Хейтер из рода Стужевых, том 2

Глава 5

Проснувшись утром, я обнаружил на смартфоне сообщение от Татьяны: «мог бы догадаться купить ей пионы». Отправила, когда я уже спал.

Усмехнулся такой претензии и ответил: «если бы знал заранее о внезапном свидании, то обязательно купил бы. Предупреждать надо».

Утренняя разминка прошла, как ни странно, спокойно. Сестра не проявила ни малейшего удивления по поводу отсутствия Аркадия Петровича. Оставалось только гадать, что он ей сказал.

Я отрабатывал движения, рекомендованные Холодовым накануне, а сестра в это время размахивала деревянным мечом — то ли тренировалась, то ли просто красовалась. Вот ведь показушница — кроме лёгкой улыбки, это у меня ничего не могло вызвать. И на что она рассчитывала?

Закончила она быстро, после чего ушла. Несмотря на отсутствие интереса к фехтованию по объективным причинам, я лениться не стал — сделал все подходы, как велел старик. Хоть мне тоже хотелось всё бросить.

По правде сказать, мне не хватало наставлений Холодова. Видимо, привык уже к его неторопливым объяснениям. А ведь чуть больше месяца назад был готов на что угодно, лишь бы избавиться от него.

Ни во время тренировки, ни за завтраком Мария не сказала ни слова. Снова пыталась игнорировать меня, хотя я ощущал от неё немного тепла. Наверное, её подмывало что-то ляпнуть, но ещё действовал эффект нравоучительной беседы с Холодовым.

После завтрака я нашёл Марфу, чтобы поговорить с ней.

— Слушай, слуги сегодня все уходят? Никто не остаётся на ночь? — заговорщически поинтересовался я.

— Да вроде бы нет, — она рассеянно пожала плечами, после чего поспешила добавить: — Кроме сторожа Потапа.

Я этого древнего полуслепого старика не видел, наверное, с самого первого дня появления здесь. Похоже, он сидел всегда у себя в каморке и носа наружу не показывал, тихо доживая свой век. Он не должен был стать помехой.

— Ты можешь остаться сегодня ночевать?

— Да, — смутилась она и сжала край своей юбки.

Несложно догадаться, о чём она могла подумать. Но нет, у меня другие планы. Я беспокоился, что Холодов на время своего отсутствия распорядился, чтобы кто-то жил здесь на постоянной основе. Это могло бы усложнить мои планы, либо свести их на нет. Но, с другой стороны, а кто из обычных людей, просто слуг, сможет совладать с двумя магами аристократами? Так что смысла в подобных приготовлениях не было. Оно и к лучшему.

— Ты никому не расскажешь? Даже Аркадию Петровичу? Обещаешь?

— Клянусь! — она даже подпрыгнула от рвения, вызвав у меня улыбку.

— Отлично, — кивнул я. — Когда все разойдутся, найди меня, я всё подробно объясню. Хорошо?

— Хорошо, — обрадовалась она.

— Если кто-то надумает остаться, тоже сообщи. Договорились?

Девушка кивнула, и я отпустил её.

Ни я, ни сестра сегодня поместье не покидали. Татьяна звала на прогулку, но я отказался. Не хотелось выпускать Марию из виду, всё же обещал Холодову приглядывать за ней. А она от скуки могла и начудить.

Пришло время обеда. Мария нахмурилась, когда мы зашли в столовую.

— Фёкла, а почему накрыто только на двоих? — обратилась она к поварихе, которая расставляла тарелки. — Аркадий Петрович задерживается?

— Да, позвонил недавно, — ответила та, немного нервничая.

— Не говорил, когда вернётся?

— Нет, госпожа баронесса.

Фёкла внимательно посмотрела на меня, а потом ушла. Этот взгляд сестра не заметила, так как уткнулась в свою тарелку. Видимо, решила продолжать игнорировать слона в комнате. Что ж, мне только плюс, всему своё время.

Во время вечерней пробежки она была хмурой. Поравнявшись со мной, поинтересовалась:

— Тебе Аркадий Петрович ничего не говорил?

— А должен был?

— Да странно просто, его почти весь день нет. Тебя вообще ничего не волнует?

— А должно? — я развёл руками, чуть сбившись с ритма.

Цыкнув, девушка побежала вперёд, а я усмехнулся.

После разминки Мария наблюдала, как я ушёл, а потом вернулся с грушей и начал её подвешивать на ветку дерева. Я этим занимался каждый день, чтобы не портить реквизит непогодой.

— А второй такой нет? — недовольным тоном сказала девушка.

Я покосился на неё и отправился за запасной.

