Госпожа Смерть

Глава 37

Когда опустилась ночь, Никки и ее спутники сидели вокруг костра у дома Маркуса и Луны, построенном из глиняных кирпичей. Дом был просторный и прохладный, с большой комнатой в центре, с деревянными балками, составляющими потолок и маленькими высокими окнами ниже глиняной черепичной крыши. Этот большой дом говорил о более благополучных временах.

Сидя снаружи в теплых сумерках, пока готовился ужин, Натан и Бэннон рассказывали взрослым историю своих странствий, а Никки изложила о новой, золотой эпохе лорда Рала, хотя было ясно, что ни Маркус, ни Луна уже ни на что не надеялись.

— Нам едва хватает воды, чтобы выжить, — сказал Маркус, — и наша пища быстро уменьшается. Как я уже говорил, другие города, которые занимали эту долину двадцать лет назад, затихли и вымерли. — Он, сгорбившись, стиснул кулаки, и обратился к Никки: — Я рад слышать о свержении тиранов, но может ли ваш лорд Рал прийти нам на помощь? Шрам продолжает расти.

Никки посмотрела прищуренным взглядом.

— Мы здесь. И сейчас. Но нам нужно больше знать о Пьющем жизнь.

Беспокойные морщины появились на лице Натана.

— Не уверен, какую помощь могу предложить я, колдунья, по крайней мере, пока мы не доберемся до Кол Адэр.

Тистл сидела в пыли рядом с Никки, скрестив ноги, готовя свежих ящериц к ужину.

— Кол Адэр? Это далеко. — Девочка своим маленьким окровавленным ножиком сняла кожу с очередной ящерицы, насадила ее на палочку и передала Бэннону, чтобы тот мог поджарить ее на костре в яме. Немного привередливо, молодой человек опустил тушку к углям, и вскоре мясо стало пузыриться и шипеть. Бэннон вытирал ладонью рот, вращая палочку над очагом, чтобы ящерица не сгорела.

— Как быстро растет Шрам?

— За двадцать лет вымерла вся долина, и опустошение продолжает распространяться, — пояснила Луна. — Наша деревня — одна из последних на окраине.

— Шрам растет быстрее, когда Пьющий жизнь набирает могущество… а аппетит его неуемен, — добавил Маркус. — Я помню, когда начало погибать сердце долины: незадолго до того, как поженились мы с Луной. Но мы останемся здесь, ведь уже и так долго продержались.

Ночь молчала, но ветерок доносил пепельный воздух, подпорченный горечью. В разбросанных глиняных домах и более крупных каменных строениях вокруг городка, жители молча ели свой ужин на улице, держась раздельно друг друга. Верден-Спрингс впал в зловещую тишину, словно вызванную упоминанием имени Пьющего жизнь.

Луна выглядела грустной.

— Верден-Спрингс населяла тысяча человек, а теперь осталось меньше дюжины семей.

— Мы — двадцатка сильнейших, — настаивал Маркус. Было ясно, что они раньше уже спорили об этом.

— На другой стороне гор есть леса и сельхозугодья, — сказал Бэннон, — там достаточно места, чтобы поселиться вам всем и быть счастливыми.

— Это только отсрочит нашу судьбу, — возразил Маркус, упрямо нахмурившись. — Шрам распространяется, и рано или поздно Пьющий жизнь поглотит весь мир.

— Если кто-нибудь не остановит его, — сказала Никки с твердостью в голосе.

Тистл сохранила немного оптимизма:

— Я хочу остаться, пока эта земля вновь не станет плодородной и прекрасной, какой она была до того, как умерли мои родители. Я помню это… совсем немного.

— Ты была слишком юной, — сказал Маркус.

Храбрая девочка закончила свежевание самой маленькой ящерицы, которую готовила для себя. Она облизнула кровь с пальцев, оставив красные мазки по уголкам рта. Никки потянулась к ней, чтобы стереть пятна.

— Твое лицо все в пыли.

— У нас нет возможности помыться, — пояснил Маркус.

Хихикнув, Тистл облизала пальцы и размазала лицо слюной, немного оттерев пыль.

Путешественники дополнили трапезу, предложив сушеные фрукты и оставшуюся копченую рыбу со своих припасов. Копченая красноперка из Ренда-Бэй оказалась в диковину для девчушки, она поморщилась от ее вкуса и сказала, что предпочитает мясо своих ящериц.

Никки вернулась к разговору.

— Кто такой «Пьющий жизнь»? И как его можно победить? У него есть слабые места? — Возможно, это и была та причина, по которой путники оказались здесь. Она вспомнила слова ведьмы: колдунье суждено спасти мир.

Маркус растер каблуком пыль на земле.

— Мы не знаем всей истории. Мы всего лишь простые деревенские жители, пострадавшие от этой постоянно растущей порчи. Но знаем, что он был волшебником из Клифуолла, и что-то пошло ужасно плохо. — Мужчина откусывал последние кусочки мяса с жареной ящерицы, выбирая остатки, а после захрустел косточками, оценивая каждую по-отдельности. — Вот где вы найдете способ уничтожить его — если это еще можно сделать.

— А что такое Клифуолл? — спросил Натан.

— Огромный архив магических знаний. Мы думали, что это место на протяжении веков было лишь легендой, — сказала Луна.

Тистл вскочила с места.

— Это место действительно существует, я сама его видела!

— Ты не забредала так далеко, дитя, — упрекнул Маркус.

— Заходила! У меня заняло четыре дня ходьбы до плато, но я сделала это.

— Оно было скрыто со времен древних войн волшебников, — продолжила Луна, — но вновь появилось пятьдесят лет назад.

Волшебник поднял брови и посмотрел на Никки.

— Огромный архив? Похоже, что это место, мы, несмотря ни на что, должны исследовать. Вероятно, там можно отыскать что-нибудь, что помогло бы моему… положению, может даже до того, как мы доберемся до Кол Адэр. — Он погладил подбородок. — Как и происхождение Пьющего жизнь, разумеется.

Медово-карие глаза Тистл заискрились.

— Я могу отвести вас туда. Я видела это место своими глазами!

— Так, девочка… — Маркус бросил на нее гневный взгляд.

— Говорят, кто-то разрушил заклинание маскировки Клифуолла несколько десятилетий назад, — сказала Луна. — Его месторасположение все еще в тайне, но те таинственные люди, что охраняли его, пригласили нескольких ученых из городов в долине. Это произошло незадолго до того момента, как Шрам начал свое распространение и принялся уничтожать все города и фермы.

Поднялся одинокий бриз, принеся с собой еще больше пыли. Никки услышала крик охотящейся ночной птицы и какое-то шевеление в пустых домах. Неожиданно она заметила тени в темных переулках между заброшенными каменными строениями. Колдунья села прямо, тотчас насторожившись, пытаясь проникнуть в темноту своим взглядом.

Также в воздухе она ощутила магию — но не обычную ее вездесущую вибрацию, которой она всегда могла коснуться. После прибытия в Верден-Спрингс Никки почувствовала странные и тревожные нотки того, что сочилось из Шрама, но теперь это резко усилилось, словно поток тепла после внезапного открытия дверцы печки. В напряжении колдунья поднялась на ноги и отложила палочку с последними остатками жареной ящерицы в сторону. Отойдя от огня, она вышла на широкую, сухую улицу.

Прежде чем Маркус или Луна успели спросить ее, что случилось, ночь наполнилась криками.