Ходок

Глава 2

Убрав рейк грот-мачты, "Ros" на парусном вооружении одного лишь фока неспешно скользил по спокойной воде лимана. Укрытый от моря двумя песчаными косами, Ейской и Глафировской, он находился как бы в кольце и выглядел, словно атолл в Тихом океане. На оконечности, где в начале ХХ века той реальности, в результате человеческой бесхозяйственности и природной стихии* возник Зелёный остров, даже была видна маленькая лагуна. На самом деле это грязевое сероводородное озеро, где мне посчастливилось избавиться от болей в суставах.

*Ейская коса образовалась в результате многовекового накопления осадочных пород, песка и ракушечника. При строительстве в 1908 - 1911 годах ветки железной дороги, купцы-грамотеи разрабатывали карьер не вглубь косы, а поперёк. При этом у моря с обеих сторон косы остались лишь небольшие перемычки, смытые штормом в 1914 году, отделив от материка новорождённый остров.

Солнечное утро обещало хороший день, а прозрачный воздух позволял видеть далеко. Местность, вообще, была узнаваема. Но в частностях, по сравнению с полутора тысячелетним будущим, отличалась довольно значительно. Само море оказалось совершенно пресным и более глубоким, да и в лимане до дна было не три метра, а все пять. Ейская коса даже визуально выглядела гораздо Уже, а основание её передвинулось километров на восемь вглубь, значительно изменив очертания берега. И всё же, свой город буду строить на том же месте, где ранее находился центр Ейска, здесь коса расширялась километров до шести.

По меркам средневековья этих площадей хватит для развития города на многие столетия вперёд. Правда, это случится, если его правители будут разумными, граждане богатыми, а государство - объективно сильным. В противном случае, через несколько поколений оно канет в лету.

После падения Рима наступили времена тёмных веков, когда на просторах бывшей могущественной империи рождались и умирали сотни государств: княжеств, герцогств и королевств. Большинство из них, просуществовали одно, два или три поколения и по той или иной причине исчезали навсегда, упоминаясь в летописях лишь короткой строчкой своего названия. И ничего с этим не поделаешь, это объективная реальность, которой подвержены даже самые могущественные государства. Так было в прошлом, и так будет в будущем. Прекрасно понимаю, что детище, которое затеваю создать, тоже будет иметь своё начало и край, но очень хотелось бы, чтобы этот край стал не смертельным концом, а лишь ступенькой к более качественному и прогрессивному возрождению.

В XVIII веке указом императрицы Екатерины II эти земли были переданы в дар Запорожским казакам, массово переселявшимся из Приднепровья для защиты южных границ Империи. Нужно признать, что в ответной благодарности за богатые наделы, запорожцы стали самыми ярыми защитниками царского дома, и были ему преданы до самого конца. Именно они подняли эту целину и создали зачатки золотой житницы мирового значения, и чувствовали себя хозяевами земли до 1932 года, пока три четверти коренных казацких семей не были умерщвлены сталинским режимом во время голодомора. Впрочем, что-то мои мысли-скакуны ведут меня не в ту степь, нужно возвращаться на эту грешную землю.

Ещё раз окинул взглядом песчаный берег с лужайками зелёной травы, заметил густо заросшую кустарником и заполненную водой широкую и глубокую балку, тянущуюся с юга на север. Вполне возможно, что именно это место в будущем назовут Чебаклея (много леща - татар.), где балка считалась рекой и местом массового обитания крупного леща, где некогда построили Ханский городок, а затем и Ейск. Окончательно определившись с местом расположения своего будущего города, который начну строить года через два, я направил дромон на средину лимана к едва заметному вдали, темнеющему растительностью устью реки.

Помню, как в той жизни, посещая здешний, поистине благоприятный для здоровья курорт, женщины меня выгуляли по всем достопримечательностям, в том числе, провели и по краеведческому музею. Тогда слова гида влетели в одно ухо, а в другое вылетели, но вечером на яхте всё же интернет полистал, от нечего делать, интересуясь историей края, даже не представляя, что когда-нибудь это пригодится. И сейчас эти слова, этот текст, всплыли в памяти совершенно отчётливо.

Место, в будущем названое Чёрным бродом, через которое ногайцы и абреки ходили в набеги на русские земли, было передано под охрану Щербиновскому куреню, одному из сорока куреней запорожских казаков, переселившихся на Кубань в XVIII веке. Он был поставлен на ответственном участке, где те не раз вступали в схватки с абреками и дикими татарами. Судя по всему, эти земли в нынешние времена находятся под водой, далеко от берега. Кстати, о казаках. По официальной статистике, в 2011 году в станице Старощербиновская жило шестнадцать тысяч жителей, в 1931году - двадцать две с половиной тысячи, а к концу 1933 (после голодомора) - менее пяти тысяч.