До этого один из нас занимался с учителем, пока второй отрабатывал удары на груше.

Тренировка вновь прошла в молчании. Я же пытался скрыть своё волнение за усердной работой. Аж взмок весь, набивая удары.

Наконец, Мария ушла, а я неожиданно сам для себя выдохнул с облегчением. Странно. И чего я так нервничаю? Изучил ведь свой дар уже и сделал выбор: мне нужна экстремальная встряска. Без этого прогресса точно не будет. Только и требуется, что придерживаться плана. Всё по канону. По идее… Это должно сработать.

Но как бы я ни уговаривал себя, всё равно было волнительно. Не выдать бы себя раньше времени.

— Так, ну это уже слишком! — воскликнула Мария, когда вновь увидела на ужине сервировку лишь на две персоны.

Она поставила руки в боки и грозно посмотрела на Фёклу. Мы даже сесть не успели. Поразительно, но она до сих пор не додумалась нажать на меня. Возможно, понимала, что ничего не добьётся, в отличие от слуг.

— Гуляш не будете? — фальшиво-сладким тоном спросила повариха. — Или, может, желаете рыбные котлетки? Ещё остались с завтрака.

— Я не об этом. Где Аркадий Петрович? Что он сказал? Он ведь просил что-то нам передать? Отвечай!

— Я не знаю, баронесса, — Фёкла выглядела испуганной, её взгляд метался между Марией и мной. Я же осторожно приложил палец к губам, намекая о молчании. Находился как раз за спиной сестры. — Возможно, Акулина что-то знает, она ведь главная по слугам.

— Ну так зови её!

— Так она, это самое, домой уже уехала.

— Звони ей!

— Хорошо, — кивнула повариха и ушла.

— Нервная ты какая-то, — хмыкнул я, садясь на своё место.

— А вот ты что-то подозрительно спокоен, — посмотрела она на меня с прищуром. — Признавайся, что-то знаешь ведь?

— Откуда, сестрёнка? — засмеялся я. Вышло нервно, но, надеюсь, она этого не заметила.

— Тц, не называй меня так… Кстати… А ты не думал, раз Аркадия Петровича нет… — она многозначительно поиграла бровями.

— Думал, — кивнул ей. — Но давай сначала послушаем, что Фёкла скажет?

Мария быстро проглотила свою порцию и пододвинула чайничек. Он был керамическим, но не совсем обычным — чай там сохранялся определённой температуры, пока не будет выключен. Полезная вещь.

— Ну и где она там? — Мария посмотрела в сторону кухни и начала раздражённо отбивать пальцами ритм по столу.

Я же спокойно доедал свою порцию. Фёкла прекрасно готовила, не наслаждаться её едой было преступлением. Особенно малиновый пирог, мой любимый — сегодня она снова его испекла.

Наконец, повариха пришла забирать грязную посуду, чтобы тут же получить грозное:

— Ну так что там⁈

— Акулина сказала, что Аркадий Петрович вернётся около полуночи.

— Точно? — недоверчиво прищурилась сестра.

— Баронесса, а мне откуда знать? Что мне сказали, то и передаю, — пожала она плечами, избегая зрительного контакта.

Когда повариха ушла, Мария пнула меня под столом.

— Спарринг, сейчас же! Хватит жрать! — прошипела она, словно змея.

Я отодвинул пустую тарелку и уставился на неё, как на дуру.

— Куда ты спешишь так? — вздохнул с таким видом, будто глаголю непрописные истины. — Подожди часик, пока все слуги не разойдутся. Или хочешь, чтобы они потом Аркадию Петровичу донесли? А так никто ничего не увидит.

Она сжала губы в тонкую полоску и, ничего не отвечая, ушла из-за стола. Даже чай свой не допила.

Я не спеша насладился малиновым пирогом, а потом вышел во двор, чтобы занять место в беседке. Фёкла и Евдокия прошли мимо меня, мы пожелали друг другу спокойной ночи. А потом появилась и Марфа.

— Вы просили подойти, да? — тихо сказала она, улыбаясь, как дурочка, и заискивающе смотря на меня.

Ну, я и объяснил, что от неё требуется. Ушла девушка заметно погрустневшей.

Что ж, засиживаться смысла нет, эту дрожь предвкушения всё равно не унять.

Я направился к комнате сестры. Сначала хотел просто распахнуть дверь, но в последний момент всё же постучался. Мария открыла сразу же, будто стояла с той стороны и дожидалась меня.

— Переодевайся, — сказал я ей. — Через десять минут встретимся внизу. Один круг пробежки и разминка. Потом начнём.

