Госпожа графиня (СИ)

65

Вырвавшись из душной столицы, я ощутила если и не гармонию с собой, то уже спокойствие. Всё будет, как будет. Нет смысла переживать и нервничать.

Тем более нервничать мне теперь нельзя. Ведь я уже не одна.

Это сказала старая няня Милана, которая принимала меня в этот мир и теперь собиралась принять моего ребёнка.

Не сходились мы только в одном. Милана с порога заявила, что будет девочка. Но я упорно ждала сына с синими как летний полдень глазами.

Ехали мы медленно. На мой вопрос Венс посетовал, что телеги сильно загружены. Но я видела, как они переглянулись с няней. Меня берегут.

Понимала, что правы. Что сроку почти шесть месяцев, и надо беречься. Но медленная монотонная езда на четвёртый день пути выматывала едва ли не сильнее тряски.

На подъезде к последнему городку я не выдержала.

— Хочу прогуляться. Давайте сделаем привал!

Я постучала в крышу кареты, требуя остановиться.

— Барышня, скоро город, там и нагуляетесь, — Милана, как и все по-прежнему звавшая меня «барышней», хотя мой живот уже почти не получалось скрыть, попыталась достучаться до моего разума.

— В городе вы уложите меня в гостиничном номере, потому что нужно отдыхать, — как раз таки разум прекрасно помнил, как было в предыдущую ночёвку. — А я хочу размять ноги, цветочки пособирать, на бабочек посмотреть.

В общем, барышня на сносях капризничала почище младенца. Пришлось подчиняться.

Венс остановил карету. Я кряхтя выбралась наружу. Ступила на споро подставленную скамеечку и дальше в придорожную пыль.

С удовольствием потянулась, разминая затёкшее тело. И огляделась.

По правую сторону от дороги холмистые луга красовались яркими пятнами цветов. А по левую — пологий берег спускался к небольшой речушке.

Отличное место для привала.

— Сколько стоять будем? — поинтересовалась Нютка, чтобы сообщить остальному обозу.

Я видела, как не терпелось ей убежать. Да и ехать в карете с беременной барышней и её старой нянькой Нютке было непросто. То и дело выглядывала она в окно, выискивая кого-то взглядом. Я чувствовала, что скоро придётся мне искать другую горничную, а Нютку отдавать замуж.

— Полчаса-час, думаю, хватит, — ответила ей и пошла направо. По зелёной траве. Очень захотелось ощутить аромат тех синих цветов. С некоторых у меня появилась особая любовь к этому цвету.

Ещё и небо было насыщенно-синим. Лишь редкие облака рассеивали лазурь у самого горизонта.

Я присела в траву у цветочной полянки, наслаждаясь ароматом цветов. Несмотря на браваду в карете и желание размять ноги, долго ходить я уже не могла. Быстро уставала.

— Барышня! Барышня! — донёсся до меня испуганный крик Нютки.

Она бежала из придорожных кустов со стороны реки. А следом за ней быстро шёл внучатый племянник Миланы, на ходу оправляя одежду.

«Значит, осенью будем играть свадьбу», — отрешённо подумала я, вдруг замечая, что за парочкой идёт кто-то ещё.

Мужчина был одет по-дорожному и вёл в поводу лошадь. Я пристально следила за каждым его движением, потому что глаза отказывались верить тому, что видели.

Вот мужчина дошёл до кареты, перекинулся парой слов с Венсом и няней, которая махнула рукой в мою сторону.

Сердце забилось часто-часто, когда мужчина оставил коня на дороге и направился ко мне. Прямо по луговой траве, приминая её сапогами. Он подходил всё ближе, а я дышала через раз, то и дело вообще забывая, зачем это нужно.

Наконец он подошёл ко мне и опустился на траву в нескольких шагах от меня. Аккурат по другую сторону цветочной полянки.

— Здравствуй, Оливия, — произнёс он до боли знакомым голосом.

— Здравствуй, Морейн, — ответила я, изо всех сил стараясь остаться спокойной. Не показать, как взволновала меня эта встреча.

Он смотрел на меня. А я смотрела перед собой. На цветы, своих людей, рассредоточившихся вдоль телег. И тоже то и дело поглядывающих на меня. Никто из них не решился нарушить наше с Морейном уединение, хотя за последние недели я ни разу не упомянула вслух его имя. И никто не упоминал.

Пауза длилась с минуту. Я уже думала, что он так и не решится что-либо сказать. И мы просто разойдёмся в разные стороны. Лишь случайные путники, чьи дороги пересеклись по воле богов.

Но Морейн спросил:

— Ты сердишься?

