Госпожа Смерть

Глава 47

По мере постижения всего масштаба библиотеки, Натан готов был поверить, что архив Клифуолла может содержать тайны всей вселенной… осталось только понять, что ему нужно найти, и где. Он размышлял, грызя овсяное печенье, принесенное одним из послушников с кухонь.

Проблема была в том, что никто не понимал всей задачи. В общей сложности сотни архивариусов и меммеров знали только несвязные части. Это было похоже на попытку отыскать созвездия в облачную ночь, когда промелькнуло всего несколько звезд.

Хотя, теперь все созвездия были неверные и предстояло изучать вселенную с чистого листа.

Натан догрыз печенье и рассеянно зажевал с тарелки следующее. Не успел он бегло прочитать лежащий перед ним том, как скромная девушка-ученица доставила еще. Мия была одной из воспитанниц, предоставленных ему в содействие: около девятнадцати лет, с короткими мышино-каштановыми волосами и мечущимися глазками, казавшимися более привычными для чтения, нежели к общению с другими людьми.

— Я нашла их для вас, волшебник Натан. Они могут содержать важные строки для исследования.

Она была девочкой с одной из семей, живших в каньоне, и воспитывалась тут, обучаясь чтению и наукам. Мия родилась после того, как Роланд бежал из Клифуолла и начал вытягивать жизнь из мира.

— Спасибо Мия, — произнес волшебник с благодарной улыбкой. Всякий раз, когда он просил ее найти книги или свитки по определенному предмету, она торопилась и возвращалась с более-менее подходящими экземплярами. Когда Натан проводил пальцами по словам на древних языках, Мия часто сидела рядом с ним, надеясь помочь, читая книги, которые охватывали и ее собственные интересы.

Сейчас он поднял верхний том и открыл потертую обложку.

— Ах, трактат об увеличении роста растений.

Мия кивнула.

— Я решила, что он может предложить возможное противодействие магии Пьющего жизнь. Основополагающие формы заклинания могут иметь некоторые общие черты.

— Отличное предположение, — похвалил Натан, хотя сам считал это маловероятным.

Следующий том в стопке был испещрен нераспознанными им письменами: угловатыми символами и ниспадающими изгибами рун. Слова, казалось, источали некую силу, и он коснулся их, как будто мог позволить чужеземному алфавиту просочиться сквозь кончики пальцев.

— Ты узнаешь этот язык? — спросил он Мию. — Это не древне-д'харианский, и ни один из языков Древнего мира, которые я знаю.

Девушка смахнула свои короткие волосы с лица и завела их за уши.

— Некоторые из наших самых старых свитков написаны этими письменами, но никто не может их прочесть. Кто-то говорит, что они были частью древней библиотеки, похищенной из города Ильдакар.

Натан отложил том, так как непонятная письменность делала его бесполезным для него. Он был рад видеть, что следующая книга содержит карты обширной территории, хоть и без какой-либо системы координат. В одной схеме был показан ряд гор, простирающихся от холмистых предгорий к острым скалам. Пунктирные линии указывали на извилистые, коварные дорожки, ведущие к вершине. Экзотические названия вершин и рек были ему незнакомы, пока глаза волшебника не застыли на паре слов:

Кол Адэр.

Он задержал дыхание. Итак, это место действительно существовало — по крайней мере, ведьма оказалась права. Натан задался вопросом: представляла ли широкая долина на карте некогда плодородное пространство, ставшее ныне Шрамом.

Натан почувствовал отчаянное стремление вернуть свою магию, хотя бы для того, чтобы помочь в борьбе с Пьющим жизнь. Никки не требовалось спасать мир самостоятельно. Начав это путешествие, он не слишком переживал о том, что потерял свой дар пророчества, поскольку все пути-развилки и страшные предупреждения не причинили ему ничего, кроме огорчения. Но его магический дар был такой его неотъемлемой частью, что он воспринимал его как должное. Он делал его целым.

Волшебник постучал пальцем по карте, решив, что его собственные потребности подождут. Натан отложил том и задумался о распространяющемся запустении, вернувшись к своим книгам и продолжив выискивать ответ.

Никки, Бэннон и Тистл подошли к отвесной каменной стене ниже месы, радуясь, что негостеприимный Шрам остался позади. Тистл поднялась по крутому склону, легко находя полускрытые указатели прохода и выступы по пути к алькову, открывшемся высоко над ними и ведущему назад в плато и в архив города.

Поднявшись, Никки оглянулась назад на дорогу, по которой они пришли. Похожая на муку пыль металась по пустынному кратеру, словно миазмы. Бэннон остановился возле нее у входа в альков высоко на стене плато, и они все вместе стояли, глядя на опустошение. Пьющий жизнь находился где-то там, в центре кратера.

— Все еще хочешь вернуться туда, колдунья? — спросил юноша.

