Хозяин Стужи 7

Глава 23

Обитель Вечного Льда.

Наша битва взглядами длилась недолго, и, к моему удивлению, Лед уступил первым. Сделав шаг назад, он оперся о стол и тяжело вздохнул.

— У людей есть такая фраза, Вестгейр, многие знания — многие печали, — Лед как-то грустно улыбнулся. — Что ж, ты хотел получить всю правду, хорошо, да будет так, — Лед начал говорить, и чем больше он рассказывал, тем сильнее мне хотелось его прервать. А Смерть, стоявшая рядом, довольно улыбалась, ведь, как ни крути, она добилась желаемого…



Какое-то время спустя.

— Значит, у каждого своя роль, да? — медленно потирая лицо, я пытался уложить в голове всё услышанное за последний час.

А сказал Лед много, очень много, а иногда и Смерть добавляла деталей. М-да, с одной стороны, теперь многое становится ясным, с другой же, лучше бы я всего этого не слышал.

— Именно, Вестгейр, — вместо Льда ответила Смерть, — так что теперь ты понимаешь, почему правила этой игры совсем нежелательно нарушать. Творец хоть и не рядом, но он приглядывает за всеми нами, и если мы перестанем соблюдать правила, то просто исчезнем, а наше место займут другие его дети, — женщина пожала плечами, — как ты понимаешь, никто из нас не горит желанием получить такой итог.

— Вот именно, — недовольно произнес Лед, — и поэтому я не понимаю, чего добивается Погонщик. Он уже нарушил правила, вмешавшись в дела претендентов, и у нас есть полное право его уничтожить.

— Его для начала найти надо, — Смерть фыркнула, — а ты сам знаешь, у него своих миров, что блох на собаке, устанем искать. Да и без разрешения проникнуть в чужую обитель могут только старшие, и вряд ли они сейчас захотят этим заниматься. Так что пока мы будем этого гада искать, его слуги успеют добраться до Вестгейра.

— Вы про Алую? — Я усмехнулся, — а что, если мы сами устроим на нее охоту?

— Мы не знаем, какой у нее сейчас уровень силы, — нехотя ответила Смерть, — мой эмиссар почуял ее, когда уходил от тебя, и если верить ему, то она достаточно сильна, чтобы драться даже с ним. А тебе с моим эмиссаром пока не совладать.

— Странно как-то получается, этот Погонщик вроде как ваш младший брат, но при этом у него больше возможностей, — я покачал головой, — как такое вообще возможно?

— Просто он все свои силы тратит на себя, — Лед хмыкнул, — но всё равно он слабее. И если ты намекаешь на то, что мне стоит дать тебе больше силы, то этого не будет. Я защитил твой разум от возможных ментальных атак, а также дал тебе возможность ударить, используя мою силу напрямую, и этого хватит. Большего ты не получишь, Вестгейр, иначе на тебя обратят внимание боги твоего нового мира. И тогда уже я могу не успеть вмешаться.

— Понятно, — честно говоря, я и не ждал, что Лед даст мне силы. В конце концов, он прав, я получил много, очень много, а теперь у меня есть еще и знания. Благодаря им я справлюсь.

— Я не могу дать тебе силу, иначе Лед будет недоволен, но могу дать тебе кое-что другое, — улыбнувшись, Смерть вытянула руку вперед, и прямо из воздуха возник двуручный клинок небесно-голубого цвета.

Волнистый клинок выглядел волшебно, а еще от него шла такая мощь, что мне даже стало не по себе. Это не просто меч, нет, это явно очень серьезный и старый артефакт.

— Это мой вклад в игру, — серьезно сказала женщина, косясь на Льда, — бери его, Вестгейр.

Я склонил голову в коротком поклоне и аккуратно взялся двумя руками за рукоять. Как только меч оказался в моих руках, я почувствовал давление, но, быстро справившись с ним, я начал потихоньку вливать свою энергию в клинок. Поначалу артефакт брыкался, но потом принял меня, и я даже смог услышать его внутренний голос. Слабый, очень слабый, но он был, а значит, я не ошибся с выводами.

