Хозяин Стужи 7

Глава 16

Скуратов ничего не ответил на мои слова, видимо, пытался их переварить, а я уже прокручивал в голове свои дальнейшие планы. Первым делом, конечно, нужно допросить поляков, что-то в этой ситуации меня смущает, что-то тут не так. Поляки, конечно, ребята гонористые, но просто так устроить побоище в первый же день? Да и зачем, ведь, насколько я понял из слов Скуратова, всё там шло к обычной дуэли. Учитывая же ранги поляков, у них были все шансы выиграть хотя бы часть боев. Но нет, они решили устроить это безумие, и теперь я очень хочу понять, почему они выбрали это.

— Александр Юрьевич, мне нужно поговорить с зачинщиками, — я уставился на безопасника, и тот кивнул.

— Какие вопросы, граф, хоть сейчас, — он поёжился, — там князь Гагарин до сих пор лютует, так что я пойду куда угодно, только не в ректорат.

— Вот и отлично, — я усмехнулся и повернулся к старикам-разбойникам, — тогда на вас, господа, наш драгоценный ректор. Успокойте его немного, ну и заодно разведайте обстановку. Учитывая, что пострадали наши дворяне, скорее всего, ему уже звонили, и я хочу знать, насколько влиятельны те, кто звонил.

— Разберемся, тезка, — Ермолов хмыкнул, а Суворов просто кивнул, и мы наконец-то зашли на территорию университета.

Ермолов с Суворовым пошли в одну сторону, а мы со Скуратовым — в другую. Здание карцера находилось в стороне от основных строений, так что дошли до него мы только минут через пять. У дверей дежурили бойцы Скуратова, вооружённые не хуже императорских гвардейцев, и после знака безопасника они открыли дверь, пропуская нас внутрь. Дальше мы прошли ещё через две тяжёлые двери и в итоге оказались в камере три на три метра. Маленькое зарешечённое окошко под потолком, железная кровать, унитаз и кран, из которого капала вода. Учитывая, что у университета был достаточно крупный бюджет, это место, скорее всего, специально так построили, чтобы студенты прониклись духом тюрьмы.

— Вот, граф, главный зачинщик, — Скуратов кивнул на лежавшего на кровати Вронского. Валентин же даже не потрудился встать, лишь мазнул по нам пустым взглядом. Хм, очень знакомый взгляд, очень.

— Александр Юрьевич, вы можете оставить нас наедине? — я вопросительно глянул на безопасника, и тот после небольшого замешательства кивнул и вышел из камеры.

Как только дверь за ним захлопнулась, я выпустил свою ауру и надавил на поляка.

— Встать, Вронский! — ещё немного давления, и вот поляк уже вытянулся по струнке смирно.

Пока же он пытался понять, что я от него хочу, мне пришлось использовать один из сложных ментальных конструктов, чтобы проверить, использовали против него силу или нет. И как только конструкт сработал, я понял, что не ошибся в своих предположениях. Мозги Вронского были абсолютно, кристально чисты, вот только при этом небольшой кусок воспоминаний отсутствовал. Конечно, люди бывает забывают некоторые не самые важные моменты своей жизни, но забыть сразу несколько дней, причём полностью. Нет, тут не обошлось без вмешательства. И почему-то я был уверен, стоит мне только проверить остальных поляков, и там я увижу точно такую же картину.

Мысленно выругавшись, я уже хотел было покинуть камеру, тут мне точно ничего не светит, когда глаза парня вдруг стали осмысленными. Вот только взгляд этот принадлежал точно не молодому восемнадцатилетнему парню.

— Здравствуй, граф, — прищурившись, Валентин демонстративно оглянулся и, сделав шаг назад, упал на койку. Та издала неприятный скрип, а Вронский улыбнулся неприятной такой улыбочкой.

— Алая, — я кивнул, — ну конечно же, без тебя тут не обошлось. Ну и зачем ты это всё устроила? Нравится устраивать побоища?

— Нет, это неэстетично, — Вронский отрицательно покачал головой, — однако, если мне что-то не нравится, не значит, что я не могу это сделать. Да и будем честны, это играет на руку твоей империи и тебе, граф. Видишь, мы можем с тобой подружиться, и я даже готова простить тебе то, что ты так отнесся ко мне в прошлую нашу встречу.

