Гришка против Пустынного демона

Глава 25 Сомнения

Гриша и Табит стояли на улице. Воздух стал прохладнее и ароматнее, пахло распустившимися цветами на плодовых деревьях. Дверь была открыта, поэтому света хватало, чтобы увидеть кусок обелиска, прислоненного к каменному забору.

— Как думаешь, сможем убрать? — спросил наместник.

— Конечно, — махнул рукой Гриша. — Вытащить со двора поможет Бонапарт…А вы его не забыли покормить?

— Покормили и напоили, не беспокойся. Лучше скажи, что собираешься делать? Куда идти?

Гриша опустился на стул, связанный из крепких стеблей, и тяжело вздохнул:

— Надеялся, что как только демон исчезнет, я сразу же вернусь домой. Но этого, как видишь, не произошло. К тому же, не могу избавиться от мысли, что это он — Пустынный, меня сюда приволок. Как думаешь, есть ли на вашей земле еще демоны?

— Я не знаю, — честно признался Табит. — Мы привыкли жить и пользоваться тем, что имеем, и редко бываем в других городах. Лично я дальше Кабаргана нигде не был. Если бы вы не пошли за лавовым металлом, то мы бы еще долго не узнали, о том, что демон поселился в Груфу, что Варавию заносит песком и что болото высохло. Ты хочешь найти еще одного Пустынного демона и попросить перенести тебя домой?

Юноша не ответил. Он хотел домой, но не знал, как вернуться. Обида и разочарование давили тяжелым камнем.

— Пойду лягу. Может, хоть в этот раз высплюсь.

Едва Гриша разделся и лег на кровать, как сразу же уснул. Приснился ему отец. Будто стоит Степан Мефодьевич на крыльце и выжидающе смотрит вдаль, на дорогу.

— Где же Гришка? — печально сказал он.

— В кабак пошел, наверное, — послышался ехидный голосок и рядом с ним появилась мачеха Елизавета. — Где же ему еще быть? Совсем о нас с тобой не думает, только бы пошляться да нажраться, как боров.

— Ну! — прикрикнул на нее генерал-поручик и грозно сдвинул седые кустистые брови. — Думай, что говоришь. Он — сын мой. Сынок… Кровинушка, где же ты?

— Тут я, батюшка, — весело крикнул Гриша и ударил его по плечу, но рука провалилась насквозь, а Степан Мефодьевич продолжал грустно вздыхать и глядеть на дорогу.

— Ты что это, не видишь меня? — испугался Гриша и что было мочи закричал ему в ухо. — Ба-тю-шка!!!

Вдруг его кто-то затряс.

— Ты чего кричишь? — увидел он обеспокоенное лицо Ура. — Кошмар приснился?

— Фух, — юноша сел и вытер рукавом пот со лба. — Да уж, кошмар.

Он огляделся. Сквозь щели в ставнях светило солнце, кровать Назифы была пуста, а внизу слышались голоса.

— Уже все встали?

— Даже позавтракать успели, а ты все спишь. Назифа хотела тебя разбудить, но Табит не разрешил. Пусть, говорит, выспится вдоволь, а то осунулся весь. Вставай, — Ур пошел к дверям. — У нас гости.

— Кто?

Однако библиотекарь уже вышел за дверь и спускался по скрипучим лесенкам. Гриша нехотя встал, открыл ставни, с наслаждением вытянулся, но чуть не выпал из окна, подскочив от резкого пыхтящего звука, доносившегося с улицы. Из-за ворот виднелись три мохнатые шеи с маленькими головами и большими волосатыми губами.

— Верблюды?!

Он вмиг оделся, умылся и, чуть прихрамывая, спустился на первый этаж. Кроме Хоруса и Табита за столом сидели трое мужчин. У одного из них, бородатого, было очень знакомое лицо. Назифа стояла у окна, а Ур полулежал на софе.

— А вот и еще один наш герой, — улыбнулся Табит и поздоровался кивком головы.

Бородатый встал, широко улыбнулся и протянул большую мозолистую руку:

— Поздравляю! Я знал, что вы и здешнего Пустынного убьете.

— Стражник на воротах в Груфу, — догадался юноша и крепко пожал протянутую руку. — Вы по делу или в гости?

— По делу, — вмиг посуровел он и предложил продолжить разговор за столом.

Гриша сел, подвинул себе кружку, доверху наполненную ароматным напитком, засунул в рот кусок лепешки и вопросительно уставился на бородача.

