Жена ярла

Глава 8

Сон Леры был беспокойным. Ей снились призрачные огни большого города, длинные светящиеся полосы фар и далёкий уютный голос, читающий лекцию о погребальных обрядах эпохи викингов. Но сквозь эту хрупкую ткань воспоминаний пробивался иной настойчивый звук. Глухой, металлический, похожий на удары топора о ворота.

Она открыла глаза в полной темноте и услышала крики.

Это не был сон.

Где-то далеко, за толщей камня, слышался оглушительный лязг железа и тот самый грохот, что ворвался в её грёзы. Сердце заколотилось, застряв в горле колючим комом. Лера метнулась с постели, и босые ноги тут же вжались в ледяной каменный пол.

Нападение.

Мысль пронеслась с кристальной, леденящей душу ясностью.

Она прижалась к стене возле узкой бойницы, пытаясь что-то разглядеть в кромешной и непроглядной тьме ночи. Внутренний двор был погружён во мрак, но из-за стен доносился нарастающий, как прилив, шум битвы. Рёв, стоны, дикий боевой клич. Внезапно с башни над воротами раздался предупреждающий звук рога, но его гордый зов был резко оборван сначала пронзительным воплем, а потом зловещей тишиной.

И тут её осенило.

Самый страшный звук доносился не из-за стен. Он был внутри. Протяжный, предательский скрип тяжёлых железных петель.

Ворота.

Кто-то открыл ворота изнутри.

В следующее мгновение дверь в её покои с оглушительным грохотом поддалась, вырвавшись из засова, и в проёме возникла фигура. Мужчина. Не Хальвдана, не его стражника. Чужой. Высокий, бородатый, в потрёпанной, тускло поблёскивающей кольчуге, с окровавленным топором в руке. Запахло потом, кровью и чем-то кислым.

Их взгляды встретились в полумраке. В его глазах не было ни ярости, ни ненависти. Лишь плоская и животная жадность.

Он шагнул к ней.

Его рука с топором опустилась, другая, с грязными ногтями, потянулась, чтобы схватить её за рубашку.

Во Лере всё сжалось в один сплошной, недышащий комок ужаса. Мыслей не было. Была лишь давящая темнота за спиной и этот человек перед ней. Она инстинктивно отшатнулась, ударившись спиной о массивный деревянный стол. Рука, двигаясь сама по себе, нащупала что-то тяжёлое и холодное — большой бронзовый подсвечник.

Незнакомец хрипло рыкнул что-то неразборчивое, снова сделав шаг.

Внутри Леры что-то щёлкнуло. Не в голове. Глубже. В мышцах. В костях. Смутный обрывок из другой жизни. Спортивная секция самообороны, перекошенное лицо тренера, отчаянное движение, отточенное когда-то до автоматизма.

Лера не думала. Она действовала.

Рванув подсвечник со стола, она изо всех сил, с тихим всхлипом, размахнулась и ударила мужчину по виску. На его лице застыла глупая и непонимающая гримаса. Он замер и рухнул на пол, как подкошенный. Топор с оглушительным лязгом откатился в сторону.

Лера стояла над ним, вся дрожа, сжимая в онемевших пальцах липкий от воска подсвечник. Дышала рвано, жадно, свистяще, не в силах оторвать взгляд от неподвижного тела. Адреналин пел в крови оглушительную, дикуюу, первобытную песню.

Руки немели от отдачи.

В этот миг в дверном проёме, заполнив его собой, возникла новая тень. Большая, грозная, дышащая смертью.

Хальвдан.

Он был похож на воплощение самого Одина в день битвы. Его лицо и голые по локоть мощные руки были забрызганы тёмными брызгами чужой крови. В одной руке он сжимал свой боевой топор, с широкого лезвия которого медленно стекала алая струйка. Его грудь тяжело вздымалась, волосы, выбившиеся из-под простого шлема, слиплись от пота на лбу. От него исходила аура ярости и неумолимой силы.

Его взгляд, быстрый и всевидящий, как у хищной птицы, скользнул по её бледному, искажённому ужасом лицу, по её дрожащим рукам, судорожно сжимающим подсвечник, а затем упал на тело у её ног. В его глазах не было ни одобрения, ни гнева. Лишь холодная и мгновенная оценка ситуации. Признание факта.

— Оставайся здесь, — его голос прозвучал хрипло.

Он не ждал ответа. Развернулся и скрылся в коридоре, откуда доносились яростные крики и звон боя.

Лера не могла просто стоять.

Первоначальный страх сменился странной, иррациональной отвагой, пьянящим чувством, что она ещё может хоть что-то контролировать. Она выбежала из комната и, босая, сбежала вниз по лестнице.

Ад.

Двор замка превратился в филиал преисподней. Полыхали факелы, брошенные кем-то в разбросанную солому. В задымлённом воздухе стояли оглушительный звон стали, рёв ярости и предсмертные хрипы. Хальвдан и его верные воины, спина к спине, отбивались от толпы нападавших, оттесняя их к главному входу в длинный дом.

И тут её взгляд, наученный годами изучения саг и хроник, выхватил из хаоса деталь, которая заставила её кровь похолодеть. На крыше длинного дома, почти невидимые в клубящейся дымной мгле, копошились несколько тёмных фигур. Одна из них, пригнувшись, бежала к краю, держа в руках не оружие, а тяжёлый, уже тлеющий сверток.

Солома.

Они поджигали крышу.

Не думая, повинуясь инстинкту, она высунулась из укрытия, вложив в крик всю силу своих легких, всю ярость, страх и отчаяние, что копились в ней все эти недели.

— Хальвдан! Крыша!

Её голос, высокий и пронзительный, как клинок, разрезал грохочущий гул битвы. На мгновение всё замерло. Его воины, его хёрды, с изумлением уставились на неё, а потом, как один, повернули головы вверх.

Но Хальвдан не смотрел на крышу. Его взгляд, острый как лезвие его же топора, нашёл её в дверном проёме. Он не удивился. Он пронзил её взглядом, в котором читался один-единственный, жгучий, невысказанный вопрос. "Откуда?"

Этот взгляд длился меньше секунды.

Хальвдан рванул с места, отдавая своим людям новые, отрывистые приказы. Часть воинов тут же отхлынула от входа, начав сбивать пламя и отстреливать поджигателей из луков.

Лера отшатнулась и, прислонившись к холодной стене, медленно и обессиленно сползла на пол. Всё тело дрожало мелкой и непрекращающейся дрожью. Она слышала, как битва на дворе меняла свой характер, как крики врагов стали отчаяннее, а боевые кличи людей Хальвдана — увереннее, победнее.

Но в ушах у неё всё ещё стоял тот немой вопрос, который она прочла в его глазах.

И она поняла, что ответа у неё для него нет.

Никакого, кроме правды, в которую он никогда не поверит.