Хозяин Стужи 7

Глава 10

Хладоград. Полчаса спустя.

— Господин, машина готова, — Денис вошел в гостиную как раз в тот момент, когда я размышлял о том, как бы побыстрее убедить князя Гагарина согласится на должность ректора.

Желательно, чтобы он уже сегодня дал свое согласие, а то ведь до начала сентября осталось четыре дня, и это мало, очень мало. Понятное дело, что князь минимум месяц будет изучать все, главное для нас, чтобы он юридически стал ректором.

— Что ж, тогда поедем, — усмехнувшись, я сел на заднее сидение «Руссо-Балта» и, прикрыв глаза, скользнул в привычную медитацию.

Последние несколько дней я достаточно часто это делал, потихоньку, капля за каплей, расширяя свой источник. После того как я увидел силу той женщины, я больше не могу сидеть на месте. Сейчас я слаб, а ведь на планете где-то находятся еще двое магов, по намекам Алой, намного сильнее ее. И почему-то я уверен, рано или поздно мне придется с ними столкнутся. И от того, буду я к этому готов или нет, зависит моя жизнь. Ну ничего, я обязательно решу этот ребус, тем более что пока что у меня есть на это время…



Полтора часа спустя. Дворец Гагариных.

С последней нашей встречи Дмитрий Алексеевич Гагарин не сильно изменился. Князь принял меня сразу же, как только я подъехал, и слуги привели меня в небольшую беседку за основным домом.

— Добрый день, Алексей, — Дмитрий Алексеевич усмехнулся, — вроде мы не так давно виделись, но столько новых событий произошло в твоей жизни, парень, что и не поверишь. Словно прошло не несколько месяцев, а минимум лет десять.

— Добрый день, ваша светлость, — я склонил голову согласно этикету, — да, жизнь у меня насыщенная, ничего не могу с этим сделать. Да и не хочу, если честно, — улыбнувшись, я сел напротив князя.

— А зачем оно тебе? — хмыкнул старик, потянувшись к чайнику с пахучим чаем, — весело, задорно, так еще и ты в плюсе. Разве это плохо? Когда ты ко мне пришел, титула у тебя не было, а сейчас ты не просто граф, а глава клана. Правда сомневаюсь, что ты успел набрать кого-то в свой клан, или же все-таки смог? — Гагарин прищурился, на что я лишь улыбнулся.

— Скажем так, Дмитрий Алексеевич, не числом, а умением, — моя улыбка стала еще шире, а Гагарин расхохотался.

— Хорошо сказано, парень, — вытерев слезы смеха, сказал князь, — очень хорошо. Уверен, что ты еще не раз всех удивишь. Но перейдем же к делу, зачем ты приехал ко мне?

— Дмитрий Алексеевич, я уполномочен великим князем Николаем Николаевичем предложить вам должность ректора московского магического университета, — официальным голосом произнес я, после чего уставился на него в ожидании.

Вот только Гагарин не спешил отвечать, медленно потягивая чай и щурясь. Прямо сейчас он был похожим на кота, что обожрался сметаны и делает вид, что не понимает, что хочет от него хозяин. Вот только князь все-таки не кот, и в случае чего тапком его не принудить. Молчание потихоньку затягивалось, и вот уже, когда я хотел заговорить, князь поставил кружку на стол и тяжело вздохнул.

— Понимаешь, Алексей, должность ректора в этом университете не так проста, как кажется, — задумчиво произнес старик, смотря в никуда, — она в большей степени политическая, а я вообще не люблю политику, вообще. И ты предлагаешь мне полезть в эту клоаку? Ради чего? — князь вновь прищурился, а я вдруг понял, что с этим стариком нужно говорить честно.

Гагарин ведь по сути ни в чем не нуждался и мог легко отказать не только великому князю, но и самому императору. Свою верность он не раз уже доказывал, никто не сможет ему ничего сказать. А значит выход один, объяснить ему все как есть.

