ЖГИ!

Глава 13

Рус не знал, сколько уже находится в камере. Он сбился со счета, сколько раз он спал.

Сама по себе камера была странным местом. В ней отсутствовали окна, и весь свет был от слабо светящегося мха на потолке. На стенах отсутствовали следы рун, но сила на них просто не действовала. Более того после первых экспериментов Рус отчетливо понял, что силы не восстанавливаются.

— Отличная тюрьма для мага, — кивнул он своим мыслям.

За все это время ему совершенно не хотелось пить. Чувство голода также отсутствовало. Парню ничего не оставалось, кроме как смотреть на единственную достопримечательность каменной темницы — маленький огонек, меньше ногтя мизинца, который висел в углу, над небольшим круглым камнем.

Рус уже проверил, и это оказался не простой светляк, а маленькое пламя. Сделано же это было, как предполагал Рус, чтобы внутрь камеры проникала сила его стихии. Строго дозированное количество силы не дало бы ему умереть от перенапряжения и истощения.

Час проходил за часом. Маленькое пламя продолжало плясать под усилием его воли. Часы медитации тянулись один за другим до того, пока одна из стен в один момент стена камеры с тихим шелестом образовала проход.

— Выходи, — приказал гном на пороге.

Рус спокойно поднялся, но стоило ему подойти к двери, как из стен выскочили длинные стальные цепи, сковавшие его по рукам и ногам. Парень завалился и чуть было не рухнул на бок, но эти же цепи выпустили в стороны щупальца, превратившиеся в лапы. Парень превратился в закованный кокон на магическом ходу.

— Даже не пытайся применить силу, — произнес его тюремщик. — Сразу порвет в клочья.

Начинающий пиромант опустил взгляд и обнаружил, что каждое звено цепи имеет свою рунную вязь, а после того, как Рус попытался ее прочесть, он заметил, как цепь начала нервничать. Она сжала его посильнее и выпустила шипы, часть из которых подступили к его шее.

— Очень интересный подход, — произнес Рус.

— Это называется богатый опыт в содержании магов, — хмыкнул гном и отправился быстрым шагом в сторону.

Магическая цепь, перебирая своими лапками, отправилась за ним.

— Может вы мне расскажите на счет того, что происходит вокруг? — спросил Рус в надежде получить хоть какую-то информацию.

— Зачем? — пожал плечами гном. Он шел быстрым шагом по узкому коридору. — Ты ведь все равно умрешь.

Больше гном с парнем не разговаривал, несмотря на все попытки начинающего пироманта с ним заговорить.

Коридор закончился небольшой комнатой, выход из которой был запечатан дверью с рунными замками. Стоило тюремщику открыть ее, как по ушам ударили крики и гомон:

— ЧЕРТА ЛЫСОГО ТЕБЕ В ЖЕНЫ, СТАРЫЙ ХРЫЧ! — раздался оглушительный крик.

— ДА ТВОЕЙ КИРКОЙ ТОЛЬКО ДЕРЬМО КОВЫРЯТЬ!

— В РОЖУ ЕМУ! В РОЖУ!

Когда Рус оказался внутри, то понял, что находится на краю большой драки. Кто кого бил, было совершенно непонятно. Кого-то таскали за бороду, кого-то самым обычным способом запинывали ногами. Один гном пытался задушить противника цепью с медальоном.

— ПОРЯДОК! — раздался оглушительный рев.

У Руса помутнело в глазах, но он успел заметить, как полыхнули руны на стенах зала. Когда он пришел в себя, гномы уже разбредались на свои места, ворча на ходу проклятья и оскорбления.

— Главы цехов! — продолжил уже нормальным голосом длиннобородый гном, сидевший на постаменте. По голосу Рус понял, что именно он применил магию рун, чтобы успокоить толпу. — Главы семейств и родов! Я призываю к порядку и напоминаю вам! Мы здесь, чтобы решить судьбу ученика «Проклятья перевала Укто»!

Гномы расселись по местам, а источник переполоха уставился на говорившего гнома. Выглядел он как старик с худым лицом, впалыми щеками b большим носом картошкой. Стоял он за небольшой трибуной, и борода его доставала до самого пола.

— Чего тут решать?!! Кончить его! — раздался выкрик со стороны трибуны.

