Хейтер из рода Стужевых, том 2

Глава 4

Мария была прямая, как рельса. Что в прошлый раз, что сейчас, она бросалась на меня, пытаясь задавить грубой силой.

Уклоняясь и парируя, я уходил, дожидаясь, пока она запыхается. А потом перешёл к быстрым прямым ударам на средней дистанции.

Теперь уже сама девушка начала отступать, на её лице читалось отчаяние вперемешку со злобой. Я понимал: ещё немного, и она перейдёт черту. Хотя, чего ещё ожидать от подобных ей? Им не ведома честь, правила — не для них. Без постороннего вмешательства они не в состоянии понять, кто они на самом деле. Как же иногда утомительно быть главным героем…

Наигравшись, я ударил снизу вверх ей в челюсть. Завершающая точка, так сказать. Мария сделала три шага назад и «взорвалась» гневом. Как ожидаемо!

Вновь сблизившись с ней, я воззвал к дару, а затем замахнулся сверху вниз, будто нависая над ней. И не ошибся: в глазах сестры мелькнул страх, а потом ладони озарило едва заметное сияние, и в меня полетели четыре небольшие сосульки.

Я «пыхнул» жаром так, что они испарились в полёте, а Мария зажмурилась и отвернулась. Моя ладонь легла ей на макушку. Я скривил губы в усмешке:

— Ты проиграла, сестрёнка.

В этот момент прозвучал голос:

— Мария!

Она вздрогнула, словно от удара. На траву опустилась, не сопротивляясь — колени подогнулись сами собой. Холодов шёл к нам быстрым шагом, хмурый, с прищуром.

Я убрал ладонь и отступил на несколько шагов, сложив руки за спиной. Учитель остановился рядом с ней.

— Сколько раз тебе повторять? — устало сокрушался Холодов. — Мы проводим тренировку по рукопашному бою! Никакой магии! Я ведь говорил! Только начинаешь проигрывать, как тянешься к дару, как к соломинке спасительной. Но твой источник не всегда будет полон, ты должна уметь постоять за себя в любых обстоятельствах. И сейчас не полноценный бой, а тре-ни-ров-ка! — выделил он последнее слово, растягивая его, словно перед ним неразумное дитя. — Здесь нет смысла использовать все средства. Мы отрабатываем технику, а не выясняем, кто сильнее.

— Я не проигрывала, — пробубнила она, не поднимая головы.

Повисло недолгое молчание. Слышно было, как от тёплого вечернего ветерка шелестят листья на деревьях.

— Тогда почему нарушила правило? — его голос стал холоднее. — Почему потянулась к магии?

Мне тоже было интересно, что она выдумает, так что я остался стоять недалеко.

Мария медлила. Она сжала руки в кулаки, и заговорила негромко, но в голосе звучала дрожь:

— Потому что… Потому что я не могу проиграть ему. Я сильнее его, слышите? — чуть повысив голос, она посмотрела на Холодова. Сложно было не заметить её искреннюю ненависть. — У меня чистый родовой дар. Сильный дар. И я старше. Как я могу проиграть подобному ничтожеству? Ошибке рода, в котором ни капли стужи нет⁈

Она поднялась на ноги и отряхнула колени. Старик продолжал стоять с каменным лицом, холодно смотря на неё.

— Это невозможно! — громко заявила она. — Я сильная! Я вторая в рейтинге на своём потоке! А он? Он только огонь свой пробудил меньше месяца назад! — ткнула она в меня пальцем, не смотря в мою сторону. — Так скажите мне, как я могу проиграть? Я достойнее его! Я…

Она повернувшись ко мне, будто готова была взглядом сжечь дотла. Или заморозить.

— Как ты вообще смеешь смотреть на меня свысока? Я должна стать главой рода! — она ударила себя в грудь кулаком. — Я! Я истинное воплощение стужи! Ты всю жизнь был ничтожеством, инициация лишний раз доказала очевидное. Искорке огня никогда не быть главой рода, в основе которого холод и лёд. Никогда!

Вот это у неё знатно пригорело, конечно. Обидно, наверное, быть старшей в семье, иметь сильный дар и заодно смотреть на младшего брата, являющегося официальным наследником. И совершенно не подходящего на эту высокую должность, по её мнению. Вот только… Все её претензии относились по большей части к прошлому Алексею, я же совсем другой человек. Будь она чуточку умнее, уже бы поняла, что ситуация изменилась. Почти как Катя…

Я вздрогнул, вспомнив сестру. Как давно это было? Всё это время я не вспоминал ни её, ни мать. Ни, тем более, отчима. Та жизнь осталась где-то далеко, будто и вовсе не моя. Здесь я другой. Здесь у меня перспективы куда весомее, чем в прежнем мире.