Приблизительно в районе этой станицы ныне и было устье. Река Ея на картах будущего течёт извилистой змеёй, вот только крайней петли ныне ещё не было, здесь плескались воды лимана. Карты от Черноморского бассейна Кавказа до бассейна реки Дон включительно, я проштудировал очень скрупулёзно. В памяти чётко отпечатались все извилины дорог, рек и их притоков, а так же месторождения ценных ресурсов, в том числе золота. Однако, о недрах подумаю несколько позже, сейчас меня интересует более ценный ресурс - земля.

Взгляду открылось широкое, полноводное и чистое устье, заболоченных и заросших рогозой и тростником проток и в помине не было, Гид говорила, что местные жители раскопали в иле затонувшую галеру, мне тогда сложно было представить, чтобы по виденному в далёком будущем лягушатнику, ходило что-то солиднее плоскодонки. Глубины были такими, что даже к порту Ейска корабли с серьёзным водоизмещением не подходили, а перегружались через баржи. Тем не мене, мой дромон в устье вошёл уверенно.

- Приготовиться к бою! - воскликнул я, несмотря на то, что все воины и так были готовы: снарядились в доспехи, вооружились, а арбалеты держали заряженными. Повернулся и тихо сказал Зенону, будущему офицеру, а ныне молодому вахтенному помощнику, - Убери парус и ставь гребцов.

- Внимание! - заорал он, - Вахте убрать парус! Гребцы, вёсла на воду!

- Шевелись, бездельники! - с весёлыми нотками подключился боцман Актеон, - Лентяев на берег и в таверну не пущу!

Рейк немедленно опустился вниз и марсовые матросы не успели подвязать паруса, как в воду плюхнулись лопасти шести пар тяжёлых вёсел. Указав на просторное "окно" в камышах, приказал гребцам потихоньку двигаться в направлении виднеющегося в берегу разлома. Корабль вначале шуганул стаю непуганых гусей, которые даже не взлетели, а отплыли, и прямо на треть воткнулся бортами в этот овраг. Мне было удивительно, что при полной загрузке смогли причалить столь удачно. Правда, с отливом стало ясно, что "Ros" сидит не в воде, а до половины киля на суше, но этот момент уже никого не волновал, ибо сниматься немедленно нет необходимости. Мы прибыли.

Издали было заметно густую растительность на берегу, но то, что предстало наяву, превзошло все ожидания. Здесь были натурально непроходимые заросли орешника, колючего тёрна, шиповника и ежевики. Повсеместно росли деревья дикого миндаля, яблок и груш, маленькие и большие ивы, ольха, калина и просто огромные поднебесные тополя. От берега метров через сто всё это растительное чудо переходило в низенький кустарник, а ещё дальше - в дубраву. Даже отсюда было видно, что дубы не ниже тополей, а стволы - необъятные. В интернете читал, что в древности на водоразделах по всей территории Кубани росли лесные массивы, но почему-то не поверил, у меня эта местность ассоциировалась с бескрайней степью, поэтому за древесиной планировал подыматься по Кальмиусу или Дону. Впрочем, я и не планировал использовать её, как основной строительный материал, так что лес попытаюсь максимально сохранить.

- Декурионы Арес и Тимон, разрешаю размяться. Берёте трёх воинов каждый, еду, воду и отправляетесь на разведку. Арес - направо, Тимон - налево, - мельком взглянул на хронометр, отметив, что сейчас восемь утра, нашёл глазами командира морской пехоты и продолжил, - Феодоро, ты тоже отправляешься, берёшь одного своего бойца и двух гребцов и на лодке подымаетесь вверх по течению; идёте до полудня и ещё два часа. И смотрите во все глаза, чтобы вас не побили стрелами.

- Понятно, - довольно кивнул старый пират.

- Декурионы, идёте под прикрытием деревьев до полудня и ещё один час. В открытой степи не мельтешить. Всем вернуться засветло.

- Понял, понятно, - эти тоже не скрывали радости в глазах; первое серьёзное задание за две недели путешествий.

- Сеть заведи, - Феодоро толкнул локтём боцмана, - ухи охота.

- Далеко заводить не надо, - подсказал я, - Захвати пространство чистого от камыша "окна" и всё, здесь рыба должна быть прямо под берегом, особенно весной. Теперь, внимание всем! Никому никуда не разбредаться, всем быть в видимости корабля. Костров не жечь, пока не вернётся разведка, готовку пищи разрешаю только на корабельной плите. Актеону выставить посты, а остальным стираться, купаться и отдыхать.

"Уууу" - народ зашумел и полез в непроходимый кустарник, а я взял с собой Париса и Дайодороса, того самого, которого подстрелили в бою с вандалами, и отправился проводить разведчиков. Собственно, хотелось посмотреть, а куда же я прибыл?

И правда, чаща была труднопроходимой, элементы одежды и доспехов постоянно цеплялись за колючки. Рубить кусты, тем самым создавая шум, не решились, поэтому так и пробирались сто метров пути целых пятнадцать минут. Затем по свежему весеннему разнотравью вышли к дубраве.

- Давай-ка замеряем, - тихо сказал Парису.

- Как? - недоумённо спросил он.