— Да нет, не получится у нас подружиться, — я отрицательно покачал головой, — с тем, кто так легко может устроить бойню среди детей, мне точно не по пути.

— Жаль-жаль, — Вронский демонстративно вздохнул, всем своим видом выражая печаль, — что ж, тогда я не буду рассказывать тебе о том, что тебя ждёт в Польше. Эта прогулка тебе точно понравится, я уверена, — после этих слов глаза Вронского блеснули красным, а потом парень потерял сознание и сполз по стене на кровать.

М-да, что и стоило ожидать. Не могла эта кампания пройти так просто и легко, обязательно же должен был кто-то вмешаться. Что ж, теперь, имея новые вводные, можно планировать всё по-новому. Постучав в дверь, я дождался, пока Скуратов войдёт, и кивнул ему на Вронского.

— Всех поляков нужно взять под стражу, и чем быстрее, тем лучше, — я поморщился, — при этом желательно держать их отдельно друг от друга, если есть возможность.

— Сделаем, — Скуратов кивнул, — наш карцер недостаточно большой, однако рядом у нас отделение полиции, думаю, они не откажутся нам помочь. Но для этого нужна бумага с подписью ректора.

— Будет, — я тяжело вздохнул.

Какой интересный, однако, день, столько событий, даже не знаешь, за что взяться в первую очередь. Оставив Скуратова в камере, я покинул карцер и направился в сторону ректората. Надеюсь, старики-разбойники уже успели успокоить князя, а то и мне достанется.



Здание ректората. Пять минут спустя.

— Пришёл? — Гагарин уставился на меня недовольным взглядом, — вот я знал, что так и будет, Бестужев, знал, но всё равно полез в это. Что скажешь в своё оправдание?

— А что я могу сказать, князь? — я пожал плечами, — этого никто не ждал, даже я. Иначе бы, понятное дело, пресёк, или думаете, мне сильно нравится, что кто-то устроил в университете бойню?

— Ладно, прости, парень, сам понимаешь, тут все на нервах, — Гагарин поморщился, — что там с тем поляком, что всё это начал, поговорил с ним?

— Поговорил, — я кивнул, — но ничего не могу вам сказать, князь, этот вопрос касается напрямую императорского рода.

— Понятно, очередные интриги, — князь тяжело вздохнул, — ладно, тогда не буду задавать лишних вопросов. Ермолов с Суворовым сейчас в лазарете, смотрят, как там дела у наших раненых.

— Много их?

— Человек двадцать, половина наши, половина поляки, — было видно по лицу князя, что ему сейчас очень сильно хочется выругаться, — двое из наших из графских родов, мне уже звонили их отцы и предельно вежливо поинтересовались, какого чёрта у нас такое происходит.

— Понятно, не всё так плохо, как я думал, значит, — усмехнувшись, я кивком попрощался с Гагариным и направился в сторону лазарета.

Там лекари вовсю работали над студентами, а мои старики стояли чуть в стороне и о чём-то тихо между собой разговаривали. Заметив меня, они прекратили и подошли ко мне.

— Ну как прошёл разговор с поляком? — Ермолов, как всегда, был самым нетерпеливым, — удалось что-то узнать?

— Удалось, — я кивнул и, вытащив из кармана телефон, быстренько написал тезисно свои мысли, после чего протянул телефон князю.

Не то чтобы я не доверял Гагарину, но раз император не счёл нужным вводить его в курс дела, то значит, это ему и правда не очень нужно. Ермолов же с Суворовым всё прекрасно знают, так что им можно.

— И что думаешь по этому поводу? — дочитав, Ермолов протянул телефон Суворову, — это меняет все расклады, ты же понимаешь, тезка?

— Прекрасно понимаю, — я кивнул, — но будем играть от этого, других вариантов всё равно нет. Сейчас же я поеду к государю, нужно всё это обсудить с ним.

— Правильно, отрок, поговори с Василием, — Сан Саныч медленно кивнул, — а мы пока тут всё решим.

— Договорились, — я усмехнулся, — а ведь мы с вами гадали, сколько времени у нас в запасе, а оказалось, что его и вовсе нет. Но ничего, думаю, прорвёмся.