— Я спрашивал не про твои чувства, — строго сказал Холодов. — Я спрашивал, почему ты нарушила правило.

Мария отвернулась, стиснув зубы.

Я сделал шаг вперёд:

— Да, почему? Если не потому, что начала проигрывать?

— Нет! — выкрикнула она, будто я ударил её. — Я просто… Просто в настоящем бою я бы тебя уничтожила! Ни один аристократ не дерётся кулаками! Это смешно! А в магии — там я сильнее!

— То есть, ты признаёшь, что в рукопашном бое слабее меня? — улыбнулся я.

— Нет! — возмутилась она. — Ты… ты просто тренируешься по своим правилам! Это не настоящий бой!

— Мария! — вновь вмешался Холодов. — Достаточно.

Она сжала губы и опустила взгляд, чтобы скрыть подкатывающие слёзы.

— Не признавать очевидного — путь в бездну, — тихо сказал старик. — И уж точно не путь наследника.

— Но это нечестно! — начала она откровенно жаловаться. — Я сильнее, я! Я во всём лучше него, это же очевидно! Почему вы не позволяете нам магический спарринг?

— Потому что ты уже больше года владеешь магией, — хмуро заметил Холодов. — В специальном учебном заведении под руководством специалистов изучала и тренировала свой дар. Ты неофит первой звезды. А Алексей? Пять месяцев, как его дар открылся, меньше месяца, как он познал пламя. И ты смеешь что-то говорить о честности?

— Но… Но…

— Алексей, ты свободен, — обратился ко мне старик. — На сегодня тренировка окончена. А мне ещё стоит поговорить с Марией о её поведении.

Я просто развернулся и ушёл. Ещё предстояло помедитировать и подготовиться ко сну. Все тренировки на завтра остаются в силе, не стоит забывать об этом. Ну а Мария — она ещё своё получит. Я доведу начатое до конца.

На следующее утро сестра была хмурее тучи. В фехтовании я ей уступал, она это знала, но не было ни намёка на злорадство и желание отомстить. Видимо, разговор с Холодовым был продуктивным. И как это ему удалось, интересно?

Разминка прошла обыденно: пять кругов вокруг поместья, растяжка и базовый комплекс взмахов тренировочным клинком. Так как я обещал не использовать магию, наше оружие было деревянным.

Наконец, Аркадий Петрович поставил нас напротив друг друга. Я уж было подумал, что он не решится на такой шаг.

Мария была полна уверенности в себе. Её стойка идеальна, держит меч чётко и устойчиво, не делает лишних движений. Взгляд холодный, сосредоточенный.

Я же чуть согнул ноги в коленях, чтобы в любой момент иметь возможность отпрыгнуть в сторону.

Первой она не пошла в атаку, что меня удивило и насторожило. Обычно срывалась с места, била лоб в лоб. Вместо этого Мария сделала полукруг по площадке, немного нервируя меня. Никто из нас не торопился нападать первым.

Наконец, девушка резко сблизилась со мной и сделала серию ударов — по плечам. Мне едва удалось уклониться, даже с учётом повышенной скорости из-за дара. Всё дело в её профессионализме — её удары были чёткими и плавными, она легко читала мои топорные на её фоне движения.

Я попытался разорвать дистанцию, но ничего не вышло: она рванула следом. Пришлось пытаться парировать, когда я понял, что если попытаюсь уклониться, то упаду, потеряв равновесие. И… я пропустил удар по ребру.

Лёгкое неприятное онемение не отвлекло меня и позволило, наконец, отскочить от сестры. Видимо, она ожидала более яркой эмоции на боль, так как замедлилась и даже изогнула бровь, а потом усмехнулась.

Я надеялся хоть на небольшую передышку, но Мария, не теряя темпа, тут же вновь рванула на меня, засыпая ударами.

Понимая, что нормально контратаковать я не в состоянии, начал уклоняться и подныривать, иногда парировать, раз за разом уходя от ударов. Изредка мне удавалось увидеть окно и, соблазнившись, атаковать. Несколько раз я почти коснулся её мечом — однажды клинок разрезал воздух у самой ее шеи, затем едва ощутимо чиркнул по бедру.

Удары Марии становились всё точнее и непредсказуемее, она читала меня всё лучше и лучше. Это раздражало.

Я снова пропустил удар, на этот раз в плечо — почти сразу после удачного уклонения. По ощущениям, ещё немного, и я получил бы вывих. Как хорошо, что у меня обезболивание!

Глупо отрицать её преимущество в этом типе боя, но и сдаваться так просто я не намерен.

Я сделал отчаянную попытку перейти в наступление, надеясь на эффект неожиданности. Всё же почти весь бой я занимал пассивную позицию.

