Гришка против Пустынного демона

Глава 22 Засада! Надо было слушать старших…

Общими усилиями они залили металл в формы и остудили в чане с водой. Всего получилось двенадцать остриев для стрел. Гриша и Ур заострили их с помощью большого точильного камня и выстроили в ряд на полке с формами. Наконечники блестели и переливались даже в полутьме кузницы. Юноша очень боялся, что просто испортит кинжалы, обработанные лавовым металлом, но теперь с гордостью любовался на наконечники.

— Бонапарт?! — воскликнул он. — Я забыл его покормить и напоить.

Гриша убрал наконечники в карман, а Ур и Табит снова заколотили дверь кузницы оторванными досками.

— Я схожу домой за картой, — сказал Ур и показал на улочку, сворачивающую налево. — Надо хотя бы примерно определить, где живет демон, чтобы было легче его найти.

Библиотекарь исчез за поворотом, а остальные направились к дому Табита. На площади возле сломанного надвое обелиска стояли Хорус и Бонапарт.

— Я его накормил, — похвастался старик. — Хороший конь. Послушный.

— Как ты его нашел? — удивился Гриша и погладил коня по морде. Тот фыркнул и склонил голову.

— По запаху, конечно же. Он пахнет сеном, теплом и навозом.

— Теплом? А как пахнет тепло? — удивилась Назифа.

— А ты понюхай коня. Тогда поймешь.

Но у Назифы сразу же пропало желание узнать, как пахнет тепло, и она, фыркнув, зашла в раскрытые ворота. Гриша завел Бонапарта во двор Табита и привязал его под навес, чтобы спрятать от палящего солнца. Вскоре явился Ур и принес несколько свитков с картами:

— Все, что нашел. Какие-то более подробные: больше речушек, деревень и островков зелени. А какие-то более точные по масштабу. Та карта, которую я брал с собой в дорогу была лучше всех. Жаль, что не уберегли, — он покосился на Гришу, но тот сделал вид, что не расслышал.

После обеда Табит и Назифа принялись убирать со стола, Гриша сел с куском дерева стругать древка для наконечников стрел, а Ур раскрыл подробную карту и положил на стол кисточку и бутылек с чернилами.

— Я готов. Что делать?

— Для начала нам надо определить, где мы нашли Хоруса, — сказал Гриша.

Ур почесал подбородок, разглядывая карту, затем взял кисточку, обмакнул в чернила и поставил точку:

— Примерно вот здесь.

— Хорус, ты говорил, что выходишь из дома и идешь налево. Можешь сказать сколько шагов ты идешь? — обратился юноша к притихшему старику.

— М-м-м, — он ухватился за гладко выбритый подбородок. — Никогда не считал шаги. Я же говорил, что иду на запах.

— Но мы-то на запах не сможем пойти, — терпеливо продолжал Гриша. — Ты хотя бы примерно подсчитай.

Хорус кивнул, уставился мутными глазами в стену перед собой и начал загибать пальцы. Между тем, Назифа взяла кинжалы и начала метала их в одну и ту же зарубку на деревянной двери.

— Шагов сто, не меньше, — после долгого молчания сказал Хорус.

— Ты строго по прямой идешь налево или под уклоном? — уточнил Ур.

Старик снова задумался. Тем временем, Гриша выстругал двенадцать древков необходимой длины, подогнал их под наконечники и вышел на улицу с арбалетом. Солнце перебежало небо и повисло над домами, оповещая все живое, что скоро наступит ночь.

«Какие же здесь короткие дни, — с досадой подумал он. — Или мне так кажется? А может, мне вообще все это снится? Может, лежу я с размозженной головой дома в постели и вижу сны?»

Он подошел к Бонапарту и обнял его за шею. Единственное, что напоминало ему дом — это конь. Самый настоящий, каких много в отцовской конюшне. Гриша был согласен с Хорусом, Бонапарт пахнет теплом. Теплом его дома, теплом добрых воспоминаний, теплом о прошлой жизни. Или настоящей? А вдруг жизнь в этом мире и есть самая настоящая и он никогда не вернется домой? Эти мысли так пугали, что он предпочитал не задавать себе вопросов, ответы на которые ему могут не понравится. Если бы выдался хоть один спокойный день, то Гриша обязательно впал бы в уныние.

— Ну что, надо пробовать.