— Обязательно, — хохотнул Ермолов, — в конце концов, мы готовились к этому, так что просто всё выйдет быстрее, чем мы предполагали. Заодно покажу тебе Варшаву, тезка, ты же там никогда не бывал?

Я отрицательно покачал головой, после чего мы втроём рассмеялись. Правда, на нас тут же начали косится лекари, и пришлось покинуть лазарет. Главное, что обошлось без трупов, казус белли мы в любом случае получили. Далее я попрощался с стариками и, позвонив Денису, направился на парковку, где меня уже ждал заведённый «Руссо-Балт». Денис, услышав адрес, понятливо улыбнулся, и машина рванула вперёд, словно хищник, увидевший цель, ну а я погрузился в лёгкий транс, так легче думается. В сухом остатке для нас и правда ничего не поменялось, цель есть, средства тоже, осталось лишь достигнуть нужного нам всем результата.



Варшава. Королевский дворец.

— Значит, всё? — Владислав тяжело вздохнул и уставился на Ходкевича пустым взглядом, — что скажешь, великий гетман, есть у нас хоть какие-то шансы на эту войну?

— Скажу честно, мой король, никаких, — Януш отрицательно покачал головой, — сейчас у меня под рукой шестьдесят тысяч бойцов, из них хоть что-то реально из себя представляют меньше двадцати тысяч, — гетман поморщился, — а сколько у русских войск я даже боюсь представить. Там же не армия будет, нет, их император поступил умнее. Эта война исключительно для дворян.

— Только для дворян? — король встрепенулся, — тогда у нас ещё может быть шанс, Януш, они ведь гордецы не хуже нашего. Главное внести сумятицу в их ряды, заставить их разделиться!

— У них минимум три гранда, — Ходкевич грустно улыбнулся, — мой король, не обманывайте себя. Эта ведьма что-то сделала с моими солдатами, но какой бы сильной она ни была, против таких магов её чары не помогут. А ведь это только самые сильные, будут и маги слабее, но их будет много, очень много. Дворянские гвардейцы не солдаты в привычном понимании, но их индивидуальная выучка лучше, а оснащение разнообразнее.

— Но ведь должен же быть хоть какой-то выход! — судя по покрасневшим глазам, король уже был на грани, — разве нет?

— Мы будем драться, — гетман развёл руками, — это всё, что мы можем сделать, мой король. И, возможно, если мы будем достаточно смелыми, русские остановятся. Это всё, что я могу вам сказать…



Москва. Императорский дворец. Полтора часа спустя.

— Здравствуй, Алексей, — возле дворца меня встретил цесаревич. Вид он имел немного недовольный, но это вряд ли было связанно со мной.

— Дмитрий, — я пожал протянутую руку, — прости, что так поздно, твоё императорское высочество, обстоятельства.

— Да я всё понимаю, — парень отмахнулся, — отец, кстати, тоже, и он готов тебя принять прямо сейчас. Там ещё и Николай Николаевич ждёт не дождётся твоего рассказа, — парень улыбнулся, — а вообще я хотел тебе сказать спасибо за то, что не убил Милославского. Он, конечно, старый дурак и тот ещё параноик, но его смерть могла бы стать тем самым камнем, что обрушил бы лавину на наши головы. Дворяне и так недовольны, особенно после того, как отец фактически заставил их поучаствовать в будущей кампании.

— Да не за что, — я пожал плечами, — по сути, его и не было-то за что убивать. Да, сглупил князь, но, как говорится, с кем не бывает. Главное, чтобы он и дальше не строил свои козни. Но на этот счёт я немного подстраховался, так что, думаю, не будет. Ладно, пошли к твоему отцу, мне есть что ему интересного рассказать.

Дима кивнул, а через пять минут мы уже были в императорском кабинете. Государь, как всегда, сидел за своим рабочим столом, а Николай Николаевич замер возле окна, почти слившись с гардинами.

— Здравствуй, граф, — голос государя звучал устало, — не думал, что ты посетишь нас так поздно. Я уже в курсе того, что случилось в университете, но хочу услышать от тебя подробностей, так что садись и начинай.

Я кивнул и, сев в свободное кресло, глубоко вдохнул и начал говорить. Справился быстро, ведь, по сути, там и рассказывать-то было нечего, а император с великим князем всё это время меня внимательно слушали.