— Почему не сразу? — хмыкнула она. — Боишься?

— Глупостей не говори. Будто не понимаешь, зачем это.

Наконец, спустя примерно полчаса, мы стояли друг напротив друга. Так как было лето, даже в полдевятого ещё светло. И это продлится до десяти, а то и одиннадцати. Но наш вопрос, скорее всего, будет решён раньше.

— Что, даже меч не возьмёшь, трус? — Мария с ухмылкой вытянула вперёд руку с оружием. Почти настоящее, только затупленное. — Думаешь, я тебя так пожалею?

— Без него справлюсь, — надменно заявил я. — Начинаем?

— Начинаем.

Стоило ей сказать своё последнее слово, как я с силой оттолкнулся и почти в один шаг сократил расстояние до девушки. Аж ветер в ушах засвистел.

Её глаза округлились от неожиданности. Она тут же отклонилась назад, чтобы отступить спиной.

Но я был быстрее. Пальцы впились в её запястье — то самое, в котором она держала свой меч, — и сдавили.

Не помогло. Мария попыталась выдернуть руку, второй оттолкнув меня в грудь.

Тогда я использовал жар, и девушка инстинктивно разжала пальцы и прижала пострадавшее запястье к груди. Я старался не переусердствовать и не сделать ожог.

Мечу упасть на землю не дал — тут же подхватил и отшвырнул в ближайшие кусты, где он с треском веток и исчез.

Обезоруженная, Мария быстро пришла в себя. Пока я избавлялся от железки, она успела разорвать дистанцию, попутно создав два ледяных клинка сантиметров восемьдесят в длину. Один из них полетел в меня, словно копьё. Я увернулся буквально в последний момент, иначе плечо было бы проткнуто.

Ледяной клинок вошёл в землю, я же взмахнул рукой, отправляя в девушку файербол.

Увидел, что она усмехнулась на это действие и, почти вторя моим действиям, быстро, но плавно подняла свободную левую руку. Из ниоткуда в воздухе начала формироваться ледяная преграда, похожая на щит.

Но стоило огню соприкоснуться с полупрозрачной поверхностью, как он треснул с характерным звуком и разлетелся на мелкие осколки, а мой огонь потух. Ничья, значит. Я улыбнулся этой мысли.

Спустя пару секунд рванул в сторону Марии. Она так же начала действовать — между нами моментально появились снежинки, снижая видимость. Они ещё и двигались, словно метель. Видимо, по мнению сестры, это должно было ещё больше усложнить мне жизнь.

Но кое-чего она всё ещё не знала — я чувствовал в ней злость по отношению ко мне. Даже если закрою глаза, всё равно буду знать, где она. В данный момент, например, обходит меня справа.

Я вновь рванул к ней. Внезапно мимо меня пронеслись семь тонких ледяных копий. Благо, они шли по сходящейся траектории в то место, где я недавно находился, так что у меня вышло, чуть отклонившись вбок, остаться невредимым.

Это было близко. Ещё немного, и мог бы пострадать.

Метель начала сходить на нет. Я понял, что нет смысла стоять на месте, и вновь направился в ту сторону, откуда чувствовал исход энергии.

Мария увидела меня и тут же усилила метель, отскочив назад и скрывшись в ней. Она начала перемещаться хаотично, мне не удавалось угнаться за ней, как и выйти из зоны действия навыка. А ещё не менее хаотично в меня летели ледяные дротики длиной около десяти сантиметров. Видимо, сестра лелеяла надежду хоть так меня зацепить. И это ей даже удалось — на плече порвалась ткань. Я приложил ладонь и увидел свою кровь.

Нет, так не пойдёт! Вот ведь дрянь такая! Видимо, в академиях и правда учат чему-то полезному. Вон как старается, не жалея источника своего. Мне бы тоже стоило так поступить.

Со всей силы я врезал кулаком в землю — под ногами образовалась небольшая воронка. Во все стороны разлетелось пламя, испаряя снег, а заодно опаляя траву. Переполняющая меня энергия тут же оскудела наполовину. Я даже покачнулся от неожиданности.

Мария находилась прямо передо мной, нас разделяли десять метров. Мой перфоманс её изрядно разозлил, так что потери маны начали восполняться быстрее.

Я кинулся к ней, но она заскользила назад спиной, стремительно удаляясь. И мне это скольжение не померещилось — она создавала под ногами тонкий слой льда и тут же его разрушала. Хитрая какая!

А потом лёд появился прямо под моими ногами. Находясь в ускорении, я ожидаемо поскользнулся и принялся ловить потерянное равновесие, после чего направил в неё последовательно два файербола.