- Обхватим, - я прилип к стволу и охватил руками, сколько смог, - Цепляйтесь за руки.

Парни быстро сообразили, и мы произвели замер: получилось три охвата и ещё с полметра. Гид откуда-то имела информацию, что в древности здесь росли дубы в пять охватов; теперь верю, вполне может быть. Дубрава росла полосой, размером метров в триста, деревья стояли редко, при этом ветки с молодыми листьями подножья огромных исполинов не затеняли. А дальше всё - начиналась чистая, открытая и бескрайняя зелёная степь.

Нет, не всё! То, что мы увидели, нормальному человеку сложно представить: по степи бродили тучные стада огромных туров, множество сайгаков, оленей и антилоп, табуны диких лошадей. А между ними бродили группки дроф. Говорил мне в детстве прадед, что мол, даже в его молодости зверья в степях и лесах было много больше, а папа над ним подшучивал:

- Не забудьте сказать, діду, що і вуста у дівок були солодші.

- Ай, всю живність вибили і потруїли, падлюки, - он отчаянно махнул рукой, затем на минуту задумался и добавил, - А вуста таки у дівок були солодші.

Да, занимаясь земледелием, поля нужно огородить серьёзно, особенно первые годы. Конечно, это излишние материальные и физические затраты, но животных массово уничтожать не будем. Естественно, с развитием сельского хозяйства дикое поголовье придётся подсократить, потому, как их сейчас не просто много, а на порядок больше даже самых смелых предположений современного человека.

- Вы старайтесь не пугать живность, - обратился к своим разведчикам, - Потому как местные, если они здесь есть, вас заметят быстро.

Разведчики разошлись, а мы ещё минут пятнадцать полюбовались окрестностями и вернулись к дромону. А здесь перья летало: народ потрошил гусей.

- Сеть тоже в нескольких местах колотит, - Актеон показал на поплавки.

- Что-то рано, и часа не прошло, - засомневался я.

- Нет, коммодоре, старого рыбака не обманешь, сеть будет не пустая.

- Тогда тяните.

Сеть и правда была не пустой: ближе к берегу сидело три осетра, размером до метра каждый, далее барахтались десятка четыре крупных окуней и без счёта краснопёрки, которой насыпали половину двухсотлитровой бочки. А может, она как-то по другому называется, потому как полуторакилограммовой краснопёрки никогда ранее не видел. И на последних метрах сети - двенадцать лещей, больших, как фанера. Да, недаром говорят, что до начала ХХ века Азовское море считалось самым продуктивным рыбным водоёмом в мире. Посмотреть на улов сбежались все колонисты. На удивлённых и радостных лицах их мысли можно было читать, как книгу: теперь уж точно, даже в неурожайный год, никто голодать не будет.

В-общем, обед, ужин и завтрак были богатыми. На их готовку решил выделить ряд специй для ухи, чем сильно удивил повариху Дорсию, кое-что из них она раньше не видела и не применяла.

Первой из разведки прибыла группа Ареса. Дозорные доложили, что через кустарник к лагерю ломятся разведчики ещё за десять минут до их прибытия.

- Что-то вы рано? - спросил я, определив, что время сейчас всего лишь полтретьего дня. Группа пришла, как минимум, часа на три раньше.

- Коммодоре, - начал Арес, - Милях в пяти отсюда на берегу лимана есть поселение вандалов.

- Когда мы плыли по лиману, то я что-то не заметил никаких поселений...

- Так из степи их домов тоже не видно, они находятся между деревьями.

- Почему ты решил, что это вандалы? По моим данным их здесь не может быть.

- Выглядят так же и разговаривают похоже, - ответил он.

- Вы что, подходили к поселению и вас собаки не слышали? Или у них нет собак?

- Есть собаки, но они вначале нас не слышали, - Арес смущённо пожал плечами и продолжил, - Мы увидели распаханное поле и сразу спрятались в лесу, а потом услышали стук молотков. Вон его послал на дерево, посмотреть, - толкнул молодого воина локтём и приказал, - Говори!

- Коммодоре, - с волнением сказал парень, он ранее ко мне никогда не обращался, - Меня подсадили на дуб и я влез на самую высокую ветку. Там огорожено забором три длинных дома, а вокруг них маленькие постройки. И такой же дуб посреди двора стоит, а на нём площадка привязана. Сверху стояли два воина и седой старик, и воины ему что-то на воду лимана показывали. Но я тоже смотрел и там ничего не видел.

- Дальше, - кивнул ему, понимая, что аборигены тогда обсуждали появление нашего дромона; не заметить его они не могли.

- А дальше прямо на нас вышли двое молодых вандалов, - продолжил Арес, - Увидели, что-то прокричали и убежали.

- Ага, - сказал молодой, - Эти подбежали к закрытым воротам, но им не открыли, а скинули канаты и втянули внутрь.

- Теперь скажи, сколько и кого ты видел?