— Мы нашли…

— Кладбище? Трупы? Кости? — перебил его Гриша. — Много? Можно опознать?

Бородач озадачено посмотрел на него и замотал головой.

— Н-нет. Ничего такого…Мы нашли черную дыру.

— Что еще за дыра?

— Сами не знаем. По распоряжению наместника Озаза, двое суток рыскали в горах в поиске пропавших, но не нашли ни людей, ни костей. Зато наткнулись на мелких мерзких тварей, которые только и делали, что пытались нас сожрать. Я взобрался на скалу на краю гряды, как раз там начинается Великая пустыня, и увидел черное пятно. Мы сразу же поскакали туда и нашли дыру в земле. Черную дыру. Даже солнце не освещало ее. Когда я начал подходить, прямо из черноты показалась голова лупера. Мы его прикончили, но не прошло и пары минут, как вылетела стайка верлоков.

Гриша перестал жевать и задумчиво смотрел перед собой.

— Они нашли то место, откуда лезут к нам твари, — подсказал Ур.

— Я понял, — скосился на него юноша. — Но что делать с этой дырой? Может засыпать?

Бородач пожал плечами.

— Сейчас там стоит охрана. Ребята по очереди дежурят круглые сутки. Озаз хочет построить высокую стену.

— А вы зачем здесь? Строителей собираете?

— Собираем, но не строителей. Пришло время «Битве Светлых» вновь сплотиться и очистить землю от мерзких тварей и чудовищ. Признаюсь, пока мы ехали сюда, то чуть два раза не погибли. Но нас так просто не возьмешь, отбились. Пойдешь в мой отряд?

Гриша повернул голову и встретился с напряженным взглядом Назифы. Он не мог понять, то ли она хочет, чтобы он вступил в отряд, то ли наоборот, боится этого. Ур поправил задравшийся подол новой накидки и тихо сказал:

— Я точно пойду. Только лечебных порошков побольше сделаю.

— Я бы тоже пошел, — подал голос Хорус. — Но Табит не отпускает.

— Навоевался ты уже, — хмыкнул наместник. — Как-нибудь в этот раз без тебя справятся…В Эль-Каре мужчин нет, одни старики остались. Ребята, вам надо ехать в Кабарган. Там найдутся смельчаки.

Гриша почесал переносицу и кивнул:

— И я пойду. Что мне здесь делать? Может, не выполнил я еще свое дело, поэтому и домой не попал. А ты, Назифа, что думаешь?

Девушка отвернулась к окну и тихо ответила:

— Мне домой надо, а там видно будет.

— Ну вот все вместе и поедете в Кабарган, — хлопнул в ладоши Табит. — Но завтра, а сегодня отдыхайте.

***

Весь день прошел в разговорах. Бородач, которого звали Милн, в мельчайших подробностях расспрашивал о схватке с Пустынными демонами. Затем полдня ходил за Назифой и упрашивал подарить хотя бы один кинжал.

— Нет, — твердо отвечала она. — Может, я сама пойду. Посмотрим, что скажет отец.

Она помогла снять повязку с ноги Гриши. Рана затянулась и не болела, лечебные порошки отлично справились со своим делом. Чуть позже, Гриша, Табит и гости с Груфу навестили оружейную. Юноша выбрал себе ятаган и прихватил несколько стрел. Правда, древки не подходили под арбалет Хоруса, поэтому остаток дня он провел, стругая новые.

Библиотекарь сразу после завтрака поскакал домой готовить порошки, а по пути заглянул к оставшимся жителям и вкратце рассказал о победе над Пустынным демоном. Радостные жители друг за другом приходили в дом наместника, чтобы поблагодарить Гришу и Назифу. Те, смущались и краснели от низких поклонов и тщетных попыток жителей расцеловать им руки. К ужину Ур вернулся в дом Табита, и тот пригласил троицу в комнату на втором этаже. На деревянном столе лежали три мешка из плотной ткани.

— Друзья, это награда за вашу смелость. В городской казне почти не осталось золота, поэтому мне помогли оставшиеся горожане. Никто не отказался поучаствовать и дал столько, сколько мог. Мы с вами договаривались по двести монет каждому, но здесь только по шестьдесят, — виновато сказал Табит и торопливо добавил. — Не волнуйтесь, мы обязательно выплатим всю сумму, но чуть позже. Когда вернутся люди и город начнет оживать.

Гриша взял один мешок, взвесил в руках и протянул Назифе:

— Я обещал тебе отдать. Держи.

Девушка отпрянула и замотала головой:

— Ты мне ничего не должен. Тебе самому понадобятся деньги.

