Жена господина Ищейки

17.

Особняк Вероники Труччо произвёл на меня своеобразное впечатление. По своей красоте и помпезности он не выделялся среди подобных ему. Но как только я попала внутрь, то тут же окунулась в некий хаос, который, впрочем, был явно регулируемый. Туда-сюда сновали какие-то женщины с отрезами тканей, кто-то с кем-то спорил. Некоторые особы, чуть ли не столкнувшись на бегу, вдруг замирали и начинали шептаться, явно обсуждая какие-то важные то ли новости, то ли сплетни.

Я растерянно замерла на пороге, боясь, что это броуновское движение затянет и меня тоже.

- Дорогая! - громко возвестила о своём присутствии Вероника, элегантным парусником рассекая бурлящие людские волны. - Я думала, что раньше обеда ты не явишься. Видимо, сильно хочешь стать не только красивой, но и прекрасной, раз приехала в первой половине дня.

- Здравствуй, Вероника, - тепло поприветствовала я эту ухоженную, красивую, несмотря на шестидесятилетний возраст, женщину. - Предпочитаю все приятные дела делать с утра, чтобы потом весь день было хорошее настроение. У тебя всегда так шумно?

- Нет, конечно! Иначе бы я с ума сошла. Но мы получили известие от самой донны Марии Селенской, родной сестры нашего императора Филиппа. Три месяца назад я была в столице и там снимала с неё мерки. А теперь донна Мария собирается лично посетить мой скромный дом, чтобы оценить и забрать своё платье.

Из самого Рема ко мне едет! Это такая честь! Вот и готовимся к приезду важной гостьи. Заодно, пользуясь уникальной возможностью, хотим предоставить ей ещё несколько макетов наших платьев. Такую клиентку из рук выпускать нельзя! Пойдём со мной! Похвастаюсь своим творением, которое скоро может носить сама сестра императора!

Не дожидаясь ответа, Вероника схватила меня за руку и потащила по широкой мраморной лестнице на второй этаж. Несмотря на свои годы, женщина почти вприпрыжку бежала, явно находясь в приподнятом, азартном состоянии. Наш бег закончился в просторной комнате с огромным, во всю стену, зеркалом.

Посреди комнаты стоял манекен с пышным платьем. Кремовый и коричневый цвета так гармонично сочетались в нём, так плавно перетекали друг в друга на всех складках и искусно выполненной вышивке, что создавалось впечатление не просто одежды, а настоящего произведения искусства. Длинный, без пуговиц, больше напоминающий накидку жакет дополнял всё это великолепие, как бы слегка сдерживая своими чёткими линиями пышность юбки, но не закрывая собой композицию спереди.

- Что скажешь? - заставила меня отвлечься от созерцания Труччо. - Ты бы такое надела?

- Нет, - честно призналась я.

- Значит, платье удалось! Над твоим вкусом, Анна, мы ещё поработаем. А пока ты будешь моим эталоном безвкусицы.

- Ты не поняла, Вероника, - немного уязвлённо ответила я, ещё не до конца привыкшая к прямолинейности подружек. - Платье - чистый восторг! Но я бы не надела его, так как, во-первых, не настолько богата. Не дай бог испортить такую дорогую вещь! Ну и, во-вторых, чтобы носить подобное… Нужно иметь право его носить.

- Хм… Доводы принимаются. Хорошо! Раз ты, оказывается, ещё не совсем погрязла в трясине безвкусия, то… Как, по-твоему? Чего не хватает этому платью?

- Хозяйки?

- Не то! Думай, Анна! Я чувствую, что чего-то не хватает! И остальные мои девочки чувствуют! Но за несколько месяцев работы над ним наши взоры притупились настолько, что не можем уловить правильный момент. Если ты имеешь Дар видеть скрытое в волшебном тумане…

- Вероника! Я не имею Дара. Я самая обыкновенная простолюдинка, которой повезло выйти замуж за аристократа.

- Как скажешь. Ты на платье смотри!

- Хорошо… Глядя на него, у меня почему-то возникает ассоциация с раковиной. Наверное, это от плавного перехода цветов на складках юбки.

- А ты, оказывается, чувственная натура, - уважительно посмотрела на меня Труччо. - Да, меня вдохновила именно раковина. Продолжай.

- С чем ассоциируется красивая ракушка? У меня с жемчугом.

- У меня тоже. Но если я вплету вышивку с ним в композицию, то это только утяжелит наряд. А хочется оставить его лёгким.

- А если не вышивать? Если добавить жемчужные аксессуары? Пояс, браслет и серьги с кулоном. Или небольшое тонкое ожерелье вместо кулона.

- Аксессуары? - замерла Вероника, а потом, внезапно заставив меня вздрогнуть, заорала кому-то за дверью. - Грифель и бумагу! Живо!

Всё появилось во мгновение ока. Чёткими, выверенными движениями женщина набросала на белом листе схематичное изображение платья. Прямо как настоящая художница, а не швея.

- Показывай, как видишь, - протянула она эскиз мне.

Я задумалась, а потом, взяв грифель, дополнила изображение картинкой из своей головы. Вероника рассматривала недолго. Потом подняла голову и с удивлением уставилась на меня.