— Значит, Алая, — когда я закончил, задумчиво произнёс государь, — что ж, не очень хорошая новость, Алексей, не очень. Интересно, чем же таким её Владислав подцепил?

— Не знаю, — я пожал плечами, — но теперь я уверен, в Польше нас ждут неприятные сюрпризы. Она, можно сказать, мне прямо об этом намекнула. Но, думаю, мы справимся.

— У нас нет выбора, придётся, — сквозь зубы процедил Николай Николаевич, — Бестужев, сколько у тебя будет людей?

— Наш клан готов атаковать тремя тысячами бойцов и тремя грандами, — официальным тоном сказал я.

— Неплохо, — удивлённо присвистнул Дима, — очень даже неплохо, граф. У тебя будет одно из самых больших отрядов в этой кампании. Разве что у Романовых будет больше, но зато у них нет троих грандов.

— Виталий решил поучаствовать? — а вот тут уже удивился я.

Нового князя Романова я не знал от слова совсем, но почему-то мне казалось, что он продолжит линию своего отца, вот только, судя по всему, он выбрал поддержать императора.

— Да, новый князь Романов оказался разумнее старого, — Николай Николаевич хмыкнул, — своим поступком он заставил многих дворян по-другому посмотреть на этот конфликт, и мы ему очень сильно благодарны.

— Понятно, — я кивнул, — что ж, всё, что я хотел рассказать, я рассказал, государь. Что дальше?

— Скажи мне, граф, ты успеешь до утра оказаться рядом с польской границей? — Василий уставился на меня немигающим взглядом, — если да, то уже завтра утром я объявлю о начале войны. Но мне нужен тот, кто сможет нанести первый, и желательно серьёзный удар, например по тому же Люблину.

— Успею, государь, — я кивнул, — но почему именно Люблин?

— Близко к границе, слабо защищён, принадлежит фактически Янушу Ходкевичу, великому гетману, — вместо императора ответил Николай Николаевич, — ударив по нему, ты покажешь всем, что король не может защитить своё королевство, а великий гетман будет вынужден выкручиваться. Ведь чем дольше город будет под твоим контролем, граф, тем сильнее будет падать его и так не очень высокий авторитет.

— Понятно, — я кивнул, — что ж, я готов взяться за это дело. Разрешите приступить, государь?

— Не спеши, Алексей, — Василий улыбнулся, — скажи мне, ты не против, если мой сын пойдёт с тобой? Я не прошу тебя афишировать наличие наследника возле себя, но ему нужно вспомнить некоторые навыки, а тебе не помешает рядом человек, способный решить почти все вопросы одним лишь своим присутствием.

Я покосился на Диму, и, судя по его лицу, парень был только за. Что ж, если сам император мне такое предлагает, то грех отказываться. В конце концов, такой шикарный административный ресурс мне и правда не помешает. Это по началу кампания будет идти быстро, а потом начнётся настоящее веселье, и вот тогда мне цесаревич точно пригодится.

— Хорошо, государь, я не против, — я улыбнулся, а Дима облегчённо выдохнул, — но тогда его императорскому высочеству придётся пойти со мной сейчас.

— Он не против, — император усмехнулся, — что ж, Алексей, тогда всё решено. Как только ты со своими бойцами окажешься рядом с границей, мы будем об этом знать, а дальше уже дело техники. Польское королевство получит объявление войны, а ты получишь возможность ударить почти сразу же. Поляки точно не ожидают от нас такого.

Я склонил голову в коротком поклоне. В этом и правда был смысл, особенно в той части, что касалась принадлежности города великому гетману. У поляков это что-то вроде главнокомандующего, и потеря его города в первые часы войны будет хорошим таким ударом по моральному состоянию поляков. Тем более что у меня есть возможность не просто взять город, а взять город так, что никто не поймёт, что произошло. И вот мне кажется, многие оценят, как с нашей, так и с другой стороны, ха-ха.

— Ладно, раз все вопросы решили, можете идти, — император кивнул в сторону дверей, и мы с цесаревичем вышли.

— Ну что дальше, граф? — спросил он, стоило нам только оказаться в коридоре.

— Дальше мы идём в Хладоград, — я усмехнулся, — а потом ты увидишь, на что способны четыре гранда.

— Постой, четыре? — парень уставился на меня удивлённым взглядом, — ты сказал четыре?