- Ага, видел четыре десятка и ещё троих воинов молодых, все с копьями, а многие с луками. И два десятка совсем стариков. И это, коммодоре, прости меня, но женщин и детей я не смог пересчитать, - парень развёл руками, опустил глаза и покраснел, - Их было много. Они так быстро выскочили из этих маленьких домиков и забежали в один большой...

- Молодые воины, это какие?

- Такие, как я, - пятнадцатилетний парень ткнул себе пальцем в грудь, - Были моложе, были постарше.

- А такие, как Арес? - переспросил у него.

- Не-а, коммодоре, только один кузнец перестал стучать и вышел с мечом, - раздумывая, он почесал затылок, - И седые старики, но тоже все с копьями и щитами, а некоторые и с мечами.

- Это воинское поселение или мужицкое, как думаешь?

Тот пожал плечами и ответил:

- Пока не прибежали эти двое, то старики борону ремонтировали, а ещё двое в кузницу плуг тащили.

- Это готы, чудом оставшиеся в живых после нашествия гуннов, - уверенно сказал я и повернулся к Аресу, - Ты всё понял?

- Теперь понял! Деревня осталась без старших и мы их можем атаковать. Камнями из баллисты закидать, арбалетами побить, а остальных взять тёпленькими.

- А дальше? - спросил у него.

- А что дальше, коммодоре, - с недоумением спросил он и передёрнул плечами, - возьмём себе баб, сколько нужно, а остальных пленных продадим, рабы ныне дороги.

- Понятно! Все свободны, Арес, останься, - когда молодёжь разбежалась, я похлопал беспринципного разбойника по плечу и сказал, - Ты думай, прежде, чем говорить, тогда станешь первым декурионом, а через пару лет, глядишь, и префектом.

- Префектом, - он перекатил слово на языке, - Скажешь такое, коммодоре.

- Арес! - прервал его со злостью в голосе, - Мне не нужны бабы и рабы, мне нужны свободные арендаторы и воины. Воины! И не лично мне, а нам всем! На эти земли мы не пришли нахвататься и сбежать! А жить! Впрочем, - убавил тон, - бабы нам тоже нужны.

- И что делать, не будем атаковать?

- Подумаю, - успокоившись, ответил ему. - В любом случае все местные готы отойдут под мою руку; либо договорюсь, либо примучаю.

День подходил к концу, а двух групп разведчиков - Тимона и Феодоро всё не было, но волнения в душе не ощущал, значит, никаких неприятностей нет. Их лодка зашуршала через прошлогодние камыши, разгоняя в стороны не пуганных уток, гусей и лебедей, когда солнце коснулось водной глади лимана.

- Коммодоре, Тимон со своими тоже вскоре подойдёт, мы с ними недавно виделись, - выбираясь из лодки проинформировал Феодоро.

В это время появился Актеон и кивнул в сторону зарослей:

- Там наши идут.

И правда, вскоре затрещали сухие сучья и из кустов, завешенных постиранной одеждой, вышли четверо парней. Таким образом, слушал доклад двух групп сразу, как оказалось, они в пути пересекались, поэтому, дополняли друг друга. Свободный пятачок на берегу был небольшой, поэтому колонисты сидели кучно и все присутствующие наш разговор могли слышать вполне отчётливо.

- От этого места не более полумили, - докладывал Феодоро о найденном некогда разрушенном городке, до которого мы немного не дошли, - Где был причал - место глубокое, торчат дубовые сваи, не гнилые, твёрдые, как камень. Лишь настила нет, наверное, когда-то ободрали, но восстановить не сложно. Такой причал сможет три торговых галеры принимать. А в трёх сотнях шагов вверх от берега расположена большая возвышенность с разрушенным городом.

- Кто там жил, как вы думаете? - спросил я.

- Это был эллинский* город, - сказал Тимон, - Видно, что в основном, все строения были деревянными, кое-где торчат обгоревшие пни, но и много привозного камня. Храм был каменным и улицы вымощены булыжником, а колодец с высоким жёлобом так строят только у нас.

* Самоназвание греков, которые такое название своей нации нормально не воспринимают, а идентифицируют себя исключительно эллинами даже сегодня. "Греками" их некогда обозвали победившие римляне.

- Точно, коммодоре! - кивнул Феодоро, - А в колодце бьёт сильный ключ, из жёлоба в реку ручей прямо потоком течёт. А вкусная какая!

- Это правда, в Неаполе такой отличной воды, как здесь, нет, - согласился с ним, - На моей земле самая лучшая и вкусная вода. И самая плодородная земля, - слегка повысил голос, увидев, что в стороне кучкуются крестьяне и усердно делают вид, что нас не слушают, - сунь в землю сухую палку, и она прорастёт. Продолжай!

- Дальше прошли около тридцати миль, есть ещё пять разрушенных поселений, четыре поменьше самого первого, а пятое когда-то было крепостью и стояло напротив брода, - неторопливо рассказывал Феодоро.

- Почему ты решил, что там брод?