— Когда-то этот меч принадлежал одному очень вздорному богу, — тихо сказала Смерть, — но потом он отдал его мне в уплату долга, и с тех пор я хранила клинок в своей сокровищнице. Но теперь вижу, что тебе он подходит больше.

— Благодарю, — я еще раз поклонился и перевел взгляд на своего покровителя, — Лед, я справлюсь. Пусть Алая приходит, теперь, когда я понимаю правила игры, будет проще решить этот вопрос, — взмахнув мечом, я улыбнулся, но, судя по ухмылке Смерти, моя улыбка больше была похожа на кровожадный оскал.

А вот Лед просто кивнул и махнул рукой, а через мгновение я открыл глаза на том самом диване, где и уснул. Только уснул я с пустыми руками, а проснулся, держа в руках массивный двуручник.

— Ну наконец-то! — перед моими глазами тут же появился Эллор. Выглядел дракон немного возбужденным, но, судя по улыбке, ничего плохого не произошло, можно даже сказать, наоборот.

— Долго я был в отключке?

— Почти восемь часов, — дракон хмыкнул и указал на меч, — вижу, ты не с пустыми руками.

— Имел удовольствие говорить со Льдом и Смертью, — сев на диван, я понял, что не чувствую никакой боли, тело восстановилось полностью, словно ничего и не было, — а что тут у вас происходило, пока меня не было?

— Ну, ничего такого, просто два старика взяли и разбили гвардию Ходкевича, — Эллор рассмеялся, — знаешь, я думал, что ты немного сумасшедший, но оказывается, нет, оказывается, вы все люди немного такие. Эти двое просто вышли из города и разбили целую армию!

— Ну да, старики-разбойники, по-другому и не скажешь, — я усмехнулся, ведь это было ожидаемо.

Что у Суворова, что у Ермолова есть свои счеты к полякам, а после того как Ходкевич напал во время переговоров, они решили, видимо, показать любителям пограбить, как делаются дела на самом деле.

— Это еще мягко сказано, — дракон покачал головой, — теперь мы можем идти дальше, ведь теперь этот город точно твой. После такого местные наверняка уже поняли, что с тобой лучше дружить, человек.

— Он мне не нужен, город этот, — я поморщился, — но и отдавать его нельзя. Ладно, надо поговорить с цесаревичем, думаю, мы найдем способ решить этот вопрос.

Дракон ничего не ответил, а я пошел искать ванную комнату. Нужно привести себя в порядок, благо одежды у меня в пространственном кармане достаточно.



Сорок минут спустя. Люблинский замок.

— Рад, что ты пришел в себя так быстро, — цесаревич пожал мне руку и улыбнулся, — пока ты отдыхал, Суворов с Ермоловым решили вопрос с людьми Ходкевича, так что осада снята.

— Как будто бы она нас сильно напрягала, — я усмехнулся, — но это и правда хорошие новости. Но теперь появилась новая проблема. Что делать с городом?

— В смысле? — Дима явно не понял моего вопроса, — держать, что же еще делать?

— Это понятно, вот только лично мне Люблин не нужен, — я развел руками, мол, такие вот дела, а цесаревич нахмурился, видимо, пытался понять, почему я готов так легко отдать целый город, достаточно богатый город.

Ходкевич явно хорошо вкладывался в него, тут было несколько заводов, куча мелких производств, а еще этот город был торговым, ведь он находился ближе всего к границе и имел достаточно развитый ж/д вокзал. По-хорошему, он мог бы очень сильно обогатить наш клан, вот только геморроя с ним будет в разы больше прибыли.

— Ты готов отдать этот город отцу? — Дмитрий наконец-то решил задать этот вопрос, который, кстати, давно напрашивался. Все ведь вокруг понимали, что управление таким количеством людей мы просто не потянем в силу довольно малой численности клана.

— Готов, — я кивнул, — само собой, за хорошее вознаграждение. Посчитаем, сколько способен принести город, скажем, за пятнадцать лет, и вот эту сумму я хочу получить от империи. А то мне нужно свои земли развивать, а приходится думать о чужих.