— Что ж, Дмитрий Алексеевич, на самом деле все достаточно просто, — я улыбнулся, — наш с вами император решил, что поляков пора наказать за дерзость. В связи с этим созрел план, как создать так нужный нам казус белли. В университет из польского королевства прибудет сотня студентов, так сказать, для обмена опытом. И эта самая сотня будет учиться у меня, у графа Суворова и у князя Ермолова. Как вы понимаете, это приведет к конфликту в любом случае, а дальше останется лишь воспользоваться этим самым конфликтом. Война родов, что потом превратится в войну государств, это если коротко.

— Вот, значит, как, — Гагарин покачал головой, — а ведь это политика, юноша, та самая политика, которая мне совсем не нравится.

— Вы князь, Дмитрий Алексеевич, — я покачал головой, — и можете сколько угодно говорить, что вам не нравится политика, однако избежать ее полностью вы не можете. Посмотрите на это с другой стороны, тут ведь нет никаких внутренних игр, исключительно дела двух разных государств. Разве вы не патриот империи?

— Я готов согласиться, но есть условие, — Гагарин уставился на меня тяжелым взглядом, — этот маневр должен стать единственным внутри стен университета. Как бы плохо я не относился к Романову, но Володя всегда держал нейтралитет в университете, и только благодаря этому это учебное заведение до сих пор существует. Не хочу, чтобы столь важное для империи место превратилось в поле для шпионских игр Николая Николаевича.

— Что ж, дайте мне минуту, — я быстренько написал великому князю сообщение по поводу желания князя и тут же получил от него утвердительный ответ, мол, все так и планируется. Хотя, зная великого князя, все может оказаться ровно да наоборот, вот только это будет уже его проблемой. — Николай Николаевич передал, что полностью согласен с вашим предложением, Дмитрий Алексеевич, — я улыбнулся, — как видите, я тут исключительно в роли посыльного, не более.

— Не стоит лукавить, Алексей, — Гагарин налил себе еще чаю, — как будто я не понимаю, зачем глава опричников прислал тебя. Знает Николай, что никого другого я бы и слушать не стал, а ты все-таки внук моего старого друга. Хорошо, так и быть, я готов поработать на благо империи, — сделав глоток, князь поморщился, — и надеюсь, что ваши игры закончатся быстро. Университет должен выпускать магов, а не служить полем боя.

— Я полностью с вами согласен, князь, — пришлось кивнуть, — но имеем, что имеем. В конце концов, это пойдет на пользу империи.

— Только это и заставило меня согласиться, — проворчал Гагарин, — что ж, рад был тебя видеть, молодой Бестужев, но раз такое дело, боюсь, что нам пора. Тебе возвращаться домой, а мне лететь в Москву, принимать дела. Хорошо хоть особняк до сих пор сохранил там, а то последние годы думал о том, чтобы продать, — хохотнул князь, после чего встал, — искренне рад был тебя видеть, Алексей, то, как быстро ты идешь к своим целям, восхищает и пугает одновременно. И не только меня, имей это в виду, — многозначительно глянул на меня старик.

— Обязательно, князь, — я кивнул без тени улыбки, — не переживайте, я прекрасно понимаю, что друзей у меня не так много, как бы хотелось.

Гагарин усмехнулся, но не стал продолжать тему, так что, попрощавшись с князем, я направился к выходу. Сев же в автомобиль, я позволил себе выдохнуть, разговор с князем был словно поход по минному полю, один неправильный шаг и пиши пропало. Конечно, скорее всего у Николая Николаевича были свои возможности уговорить князя, но ему было нужно, чтобы это сделал я, и мне понятно почему. Великий князь хочет убедиться в моей верности и в том, что я способен работать в команде. Все же как ни крути, но несмотря на небольшой размер нашего клана у нас было целых три грандмагистра, а вот это уже очень, очень серьезно. У некоторых стран, на минуточку, было меньше, неудивительно, что великий князь занимается такими вот мелкими проверками.



Дворец Гагариных.

Когда Бестужев уехал, Дмитрий Алексеевич тут же перестал улыбаться и, достав телефон, нашел в нем номер великого князя, после чего набрал. Через несколько мгновений Николай Николаевич все-таки ответил, и князь, нисколько не стесняясь в выражениях, выдал ему все, что он думает о всех этих затеях.