— Нет, — честно ответила она, — но знаю, что мы должны.

Никки все еще чувствовала покалывание в своей голове от крадущегося кошачьего присутствия — одинокого присутствия. Мрра была где-то там, блуждая по безлюдной пустоши. Кошка, связанная заклинанием, провела свою жизнь в составе троки с двумя сестрами-пумами, которых теперь не было в живых. Исцеляющая магия Никки заполнила пустоту внутри зверя, но колдунья больше не знала, чем ей помочь…

Когда троица вернулась в палаты собраний Клифуолла, Натан поспешил к ним присоединиться, радуясь их благополучному возвращению. Услышав о поединках с Пыльными людьми и песчаными пумами, волшебник по-отечески похлопал Бэннона по плечу.

— Ты использовал приемы с мечом, которым я тебя обучил?

Бэннон кивнул.

— Да, я вспомнил все, что ты мне показал.

Никки же припомнила, как молодой человек неистово размахивал клинком, но все же разил врагов, как мог. Винить Бэннона за это она не могла.

— Я убила столько же, сколько и он, — похвасталась Тистл.

— Несомненно, дитя, — ответил Натан с лукавой улыбкой. — Это именно то, чего мы от тебя и ожидали. Но Бэннон — мой протеже, и я хотел убедиться, что он показал себя наилучшим образом. Как и ты.

— Даже если закрыть глаза на то, что ты не должна была с нами идти, — сказала Никки, выговаривая девочку, но без язвительности. — Я рада, что ты знаешь, как позаботиться о себе.

Сиротка посмотрела на нее.

— Я твоя протеже, Никки?

Эта мысль удивила колдунью. Девочка была, безусловно, полезна и очень хотела помочь, но Тистл не проявляла особой способности к дару.

— Протеже в каком смысле? Колдуньей с моей помощью ты не станешь.

— Но мое чтение теперь гораздо лучше. Я могу помочь вам найти книги в библиотеке. Вы ведь сказали, что вам нужно много исследовать.

Никки была удивлена, осознав, что совсем не возражает против этой идеи.

— Ты можешь нам помогать, только если не будешь мешать.

— Нет, не буду!

Когда ученики собрались вместе, Никки предоставила более подробный доклад о запустении, разломанных каньонах, горячих источниках и грязевых котлах, а также о защитниках Пьющего жизнь. Она набросала карту, насколько сама могла помнить.

— Я уверена, что ближе к логову злого волшебника будут ждать более могущественные стражи. Мы должны быть к этому готовы. — Она вскинула бровь, обращаясь к Натану и ко всем нетерпеливым слушателям. — Как только вы отыщете мне оружие, я смогу его убить.

Саймон поднял подбородок.

— Я уверен, что ответ находится здесь, в архивах. — Его коллеги дружно закивали и стали между собой перешептываться. — Нам лишь нужно найти подходящие записи.

Все расселись в обеденном зале, когда прислуга внесла ужин. Тистл ела руками — обеими руками, так как сильно проголодалась. Виктория привела своих учеников-меммеров в комнату к Натану, чтобы те могли изложить некоторые моменты, зафиксированные в их памяти.

Три симпатичные послушницы сели напротив Бэннона, склонившись поближе и слушая каждое его слово. Одри, Лорел и Сейдж нашли предлог чтобы покормить его кусочками пищи, теми, что были на его тарелке: запеченные овощи, сдобные булочки и шампуры приправленной баранины. Воодушевившись, молодой человек говорил, чрезмерно жестикулируя. Сейдж взяла тканевую салфетку и протерла ему край рта. Щеки юноши тут же стали пунцовыми.

— Посмотрите, как выступили его веснушки, стоило ему покраснеть! — хихикнула Одри.

От этого замечания тот еще больше раскраснелся.

— Я ценю ваше внимание. У меня не часто бывает такой… прекрасной аудитории. — Он с трудом сглотнул, затем хлебнул из кубка родниковой воды и пробормотал: «Милостивая Мать моря!»

Виктория встала позади Бэннона и одарила послушниц вдохновляющей улыбкой.

— Я понимаю ваше влечение к молодому человеку, — сказала она, словно Бэннона не было рядом. — Надеюсь, вы трое не окажетесь бесплодными и бездетными, как я.

Бэннон моргнул.

— Я… я не хочу оставаться здесь и на ком-нибудь жениться. — Он посмотрел на Никки, словно надеясь, что та его спасет. — Мы… мы находимся на особом задании!

Никки отнеслась к этому с прохладой:

— После того, как я спасла тебя от головорезов в Танимуре, с того момента я велела тебе самому спасать свою шкуру. Тебе придется решать эту задачу самостоятельно.

Бэннон снова покраснел.

Виктория казалась грустной, стоя позади троих девушек, как курица-мать.