- До этого мы людей нигде не видели, разгуливает только разная дичь и зверьё, и птицы много. А когда уже решили отплывать обратно, то увидели переходящих реку всадников и сразу спрятались в камышах. Это были узкоглазые варвары, гунны или ещё кто, для меня они все на одно лицо.

- Дальше, - поторопил его. Привыкли они здесь к жизни неторопливой и к беседам длинным, как собачья песня, и это меня, несколько, раздражало.

- Перешло девять декурий и ещё шестеро воинов. Лорика сегментата была лишь на одном, четверо одеты в скваматы*, а остальные - в линтеа**. На головах кожаные шапки с меховой оторочкой. У каждого к верховой лошади привязаны ещё две заводные, без вьюков. Наверное, пошли в набег. Оружие: короткие копья или дротики, арканы, палицы и ножи у пояса - имеют все. Мечи есть лишь у пятерых, у которых металлический доспех. Луков насчитали два десятка и ещё шесть.

- Луки у них дрянь, по сравнению с нашими, - подключился Тимон, - Верховые лошади тоже хуже наших, а вьючные - небольшие и лохматые, но видно, что крепкие.

- Ты их тоже видел? - спросил у него.

- Да, коммодоре, они шли вдоль леса растянувшейся колонной нам навстречу, и мы едва не попались, вовремя спрятались в кустарнике. Мы их сопровождали всю дорогу, пока те не стали на ночевку. Это милях в трёх отсюда.

- Куда они направляются, ваши предположения, господа офицеры***?

- Чего там предполагать, коммодоре, - ухмыльнулся Арес, - одни варвары идут грабить других варваров, наших соседей.

* Чешуйчатый доспех, нашитый на тканевую основу.

** Кожаный доспех.

***Officiarius - по латыни.

- У нас где-то есть соседи? - спросил Феодоро.

- Арес разведал поселение готов, милях в пяти отсюда. Оно здесь не одно, вдоль побережья Меотиды их должно быть десятка четыре, если не больше.

- И что мы с ними будем делать? - спросил Тимон.

- Подчинять, - ответил я и добавил по-русски, - Не мытьём, так катаньем.

- Прости, коммодоре, как ты сказал?

- Говорю, что если не подчинятся, то будем бить и в хвост, и в гриву.

- И правильно, - улыбнулся Арес.

- А если их будет много, больше, чем нас? - тихо спросил то ли у меня, то ли у сидевших в кругу воинов, один из разведчиков Тимона, который был из числа опытных кавалеристов.

- А ты не сомневайся в словах нашего дуки. Ты ничего не знаешь, а мы знаем, - возможные душевные волнения бойцов были сразу же пресечены отповедью непосредственного командира, - Если коммодоре сказал, что победим тысячу врагов, значит, мы их победим.

- Внимание! - не стал комментировать услышанное, а сразу перешёл к постановке задач, - Арес, пока не стемнело, в чащах кустарника по направлению посёлка соседей нужно расчистить тропу, только сильно не шумите. Завтра перед рассветом быть готовым к выходу и вступлению в бой с кочевниками , - немного подумал и добавил, - И, возможно, с готами.

- Коммодоре, а нельзя подойти кораблём? - спросил Парис.

- Казалось бы, чего проще, Парис. Но беда в том, что прибрежная часть лимана заросла камышом, с нашей стороны вдоль берега миль на десять и шириной полосы от ста до ста пятидесяти метров. Здесь нам повезло, мы вышли на русло и воткнулись в глубокий разлом. А там придётся переправляться по шесть человек в лодке. Вернее, два гребца и четыре одоспешенных и вооружённых воина, а это пятнадцать рейсов в темноте. Слишком долго, шумно и затратно, так что, будьте готовы завтра с рассветом осуществить пеший марш. Идут все, кроме команды матросов.

- Коммодоре, а почему матросы не пойдут, мы тоже хотим!? - вскочил Актеон.

- Предупреждаю всех на будущее, никогда меня не перебивайте, - посмотрел на присутствующих офицеров и перевёл потяжелевший взгляд на боцмана, - Находящееся в дромоне имущество в десятки раз дороже стоимости всего полона, который мы сможем взять, поэтому, Актеон, ты остаёшься здесь старшим и будешь охранять мой корабль, мою прислугу и моих арендаторов. Понял?

- Понял, - старый пират кивнул и покаянно опустил голову. После того, как я его вытащил "с того света", то стал едва ли не полубогом, - Прости, коммодоре.

- Оставлю тебе пять арбалетов. И присмотри за баллистами, подготовь их к бою.

Пока группа крестьян стучала в чаще топорами, мы успели поужинать и искупаться в лимане, затем, разошлись отдыхать. Сегодня не стал читать древний свиток, как делал это постоянно, а разделся и лёг спать. Кстати, основной массе народа так надоело столь длительное плавание, что в эту ночь никто, кроме моряков, на дромоне не спал, все устроились на берегу.