Юноша зарядил арбалет, прицелился в ствол дерева, растущего у забора, и выстрелил. Щелчок, свист, хруст. В стволе образовалось отверстие диаметром в наконечник. Гриша подбежал к каменному забору и увидел точно такую же дыру.

— Ничего себе, — ошеломленно проговорил он и выбежал на улицу. Он прошелся по площади, внимательно глядя под ноги, но так и не нашел стрелу. — Неужели дальше полетела?

Он посмотрел на другую сторону площади. Ворота, за которыми виднелся высокий величественный дом с колоннами и барельефами, были наглухо заколочен досками. На белой стене забора зияло небольшое отверстие.

— Ух ты, здорово! — Гриша любовно погладил арбалет. — Тебя-то мне и не хватало.

Он повесил арбалет за спину, вернулся к Бонапарту и вывел его со двора.

— Хей-хей-хей! Гони!!

Юноша пришпорил коня пятками и тот, словно тоже соскучившись по раздолью, рысью побежал по узким улочкам, цокая копытами. Через пять минут они выехали из города и мчались во весь опор навстречу безбрежному песчаному морю с застывшими волнами-барханами. Раскаленный ветер бил в лицо и сушил глаза, солнце нагревало голову, но все это было не важно, он вновь чувствовал верного друга рядом и свободу. Прямо, как дома.

— Э-ге-гей! Давай-давай, мальчик! Гони! Нас не догоня-а-ат!

***

— Ты где был? — напустилась на него Назифа, — Мы обыскались. Скоро закат!

Гриша виновато пожал плечами:

— Мы с Бонапартом решили пробежаться.

— Ты рядом бежал? — съехидничала девушка, но в разговор вмешался Ур.

— Иди посмотри, что у нас получилось.

Он показал очерченный на карте круг недалеко от города.

— Судя по всему, демон где-то в этом районе. Я специально обвел побольше, потому что Хорус может ошибаться с расстоянием и направлением, ну и я, конечно, тоже.

— Так это совсем рядом! — воскликнул юноша. — Намного ближе, чем хижина Хоруса.

— Да, думаю за час доберемся.

Тут старик откашлялся и пожурил крючковатым пальцем:

— Вам надо пройти моим путем.

— Зачем? Так мы много времени потеряем, — возмутился Гриша.

— Я уже говорил остальным, но тебе повторю еще раз. Я никогда не ходил дальше демона, потому что чуял лупера. Его вонь так забивала мне нос, что я не мог вздохнуть.

— Что за лупер? — недоуменно уставился юноша на Ура.

— Забыл уже? — всплеснул руками Ур. — Когда ты наелся змеехвоста и лежал, как бревно, на нас напал лупер. Назифа прикончила его кистенем.

Юноше было обидно за бревно, но он не стал с ним ругаться. Ту ночь он помнил смутно, словно не только тело отдыхало, но и голова.

— Если Назифа его в темноте прикончила, то при дневном свете тем более, — он подмигнул девушке. Девушка не сдержалась и позволила себе улыбнуться.

«Все-таки есть в ней что-то женственное. Правда, оно очень глубоко запрятано».

Когда солнце почти скрылось за горизонтом, все сели за стол и Гриша рассказал о силе арбалета.

— Не-ет, — замотал головой Хорус. — Мой арбалет на это не способен. Дело в стреле.

Гриша с ним согласился и любовно погладил мерцающие на столе стрелы. Ур вытер рукавом жирные губы и повернулся к Табиту:

— Я видел у тебя подвал с крепкой дверью. Не знаю, что произойдет в эту ночь, но лучше спрятаться поглубже.

Наместник кивнул:

— Ты прав. Если демон продолжит бить по крыше обелиском, то уже сегодня доберется до нас.

Наскоро перекусив, Гриша, Ур и Табит скрутили матрасы с кроватей, отнесли их в глубокий темный подвал и постелили на утрамбованный земляной пол. Назифа собрала еду со стола, прихватила кувшин с водой и спустилась за ними. Табит зажег три толстые желтые свечи и расставил их на деревянные полки, на которых стояли закупоренные кувшины, корзины с овощами и фруктами и несколько головок сыра.

— М-м-м, — Хорус принюхался и улыбнулся. — Как вкусно здесь пахнет землей. Будто я сейчас в своей хижине. Признаюсь, я по ней скучаю.

— Не надо скучать. Мой дом — это твой дом. Я бы очень хотел, чтобы ты остался жить со мной, — Табит легонько сжал руку друга.