Гриша запустил руку в мешок, вытащил несколько монет, спрятал их в карман:

— Надеюсь, в отряде меня будут кормить, а больше мне ничего не надо. Я виноват в том, что нас ограбили. К тому же обещал, что отдам тебе свою долю… Держи, а то обижусь.

Назифа нехотя забрала монеты и тихо сказала:

— Спасибо.

Ур раскрыл свой мешок, полюбовался блеском золота и отошел от стола:

— Наместник, раздай мое золото семьям с детьми. А я с Гришей ухожу в поход. Не знаю, когда вернусь и вернусь ли вообще, но теперь моя душа спокойна. Я знаю, что с моей семьей все хорошо и они в лучшем мире.

Он с благодарностью посмотрел на Гришу, но тот отвел взгляд. Будто чего-то стыдился.

— Хорошо, дружище Ур, я раздам твои деньги нуждающимся семьям и обязательно расскажу им о тебе. О том, какой ты храбрый, добрый и щедрый.

Наместник спустился на первый этаж, и друзья остались одни. Назифа спрятала оба мешка под подушку и легла на кровать, Ур сел за стол и начал подсчитывать сколько порошков ему понадобится в поход, а Гриша подошел к окну. Все молчали. Завтра они поедут в Кабарган, а что будет дальше, никто из них не знал. Тоскливое чувство надвигающейся разлуки накрыло их.

— Гриша, — еле слышно позвала Назифа. — Помнишь, ты предлагал прогуляться под звездами? Я согласна. Давай погуляем сегодня?

Юноша повернулся к ней и с улыбкой ответил:

— Конечно, погуляем. Надеюсь, небо будет ясное и не придется брать с собой факел.

Вскоре наместник позвал их к ужину. Бородач Милн заразительно смеялся, рассказывая о том, как в первый раз увидел троицу:

— Ни за что бы не подумал, что они — охотники на демонов. Один маленький и сутулый, второй молодой и белый, а третья вообще — женщина!

Назифа с такой силой воткнула вилку в кусок мяса, что Милн все понял и притих, старательно отводя взгляд от взбешенной девушки. Хорус встал из-за стола и сказал, что хочет пойти на улицу и подышать воздухом перед сном. Приводить его вызвался Гриша.

— Как же хорошо, что вы не прошли мимо, — в очередной раз сказал Хорус. — Мне здесь так хорошо, что я готов хоть завтра умереть.

— Не надо умирать. Живи долго и смотри, как будет меняться мир в лучшую сторону.

— Смотри? — расхохотался старик. — Ну ты и шутник!

Гриша тяжело вздохнул и поднял взгляд на черное небо с миллионами сверкающих огней.

— Не хочешь поделиться со мной своей горестью?

— О чем ты? — не понял юноша.

— Я слышу и чувствую, что твоя душа не на месте. Знаю, ты хотел попасть домой, но может, тебя еще что-то волнует? Я отличный слушатель для тех, кто хочет быть услышанным.

Гриша обернулся, чтобы удостовериться, что никто не подслушивает, и сказал вполголоса:

— Я не всю правду рассказал о том, что видел, когда меня схватил Пустынный.

Хорус кивнул, чтобы тот продолжал.

— Они притворялись.

— Кто?

— Люди. Это притворные улыбки, они ничего не значат. Их белоснежные зубы и растянутые губы, как маска. На самом деле, им не весело. Они играют в счастье, будто хотят сказать: «Ай-да все к нам! У нас хорошо и весело», но это не так. Демон заманивает людей в тот чудесный мир. В мир — мечту, но лишает их главного — души. Эти люди оторваны от корней, от своей земли, от того святого, что вкладывали в них поколения предков. Они, как бабочки-однодневки, без прошлого и без будущего.

Хорус задумался и принялся чесать заросшую щеку.

— Так ты больше не жалеешь, что избавил город от демона?

— Нет, не жалею…Только еще сильнее захотел домой. Я здесь чужой.

В дверях появилась темная фигура и на улицу вышла Назифа.

— Пойдем гулять? — несмело спросила она.

— Да, пойдем. Только воды Бонапарту дам, — бодро сказал Гриша, наклонился к Хорусу и прошептал. — Спасибо за то, что выслушал. Ты мне очень помог.

Старик кивнул, а юноша вышел за ворота и побежал к соседнему дому, в амбаре которого они поселили Бонапарта.

— Боня, это я, — подал он голос и отпер широкую деревянную дверь. — Как ты, дружок?