Несколько быстрых выпадов, фехтовальная комбинация, которой с таким упорством обучал меня Аркадий Петрович, и которую я исполнял почти идеально. Единственную из всего набора. Но Мария хладнокровно отразила все удары.

Ситуацию я понимал и пытался не раздражаться. Она просто отыгрывается за вчерашний вечер! Я ведь и так ожидал этого. Но как же бесит её тупое упрямство и отрицание очевидного. Ничего, немного осталось. Уже завтра…

Но думать о посторонних вещах посреди активного боя на мечах — плохая затея. Мария поймала момент и сделала резкий шаг вперёд, блокируя мою деревяшку. Тут же следующим скользящим ударом по кисти заставила мои пальцы разжаться. Не от боли, это скорее рефлекс тела, но всё равно мало приятного. Мне только и оставалось, что отступить, смотря на то, как оружие падает на траву.

Мария ожидаемо расплылась в довольной улыбке. Она не стала меня добивать или использовать магию. Зачем, если и так доминировала весь спарринг? Пусть радуется, пока возможность есть. Недолго ей осталось.

Аркадий Петрович похвалил нас, после чего отпустил девушку готовиться к завтраку. Я же остался с ним, чтобы разобрать свои ошибки. Будто я их сам не понимал! Плохо мне даётся фехтование, тут ничего не поделать.

Старик просто показал, какие движения стоит отрабатывать на будущее, дал рекомендации.

— Я рад, что ты адекватно относишься к поражению, — сказал он, положив мне руку на плечо. — Ты не поддаёшься эмоциям, как раньше, не бежишь от неудач. Ты на правильном пути.

Слышать это было приятно, так что я слегка поклонился и поблагодарил его за тёплые слова.

В комнате меня ждала горячая ванна, из-за чего на моих губах расцвела довольная ухмылка. Марфа стала всё чаще прислушиваться к моим просьбам. Возможно, это лишь потому что она видела то, как наладились наши отношения с Холодовым. В любом случае, от других слуг я подобных изменений не заметил.

За завтраком Мария цвела и пахла. Вырядилась в довольно открытый летний сарафан. Она с аппетитом поглощала содержимое своей тарелки, даже не смотря в мою сторону — а ведь я находился напротив. Иногда казалось, будто она что-то напевает под нос. Ни грамма энергии от неё не исходило.

Мне нестерпимо захотелось сказать какую-нибудь гадость и подпортить ей настроение, но я сдерживал себя. Не сам ли жаловался на избыточную энергию и проблемную эйфорию от неё?

Перевёл взгляд на Аркадия Петровича. Он был задумчив, время от времени поглядывал то на сестру, то на меня.

Наконец, Мария закончила с трапезой и выскочила из-за стола, не говоря ни слова. Я услышал, как она в коридоре зовёт Марфу, а потом просит её подготовить стол и стул в тени деревьев. Я-то было подумал, что она так оделась, чтобы куда-то уехать.

— Я вчера поговорил с твоей сестрой, — спустя какое-то время после того, как девушка хлопнула входной дверью, сказал Аркадий Петрович. — Мне показалось, что она поняла свою ошибку.

— Надеюсь на это, — улыбнулся я.

Хотелось бы, но верится с трудом. Скорее, это затишье перед бурей. Но говорить об этом вслух я не стал.

— Спарринговаться вас сегодня вечером я не поставлю, — продолжил он. — Не хочу обострять конфликт. И ты тоже, прошу, завтра не подерись с ней. Избегай этого любой ценой.

— Сделаю всё от меня зависящее, — улыбнулся я ему и постарался показать как можно более честное выражение лица. Похоже, он купился.

После завтрака я поехал в город на встречу с Татьяной и Анной. Графиня просила меня не привлекать сестру, так как та «портит атмосферу».

Мы с Теплицкой полчаса просидели в кафе под навесом, прячась от летнего солнца. Анна водила ложкой по стенке чашки с чаем, задумчиво глядя в сторону.

Я поглядывал на свой телефон, на экране — ноль новых сообщений от Рожиновой, а старые не прочитаны. Анна так же пыталась звонить ей, но нарывалась на автоответчик.

В очередной раз выслушав запись, она отложила смартфон в сторону и начала мешать ложкой уже вторую кружку чая.

— Татьяна в своём репертуаре, — вздохнула она, прервав затянувшееся молчание. — Ты ведь не воспринимаешь её… активность всерьёз?

Теплицкая отвела взгляд и слегка покраснела. Я же, не стесняясь, смотрел на неё всё то время, что мы находились здесь. Какая же она красотка! Её платье скрывало всё интересное, но в то же время и подчёркивало. Наверное, именно таким дамам посвящали стихи поэты серебряного века.

