тех местах, о которых никто из ребят или взрослых со всей Короны не слышал ни разу в жизни (включая Властителя Норша). Честно говоря, Томас не сомневался, что странная дама видела и Большое море вместе с его пиратами, странствующими по планете и грабящими исследовательские суда, и имперских солдат, обитающих где-то на другом конце карты, и, естественно, шахтерские подземелья, которые, по словам учёных, пролегают на достаточной от океана глубине.

Ба-Суд разлила чай по идентичным чашкам, не спрашивая, кинула по два кубика сахара и поставила их перед юными путешественниками, а себе достала какую-то мутную прозрачную бутыль из-под складной кровати, зубами вытащила пробку и пригубила, в перерывах между глотками принялась закусывать. При том женщина испытывала удовольствие от собственных причмокиваний.

Джим, обожающий еду, поедание и связанное с похожей тематикой, незамедлительно присоединился к женщине, Лорсан также не пришлось ждать. Томас притронулся к трапезе чуть позже. Мальчишка старался переварить новую проблему и кошмарное выражение лица лже-Томаса. Мальчик никак не мог вышвырнуть из мыслей разгневанный взгляд и тёмные зрачки из магического зеркала. В зазеркалье тьма словно находилась внутри Гринбейла и управляла им самим. Пугающе, не считаете?

— Совсем забыла сказать, самое важное вылетело из головы, — встрепенулась хозяйка дома. — Я поведала вам лишь часть пророчества. Когда вы отыщете нужный предмет, то для того, чтобы отправиться в путь, необходимо найти следующий отрывок, что всегда будет перед вами после завершения ритуала с Хранителями, а с ней и вещичку, — и импозантная дамочка продолжила скромную трапезу. — А ещё я забыла про пироги!

— Что-то мне нехорошо, — неожиданно устало произнёс Логан, опуская руку с недоеденным зефиром. — Хочется спать, очень хочется спать. Наверное, я вздремну чуток.

— Спи, спи, не отказывай в потребности, — заявила Ба-Суд, закупоривая допитую бутыль и снова отбрасывая её под раскладушку.

— Что-то здесь нет так, — сонно зевнула Лорсан, опуская усталость на стол гадалки, точно не предназначенный для сна.

— Что ты? — хихикнула смуглая незнакомка. — Всё в порядке, а вы под охраной.

— О, нет, — обречённо пробормотал Томас. — Неужели, мы и вправду доверились первой попавшейся даме из леса, и та нас отравила! Такое против правил…

Никто не ответил – Джим и Лорсан крепко заснули. Логан даже упал с сиденья, однако даже после подобного не очнулся.

— Гадалка! — из последних сил вырвалось из уст Гринбейла. — Обманщица, сообщница Неизвестного…

— Не такая уж я и плохая, Жвон. — негодующе пожаловалась Мадам Ба-Суд рыжему псу, виляющему пушистым хвостиком из стороны в сторону.

Тот лишь ответил тихим и успокаивающем лаем.

— Что за времена настали? Никто не верит в истинное волшебство и даже не помнит старинные дедовские и бабушские традиции. Мы всё дальше от могучих предков, на которых держалась древность. Боюсь, мир рушится на глазах. Но ничего, верный мой друг, вскоре мнение народа изменится. Кому тут почесать за ушком? А? Тебе, мой сладкий шерстепузик!

Томас устало опустил голову на стол. Последнее, что услышал мальчик – искреннее пожелание, донесшееся сквозь пелену дурмана.

— Удачи, удачи тебе, Томас Гринбейл. Главное – помни о своей возможной омерзительной участи и делай всё, чтобы не дать родную Корону в обиду.