От одного она отклонилась, а от второго защитилась уже видимым мной ранее тонким щитом. Как и прошлый, он тут же рассыпался.

Я снова бросился к ней, сойдя со скользкой поверхности, — но в этот раз она изменила тактику: просто вморозила мои ноги в лёд. Я дёрнулся, но сил разбить его не хватало. Даже открытый огонь применил, но это ни к чему не привело. Хорошо же она вложилась в эту формацию, нечего сказать.

Тем временем Мария подняла руки вверх, создавая над своей головой просто гигантскую сосульку-копьё. Опасно, однако!

Я сосредоточился и направил жар в область ног. Энергия стала стремительно утекать, но спустя три долгих секунды пласт льда треснул и начал таять, а я смог выбраться.

Как раз вовремя. Точно там, где я находился мгновение назад, почти на треть в землю вошла сосулька.

По спине пробежал табун мурашек. Она что, вознамерилась убить меня⁈ Совсем с ума сбрендила⁈

Наша битва длилась недолго, но все применённые техники были довольно затратными. Я заметил, что мои руки начали дрожать — то ли от пережитого осознания возможной смерти, то ли от объёмов магии, прошедшей через меня.

Мария тоже тяжело дышала. Её грудь часто вздымалась, а мокрая ткань футболки прилипла к телу, очерчивая контуры белья. Собственно, ее волосы тоже выглядели влажными. Всё это из-за того льда, что я успел распарить рядом с ней. Красиво, как и туманная дымка вокруг нас в лучах закатного солнца, но нет времени любоваться.

В руках девушки начали формироваться ледяные клинки — чуть короче тех, что она создавала прежде, и заметно тоньше. Между нами опять появились снежинки, затрудняя обзор. Но «метель» оказалась уже совсем не та, что раньше. Её количества явно было недостаточно, чтобы скрыть хоть что-то.

Чтобы Мария не убежала, я так же извернулся и, вскинув руки, сосредоточился: дальние техники давались мне тяжелее всего.

Позади девушки возникла огненная стена. То ли почувствовав жар, то ли заметив свет, она обернулась. А я качнулся от потери маны: из меня будто резко вытянули все силы.

Эта стена потребляла мою энергию, чтобы не потухнуть, но мне удалось отделить маленький ручеек маны и направить к запястьям, окутав их пламенем.

С рук сорвались файерболы вправо и влево, чтобы сестра не думала отступать туда. Небольшие совсем, но по три штуки. Вряд ли бы они смогли причинить какой-то вред, скорее визуальный эффект создавали.

Как хорошо, что Мария всё ещё злилась на меня, причём очень сильно. Иначе всё это огненное шоу потухло бы в течение пары секунд, а то и раньше.

Я рванул к сестре, намереваясь произвести лобовую атаку. Просто побежал, не было сил тратиться на рывок.

И вот мы сблизились. Сестра отбила мои удары своими клинками. А эти куски льда неожиданно крепкими оказались!

Тогда я приложил чуть больше маны в свой огонь на руках. И да, после каждого удара по ее клинкам шли трещины.

Но Мария сама взорвала их, отчего меня окатило острой ледяной крошкой.

Глаза я прикрыл скрещенными руками. А когда поднял взгляд на сестру… Она стояла напротив меня с поднятыми вверх ладонями.

У меня в груди похолодело от внезапно нахлынувшего ужаса. Я тут же поднял голову.

Толстый искрящийся в последних лучах солнца шип находился максимум в двадцати сантиметрах от моего лица.

Я попытался отскочить, но ноги оказались вморожены в землю.

Она точно хочет убить меня! Сумасшедшая!

Собрался с силами и выпустил волну жара вверх. Это был самый эффективный метод против льда, как показал наш короткий поединок. И меня не проткнуло остриём. Вместо этого окатило холодной водой, от чего перехватило дыхание. Я оступился, чуть не упав, так как ледяные кандалы на ногах тоже исчезли.

Мне было капец как плохо. Давно так не ломило всё тело. А ещё — ныло в центре груди. У меня там что, сердечный приступ?

Мария лежала прямо передо мной. От неё не исходило ни капли энергии, а это значит, что она потеряла сознание от истощения.

Я опустился на колени, сам находясь на грани того, чтобы не упасть в обморок.

Рука легла по центру груди. Не сдерживаясь, я застонал от боли, раздирающей изнутри. Огонёк дара ещё теплился — слабый, но не потухший. С ним было что-то не так. Впервые за всё то время, что я ощущал его, он тянулся в противоположную сторону. Его будто что-то засасывало.