Конь подошел и опустил голову на его плечо.

— Соскучился? И я. У моего батюшки кобылка есть, Звездочка. Вы бы с ней отлично смотрелись: ты — черный, она — белая. Прям, как мы с Назифой, только наоборот: я — белый, а она — смуглая. Я и раньше слышал о неграх, но никогда их не видел. Интересно, а какого цвета у нее… Ладно, не будем об этом.

Вдруг конь дико заржал и встал на дыбы.

— Ты чего? — изумленно произнес Гриша, но не успел отскочить и получил копытом по лбу. Последнее, что он видел, это яркие вспышки звезд, которые почему-то стали гораздо ближе.

***

— Ку-ку…ку-ку…ку-ку…

— Кто кукушкой заделался? Вот встану и летать отправлю, — недовольно пробурчал Гриша и открыл глаза.

Прямо перед ним повис яркий белый лик луны. Вдали горели желтые огоньки в окнах домов родной деревеньки.

— Не может быть, — прошептал он и прижал руку ко рту. — Вернулся.

Спину грела теплая печная труба, одного сапога не было, а по двору неспешно шел Василий с охапкой дров.

— Сплю я или нет? Не пойму…Эй, Вася!

Василий остановился, задрал голову и хрипло спросил:

— Чего изволите, Григорий Степанович?

— Долго я на крыше сижу?

— Долгонько. Батюшка с Елизаветой Николаевной за стол ужо сели. Ужинают. Вы бы спустились и тоже порося отведали. Повариха хвасталась новым…как его, — задумался он. — А-а-а, руцептом. И щец вкусный, я пробовал. А пирог с потрошками просто объедение. Сам не пробовал, но пахнет вкусно.

У Гриши от волнения вспыхнули щеки и затрепетало сердце.

«Я дома! Или опять сон?»

Он встал и начал медленно сползать с крыши. Тем временем, Василий скрылся в доме и двор опустел.

— Та-ак, где-то здесь должен быть выступ.

Вдруг снизу раздался щелчок. Гриша обернулся и замер, в ужасе глядя на огромную темную фигуру.

— Пустынный, — еле слышно прошептал он. — В этот раз ты меня не получишь!

Он повернулся к крыше веранды, но следующий шаг пришелся как раз на острый выступ.

— А-а-а-а! — закричал он и кубарем полетел вниз.

Однако вместо жесткого приземления, его мягко поймали и бережно опустили на землю. Гриша медленно повернул голову и увидел над собой широкоплечего кузнеца.

— Филя? Ты?

— Я, барин, — зычным голосом ответил тот. — Осторожнее надо по крышам-то лазить. Не ровен час, упадете и шею сломаете.

— Не каркай!

«Приснилось мне, что ли? Может, не было никакого демона, ни Ура, ни Назифы?»

Он зашагал к крыльцу, но кузнец окликнул его и показал на сапог в его руке:

— Стоптали совсем. Отдайте второй, для дела надо.

Юноша опустился на ступеньку крыльца, стянул сапог и внимательно осмотрел его: каблук был сбит набок, весь в пыли, внутри полно песка. Он опустил голову вниз, посмотрел на ногу и замер. На белой коже выделялась розовая полоска заживающей раны.

— Ба-тю-шка!!! — закричал он и бросился в дом. — Я вернулся!

***

От том, что с ним было, Гриша никому не рассказал. С одной стороны, боялся, что на смех подымут, а с другой, сам не верил в произошедшее. Каждый вечер перед сном он вспоминал свои приключения и верных друзей. Назифа и Ур прочно заняли место в его сердце, и он очень по ним скучал. Взбалмошная, дерзкая, неприступная, но храбрая и честная Назифа часто снилась ему в эротических снах, хотя между ними так ничего и не случилось. Если не считать того поцелуя в купальне Табита.

Начитанность и тяга к знаниям Ура передалась и ему. Часто, вместо гулянок и карточных игр, он заходил в отцовскую библиотеку, брал том потолще и проводил с ним весь вечер, пытаясь читать вдумчиво.

Отношения с батюшкой улучшились. Гриша понял, как сильно он любит отца, и как много делает для него Степан Мефодьевич. С мачехой Елизаветой он сначала пытался общаться по-дружески и даже начал делать комплименты, но ее сучья натура все равно вылезала и портила ему нервы. Поэтому Гриша решил просто ее не замечать.

— А звезды там совсем другие, — еле слышно сказал юноша. Он лежал на крыше веранды и смотрел на ночное небо.

Конец первой книги