— Дмитрий Алексеевич, — голос князя был уставшим, — ну ты же сам прекрасно понимаешь, император не может доверить такую важную должность непонятно кому. Романов, несмотря на свои взгляды относительно политики, понимал, что можно сделать, а что нельзя, и найти второго такого человека чертовски сложно.

— А как же Шереметьев? — Гагарин тяжело вздохнул, — все же лучший друг Володи.

— Не смеши, князь, — Николай Николаевич расхохотался, — ты бы еще Милославского вспомнил. Нет, нам не нужна такая мина замедленного действия, особенно после того, что случилось с Романовым. Так что придется тебе тянуть эту лямку.

— Смотри мне, Коля, если ты решил под шумок превратить университет в поле для своих игрищ, то сразу забудь об этом, — строгим голосом произнес князь, — ну или я тут же уйду с должности ректора.

— Дмитрий Алексеевич, дорогой, да зачем мне такая головная боль, — великий князь хмыкнул, — у меня и без безмозглых юнцов достаточно забот, не переживай, ничем таким я точно заниматься не буду. Ну так что, тебя ждать в Москве, князь?

— Жди, Коля, жди, — немного недовольно сказал Гагарин, — и я хочу поговорить с государем.

— Все будет, князь, — тут же произнес Николай Николаевич, — император будет только рад увидеть тебя у себя в гостях.

— Ну вот и договорились, — Дмитрий Алексеевич тяжело вздохнул, — ладно, Коля, ты меня извини, а то я тоже что-то наговорил глупостей тебе.

— Ничего, все понимаю, бывает, — Николай Николаевич сделал паузу, — ты меня тоже извини, Дмитрий Алексеевич, за этот дурацкий подход. Сам должен понимать, Бестужев парень молодой, нужно потихоньку его к делу пристраивать.

— С огнем играешь, Коля, ну да не мне тебе судить. Жди в Москве, скоро буду, — после этих слов князь положил трубку и громко, с чувством так, выматерился.

Затея великого князя ему совсем не нравилась, но спорить с ним он не мог. Однако на встрече с государем Дмитрий Алексеевич сделает все для того, чтобы переубедить государя не поступать так. Нельзя делать из Бестужева цепного пса, их порода дрессировке не поддается, уж он-то это знает…



Москва. Императорский дворец. Пару часов спустя.

— Значит, Гагарин согласился, — Василий довольно улыбнувшись подмигнул сыну, — вот видишь, Дима, а ты не верил в таланты Бестужева. Я же ни капли не сомневался, что наш вьюнош сможет в очередной раз нас всех удивить.

— Однако есть одна проблема, государь, — Николай Николаевич нахмурился, — судя по всему, князь Гагарин понимает подоплеку наших действий, и ему это все не нравится.

— Ну да, старик всегда имел свой кодекс чести, но думаю, после личного разговора мы решим все разногласия, — отмахнулся Василий, — лучше скажи мне, дядя, как идут дела в Польше? Какие новости поступают от наших агентов?

— Королевство готовится к войне, государь, — Николай Николаевич пожал плечами, — великий гетман Януш Ходкевич пытается создать хоть что-то похожее на нормальную армию, вот только с этим у него большие сложности. Есть две дивизии нормальных бойцов, но их он держит у столицы, остальные же откровенный сброд. Ни дисциплины, ни понимания законов войны, ни выучки. Это просто вооруженное стадо, и когда начнется конфликт, мы очень легко сможем пробится к Варшаве. Особенно если впереди нашего войска будет идти Бестужев со своими вассалами, — Николай Николаевич довольно усмехнулся, представляя себе лица поляков, когда они поймут, что троица грандов идет в сторону столицы.