— Активность? — изобразил я удивление. — Не совсем понимаю.

— Это хорошо, — она подняла кружку, словно пытаясь скрыть улыбку.

— Вопрос был бы, если ты шла бы мне хоть немного навстречу.

Она вздрогнула и прочистила горло. Говорить что-либо в ответ не спешила, но однозначно была смущена. Прекрасна, как ангел, со своими светлыми волнистыми волосами, обрамляющими лицо.

На деле-то у меня никогда не было отношений, как и у оригинального Алексея. Я вообще без понятия, как ухаживать за девушками правильно. В боярках почему-то девушки сами липнут к парням, но Анна держала дистанцию, в то же время не отталкивая меня. Ни малейшего представления, что делать дальше, не было, потому я временно пустил всё на самотёк.

— Ты могла бы уже давно послать меня куда подальше, но не делаешь этого. Почему? — продолжил я.

— Потому что это не так просто. Не хочу обманывать себя — и тебя тоже. Ты появился слишком неожиданно, — тихо ответила она.

— Разве это такая проблема? Или тебе со мной неприятно?

Хотя, о чём это я? Разумеется, я ей нравился. Даже если опустить рамки боярочного канона, она смотрела на меня с теплотой и постоянно улыбалась, а взгляд если и отводила, то от смущения. Да и Татьяна постоянно намекала на нашу связь не с пустого места ведь?

Сейчас же мне просто хотелось подразнить её. За тем, как девушка смущается, было приятно наблюдать. То, что она уже и так моя, для меня очевидно. Только вот она пока ещё об этом не знает. Я уже решил, что будет первой в гареме.

Хм, а должен ли я останавливаться на трёх жёнах?

Эх, знать бы, как это работает! А то всё идёт не совсем так, как я себе фантазировал. По идее, у нас уже должен был случиться первый поцелуй. Причём давно. Кажется, что-то идёт не так, но не совсем пойму, что. Хотя кое-какие догадки есть…

— Не хочешь отвечать? — поинтересовался я, так как девушка всё ещё не решилась сказать хоть что-то. — Я ведь тебе нравлюсь, иначе давно бы прекратила общение.

— Да, но…

— Валентин?

Она закусила нижнюю губу и отодвинула чашку чая.

— У меня помолвка. Род, семья, обязательства. Всё это… не игрушки. Даже если сердце иногда хочет чего-то другого.

— Ты боишься?

— Не за себя, — тихо ответила она. — За отца. За его положение. За то, что Валентин начнёт мстить. Он может, ты же знаешь.

— А если бы не было Валентина?

— Всё было бы иначе, разумеется, — улыбнулась она. — Но он связан с нашим родом. Его влияние… Я не могу просто так разорвать помолвку. Всё упирается не только в меня. К сожалению, мир сложнее, чем мне хотелось бы.

— Думаешь, я не смогу тебя защитить?

— Прости, Алексей. Я не хочу тебя обидеть, но… семейство Рожиновых я знаю всю жизнь, мы живём в одном городе. А ты… Допустим, твои намерения серьёзны. Но сегодня ты здесь, завтра вернёшься в Тулу. А что я? Даже если позовёшь, имею ли я моральное право бросить всё и, возможно, поставить отца в неловкое положение?

— Я понимаю.

Ещё как понимаю. Чтобы забрать принцессу, нужно победить стерегущего её дракона. Как банально! Но таков канон. Не просто так же я встретил Анну и Валентина в поезде на второй день появления в этом мире. Всё предопределено.

— Спасибо, — вяло улыбнулась она.

— Просто подожди немного, и я решу твои проблемы.

Анна удивлённо посмотрела на меня, а потом рассмеялась.

— Ты говоришь это так уверенно, — сказала она. — Будто мир — шахматная доска, и ты уже просчитал все ходы.

— Почти, — улыбнулся я.

Мы просидели ещё какое-то время, болтая о всякой ерунде. Я предложил прогуляться, но она отказалась. Так мы расстались на сегодня.

Когда я вернулся домой, Мария всё ещё сидела под деревом и листала какой-то модный журнал.

Остаток дня прошел быстро. Во время обеда я сказал пару банальных фраз, разрушив хорошее настроение сестры. Хотя, она в принципе не в состоянии долго радоваться, это я уже давно заметил. Так что после обеда она заперлась в своей комнате, а я занялся медитацией, драконя её постукиваниями в стену.

Вечером, уже после ужина, я направился в беседку наблюдать, как один за другим расходятся слуги. Вскоре показался и Холодов. Я проводил его до такси, вновь уверив в том, что всё будет хорошо.

Чем дальше уезжала машина, тем радостнее мне становилось. Совсем скоро, а точнее, уже завтра вечером всё решится.