Последнее время надобность в будильнике отпала полностью, теперь я просыпался именно тогда, когда нужно. Обычно ложился в полночь, а просыпался в пять утра, но сегодня поднялся в три-пятьдесят и вышел на привычную физзарядку и комплекс с оружием "ballare - schermire", который за прошедшие две недели выполнял всего три раза. Толпа народа на обеих палубах не способствовала танцам, да и физо в эти дни занимался в ограниченном пространстве маленькой каюты: приседал на двух ногах, затем поочерёдно на левой и правой, отжимался, качал пресс и выполнял простейшие гимнастические упражнения.

Благодаря занятиям магией, тёмное время суток теперь для меня не было проблемой. Нет, никакого ночного видения не появилось, но переключаясь на внутреннее зрение, окрестности ощущал вполне отчётливо, а живые организмы даже более, чем отчётливо. Вот и сейчас, очертания окружающих предметов были прекрасно видны даже с закрытыми глазами. Я на палубе громко не топал и не стучал даже во время скачков, между тем, народ стал шевелиться, видимо подсуетился вахтенный матрос.

Вскоре на палубе собрался отряд из четырёх десятков экипированных в миланские кольчужные доспехи, но безлошадных кавалеристов, и два десятка морских пехотинцев, снаряженных в сравнительно приличную кожаную защиту. Лишь начало сереть небо, а воины были накормлены небольшим куском холодной лепёшки и половиной миски горячей ухи. Это я предупредил Дорсию, чтобы перед боем она не переусердствовала с пайком.

Светает здесь быстро, в пять-двадцать на кустах была видна каждая ветка, поэтому, пустив на три минуты раньше передовой дозор из трёх вчерашних разведчиков, двинулись следом. Через колючий кустарник теперь не проламывались, по расчищенной тропе прошли быстро и без проблем. Арес уверенно вёл отряд вперёд и, миновав могучие дубы, вывел нас на степной простор.

- Может быть, лучше было идти по дубраве, там расстояние между деревьями большое, идти можно спокойно? - спросил у него.

- Нет, коммодоре, в лесу сейчас негде ногой ступить, везде напорешься на ночную лёжку какого-нибудь зверя, и тогда о нас вся степь будет знать. Пойдём по кромке, будем прижиматься к деревьям.

На марше я задал темп в сто двадцать шагов в минуту. Для моего роста он был вполне щадящим, но для моих воинов, невысоких жителей античности, несколько напряжённым. Тем не менее, тренированные в течение ста дней с утра до вечера воины приспособились быстро, я это чувствовал; самое главное - "дыхалку" успокоили. Мы шли около часа, солнце уже выбралось из-за горизонта и оторвалось от земли, когда в арьергарде прозвучал тревожный свисток сигнала. Арес сразу же и точно так же, свистнул для авангарда.

- В лес, быстро! - скомандовал я.

Можно было и не кричать, проинструктированные бойцы и так шарахнулись под сень деревьев и залегли за кустами, вскинув заряженные арбалеты. Минут через пять, метрах в двухстах от лесополосы, по степи рысью проскакал воинский отряд. Подтвердилось всё, о чём докладывали разведчики, они выглядели, как те самые кочевники.

- Подъём, в колонну по два, становись! Шагом марш! - отдал приказ наученный мною Тимон.

- Ещё далеко? - спросил я.

- Около половины пути, - ответил Арес.

Оставшуюся до деревни полумилю мы добирались через смешанный лес. О близости жилья свидетельствовал раздававшийся стук и крики. Выбравшись на заросшую кустарником опушку, смог детально осмотреть окружающую обстановку. Деревня, огороженная трёхметровым деревянным забором, находилась посреди территории, очищенной от леса во все стороны метров на двести пятьдесят. Табун из двух сотен вьючных лошадей толпился в дальнем проходе, а воины-кочевники гарцевали на лошадях в сотне метров от ворот. Они что-то кричали и, а когда кто-то из обороняющихся готов высовывался, то стреляли из луков.

Подняв бинокль к глазам, внимательно рассмотрел обстановку. Отряд кочевников возглавлял сравнительно богатый предводитель в пластинчатом доспехе, как потом выяснилось - прекрасная защита персидского происхождения. Затем, перевёл оптику на форт с огромным раскидистым дубом посреди подворья, где на высоких ветках в густой зелени листвы просматривалась сколоченная из тонких брёвнышек смотровая площадка. На ней разместились трое воинов с луками в руках. Один из них носил кожаный доспех и шапку с мордой и оскаленными клыками волка, из-под которой выглядывали совершенно седые космы волос и борода. Двое других, совсем молодых парней, носили лишь полотняные рубахи и кожаные безрукавки. Все трое были одеты в полотняные штаны и обуты в подобие мокасин, с поддерживающими их и опутавшими голень кожаными ремешками. За спиной каждого из них висел круглый щит.

Предполагаю, что это готы-трапезиты, такими они и представлялись в моём понимании; вероятно, это остаточное воображение от переданной бабушкой наследственной памяти. Из оружия, сквозь мелкую весеннюю листву можно было ещё рассмотреть небольшие клинки на поясе и прислонённые к стволу дуба три копья. Между тем, оснащение и вооружение кочевников выглядело на порядок лучше, железа на них висело гораздо больше.