Этих троих просто так не остановить. А ведь если князь не ошибается, у самого Бестужева есть еще секреты, как минимум еще один боец ранга грандмагистр. Правда, сам граф не подтвердил этого, вот только Николай Николаевич не вчера родился на этот свет и прекрасно понимал, что у каждого есть свои тайны. Пока что эти самые тайны ничем не угрожают империи, но если это изменится, великий князь будет готов. В конце концов не зря же на безопасность империи тратятся такие огромные деньги…

— Граф Бестужев бесспорно человек больших талантов, дядя, но не стоит ставить все на одну фигуру, — император уставился на великого князя тяжелым взглядом, — иначе у многих может появиться вопрос, а на что способна империя без графа. И да, она способна на многое, это знают все, но я не хочу, чтобы кто-то допускал и тени сомнения в нашей силе. Так что граф конечно будет участвовать в этой войне, но отнюдь не на первых ролях. Надеюсь, ты меня услышал, дядя, — император покачал головой, — со стороны твоих людей нужна максимальная отдача, с министром обороны я поговорю, армия сделает все, что возможно, чтобы показать свою мощь. От тебя же нужно, чтобы аристократы не отлынивали, как в персидскую кампанию. Хватит с них вольностей! — император ударил кулаком по столу, а Николай Николаевич улыбнулся.

— Государь, в первых рядах у нас будет новый князь Романов, после такого у остальных просто не будет выбора.

— Я надеюсь на тебя, дядя, — Василий тяжело вздохнул, — надвигается что-то серьезное, что-то, что потрясет весь мир. Не спрашивай меня, откуда я это знаю, просто знаю, и всё.

Николай Николаевич глянул на Дмитрия, на что цесаревич пожал плечами, мол, ничего не знаю, сами разбирайтесь. И великий князь был бы рад, вот только император ничего не расскажет, водилось за племянником такое. Так что оставалось только работать, работать и еще раз работать…



Москва. Дворец Милославских.

Георгий Владимирович Милославский был не в духе. После того, что случилось с одним из его друзей, князь понял одно: в империи нет неприкасаемых. И пусть Виталий, сын Володи, говорит, что не Бестужев виновен в смерти его отца, Георгий не верил в это, просто потому что знал: у Володи были претензии к графу, большие претензии. Итог же этого противостояния пошатнул основы, заставив многих влиятельных людей задуматься. Ведь оказалось, что молодой отморозок с огромной силой легко может наплевать на многие правила и просто прийти к тебе в дом. А там никакая гвардия не спасет, против грандмагистра нужен другой грандмагистр. А ведь до смерти Володи к Георгию приходил пройдоха Шереметьев. Пытался склонить его к браку между Еленой и молодым Бестужевым. Георгий обещал подумать, даже дал свое предварительное согласие, а вот теперь князь уже не был так уверен, что хочет себе такого зятя. Шутка ли, не понравится что-то юнцу, и всё, голова с плеч.

— Отец, последнее время ты слишком задумчив, — стоило князю только подумать про Елену, как сама девушка появилась на горизонте, — опять думаешь о Владимире Владимировиче?

— О нем, — медленно кивнул Георгий, — Володю убили, дочка, и убил его Бестужев. Виталий говорит, что это не так, но я ведь прекрасно понимаю, после разговора с государем в компании великого князя Николая Николаевича очень легко меняются мнения, сам не раз был свидетелем такого.

— Но зачем Алексею убивать князя? — Елена уставилась на отца ничего не понимающим взглядом, — разве у него был мотив?

— Мотивы всегда найдутся, — нехотя ответил Милославский, — в мире аристократов нет друзей, тебе ли этого не знать, дочка. Другой вопрос, что Бестужев наплевал на правила, и я не готов с этим мирится. Император правит всеми нами, но быть бессловесной скотиной я не готов, и боятся за свою жизнь тоже не хочу, — глаза князя недобро сверкнули, — Бестужев теперь глава клана, что ж, тем лучше для меня.

— Отец, ты хочешь воевать? — Елена побелела, — хочешь сам погибнуть?

— О нет, в отличие от Володи я не собираюсь лезть на Бестужева, — Георгий покачал головой, — я просто разорю этого сопляка и выставлю его посмешищем на всю империю. Смех убивает страх, и когда над ним начнут смеяться все, то Бестужев потеряет свою ауру непобедимого бойца, а императору придется убрать своего преторианца с арены. И мы все вернемся к старым добрым правилам игры, только так, и никак иначе!