Рус сфокусировал взгляд и понял, что это был тот самый гном, что спеленал его в «Пасти дракона».

— Сын за отца не в ответе! — возмутился другой гном с широким ремнем, покрытым золотыми бляхами. — Если он учится у этой твари, то с какого демона он должен за ее грехи отвечать?!!

— Он ей служит! — послышался еще один выкрик.

— Яблоко от яблони далеко не упадет! — поддакнул еще кто-то.

— Ах так?!! — начал хватать ртом гном, попытавшийся защитить Руса. — Если так, то Грегор «Седьмая руна» должен в проклятые штольни уйти на веки вечные! Его отец продался имперцам! Его отец помогал им с штольнями на востоке! Значит, и сын его предатель! Пускай за отца отвечает! В ПРОКЛЯТЫЕ ШТОЛЬНИ ЕГО!!!

— ЧТО-О-О-О?!! — возмутился поймавший Руса гном и с размаху запустил в оппонента жезл, который больше напоминала булаву. — Я в твоем горне свиней жарить буду!!!

Снаряд угодил прямо в глаз противнику, и тот, взвыв от боли, не придумал ничего лучше, чем запустить в ответ церемониальный, инкрустированный камнями и золотом.

Снаряд так же достиг цели, но пришелся в бок противника. После обмена любезностями и почти уже традиционного обмена снарядами, противники ринулись на сближение, но тут снова раздался оглушительный голос старика:

— ПОРЯДОК!

Этого хватило, чтобы остановить очередную драку и отправить Руса в полуобморочное состояние на десяток секунд.

— Я последний раз предупреждаю хранителей рун и кузнечный цех! Еще одна провокация, и я заберу право голоса у вас обоих до следующего грохота глубин!

Оппоненты обменялись ненавистными взглядами, но не стали продолжать сближение и заняли свои места. Чувство напряжения в зале никуда не исчезло, но когда Рус попытался вглядеться в лица остальных гномов, то четко уловил их желание почесать кулаки.

— По традиции суда над пришлыми! У кого есть слово в вину пришлого? — спросил старик.

— У меня есть! — встал тот самый гном, что первым предложил его казнить.

Он встал и вышел по центру зала. Оглядев собравшихся, он достал свой медальон и поднял его над головой.

— Каждый! Каждый из нас живет благодаря нашим знаниям, которые предки передали нам! Все мы пользуемся рунами, и Хранители рун всегда были почитаемым народом! Мы всегда осознавали свою ответственность перед нашим народом! Поэтому мы никогда не лезли в политические распри! Мы были вне политики, вне войн! Мы хранили знания, что помогают нашему народу не просто выживать, но и процветать! Прав ли я?

Толпа рассевшихся на ступеньках неохотно заворчала.

— Прав, куда без этого…

— Прав…

— Все знают наше отношение к тем, что покусились на наших хранителей рун! Каждый знает, что такого мы никогда не прощаем, и посмевший поднять руку на хранителя рун будет проклинать тот день, что посмел это сделать!

— Все так…

— Так почему же уничтоживший сотни наших хранителей рун спокойно продолжает жить? Эта тварь существует! Эта тварь живет, как прежде, и даже не думает отвечать за то, что сделала! Она берет к себе учеников! Она пускает свои корни! А что мы?!! — Грегор оглядел всех гномов, стараясь заглянуть каждому в глаза и произнес: — Мы просто смирились. Смирились с тем, что проклятье перевала Укто так ни за что и не ответит.

Гномы загомонили, а выступающий поднял руку и указал на Руса.

— Я смирился! Смирился с тем, что не могу призвать к ответу проклятье перевала Укто! Но я отказываюсь смириться с тем, что его ученик будет свободно расхаживать по земле! Я отказываюсь мириться с тем, что у него хватит наглости прийти на наши земли! Я отказываюсь мириться с тем, что он будет вести с нами торг!

Выступивший Грег сплюнул под ноги Русу и отправился на свое место.

— Есть кому что добавить? — спросил старик.

Послышалось множество выкриков, обвиняющих Руса и проклятье перевала Укто, но никто так и не поднялся, чтобы выйти перед остальными.