- Анна, это немного смело, но… Я должна извиниться! Вкус у тебя явно присутствует. Ещё обсудим это, а сейчас нужно довести до ума и воплотить твои фантазии в жизнь. Поехали!

- Куда?

- К Ванессе Грема, конечно! Или ты думаешь, что кроме её сыновей и внуков кто-то справится за короткий срок с такими украшениями?

- А моё платье? - напомнила я о причине своего визита.

- Ты в этом безобразии несколько лет ходила! Потерпишь ещё четыре дня! Не упрямься, мы должны закончить наше творение!

Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться женщине, явно впавшей в творческий экстаз. Однако поехали мы не в особняк Грема, а в другой дом, где, как я поняла из рассказа Вероники, находились ювелирные мастерские и лавка.

Ванессу мы застали со стопкой бумаг в руках и отчитывающей какого-то нерадивого то ли клерка, то ли продавца. Я так и не поняла. Но как только Вероника выложила эскиз на стол и дала свои пояснения, Ванесса моментально выгнала парня и приказала позвать своего среднего сына.

- Если кто быстро и сделает, то только он. Младший сын и внуки ещё не набрались должного мастерства, а старший работает хоть и превосходно, но медленно, - пояснила она. - Крупный жемчуг у нас есть, золото и серебро тоже. Так что должны успеть к приезду донны Марии Селенской.

- Серебро? Зачем серебро? - переспросила Вероника и добавила: - Такой особе нужны лишь самые дорогие камни, жемчуг и металлы.

- Не волнуйся. Я видела твоё платье, и небольшие вкрапления серебра пойдут на пользу. Нужно разбавить тяжёлый золотой цвет украшений лёгким серебристым.

Женщины начали отчаянно спорить между собой, оставив меня не у дел. Пришлось несколько раз демонстративно кашлянуть, чтобы обратить на себя внимание.

- Дорогая, прости, - совсем не виноватым голосом повинилась Труччо. - Обещаю, что через четыре дня предоставлю все эскизы, сниму все мерки. А через неделю ты будешь самой элегантной женщиной в Борнео! Бери мой экипаж и поезжай домой.

- Да-да! Поезжай, - подтвердила Ванесса. - И если нам удастся правильно воплотить твои мысли в жизнь, то тогда с меня тоже причитается. Украшения «Ювелирного дома Грема» на самой принцессе - это дорогого стоит в плане репутации.

Мне ничего не оставалось делать, как несолоно хлебавши поехать домой.

Лучше бы не приезжала. Во дворе стоят две осёдланные лошади, а довольная Люция сообщила, что господин Марко вернулся из поездки. Почему-то сразу захотелось слинять куда-нибудь подальше. Опять этот «испанский стыд» наполнил мою душу. Как же хорошо, оказывается, мне жилось без Марко. Но нужно хотя бы с ним поздороваться. Заодно и выведать новости о прошении развода. Приняли или нет?

С этими мыслями я поднялась на второй этаж и была чуть не сбита Ищейкой, на ходу напяливавшим не свой обычный стильный чёрный сюртук, а кожаную, местами потёртую куртку. В руках он держал ножны то ли с мечом, то ли с широкой шпагой. Я в этом оружии не разбираюсь.

- С приездом, - вежливо поздоровалась я.

- Не сейчас, Анна. Потом поговорим. Ты ведь про развод шла узнавать?

- И про него тоже. Что случилось?

- Беда в порту. Время дорого. Отойди в сторону.

- Ты надолго?

- Не задавай в сотый раз этот глупый вопрос! - скривился он.

После этого невежливо отставил меня в сторону и чуть ли не бегом бросился на улицу.

Когда же я спустилась вслед за ним, то ни Ищейки, ни лошадей во дворе уже не было.

- Чего это он? - поинтересовалась я у служанки. - Бешеный какой-то.

- Да он всегда так. В порту кто-то напал на судно. Морячков уйму порезали, а дорогой товар из трюма вынесли. Вот господин Марко и торопится, чтобы от душ невинно убиенных узнать, кто на такое злодейство решился. Тут каждая минутка на счету!

- А потом что будет?

- Известно что, - пожала плечами Люция. - Если души ещё при теле, то покажут картину убийства. Тогда Ищейка пойдёт по следу, пока не поймает разбойников. А если души уже улетели, то тогда думать будет.

- И часто он так пропадает?

- Раньше почти дома и не появлялся, а сейчас изредка: меньше убийств в округе стало. Эх… Даже отдохнуть с Дино не успели. Только во двор въехали, как тут я с этим письмом, помощником начальника порта переданным. Лишь переоделись и всё. Опять могут голодными несколько дней по округе носиться. А даже пирог не взяли.

- Нам-то что теперь делать? - поинтересовалась я у многоопытной служанки.

- Ждать, госпожа Анна. Ждать и молиться, чтобы с господином Ищейкой и его отрядом ничего страшного не произошло. А то всякое бывало… Помните, как позапрошлым летом мужа вашего от разбойничьей стрелы в боку выхаживали?

- Не помню.

- Оттого, что не им, а собой были заняты. И это господина Марко ранило похуже стрелы. Я понимаю, что скоро перестанете быть ему женой. Только если, не дай бог, чего случится, то проявите хоть немного сочувствия.

- Хорошо, Люция. Но будем надеяться на лучшее.

- Обязательно будем, госпожа Анна. И молиться тоже…