Читал в истории, что в данные времена, даже в приграничных районах с Византией, за обычный железный клинок, типа нашего кухонного ножа для разделки мяса, можно выменять крепкого раба или молодую рабыню.

- Надо их тихо обойти и шагов со ста ударить в спину, - прошептал Арес.

- Подождём, - не согласился я, - Сначала нужно, чтобы защитники осознали всю ничтожность своего положения.

- Ааа, - понятливо протянул он и переглянулся со своим старым другом, декурионом Ксантосом, а более сообразительный Тимон лишь ухмыльнулся.

Моя бабушка в своё время с кочевниками никогда не сталкивалась, поэтому ни один из их языков не выучила, соответственно и меня не обучила, иначе бы понимал, о чём они всё время кричат защитникам. Данный пробел в знаниях надо обязательно устранить.

В это время они все вдруг завизжали и тронули лошадей, ускоряясь на рысь, затем, завернули влево и сорвались в галоп, вытягиваясь в колонну по одному. Отъехав почти к дальнему участку леса, сделали полукруг и завернули обратно, осыпая защитников стрелами, как из пулемёта. Пятнадцать кочевников, выпустив лишь по паре стрел, пошли на сближение с забором, осаживая лошадей. Как только те зарысили вдоль изгороди, воины-кочевники ловко взбирались им на спины и, цепляясь руками за верхнюю кромку забора, перепрыгивали через него одним махом прямо с коротким копьём в руках. Какой урон нападавшие нанесли защитникам, отсюда не видно, но один из молодых воинов, находившихся на дубе, со стрелой в груди полетел вниз.

- Рассредоточиться! - распорядился и развернулся к офицерам, - Феодоро, со своими людьми идёшь к вьючным лошадям и расстреляй охрану, по моим подсчётам их там должно быть двенадцать человек. Потом из-за деревьев валите всех прочих, кого достанете, а особенно тех, кто развернётся и пойдёт на прорыв. Предупреждаю, на открытое место не выходить. Не такие у них и плохие луки, а стрелы - с бронзовыми наконечниками. Всё, вперёд! - когда за ними затрещали сухие сучья, подумал, что наша морская пехота по земле ни ходить нормально не умеет, ни бегать. Повернувшись к оставшимся, сказал, - Идём нагло и открыто. Строимся в две шеренги: арбалетчики в первой, а лучники - во второй. Вы все это упражнение дома отработали двести раз, ежедневно по два раза, поэтому, приказываю действовать, как на учениях. Сейчас дадим Феодоро немного времени на выполнение поставленной задачи, и сразу же выдвигаемся сами.

Выждав несколько минут и заметив, что вьючные лошади разволновались, а из прохода на открытое пространство выскочила оседланная лошадь, потерявшая седока, принял решение действовать.

- Внимание, всем! Ремни подтянуть, ремешки шлемов застегнуть! Строиться! - негромко воскликнул и пошёл на выход из леса; сделав пять шагов по открытому пространству, выбросил левую руку в сторону и приказал то, что народ умеет делать за десять секунд, - В две шеренги становись! Приготовить луки! Арбалеты зарядить: один - два - три! - я называл порядок взведения рычага и зарядки, между тем, как первым болтом все воины уже давно зарядились, - Шагом... марш! Раз! Раз! Раз, два, три!

Наш двухшереножный строй двинулась во фланг врага. Как это ни странно, но некоторое время нас не замечали, кочевники вначале увидели бегущую без седока лошадь, после чего два десятка их сразу же устремились на выяснение непонятного происшествия. Но кто-то оглянулся за правое плечо и нас, наконец, увидел. Столпившись напротив ворот и ожидая их открытия, они развернулись и встали в ступоре.

На средине поля наступила тишина, лишь слышались крики дерущихся в крепостице, если её так можно назвать, и крики умирающих кочевников от арбалетных болтов отряда Феодоро. И было на что посмотреть! Когда мы тренировались, я сам со стороны не единожды натурально любовался слаженностью действий отряда воинов, внешне ничем не отличающихся от настоящих рыцарей средневековой эпохи. Снаряженные в начищенные и блестящие кольчуги, коппергейтские шлемы, наручи и поножи, а так же вооружённые прекрасным оружием, они выглядели богато и внушительно.

- Внимание! На месте, стой! И раз! - воскликнул я, когда мы вышли на дистанцию уверенного поражения, после чего первая шеренга упала на одно колено, а вторая подняла луки; мы все прицелились (мои цели - крайние левофланговые кочевники), - Стреляем по готовности! Пуск!