Хорус хотел что-то ответить, но не успел. Сильный удар сотряс дом.

— Начинается, — обреченно выдохнул Гриша и на всякий случай проверил, крепко ли заперта дверь в подвал.

Удар повторился и вместе с ним послышался треск.

— Надеюсь, твой дом не рухнет на наши головы, наместник, — тихо сказала Назифа. Обеспокоенный Табит лишь пожал плечами. От следующего удара со хрустом проломилась крыша и обелиск провалился на верхний этаж.

— Господи сохрани! — вырвалось у Гриши, и он начал неистово креститься.

Ур отполз к дальнему углу и прижался к стене. Табит и Хорус замерли, напряженно прислушиваясь. Одна Назифа сохраняла видимое спокойствие. Она вытащила кинжал, подошла к двери и прильнула к ней ухом. Сверху послышалось шуршание и небольшой толчок.

— Пустынный в доме, — прошептала она и все невольно вздрогнули.

— Он нас найдет! Он нас найдет! Он нас на..

Истерический припадок Ура прервал Гриша от души влепив подзатыльник:

— А ну, цыц! Ведешь себя, как сопливая девчонка.

Тяжелые шаги на втором этаже слышались даже в подвале. Гриша мысленно прочел все молитвы, которые знал, но страх не покидал его. Между тем, Пустынный начал двигать и переворачивать мебель. От шума и грохота запрыгали кувшины и заколыхались огоньки свечей. Гриша вскочил на ноги, озираясь. На него зашикала Назифа и еле слышно спросила:

— Ты что ищешь?

— Арбалет! Никто не догадался принести сюда мой арбалет?

— Арбалет — твой, ты и должен о нем думать, — она вновь прильнула ухом к двери. — Как-то тихо там. Интересно, что он делает?

— Книги читает, — горько усмехнулся Ур. Ему стало лучше, и он уже не трясся от страха, но все так же сидел в углу. Демон снова прошелся по второму этажу, затем оттолкнулся и с птичьим криком вылетел из дома.

— Как думаете, он еще вернется? — спросила девушка, но ей никто не ответил. Каждый молился про себя, чтобы этого не случилось.

Еще целый час они прислушивались, но тишину в доме ничего не нарушало.

— Ложитесь спать, друзья. Я подежурю, — сказал Табит. — У вас завтра тяжелый день.

***

Утром они вышли из подвала и первым делом поднялись на второй этаж, чтобы посмотреть, что натворил демон. Вся мебель была разворочена, из пола торчал тот самый кусок обелиска, а на потолке зияла большая дыра, сквозь которую было видно посветлевшее небо.

— Все-таки он глуповат, — подал голос Гриша. — Даже не додумался спуститься на первый этаж.

— Скажи «спасибо» ему за это, — фыркнула Назифа. — Ты оставил стрелы на столе, а арбалет на софе. Он мог легко их разломать или унести с собой.

— Вообще-то я занимался матрасами, чтобы не замерзла твоя упругая попка на земляном полу.

— Моя попка — не твоя забота! И вообще…

В разговор вмешался Ур:

— Хватит препираться! Не хватало, чтобы вы поссорились перед походом. Сегодня очень важный день. Он принесет нам почет… или смерть.

Гриша и Назифа разошлись в разные стороны и начали расставлять раскиданную мебель. Тем временем Табит приготовил завтрак и пригласил к столу.

— Бонапарта возьмем с собой? — спросил Гриша, набивая рот хлебом с медом.

— Не стоит, — отозвался Хорус. — Троих не унесет и может помешать, испугавшись.

— Тогда позаботьтесь о нем, — юноша тяжело вздохнул. — Если я не вернусь, то отдайте в хорошие руки… Или оставьте себе. Только не надо напрягать его работой. Бонапарт — не тяжеловоз. Слишком тонкие ноги, как раз для быстрого бега.

— Можешь не беспокоиться, — заверил Табит. — Конь в хороших руках… Сегодня должны приехать продавцы с Кабаргана. Я куплю все самое вкусное и буду ждать вас. Обязательно возвращайтесь.

После завтрака друзья попрощались с наместником и Хорусом и пустились в путь.

— Надеюсь, ты стрелы не забыл? — спросила Назифа. Она укоротила штаны и рубашку Табита и стала похожа на себя прежнюю в топе и юбочке. Мускулатура перекатывалась под смуглой кожей, а туго сплетенные косички, словно змеи, покачивались в такт ее легкому шагу.