Я могла бы многое ответить на этот вопрос. Как ждала его. Как плакала в подушку. Как надеялась, что на суде он хотя бы посмотрит на меня, ободрит. А потом снова плакала.

— Нет, — и это была правда. Всё уже перегорело. Почти. — У тебя своя жизнь, и ты имеешь право жить её, как хочешь сам.

Именно эта свобода была для меня самой важной, потому что далась тяжелее всего.

— Прости, что не пытался с тобой поговорить раньше. Я не мог.

— Хорошо, — просто ответила я, размышляя, сумею ли подняться так, чтобы мой живот не было заметно.

Желание рассказать Морейну о ребёнке пропало. Но двигалась я с грацией осёдланной коровы. И вряд ли Хант это не заметил бы. Поэтому я осталась сидеть. Надеясь только, что у меня хватит терпения выслушать его объяснения. И что он уйдёт до того, как я расплачусь.

Хант словно почувствовал, как я ощетинилась бронёй из колючек. Он резким движением поднялся на ноги, за мгновение преодолел разделяющее нас расстояние и бухнулся передо мной на колени, склонив голову. При этом он схватил мои руки и начал их целовать с горячечным жаром.

Я вяло сопротивлялась, но недолго. Прикосновения Морейна были столь обжигающе острыми. Что по коже у меня побежали мурашки. Я задрожала, не в силах больше изображать из себя бесчувственную недотрогу.

По щекам потекли слёзы. В последнее время я плакала много и часто, причём безо всякой причины.

Но Морейн тут же выпрямился, испугавшись. Он начал целовать моё лицо, стирая слёзы губами. И надо признаться, это был отличный способ. Спустя полминуты мы уже целовались, позабыв обо всём на свете.

И лишь когда Морейн наконец отстранился, я вспомнила, что мне нужны объяснения и потребовала их.

— Расскажи мне всё. С самого начала. И подробно. Все детали. Ты слишком долго лгал мне, скрывал правду, недоговаривал. Я хочу знать всё, — и добавила, выделив голосом: — На этот раз совсем всё!

Я столько раз обжигалась. В том числе и с Морейном. Что сейчас мне необходима была вся истина целиком, чтобы решить — смогу я простить его или нет.

Морейн кивнул. Несколько секунд он молчал, собираясь с мыслями, а затем начал говорить.

— Как я уже говорил, я работал дознавателем Ордена. Жандармом, — пояснил он на мой вопросительный взгляд, — но по магическим делам. Граф Дайн привлёк моё внимание пару лет назад. Слабый маг и малоприятный человек, если уж честно, он вдруг начал сочиться энергией. Поправил свои дела, изрядно пошатнувшиеся с тех пор, как он стал главой рода. Я решил к нему присмотреться и понял, что Дайн нашёл Источник магии. Он начал быстро подниматься по карьерной лестнице в Ордене. Занимал высокие должности, на которые у него не хватало ни сил, ни умений. Он торговал магическими накопителями из-под полы, заставляя голосовать за себя на заседаниях.

— Неужели маги готовы продаться за крупицу силы? — удивилась я.

— Не крупицы, — возразил Морейн, — эти накопители были до краёв заполнены чистейшей магией. Я стал выяснять, откуда он черпает силу. И накопал очень много грязи. У Дайна оказались далеко идущие планы. Он желал сместить главу Ордена и заменить Совет верными себе людьми, которые были готовы на измену ради нескончаемого запаса магии. По крайней мере, именно это Дайн и обещал своим соратникам.

— А мне Гилберт сказал, что я перестала приносить пользу, потому что научилась закрываться от него.

Морейн посмотрел на меня с удивлением, за которым скрывалось уважение.

— Ты действительно очень сильна, Оливия, — «была», услышала я недосказанное, но не стала его перебивать. — Дайну удавалось скрывать тебя ото всех. Он держал тебя взаперти. Не подпускал к тебе никого, кто бы мог выявить твою природу. Я долго крутился вокруг, прежде чем понял, что к чему. И всё равно без доказательств это были лишь мои домыслы. Мне нужно было прикоснуться к тебе, чтобы выявить Источник.

— Но ты сказал, что почувствовал меня и перенёсся… — я вспомнила тот день на покрытой льдом реке.

— Я солгал, — просто признался он. И добавил: — Прости. Тогда я не мог сказать тебе правду. До недавних пор я был связан магической клятвой.

Я кивнула. О том, как действовала магическая клятва, я хорошо помнила. И всё равно мне было тяжело простить очередную ложь. Поэтому я пока просто приняла его ответ.

— Продолжай.