— Скучные, пыльные свитки не смогут заменить вам вынашивание новой жизни или радости подержать на руках новорожденного ребенка. Когда-нибудь вы поймете.

Послушницы улыбнулись.

Виктория перешла к Тистл, которая приканчивала вторую гроздь винограда. Девочка все еще носила пыльную, изношенную одежду из путешествия в Шрам.

— У меня есть хорошие новости для тебя, дитя. — Женщина положила на стол матерчатый сверток, и стала развязывать шпагат, сдерживающий его края вместе. — У нас, здесь, в Клифуолле, очень мало маленьких детей, и, конечно же, не нашлось подходящей одежды, поэтому я попросила опытную швею сшить тебе эту обновку. — Виктория подняла наряд, встряхнув сверток, чтобы развернуть маленькое, аккуратное платье, сшитое по худощавой фигурке Тистл. Оно было ярко-розового цвета.

Тистл, набив полный рот винограда, даже перестала жевать.

— Новое платье? — Она неуверенно нахмурилась, не зная, как отреагировать. — У меня раньше никогда не было такого платья.

Виктория продолжала улыбаться.

— Тебе больше не нужно носить лохмотья. Ты очень красивая девочка, и это сделает тебя еще краше. Тебе нравится розовый? Этот цвет взят со скальных роз, что произрастают в каньонах.

Изящное платье казалось неподходящим образу жизни девочки, бегающей по пустыне и охотящейся на ящериц. Тистл посмотрела на Никки, и колдунья ответила:

— Честно говоря, мне не нравится розовый цвет.

Не нравился настолько, что Никки когда-то использовала магию Ущерба в непринужденной манере, просто чтобы стереть розовую краску из атласной ночной рубашки, сшитую, чтобы она носила ее в Замке Волшебника.

— Думаю, мое старое платье мне нравится больше, — сказала Тистл. — Новое платье очень милое, но я не хочу, чтобы оно стало грязным, когда я буду сопровождать Никки в их приключениях. Нас впереди ждет весь мир. Думаю, будет на что посмотреть — после того, как мы убьем Пьющего жизнь.

Виктория рассмеялась.

— Но дитя, ты с нами сейчас здесь, в Клифуолле. Ты останешься и будешь одной из моих послушниц. Я научу тебя читать и понимать заклинания, и очень скоро ты сможешь запомнить сотни книг, став нашим новым меммером. — Она погладила руку девочки.

— Но то ли это, чего хочет сама девочка? — Никки почувствовала раздражение, а Тистл переводила взгляд от почтенной женщины-меммера к колдунье.

— Конечно, — сказала Виктория. — Я возьму тебя под свое крыло, дитя, приведу тебя в порядок и обучу.

Тистл заерзала, сидя на скамье.

— Я хочу в совершенстве научиться читать, хочу научиться чему-то, но я не останусь в Клифуолле. Никки может учить меня, пока мы изучаем мир во имя лорда Рала. Это важная миссия.

Виктория сделала пренебрежительный жест.

— Полеты фантазии, дитя. Лучше читать о приключениях, чем в них участвовать. Я могу защитить тебя. — Она схватила костлявые плечи девушки, крепко сжав.

Тистл пригнулась и скользнула ближе к Никки, оставив розовое платье на столе. Никки поднялась на ноги, защищая девочку.

— Достаточно, Виктория. Девочка останется с нами.

Женщина-меммер выглядела сердитой, будто не привыкла к тому, чтобы кто-то бросал вызов ее желаниям. Она издала языком кудахтающий звук.

— Вы знаете, что ребенку нужна забота и образование. Мы научим ее хорошо запоминать.

Голос Никки был таким же твердым, как кованая сталь:

— Тистл должна сама сделать свой выбор. Ее жизнь — в ее власти.

— Я хочу охотиться на ящериц и лазать по стенам каньона, — вмешалась девочка. — Никки обещала взять меня в Древний мир.

Никки оценила повышенный уровень напряженности в комнате. Ученики перестали есть, слушая обострившуюся словесную баталию.

Виктория пристально смотрела на колдунью.

— Вы мать девочки? По какому праву вы принимаете решения за нее?

— Нет, я не мать девочки, и никогда не собиралась быть матерью. Это тот выбор, который я сделала сама.

Настроение Виктории сместилось в неожиданном направлении:

— А вы когда-нибудь думали, что это мог быть неправильный выбор? Почему красивая, сильная и явно фертильная женщина, как вы, предпочли не создавать жизнь? Мне так хотелось иметь детей, но я не могла! — Ее голос возрастал вместе с возмущением. — Никто никогда не отказывал мне в присутствии послушников. Кто ты такая, чтобы мне перечить?

Никки пришло в голову множество разных ответов, но она выбрала тот, что обладал большей силой:

— Я — Госпожа Смерть.