Дмитрий кивнул, и на губах парня вновь появилась довольная улыбка. Ну да, они ведь сами обещали мне не трогать мои завоевания, а тут я вроде как сам согласен отдать город. Да и цену запросил маленькую, иные аристо такое делают, только если положить им за раз выручку от города за пятьдесят, а то и все семьдесят лет. Вот только я не видел смысла жадничать, уже сейчас у меня достаточно денег, чтобы развивать клан, а будет еще больше.

— Предварительно от имени императорского рода я говорю «да», — торжественно произнес цесаревич, — а теперь, если ты не против, я хочу поговорить с отцом.

Я кивнул, и парень тут же растворился, а его место заняли мои старики-разбойники, граф Суворов и князь Ермолов. Каждый из них выразил свою радость по поводу моего быстрого выздоровления, а потом принялись рассказывать о своих делах. И я внимательно слушал, особенно ту часть, что касалась разговора Сан Саныча с великим гетманом.

— Значит, Януш Ходкевич теперь знает, что его сын у нас в плену, — я улыбнулся, — хорошо, очень хорошо. Он ведь по сути главнокомандующий польской армии, и теперь он наверняка нервничает. Это играет нам на руку, господа.

— Еще как, — Ермолов хохотнул, — быть параду в Варшаве, печенкой чую.

— Да угомонись ты, — Суворов тоже улыбнулся, — всё так, Алексей, но что дальше? Если мы будем сидеть в Люблине, то поучаствовать в веселье не получится.

— Прошло всего два дня с тех пор, как мы взяли город, думаю, император не будет спешить, — я покачал головой, — да и остальные аристо должны вступить в игру, мы, конечно, хороши, но нас мало, слишком мало. Так что, думаю, у нас есть еще неделя, не меньше.

— Может даже больше, — задумчиво произнес старик, — наши дворяне не такие легкие на подъем, как ты, долго будут запрягать, прежде чем явятся сюда.

— Ну, значит, мы будем готовится, — я пожал плечами, — планировать, думать, да и вообще, те же очаги никто не отменял, — я подмигнул старикам, — с нашими силами мы легко закроем почти все очаги в округе и получим хорошую прибыль здесь и сейчас.

Старики переглянулись между собой, после чего мы приступили к обсуждению этих самых очагов. Вот только меня заботило совсем иное, ведь где-то прямо сейчас сидела одна противная магиня, в чьих планах привести меня своему господину, словно барана на бойню. И как хорошо, что она не представляет себе, что я уже всё знаю. Алая обещала мне сюрпризы в королевстве? Что ж, мы тоже кое-что умеем, ха-ха.



Москва. Императорский дворец. Час спустя.

— Государь, — Николай Николаевич вошел в кабинет и поклонился императору, — вызывали?

— Проходи, дядя, — Василий кивнул и слабо улыбнулся, — как твои дела, как настроение?

— Боевое, государь, — великий князь усмехнулся, — всё утро провел, разговаривая с нашими строптивыми дворянами, и есть мнение, что сегодня в сторону польского королевства отправятся еще несколько тысяч гвардейцев во главе с боевыми магами.

— Славно, славно, — император кивнул, — сколько у нас уже дворян на территории Польши?

— По моим последним данным, около пятидесяти родов уже участвуют в кампании, выставив совокупно двадцать восемь тысяч гвардейцев при почти полутора тысячах магов, — по памяти ответил великий князь, — конечно, самый большой отряд у нашего графа Бестужева, но, например, те же Романовы не сильно уступают графу. У них в Польше две тысячи гвардейцев при трех сотнях магов, среди которых пятьдесят магистров.

— Молодец, Виталий, — Василий хмыкнул, — в отличие от отца понял правила игры. А что наш князь Шереметьев? А то, насколько я помню, он тоже обещал нам поучаствовать.

— Никак не может добраться до границы, — Николай Николаевич усмехнулся, — но думаю, после сегодняшнего разговора он все-таки соизволит наконец-то доехать, причем вместе с большей частью своей гвардии.

— Что ж, дядя, вижу, все идет как надо. Но пригласил я тебя по другому вопросу, — Василий коротко рассказал великому князю о звонке сына и о предложении Бестужева выкупить Люблин.