— Может у кого-то есть желание сказать слово в защиту проклятья перевала Укто? — спросил старик.

В зане тут же повисла тишина. Гномы переглядывались между собой, но тут поднялся один из гномов.

— У меня есть! — громко сказал он и поправил на себе плотную кожаную жилетку, на которой были расположены толстые золотые бляхи.

Он не торопясь в гробовом молчании принялся выходить перед остальными гномами. Шел он, выпятив грудь, и держась руками за широкий инкрустированный ремень. На руках блестели золотые перстни, и сам гном был больше похож на манекен для золотых украшений.

— Хорон, Старший строительной картели, — произнес он, традиционно представляясь перед остальными. То, что самого богатого гнома в Хребте дракона знали все, никого не волновало. Традиции были превыше гордости.

— Мы слушаем тебя, Хорон, — кивнул старик.

— Все мы знаем, что проклятье перевала Укто уничтожило всех наших братьев под «Северным хребтом», но мало кто знает, почему так сложилось.

— Эта тварь просто их сожрала! — крикнули из зала.

— Эта тварь в принципе постоянно кого-то жрет. И между прочим гномы у нее не главный рацион. Так почему она принялась жрать гномов в три горла? — спросил мужчина с довольной улыбкой. — Я знаю достоверно! Проклятье было там до прихода гномов.

— Ложь! Это наглая ложь! — поднялся со своего места Грег. — Гномы живут там много веков!

— Гномы вели разведку полезных ресурсов там больше тысячелетия, но ни одного поселения старше семиста лет там нет, — отрезал Хорон. — Но мы же не будем спорить с проклятьем о том, кто пришел первый верно? Тогда что произошло, и почему оно начало усиленно питаться гномами?

Он подал знак, и в зал вошли несколько молодых гномов. Каждый нес стопки книг, бумаги и свитки. Все это они складывали к ногам Хорона.

— Моя артель выполнила заказ на темную цитадель на перевале Укто! — объявил он. — Мы получили щедрую плату за свою работу и никто не сможет упрекнуть нас, что мы продешевили, но не только золото и драгоценности мы получили. Мы получили доступ в мертвый город и его тайнам.

Хорон указал на Грега и, глядя ему в глаза, объявил:

— В гибели анклава под Северным хребтом виноваты хранители рун!

Гномы загомонили, но глава строительной артели продолжил:

— Здесь все записи и расчеты. Хранители решили использовать темную сущность для того, чтобы усилиться и получить независимость! Они готовили для него ловушку. Они собирались сделать из сущности ручного пса!

— Они ни с кем не враждовали! Это чушь! Торг был с севером, торг был с людьми и с империей… — попытался возразить Грег.

— Только вот треть от прибыли они обязаны были платить метрополии! Нам! — рявкнул Хорон. — Они с нами воевать собирались!

В зале повисла тишина. До каждого гнома вся история подгорного царства перевернулась в один миг.

— Здесь все расчеты, переписка и подготовка войск Северного хребта для военных действий против Хребта дракона, — пнул стопку укрытых от времени рунами книг.

— Кто заказчик темной цитадели? — вмешался в рассказ старик, стоявший за трибуной.

— Проклятье перевала Укто, — ответил гном и, уперев руки в бока, еще раз громко произнес: — Моя артель работала на проклятье Укто, чтобы узнать причину, по которой умерли тысячи наших братьев. Чтобы узнать, почему и как они умерли. Я согласился на эту работу и обещал ее сделать достойно, если темная тварь разрешит нам похоронить всех по нашим традициям, как положено в подгорном царстве.

Гном залез во внутренний карман и достал из него черную медаль на белоснежном шнурке.

— Это клятва проклятия, что именует себя нынче Роуль, что он ни словом, ни делом, ни помыслом не навредит ни одному гному, решившему прийти в мертвый город, чтобы почтить память родственников, — Хорон опустил руку к рукоятке ножа на поясе, но вытащил оттуда большой ключ из фиолетового металла. — Это ключ от мертвого города. Мы превратили его в один большой склеп.

Он подошел к трибуне и положил перед стариком ключ.

— Я скорблю о том, что погибло столько наших братьев, — произнес он в окончании своей речи. — Я скорблю о потери нашего царства, но если бы проклятье перевала Укто не начало войну на уничтожение с ними, то скоро вместо проклятья с ним бились мы.