— Я знал, что вы отправились в Дайн-холл. И планировал подловить тебя там, надеясь, что в защищённом поместье граф ослабит контроль. Но я опоздал. Дайн пропал без вести, ты сошла с ума, — произнеся это, он тут же взглянул на меня и поправился: — Так говорили слуги. Да и твоё желание отправиться в одиночестве в заброшенную усадьбу выглядело… немного странно.

— Это было не моё желание, — поправила его я.

— Я знаю это сейчас, но тогда… — Морейн не договорил. И я поняла, что он тоже счёл меня сумасшедшей.

Впрочем, со стороны всё именно так и выглядело. Золовки тогда расстарались на совесть.

— Мне удалось подкупить одну из горничных…

— Неужели Кэти? — перебила я.

— Да, Кэти, — подтвердил Морейн. И я грустно усмехнулась. Эта девушка предала не только меня. — Она мне всё рассказала. Но покинуть поместье я не успел, меня обнаружила охрана.

— Твоя рана? — ахнула я, вспомнив, что нашла Морейна с глубоким порезом.

— Да, — он кивнул, — мне пришлось строить портал, одновременно отбиваясь от охраны. Всё, что у меня было, это примерные координаты и ключ для завода часов, которые ты взяла с собой. Поэтому мне очень повезло, что я вылетел рядом с усадьбой, а не посреди леса прямо в пасти волков.

— Зачем тебе ключ от часов?

— По-другому тебя было не найти. Ведь Источник невозможно отследить магически. И это я ещё не знал, что усадьба защищена, иначе мог и не рискнуть строить туда портал. Слишком опасно.

— Ты жалеешь, что рискнул? — уточнила я.

— Ни одной минуты! — ответил он с жаром и снова начал целовать мои ладони.

Но это было ещё не всё. Поэтому я позволила себе несколько мгновений слабости, а потом забрала руки.

— Теперь расскажи почему за всё время суда ты даже не подошёл ко мне.

— Я не мог привлекать внимание. За мной наблюдали, — пояснил Морейн. — Если бы тебя заподозрили в связи с другим мужчиной, могли аннулировать развод. Ты бы не смогла выйти замуж, пока жив Дайн.

— Какая тебе разница? — уточнила я с дрожью в голосе, потому что мы наконец подобрались к тому, что волновало меня больше всего.

— Потому что я планировал жениться на тебе сам. И всё ещё планирую. К тому же мне не хотелось ехать на каторгу, чтобы сделать тебя вдовой.

Я не сразу поняла, что он шутит. А когда поняла, улыбнулась. Слегка. Ведь мне не было смешно.

— Оливия, — Морейн снова завладел моими руками. И на этот раз держал крепко, чтобы я не смогла вырваться. — Ты сможешь простить меня, выйти за меня замуж и жить со мной долго и счастливо до конца дней?

— Что? — это показалось очередной шуткой. Но сердце в груди сделало кульбит.

— Ты станешь моей женой? — повторил Морейн, по-прежнему не выпуская мои руки из захвата.

— Чтобы ты снова бросил меня на долгие месяцы? Чтобы я вновь осталась одна и не знала, где ты и что с тобой? — в словах звучала вся горечь, которую я испытала за время ожидания.

— Я уволился со службы, Оливия, — просто ответил Морейн. — И купил баронство. Подумал, что графский титул тебя после первого брака не прельстит. На герцогский у меня не хватило денег.

— Ты купил титул? — удивилась я. — Зачем?

— Без титула мне было стыдно просить твоей руки. Кто ты и кто я, — Морейн смущённо опустил голову.

— Какой же ты дурак! — воскликнула я, прижимая его голову к своей груди. А про себя подумала: «Да и я тоже».

Он не мог рассказать мне правду и всё глубже увязал в собственной лжи. Я надумала себе всякой ерунды, вместо того чтобы спросить прямо. Хотя и тогда ему пришлось бы мне врать. Клятва не позволила бы сказать лишнего.

В итоге страдали оба.

И это Морейн ещё не знает самого главного. Я уже открыла было рот, чтобы сообщить ему о ребёнке, но затем передумала.

— Помоги мне встать, — попросила я, протягивая руку.

Морейн услужливо вскочил, помог мне подняться на ноги, а потом ошалело уставился на мой живот.

— Это то, что я думаю? — выдавил он наконец.

— Это именно то, что ты думаешь, Морейн Хант, — улыбнулась я. — И если ты хочешь жениться на матери своего ребёнка до его рождения, советую сделать это побыстрее.

Его лицо просияло. Маг сжал мою ладонь и поднёс к губам.

— Да хоть сегодня! — заявил он уверенно и повёл меня к карете.