Мы открыли стрельбу по кочевникам, а те, в свою очередь, стали стрелять по нас. Но, не долго; наши болты прошивали вражескую защиту, как бумагу. Лучники тоже не подвели, показали свою мощь и точность. Мне даже не довелось отдавать приказ: "Арбалеты и луки - за спину, в руки - щит и меч". Кстати, у нападавших лично я пользовался самым большим успехом; в мой сияющий зеркальным блеском доспех попало пять стрел. Однако, безрезультатно: вмятин нет, а царапины после полировки стали совершенно незаметны. Ещё бы, по моим понятиям эти настоящие стальные и сверхпрочные для данной эпохи латы, превышают стоимость половины всей булгарской орды.

Во время учёбы, первоначально, эту шагистику не желали воспринимать ни кавалерия, ни пехота, они привыкли бегать толпой и стрелять беспорядочно. Но потом научились правильно ходить, что позволило правильно считать и находить цели строго в своём секторе, производить рассредоточение отряда и поражение целей, находясь в обороне, а так же действуя в наступлении и при боевом контакте. Упор делался на полевые бои.

Честно говоря, мне повезло, что в отряде присутствовали два опытных легионера: Арес и Феодоро. Они обучали молодёжь столкновениям пехоты с кавалерией и наоборот, кавалерии с пехотой. В итоге, эффективность действий отряда не просто увеличилась, она увеличилась в разы. Результатом скоротечного боя оказалось то, что через пять минут после его начала, стрелять стало не в кого, по полю бегали лишь возбужденные от крови лошади.

Вдруг, вначале почувствовал, а затем и заметил, что зашевелились ворота, находящиеся в секторе обстрела моего правого фланга.

- Ворота! - воскликнул я и выпустил болт в одного из пеших кочевников, открывавших левую створку.

В моего противника влетел не один мой болт, а по меньшей мере три, такая же участь постигла и пятерых прочих, до этого момента дравшихся внутри поселения и остававшихся в живых. Всё! Враги кончились, при этом мы даже не обнажили мечи. Остались потенциальные друзья, вернее, мои будущие подданные. Правда, они об этом ещё не знают.

На дороге у выхода из леса увидел вытянувшего шею Феодоро, ожидавшего ценных указаний. Подняв два кулака в верх, я растопырил все пальцы, затем сделал круговое движение одной рукой. Он понял меня правильно и вместе с ним к воротам устремились десять бойцов. Второй десяток морских пехотинцев стал обходить "своих" свалившихся наземь кочевников, чтобы дорезать неупокоенных и освободить от всего нужного.

Положение дел в нашем строю по окончанию боя мне было ясно: два ранения стрелами, одному бойцу в предплечье , а второму в ногу. Почти каждому стрелы попадали в кольчугу, но ни одну не разорвали, зато ушибы средней тяжести получили фактически все.

- Докладывай, - кивнул командиру морской пехоты, хотелось выяснить результаты боя в засаде.

- Завалили врагов - три десятка и одного. У меня все живы, раненных нет.

- Отлично, ты достоин похвалы! - сказал ему и, повернувшись к дисциплинировано не разбежавшемуся строю, повысил голос, - Воины! Вы все достойны похвалы!

На лицах парней светились азарт и удовлетворение, но в это время к выходу из крепостицы подошли десятка два защитников, во главе со стариком в "волчьем" шлеме. Ворота запирать не стали, но копья выставили в атакующее положение.

- Посёлок захватывать не будем, он уже и так мой. Здесь будем брать лишь жён. Потом! А ещё жён можно взять у кочевников, у них же возьмём наложниц и рабов! На днях сходим! - громко озвучил ожидаемые воинами слова, и под их одобрительный гул закончил, - Декурия Тимона и оба раненых за мной, остальные собирают трофеи и сгоняют в табун лошадей. И постарайтесь найти одного или двух живых пленников.

Народ рассыпался по полю, а Тимон построил воинов в колонну по три и выпустил меня на полшага вперёд. Не обнажая оружия и неспешно прошагав сотню метров к воротам, мы остановились в трёх шагах от настороженных защитников, встретивших нас выставленными копьями. На нас с удивлением уставились пятеро стариков и десятка три молодых парней, большинство из которых были ранены и забрызганы кровью.

Старик с волчьим шлемом, несмотря на седину и сеть морщин, выглядел довольно крепко. Сейчас он был ранен в левое предплечье, при этом стрела так и торчала, был отломан лишь наконечник. Убрав копьё и приставив его к ноге, он на него опёрся и уставился мне в глаза; и так мы смотрели друг на друга долго, минуты три. Его попытка пробить мою ментальную защиту, заглянуть в разум и взять под контроль, не увенчалась успехом, но дала возможность понять - передо мной стоит сильный экстрасенс.

- У вас есть три пути, - медленно и негромко стал им говорить на старогерманском языке, - Первый, это пойти под мою руку и стать знатными воинами, такими, как они, - кивнул головой за спину, - А так же, богатыми земледельцами, много богаче, чем вы есть сейчас. Но для этого, вы будете жить по моим законам. Путь второй - навсегда потерять свободу и стать рабами. Путь третий - просто умереть. Однако, умрут не все, женщины и дети всё равно станут рабами. Время на принятие решения у вас есть, пока я буду лечить раненных, своих и ваших.