— Умно, — дослушав, задумчиво произнес князь, — понимает парень, что не сможет удержать город в своих руках, слишком большое население, да еще и враждебно настроено к нам. Другой бы на его месте до последнего цеплялся бы за город.

— Не забывай, кто рядом с ним, — император покачал головой, — Я склонен принять предложение графа, он попросил за город разумную цену, что в очередной раз показывает, что Бестужев верный трону человек. Тем более что Люблин имеет систему защиты, которая очень сильно меня интересует, — Василий встал и подошел к окну, — иметь возможность поразить врага с помощью заемной силы, разве это не прекрасно? Так что отправляйся в Люблин, дядя, поговори с графом и заодно осмотрись там.

Николай Николаевич молча поклонился и направился к выходу, император же вернулся к себе за стол и, взяв папку с докладом от внешней разведки, вновь погрузился в чтение. Мир потихоньку начинал бурлить, и сейчас было важно поймать точку невозврата, после которой все пойдет по одному месту. Пока империя не готова к войне со всем миром, да и, честно говоря, Василий сам такого не жаждал. Если бы эти гады сами не лезли, империя занималась бы спокойно своими делами, но нет, лезут и лезут, лезут и лезут, словно им всем тут медом намазано…



Варшава.

Януш Ходкевич сидел на заднем сидении своего броневика и размышлял о последнем разговоре с Владиславом. Король уже был в курсе того, что Витольд попал в плен, и гетман впервые за долгое время почувствовал его недоверие в свою сторону. И это уязвило, очень сильно уязвило, ведь несмотря ни на что, Януш остался с королем, хотя мог уже раз двадцать спокойно перейти на сторону тех же русских. Род Ходкевичей достаточно древний, чтобы в империи с ним считались, но он остался верен клятве, и что в итоге? Сын в плену, Люблин в руках русских, а одна из самых важных тайн рода раскрыта. И все это из-за глупости короля. Ведь это именно он пустил в королевство англичан, которые и помогли устроить все это непотребство. Ходкевич прекрасно знал, с чьей подачи шляхтичи, живущие недалеко от границы, ходили в набеги, знал и даже не раз говорил королю об этом. Только Владиславу было плевать, и вот результат. Теперь королевство сгинет в огне войны, а сам Януш потеряет все, что ему дорого.



Рим. Один из дворцов знати.

Алая сидела в своем кабинете, принимая очередной доклад от своих людей. После встречи с господином магиня развела бурную деятельность, поднимая все свои связи и используя все возможности. Теперь, когда ее сила была в разы больше, она не переживала о том, что кто-то поймет или же заметит. У Зеленого с Синим были свои агенты, но Алой было плевать. И даже если эта парочка вдруг заявится к ней, магиня была готова их встретить, теперь была готова. А что до Бестужева, граф потерял возможность быть рядом, но стал интересным господину, а значит, он заочно приговорен. Осталось лишь привести этот приговор в действие. Вот только спешить не стоило, ее господин не любил суеты, да и время мерил своими мерками, которые очень сильно отличались от людских. Так что Алая решила не просто получить Бестужева, нет, вместе с графом она планировала получить в свои руки еще и империю. Но, учитывая размер цели, спешить было нельзя, нужно, чтобы каждый был на своем месте и в определенное время нанес удар. Благо слуг у магини было достаточно, как и тех, что были готовы служить ей за знания и силу.

Еще раз прочитав последний доклад, она улыбнулась и, взяв бокал с вином, сделала глоток. Ходкевич, великий гетман польского королевства. Потеря сына и города явно ударила по нему, и этим не только можно, но и нужно воспользоваться. Закладки, что она оставила в головах польской армии, вот-вот начнут действовать, однако теперь этого ей было мало. Алая поняла, что все это время она игралась в песочнице, и только новая сила открыла ей глаза на многое. И теперь польскую карту можно было разыграть немного иначе, сделав так, чтобы империя не просто проиграла, но и потеряла ощутимую часть своих самых сильных магов. Ведь Бестужев не отступит, в этом Алая не сомневалась.

— Что ж, пора проведать великого гетмана, — тихо промурлыкала себе под нос магиня, — и предложить ему возможность вернуть себе сына. Даже интересно, как быстро он скажет «да»?