— Не забыл. Они в кармане.

— Не колют? — хихикнула она.

— Иногда, — признался он и невольно поморщился от укола в бедро.

Внезапно Ур остановился и несмело спросил:

— Может пойдем, как велел Хорус, от его хижины? Лупер медлительный, но тоже опасный. Никогда не знаешь, что ожидать от этих тварей.

— Если боишься, то останься дома. Мы никому не скажем, — бросила через плечо Назифа. — Думаю, ты нам не пригодишься.

Однако Гриша положил руку на плечо приунывшего библиотекаря и твердо сказал:

— Не слушай ее, ты нам очень нужен. Без тебя мы не справимся. А насчет пути, я согласен с Назифой. Не хочется столько времени зря терять.

Тот кивнул и ускорил шаг. Как только они вышли из города, библиотекарь вытащил из заплечного мешка карту и показал Грише:

— Отсюда надо идти по прямой. Если сразу не найдем, то вернемся обратно, только возьмем немного налево. Жаль, у нас нет такого нюха, как у Хоруса.

— Зато у нас есть глаза, — отозвалась девушка. Она была в некотором отдалении, но, как оказалось, прекрасно слышала, о чем они говорят. — Глаза лучше носа. Ветер может дуть в другую сторону, и ты не учуешь опасности.

Они перешли речку и зашагали прочь от города и растительности, навстречу безжалостной пустыне и не менее безжалостному монстру.

Как и предполагал Ур, спустя час пути они не нашли ни лупера, ни Пустынного демона. Зато увидели вдалеке узкую речушку с низкой травой на берегу.

— Хорус говорил про реку. От нее надо взять налево, — Ур весь взмок и тяжело дышал. Темп ходьбы, который задала Назифа, ему совсем не подходил, но он ни слова не сказал, чтобы она шла помедленнее. Не хватало еще, чтобы она назвала его обузой.

Они попили воды из бурдюка, который нес Гриша, и пустились в обратный путь. Юноша вспомнил встречу с Екатериной Андреевной в кабинете музыки. Она стояла у окна и смотрела на заснеженный двор. В кабинете было темно, и только уличный фонарь освещал ее премилое личико и гибкий стан. Она слышала, как он зашел, но не повернулась. Гриша улыбнулся, встал к ней вплотную и легонько подул в русые волнистые волосы. Екатерина Андреевна знала, что ему нравятся ее волосы, поэтому распустила тугой пучок заблаговременно. Это был намек на то, что она его ждала.

— Ах, Григорий, вы меня напугали! — притворно воскликнула она. — Что вы здесь делаете? Ведь уроки уже закончились.

«В игры играете, любезная? Ну ладно», — усмехнулся он и сказал:

— Простите, Екатерина Андреевна, за беспокойство, но в этом кабинете я забыл свою фуражка. Юнкер не может ходить по улице без головного убора. Как же я буду отдавать честь с пустой головой?

— Какой вы смешной, — улыбнулась она. — Ваша фуражка на месте.

Гриша снял фуражку с головы и бросил в сторону парт. Она растворилась в темноте и с глухим стуком упала на пол:

— Помогите мне ее найти. Пожалуйста.

Она скромно опустила глазки и медленно пошла к широким длинным крепко сколоченным партам. Гриша последовал за ней, на ходу снимая шинель.

В реальность его вернул голос Ура:

— Расскажи нам о своей жизни, Назифа. Мы уже столько времени вместе, но почти ничего не знаем о тебе.

Девушка задумалась, почесывая левую грудь. Она считала, что жила скучной и однообразной жизнью, пока не решила идти на охоту на демона. Как-то вечером, когда она убирала посуду после ужина на террасе, к ним во двор забежал один из друзей старшего брата. Он был очень взбудоражен и чуть не снес калитку:

— Гор вернулся!

— С головой демона, как и обещал? — воскликнул старший брат.

— Не-ет, струсил! Хотя он, конечно же, начал юлить и выкручиваться, но я-то понял! Он струсил и вернулся домой. Если честно, я тоже передумал идти в Эль-Кар. Да и мать не отпускает, ревет.

Назифа подошла к мужчинам и несмело спросила:

— Что же говорит Гор? Почему ты решил, что он струсил?

— Говорит, что наместника обокрали и ему нечем платить за смерть демона. А бесплатно он не готов охотиться.