Видя, что все гномы пребывают в ступоре и пытаются переварить его слова, он добавил:

— Ну, а если вы хотите спросить за те смерти, то спрашивать и судить надо ту темную сущность, а никак ни его ученика. Тем более что его сила даже не тьма. Он пиромант.

Оставив ключ у старика, а перед собравшейся знатью доказательства, он вернулся на свое место.

— Есть ли еще кто-то, кому есть что сказать? — спросил старик, не сводя взгляда с ключа перед ним. Поняв, что никто не собирается высказываться, старик все же поднял взгляд на собравшихся гномов. — Если сказать больше нечего, то я требую вашей монеты!

После этих слов в зал снова вошли пара молодых гномов, которая внесла большие весы с двумя чашами.

Гномы начали спокойно подниматься и подходить к весам. Кто-то положил монету в черную чашу, обозначающую смертную казнь. Кто-то ложил в белую, а кто-то остался на месте, то ли раздумывая, то ли отказываясь от своего права голоса.

Итог оказался довольно необычным. При всех доказательствах многие желали смерти Русу. Чаша весов оказалась ровно по середине и когда казалось, нашлось шаткое равновесие, к весам вышел тот самый Грег «Седьмая руна», который положил на черную чашу свою монету.

— За смерть целого анклава должен хоть кто-нибудь ответить, — произнес он, смотря на Руса сверху.

Гномы молча смотрели на весы, которые указывали на приговор. Вопреки ожиданиям многих старик не объявил о смертной казни, а вышел из-за трибуны. Он подошел к весам и молча вытащил из кармана золотую старо-имперскую монету. Он положил ее на весы, уравновесив тем самым положение чаш.

— Старейшина не может голосовать… — прошептал кто-то.

Под удивленными взглядами многих, старик повернулся к гномам и произнес:

— Монеты поделились поровну! Подсудимый обязан доказать свое право на жизнь, — видя, как хмурятся гномы, он добавил: — Он отправится в проклятые штольни сроком до первого грома глубин. Если он выживет, то будет свободен и чист перед подгорным народом. Если же нет, то таково веление гор.

Гномы загомонили еще больше, а старейшина достал из кармана нож. Он, под взглядом тут же умолкших гномов, обрезал себе бороду у самого подбородка. После этого церемониального жеста, он оставил ее у трибуны и молча вышел из зала.

— Что это значит? — спросил Рус, глядя на мешок у себя в руках.

— Ты идешь в проклятые шахты и не выходишь из штольни до грома глубин.

— Что такое гром глубин? Сколько это по времени?

— Это не сколько. Это… ты узнаешь, когда это произойдет. Земля задрожит, и по ушам ударит грохот. Если тебя не завалит в штольнях, то можешь выходить.

— И часто они у вас? — хмурясь спросил Рус.

— Бывает каждый день. Бывает месяцами тихо. Было такое, что ни одного грома целый год, — пожал плечами гном.

— А если я сбегу? — задумчиво спросил Рус.

— Пока ты в наших землях — ты не уйдешь.

— А моя сила?

— Не полностью, но ты сможешь ее призвать, — пожал плечами гном в боевых латах. — Но сколько — я не знаю. Не разбираюсь в магии.

— Ладно, и на этом спасибо, — вздохнул парень и открыл мешок.

Внутри оказался небольшой бурдюк с водой, россыпь сушеных грибов, пара кусков белой плотной субстанции и горшочек с какой-то пастой.

— Моховый джем — от меня, — пояснил воин. — Без него самарыш есть — настоящая пытка.

Рус кивнул и затянул горло мешка.

— Старайся тянуть. Самарыш питательный. Пару укусов хватит на день. Лучше пусть останется, чем закончится, и сидеть голодом.

— Понял, — кивнул Рус.

— Раз понял, то ступай, — кивнул воин и кивнул в сторону покрытых усиленными рунами дверей.

Рус подошел ко входу, и прежде, чем ворота за его спиной закрылись, он услышал голос того же гнома:

— Если услышишь шепот — беги.

Дверь за спиной закрылась, и широкий коридор, посередине которого тянулись две пары рельс, погрузился во мрак.