— Почему это не может быть правдой? — равнодушно спросила девушка и смахнула крошки с передника.

— Пф-ф-ф, — прыснул он. — Гор хвастался, что принесет голову демона и повесит над своей дверью, чтобы все знали, кому обязаны жизнью! Он бы ни за что не упустил возможность заполучить рогатую голову. Большего хвастуна и гордеца, чем он, во всем Кабаргане не найти. А он вернулся с пустыми руками и рассказывает небылицы. Ясно же — струсил!

Вдруг отец выглянул из окна и сурово сказал:

— Правильно, нечего там делать. И о чем только наместник Эль-Кара думает, посылая охотников? Если бы у нас появился Пустынный демон, то я бы первый встал и пошел собирать отряд, как было при «Битве Светлых». Нельзя в одиночку ходить на такого опасного врага! Даже трое или пятеро — мало. Не меньше пятидесяти, чтобы окружить и вдарить со всех сторон.

— Но я же собирался заработать золота! Сто монет нам на много лет хватит безбедно жить. Ты что, не отпускаешь меня? — закричал старший брат.

— Конечно, нет! — отец нахмурил кустистые брови и ударил увесистым кулаком по подоконнику. — Ты должен заботиться о семье, а не бегать по пустыне в поисках своей смерти. Чтоб я больше об этом не слышал!

Назифа схватила посуду и скрылась на кухне:

«Одного мать не отпустила, второго — отец, — подумала она и тихонько захихикала. — Не хотела бы я иметь такого трусливого мужа, как они. Сама пойду в Эль-Кар. Зря, что ли, столько лет упражнялась в метании ножей и в беге? Пришло время испытать свои силы».

— Назифа, — окликнул Ур. — Что с тобой? Почему ты молчишь?

Девушка вздрогнула, будто пробудилась ото сна и тяжело вздохнула:

— Моя жизнь совсем не интересна. Кроме охоты и домашних дел, я больше ничем не занималась.

— А я думал, что ты в каменоломне работала, — улыбнулся Гриша и подмигнул возмущенной девушке.

— Почему это?

— У тебя такие сильные руки! — признался он и покосился на выступающую мускулатуру.

— Отец занимался только братьями и не обращал внимания на меня. Чтобы быть ближе к нему я стала делать то же, что и братья. А они постоянно соревновались в силе и без конца тренировались.

— Бедная девочка, — Ур сочувствующе посмотрел на нее и погладил по плечу. — Как же тебе не хватало матери.

— Да, не хватало, — кивнула она и строго добавила. — Но если ты еще раз меня тронешь, то будешь лечить сломанную руку.

Вдруг Гриша остановился, огляделся и прошептал:

— Я его чую.

— Кого? Демона? — встревожился Ур.

— Нет. Лупера.

Назифа принюхалась и кивнула.

— Да, похоже это он. А я думала, это Ур воздух испортил, — захохотала она.

Библиотекарь от возмущения не мог вымолвить ни словечка. Он хватал ртом воздух, силясь что-то сказать:

— Ты…как не стыдно…Я бы никогда!

Но Гриша резко зажал ему рот рукой и показал вперед.

— Смотрите, там что-то торчит из песка. Видите?

Назифа проследила за направлением его пальца и отрицательно замотала головой:

— Нет там ничего.

— Есть, — он отпустил Ура, снял арбалет с плеча и зарядил стрелу. — Что-то темное торчит из песка. Не уверен, что это лупер, но все-таки надо быть настороже.

Он прицелился и начал медленно приближаться к темному пятну в желтом песочном море.

— Фу-у-у! — Гриша зажал нос рукой. — От такого запашка должны вороны дохнуть.

Вдруг сзади послышалось шуршание. Гриша резко обернулся и увидел, как из-под песка показалась мохнатая когтистая лапа. Сзади тоже зашуршало и то, что привлекло внимание Гриши оказалось макушкой уродливой головы.

— Их двое! — закричал он, отступая назад и держа луперов на прицеле.

— Отсюда тоже лезут! — закричал Ур и метнулся к Грише. — И вон там! И там!

Назифа тоже подбежала к ним, сжимая в обоих руках по кинжалу. Со всех сторон слышалось шуршание и из-под песка полезли твари. Сначала юноша насчитал двенадцать луперов, затем двадцать пять. На сорока остановился и понял, что нет смысла дальше считать, если стрел всего одиннадцать.